Без памяти

Двадцатисемилетний заместитель Главного аврора Гарри Поттер был, несомненно, счастливым человеком. К неполным тридцати годам он достиг всего, о чем только может мечтать мужчина. Его карьера стремительно шла в гору, он пользовался всеобщим уважением, его имя попало на страницы учебников по истории магии Британии (что, правда, не сделало из него гордеца и выскочку), а главное, у него имелись замечательная любящая жена и двое — нет, уже почти трое — детей. Однако, как это часто бывает, кое-чего ему все-таки не хватало. Впрочем, обо всем по порядку... * * * Эта странная история началась практически сразу по окончании Второй магической войны. Поттер — тогда еще никакой не аврор, а вчерашний студент-недоучка — постепенно свыкался с мирной жизнью, а заодно и со свалившимся на него званием героя-победителя Сами-Знаете-Кого... Ах нет, теперь уже просто Волдеморта! После почти целого года скитаний по Англии в поисках темных артефактов, завершившегося эпохальным сражением в Хогвартсе, мирная жизнь казалась Гарри пресной и напрочь лишенной романтики. Вероятно, именно это и подвигло Поттера срочно заняться поиском приключений на собственную задницу и отправиться в больницу Святого Мунго, где совсем недавно вышел из комы его бывший профессор зельеварения Северус Снейп. Сказать, что Поттера и Снейпа связывала неприкрытая вражда, значит не сказать ничего. За семь лет личного знакомства они попортили друг другу немало крови и нервов, ведя непримиримую войну на глазах у всей Школы Чародейства и Волшебства. Война эта, впрочем, была заранее обречена на провал: Снейп, как-никак, являлся профессором Хогвартса, а еще сильным темным магом, легилиментом и вдобавок шпионом в стане Волдеморта (о чем, правда, кроме Дамблдора, никто не знал). Но Поттер со свойственным всем гриффиндорцам упрямством не думал сдаваться и регулярно доводил своего превосходящего силой противника до белого каления. Их взаимная ненависть, ставшая уже легендарной, росла и крепла с каждым годом, достигнув апогея в момент убийства Снейпом Дамблдора. Так что во время своих скитаний Гарри желал нынешнему директору Хогвартса лишь одного: скорой и по возможности мучительной смерти. Как известно, наши самые заветные желания порой имеют способность материализовываться. Конечно, это могло быть и простым совпадением, но второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года Гарри собственными глазами видел, как огромная змея Волдеморта разорвала Снейпу горло. Выжить после подобного ранения не сумел бы ни один человек на земле. Снейп, как выяснилось, не был исключением. Передав Поттеру свои воспоминания, он испустил последний вздох у него на руках. Так, по крайней мере, в тот миг показалось Гарри. А вот дальше история внезапно сделала крутой поворот. Совершив с помощью Омута памяти экскурсию по воспоминаниям своего злейшего врага, Поттер почувствовал, что у него в мозгу что-то переклинило. Причем переклинило настолько серьезно, что не будь у Поттера сейчас задачи поважнее — а именно: найти Волдеморта и умереть от его руки — он бы непременно обратил на это внимание. К счастью (или несчастью — это уж как посмотреть), в тот момент Гарри был несколько занят, да и склонность к вдумчивому самокопанию отнюдь не являлась одной из его добродетелей. В общем, он последовал полученным из воспоминаний инструкциям и выполнил то, чего ожидал от него Дамблдор — пошел в Запретный лес, чтобы, согласно пророчеству, погибнуть от Авады Темного Лорда. Наверное, если бы мы вели рассказ о ком-нибудь другом, наше повествование прервалось именно в эту, несомненно, трагическую минуту, но, когда речь идет о Поттере, законы логики отступают на второй план. Вместо того чтобы героически пасть на поле битвы, Поттер не только выжил, но и расправился с Волдемортом, чудесным образом противопоставив его Убивающему проклятию тот самый Экспеллиармус, который в далеком тысяча девятьсот девяносто втором году продемонстрировал студентам Хогвартса не кто иной, как Северус Снейп. Слегка оправившись от вызванного победой шока, Поттер вспомнил о бренных останках своего бывшего профессора и отправился в Визжащую хижину, чтобы отдать Снейпу долг, пусть хотя бы посмертно. Каково же было удивление Гарри, когда выяснилось, что Снейп решительно не собирался умирать. Явившиеся забрать тело колдомедики обнаружили, что, несмотря на громадную кровопотерю и отравление ядом Нагини, оно — то есть тело — еще подавало слабые признаки жизни. Поохав над тем, что «змею и змеиный яд не берет», целители доставили бесчувственного Снейпа в Мунго, искренне радуясь, что теперь-то уж волдемортовский прихвостень не уйдет от справедливого возмездия, если, конечно, не окочурится от ран, нанесенных ему зубами любимой зверушки своего почившего патрона. * * * Как бы не так! Три недели спустя профессор Снейп вышел из магической комы, в очередной раз доказав, что правильно сваренное противоядие — залог долгой и, если повезет, счастливой жизни, а еще через пару недель — оправданный полным составом Визенгамота благодаря показаниям Поттера — получил орден Мерлина первой степени из рук новоизбранного Министра магии Кингсли Шеклболта. Поттер, вместо того чтобы наслаждаться прелестями мирной жизни, все это время таскался в больницу к Снейпу, точно его манил незримый магнит. Сам Гарри объяснял себе нездоровый интерес к своему бывшему профессору элементарной благодарностью за все те бесчисленные случаи, когда Снейп спасал геройскую задницу от опасностей (делал он это, разумеется, незаметно для окружающих, виртуозно выставляя напоказ лишь непреодолимую антипатию к Поттеру). Но факт оставался фактом: каким бы абсурдом это ни казалось, Снейп всегда являлся самым преданным защитником Гарри. И, естественно, от Поттера требовалось элементарно поблагодарить его за это. Что Гарри и сделал, выступив в Визенгамоте и сняв со Снейпа, которого, к слову, судили заочно, все обвинения в пособничестве Темному Лорду. Совершив этот, бесспорно, благородный поступок, Гарри мог с чистой совестью успокоиться и заняться чем-нибудь более приятным. Например, вновь начать ухаживать за Джинни. Но проблема в том, что Поттер вознамерился во что бы то ни стало поблагодарить Снейпа лично. Однако подходящего для этого момента никак не наступало. Сделать это, пока Снейп пребывал в магической коме, согласитесь, было не только затруднительно, но и попросту глупо. И Гарри смиренно ждал, пока бывший профессор придет в себя, в чем, кстати, целители сильно сомневались. Затем, ровно через три недели, когда Снейп против всех ожиданий все-таки вышел из комы, его состояние еще долгое время оставалось настолько тяжелым, что тревожить его (пусть даже и для того, чтобы поблагодарить) представлялось верхом бестактности. И Гарри, проявив несвойственное ему самообладание, решил подождать. А пока регулярно, как часы, появлялся в палате Снейпа, вручал тому «Ежедневный пророк» и развлекал последними новостями. Снейп молча брал из рук Гарри газету и скрывался за ней, так что понять, слушает он Гарри или нет, было практически невозможно. В один из таких дней Гарри не выдержал. — Профессор Снейп, я бы хотел кое-что сказать, — промямлил он, буравя глазами ненавистный газетный лист, точно собирался прожечь его насквозь. Снейп с мученическим вздохом опустил «Ежедневный пророк» и воззрился на Поттера. В его взгляде красноречиво читалось: «Если уж вы принесли мне газету, дайте без помех хотя бы ее пролистать». — Я хотел сказать, — совсем смешался Поттер, — что прекрасно понимаю, чем обязан вам, и... — Поттер, — голос у Снейпа был такой хриплый и надтреснутый, что Гарри вздрогнул, — не утруждайтесь. Я несколько раз по распоряжению Дамблдора кое-что сделал для вас. Вы в свою очередь спасли мое доброе имя в Визенгамоте. Мы квиты. Вам больше не нужно приходить сюда. Гарри совершенно растерялся. Он часто репетировал перед зеркалом этот разговор и не готовил себя к тому, что он сведется к паре ничего не значащих фраз, после которых Снейп предложит ему выметаться. Однако спорить с бывшим профессором было бесполезно. Высказав свое мнение по поводу их нынешних отношений, тот снова уткнулся в газету. — Ну, я пойду?.. — с робкой надеждой на то, что Снейп передумает, поинтересовался Гарри. — Я вас не задерживаю, — по всей видимости, Снейп не передумал. — До свидания, профессор Снейп, — Поттер отлично осознавал, как жалко выглядел в эту самую минуту, но ничегошеньки не мог с собой поделать. Его ноги словно приросли к полу и отказывались шагнуть за порог палаты. — Прощайте, Поттер, — донеслось из-за газеты. Это равнодушное «прощайте» подействовало на Гарри точно ледяной отрезвляющий душ. «Если Снейп не в состоянии даже извинения принять по-человечески — это его проблема, а не моя!» — со злостью подумал он. Гарри решительно дернул дверную ручку и выскочил из палаты. * * * Два следующих месяца пробежали для Поттера почти незаметно. Он принял самое активное участие в восстановлении Хогвартса, был зачислен в Академию авроров (разумеется, без вступительных экзаменов) и получил орден Мерлина первой степени на церемонии, устроенной в честь героев Второй магической войны. Кстати, на вышеозначенном приеме он появился не один, а вместе с Джинни Уизли. О чем назавтра не преминули сообщить все газеты, попутно расписав, какая они красивая пара, и выразив предположение, что в самое ближайшее время последует объявление о помолвке. Снейп, которому вручили его орден на неделю раньше, прийти на церемонию отказался, сославшись на все еще отвратительное самочувствие. Сказать по правде, чувствовал он себя вполне сносно, просто не захотел вновь оказаться в центре всеобщего внимания. Северус устал. За долгие годы служения двум господам у него ни разу не случилось нормального отпуска. Теперь оба его босса были мертвы. Лорд с его Круцио и Альбус с его приторными лимонными дольками и нескончаемыми разговорами о великой силе любви уже не нуждались в его услугах. Да и за Поттера, судя по его счастливой физиономии, взиравшей на Снейпа с первой страницы «Ежедневного пророка», можно было больше не волноваться. * * * Выписавшись из Мунго, Снейп серьезно озаботился вопросом: чем ему заняться? Вариантов имелось несколько. Первый — вернуться в Хогвартс на свое прежнее место декана Слизерина — Снейп отмел сразу же. Все три письма, присланных ему МакГонагалл одно за другим, он немедленно после прочтения сжег Инсендио. Нет, ему, разумеется, очень импонировало, что Минерва, осознавшая свое мерзкое поведение на протяжении всего минувшего учебного года, слезно просила у него прощения, но простить отчего-то не получалось. Возможно, получи Северус подобные письма позже, когда все немного бы улеглось, он отнесся бы к ним совершенно иначе. Но сейчас воспоминания о полных ненависти взглядах, в которых ясно читалось «убийца», были еще слишком свежи, и Снейпу не хотелось не то что работать вместе с МакГонагалл, но и просто сидеть с ней за одним столом. Второй вариант представлялся гораздо более заманчивым. Перед самой выпиской Шеклболт предложил Снейпу занять должность руководителя секретной лаборатории при Министерстве магии. Этот пост открывал перед Северусом практически неограниченные перспективы в области зельеварения, к тому же великолепно оплачивался. И, несмотря на то, что после двадцати лет подневольной жизни Снейп прямо-таки жаждал поработать на себя, он все же счел разумным принять предложение Министра. Единственное, что он отказался сменить — так это место жительства. Разумеется, было бы предпочтительнее продать родительскую развалюху в Коукворте и приобрести жилье поближе к Лондону. Но Снейп, которого вполне устраивал тот факт, что соседи обходили его окруженный массой защитных заклинаний дом стороной, решил оставить все как есть. Превыше любого комфорта он ценил уединение и тишину. А здесь, в Коукворте, его уж точно не стали бы беспокоить. Как это обычно бывает, надежды Северуса не оправдались. * * * Месяцев через пять спокойной, ничем не омрачаемой жизни, незадолго до Рождества, у выхода из облюбованной Северусом кофейни на него налетел какой-то тип в низко опущенном по случаю непогоды капюшоне. — Смотрите, куда идете! — огрызнулся Северус, не глядя на неуклюжего прохожего. — Профессор Снейп, вы меня не узнаете? — искренне удивился тот, откидывая капюшон. — Поттер? — теперь настала очередь удивиться Северусу. — Что вы тут делаете? — Вообще-то, вас жду, — жутко смутился Гарри. — А как вы выяснили, где я обычно ужинаю? — прищурился Снейп. — Я... я вас вычислил, — Поттер явно так и не научился врать. Снейп мысленно пообещал себе завтра же непременно разобраться, кто из сотрудников сообщил Поттеру о его излюбленном ресторанчике. — И зачем же я вам понадобился? — поинтересовался Снейп. — Давайте зайдем внутрь и поговорим? — осторожно предложил Поттер. — Могу угостить вас кофе... или... Первым порывом Северуса было отказать Поттеру. У него выдался непростой день. Усовершенствованное Оборотное — срочный заказ Министерства — никак не желало действовать дольше пяти часов, а требовалось все двенадцать. Снейп раз за разом заново переписывал магическую формулу, но чего-то все равно не доставало. Это, разумеется, неимоверно раздражало, а раздраженному Снейпу лучше было не попадаться под руку. Доведя до истерики двух лаборанток, Снейп решил, что на сегодня, пожалуй, хватит, и отправился домой, по дороге заглянув в небольшое, но очень уютное заведение, где подавали отменный бифштекс с запеченным картофелем и умопомрачительный пудинг с заварным кремом. Поглощая ужин в полном одиночестве, Северус мало-помалу успокоился. Он планировал хорошенько выспаться, чтобы завтра на свежую голову разобраться с формулой коварного зелья. И вот теперь, вместо того чтобы принять ванну и лечь в постель, Снейп был вынужден выслушивать своего бывшего и, прямо скажем, не самого любимого ученика. — Пойдемте, — обреченно вздохнул Северус, — только изложите вашу проблему покороче. У меня сегодня был трудный день. Они уселись за столик, который несколько минут назад освободил Снейп. — Вы не возражаете против чар Конфиденциальности? — спросил Поттер, доставая палочку. Снейп не просто не возражал. Он был обеими руками за любые чары, позволявшие им с Поттером скрыться от посторонних глаз. Существовала реальная опасность, что какой-нибудь невинный с виду посетитель окажется репортером «Ежедневного пророка» и завтра наврет с три короба об их с Поттером «романтическом свидании». — Так в чем проблема? — уже более спокойно поинтересовался Снейп. — Я учусь в Академии авроров, — выдал общеизвестный факт Поттер. — Похвально, — ободряюще кивнул Снейп, мечтая о горячей ванне. — И у нас скоро экзамены. — Логично, — снова кивнул Северус. — По Высшим зельям! — теперь в голосе Поттера отчетливо проскальзывала паника. — Само собой! — подтвердил Снейп, прекрасно осведомленный о том, какие именно зелья изучают будущие авроры. — И я их завалю! — едва не плача, произнес Поттер. — Непременно! — «успокоил» его Снейп. — Но это нечестно! — не опасаясь быть услышанным посторонними, воскликнул Гарри. — Я не учился на седьмом курсе и не проходил эту программу! — Сочувствую, — равнодушно пожал плечами Снейп, — но при чем здесь я?! — Я подумал, что вы могли бы немного подтянуть меня. — Вы подумали что?! — Снейп удивленно уставился на восседавшего перед ним малолетнего нахала. — Я подумал, — покраснев как рак, выдавил Поттер, — что вы могли бы позаниматься со мной. — И зачем мне это нужно? — вкрадчиво поинтересовался Снейп. — Затем… — Гарри набрал побольше воздуха в легкие и выпалил: — Что если я провалюсь, вам будет стыдно. Ведь все мои знания по зельям получены от вас. Вы и сами это знаете. Даже на шестом курсе, когда нам преподавал профессор Слагхорн, я учился только по вашему учебнику. На несколько мгновений Северус онемел от подобной наглости. Ему хотелось одновременно рассмеяться и высказать Поттеру в резкой форме все, что он думал по поводу его бредовой идеи. Однако у того был такой несчастный вид, что вместо ядовитой фразы, готовой сорваться с языка, Северус мрачно бросил лишь: — Я подумаю. И, не удержавшись, добавил: — Но ничего не обещаю.