All the Young Dudes

Май 1973 года. Экзамены начались в самый неподходящий для Римуса момент — в середине мая, прямо перед полнолунием. Оно выпадало на пятницу, а значит, он сможет написать хотя бы утренний тест по зельеварению, но все выходные пропадут, потому что он будет отсыпаться, вместо того чтобы повторять. И что было ещё хуже — полнолуние совершенно дестабилизировало его магию. Ему казалось, что на втором учебном году это случалось реже, но с приближением экзаменов — было ли дело в нервах или более длинных днях — его магия становилась сильнее, резче и бесконтрольней. Легчайший взмах палочки приводил к самым непредсказуемым результатам, иногда он едва успевал закончить заклинание, как свет уже вырывался из конца палочки и пальцы покалывало от шока. Джеймс говорил: «Успокойся, Лунатик!» — минимум трижды в день, когда Римус принялся отрабатывать базовые трансфигурационные заклинания и чары, неизбежно выходившие из-под контроля. Он решил было, что на самых простых заклинаниях он вернёт себе самоконтроль, но это явно был не тот случай. Это стало понятно, когда он в третий раз разбил окно в спальне, пытаясь поднять в воздух набор игральных фигурок. — Репаро, — пробормотал Сириус, подняв взгляд от учебника по астрономии. Окно мгновенно вернулось в нормальное состояние. Римус вздохнул. — Тебе нужно расслабиться, друг, — ухмыльнулся Джеймс. — Всё равно практические экзамены начнутся только на следующей неделе. — Но я так отстаю! — буркнул Римус, собирая свои фигурки и убирая их на место. — Если ты отстаёшь, то где тогда я?! — заныл Питер, сидя на полу с пятью учебниками, все по разным предметам. — Я знаю, что завалю трансфигурацию, мой кролик нисколько не изменился за целый год, и я знаю, что она заставит нас сделать что-нибудь по-настоящему сложное. — Ты хотя бы хорошо справляешься с зельеварением, — возразил Римус. — И с травоведением, а я даже не могу запомнить, какие листья что значат… — Ты обошёл меня на нашем последнем опросе по травоведению, — напомнил Джеймс. — И мы тебе в подмётки не годимся, когда дело касается истории магии, я весь год списываю твою домашку. — Но ты лучше всех в трансфи… — начал Римус, но быстро замолчал, когда Сириус громко бросил свою книгу по астрономии на пол. — Может, вы заткнётесь уже?! Я тут пытаюсь повторять! — закричал он и поднялся с кровати. — Вы как кучка болтливых старух. Я в библиотеку, — он забросил свою сумку на плечо и вышел из комнаты. Какое-то время все сидели молча. Питер кусал губу и выглядел так, будто вот-вот расплачется. Джеймс вздохнул. — Не обращайте на него внимания, он просто не в настроении, потому что ему скоро домой. Не то чтобы я винил его за это, — быстро добавил он. — С такими родителями и всё такое. — Ну да, — Римус пожал плечами, хотя не считал, что это может служить оправданием. Не то чтобы Римус тоже ждёт-не дождётся своих летних каникул. Ну ладно, хорошо, да, ему не нужно было жениться на своей двоюродной сестре или посещать странные пафосные приёмы — но и Сириусу не придётся каждый месяц сидеть запертым в подвале или прятаться от более старших и страшных парней, которых хлебом не корми дай засунуть чью-нибудь голову в унитаз. — Значит, он не будет снова жить у тебя, Джеймс? — нервно спросил Питер — наверняка радуясь, что его ожидает лето без Сириуса, потому что тогда Джеймс будет в полном его распоряжении. — Не-а, — а вот Джеймс был гораздо меньше рад такой перспективе. — Конечно, для него двери всегда открыты — для всех вас, — он посмотрел на Римуса, — но мы не думаем, что он сможет приехать после этого фиаско на Рождество. Сириус думает, что его запрут в комнате до самой помолвки. Римус почувствовал укол вины. Он до сих пор не придумал, как решить эту проблему, и со всей этой подготовкой к экзаменам и полнолуниями совсем забыл об этом уже недели две как. Если судить по поведению Нарциссы в коридорах (она проклинала каждого, кто смел посмотреть в её сторону), её успехи тоже были невелики. — Ну, если он не перестанет так себя вести, то в следующий раз потеряет не только свои волосы, — твёрдо сказал Питер, роясь в своих записях. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Джеймс, садясь прямо. — Ты считаешь, это всё его вина?! — Нет! — Питер выглядел напуганным тоном Джеймса. — Нет, я просто хочу сказать… ну, вы помните, как несколько дней назад он упаковал все эти гриффиндорские ленты в свой чемодан. Он хочет развесить их в своей спальне, просто чтобы позлить своих родителей. Вот именно из-за таких выходок он попадает в неприятности. — А что плохого в том, чтобы гордиться своим факультетом? — возмущённо фыркнул Джеймс, хотя сам бросил нервный взгляд на чемодан Сириуса. Римус не хотел в это вмешиваться. Лично он был согласен с Питером и Нарциссой — обычно Сириус сам был своим самым худшим врагом. Для такого умного и одарённого человека, у него удивительным образом отсутствовали скрытность и хоть какая-то предусмотрительность. Если бы он не огрызался при каждом случае, то, возможно, не обзавёлся бы невестой в тринадцать лет. Римус как никто другой понимал, как важно сидеть и не высовываться, особенно когда ты отличаешься от окружающих. Джеймс, который был похож на Сириуса больше, чем Питер и Римус вместе взятые, с этим не соглашался. По его мнению, самым важным в подобных ситуациях было дать отпор. Но если всё вокруг считать битвой, то кому-нибудь неизбежно придётся проиграть. И пока ему не исполнится семнадцать, это всегда будет Сириус. *** — Превосходно, мистер Поттер! — Джеймс получил редкую похвалу от Макгонагалл, когда превратил своих кроликов в пару идеальных красных бархатных тапочек с помпонами. Римус сделал глубокий вдох и приготовился к собственной попытке. С полнолуния прошло полторы недели, и он наконец снова взял магию под контроль, хотя его нервы всё равно иногда брали верх. Он посмотрел, как Сириус лениво взмахивает палочкой над своими кроликами и превращает их в красивую пару чёрных шерстяных тапочек. У тапочек Питера даже после трёх попыток оставались уши и хвосты, кроме того, они продолжали гадить на стол. Когда очередь дошла до Римуса, он закрыл глаза, чувствуя головокружение, и затем наконец проговорил заклинание. Его тапочки были не такие идеальные, как у Сириуса и Джеймса, но их можно было носить, и у них хотя бы не было никаких звериных черт, пусть даже они по-прежнему были скучного коричневого цвета. По крайней мере, он знал, что выложился по максимуму на письменном тесте — на всех тестах. Он был доволен, что смог запомнить всё, что нужно было запомнить, когда дело касалось его любимых предметов, и что он не был так уж ужасен на зельеварении, травоведении и астрологии. В конце экзамена по трансфигурации Макгонагалл вернула всех кроликов в изначальное состояние и до следующего экзамена отправила прыгать на лужайке, созданной в конце класса. Затем она выдала свитки пергамента, которые выглядели как пустые таблицы. — Довожу до вашего сведения, — официально начала она, — что на третьем году обучения вы должны выбрать как минимум два дополнительных учебных предмета, которые будете изучать до сдачи стандартной общей волшебной аттестации. Я раздала ваши свитки на заявление. Пожалуйста, хорошенько продумайте свой выбор, взвесьте достоинства каждого предмета, затем заполните заявление и сдайте в мой кабинет не позже последнего дня этого учебного года. Весь класс начал восторженно перешёптываться. Римус посмотрел на своё заявление и на представленные в нём предметы с крайним беспокойством. Когда они покинули класс, Питер сразу же начал доставать Джеймса, чтобы узнать, какие предметы тот собирается взять — чтобы он тоже мог их выбрать. — Магловедение, — сказал Сириус по дороге на залитую солнцем улицу. — Я определённо возьму магловедение. Римус закатил глаза. Это было неудивительно — если какой-то предмет и мог вызвать осуждение семьи Блэк, так уж точно этот. — Думаешь, Эванс его возьмёт? — Джеймс почесал подбородок. Сириус ухмыльнулся: — Сомневаюсь, друг, она же маглорождённая. Но ты можешь произвести на неё впечатление своими знаниями. — Да… да, наверное… — Джеймс задумчиво посмотрел на своё заявление. — Значит, ты возьмёшь магловедение, Джеймс? — тревожно спросил Питер. — Думаешь, это будет сложно? Наверное, мы можем попросить Римуса нам помочь… Ты возьмёшь этот предмет, Лунатик? — Не-а, — Римус покачал головой. — Какой смысл? А вот вы возьмите, может, перестанете спрашивать у меня всякую фигню. Про себя он пожалел, что в списке не было предложено «волшебноведения», чтобы он перестал наконец всё время чувствовать себя таким отсталым. Но, по всей видимости, волшебники были слишком высокомерными для этого. — «Прорицание»… это типа предсказание будущего, да? — Джеймс сел на траву и скинул свою мантию. Сириус последовал его примеру и закатал рукава. — Наверное, да. Магические шары и чайная заварка. — Звучит, как какая-то херня. Давайте запишемся! Все трое начали писать на своих заявлениях. Римус не стал. Ему не хотелось знать будущее — что бы ни ожидало его там, он знал, что ничего хорошего ему не светит. Он быстро прикоснулся палочкой к своему виску и прошептал: — Лектиункула Магна, — и начал изучать предложенные варианты. — «Арифмантика», — пробормотал он. — Это как арифметика? — В любом случае цифры, — ответил Сириус. — Это должно быть действительно сложно. — «Уход за магическими существами»… не знаю насчёт этого, — фыркнул Джеймс. — Вы видели учителя? У него больше шрамов, чем у Лунатика. — Эй, — Римус пнул его по ноге. Вообще-то, «Уход за магическими существами» звучал довольно интересно. В конце концов, он сам был своего рода магическим существом. — Наверное, я возьму арифмантику, если вы возьмёте, — сказал Сириус, всё ещё читая варианты. — Это будет очень сложно? — беспокоился Питер. — Мы тебе поможем, Пит, не переживай, — успокоил его Джеймс. — В любом случае, на третьем году нас ждут вещи поинтересней новых предметов — Хогсмид! — Вы ходите в «Сладкое королевство» три раза в неделю, — ответил Римус, раздумывая, брать или не брать предмет «Древние руны». — Да, но не в «Зонко»! Римус ухмыльнулся. Вообще-то, он тоже с предвкушением ждал вылазки в Хогсмид — он никогда не бывал в других защищённых волшебных местах, кроме Хогвартса, и уже устал слушать, как здорово было в Косом переулке. Он вздохнул и лёг на траву, глядя на облака. Он ещё успеет подумать о предметах на третий год, ему некуда торопиться. Сейчас он хотел лишь наслаждаться окончанием экзаменов и мыслью, что до летних каникул у них есть ещё почти целый месяц. — Эй, эй, Эванс! — вдруг сел прямо Джеймс. Римус мысленно вздохнул. После их полуночного пира, Джеймс всё чаще и чаще начинал вести себя как придурок, когда дело касалось Лили. — Я не собака, Поттер, — раздался её голос издалека. — Так что не надо подзывать меня, как собаку. — Привет, Сириус, — послышался голос Мэри. Римус сел прямо, моргая от солнца. Марлин смущённо ему помахала, и он помахал в ответ. — И тебе привет, Макдональд, — кивнул Сириус, небрежно заправляя волосы за ухо. Он начал делать это, когда поблизости были девчонки. Римус ненавидел эту привычку. Девчонки ели мороженое, что выглядело как отличная идея, учитывая жару на улице. Лили даже наложила чары на веер, чтобы он везде следовал за ней и обдувал прохладным ветром. — Тогда дайте нам лизнуть, — Джеймс игриво им подмигнул. Марлин покраснела словно свёкла и нервно захихикала, но Лили спокойно выгнула рыжую бровь: — Да, тебе бы не помешало охладиться. Агуаменти! Она направила свою палочку на мародёров и вылила на них поток ледяной воды. Римус шарахнулся в сторону, но она не пыталась достать его. Джеймсу и Сириусу досталось больше всего — они страшно завопили, выжимая рубашки и волосы. Мэри, Марлин и Лили расплылись в улыбках. — И зачем ты это сделала? — зарычал Сириус, убирая назад мокрые волосы и гневно сверкая глазами. Выглядел он как мокрая крыса. — А что такое, я думала, вам нравятся розыгрыши? — Лили подмигнула ему, развернулась и пошла к озеру. — Она просто кошмар ночной, — застонал Сириус, пытаясь высушить свои волосы согревающими чарами. — Осторожней, ты о моей будущей жене говоришь, — восторженно ответил Джеймс, глядя ей вслед. Его очки забавно запотели. — Ой, перестань разводить драму, ты уже через полчаса высохнешь на такой жаре. — А где они взяли мороженое? — спросил Питер. Римус улыбнулся и лёг обратно на траву. Плевать на каникулы, на помолвку и новые предметы. В этот момент всё было именно так, как должно было быть.