«Lost in the dark / Потерянный во тьме...»

— Послушай, парень. Я действительно понятия не имею, о чём ты говоришь. — начал Дэй, подняв руки в примирительном жесте, показывая, что не собирается ничего делать. Парень чуть выдохнул и разжал кулаки, также показывая, что готов контактировать и без применения насилия. — Тогда кто ты такой? — уже более спокойно повторил свой недавний вопрос парень, потирая пальцами глаза. «– Видимо напряжение и усталость действительно сильно влияют на него.» — приметил для себя мальчик. — Я Дайске… — начал было Дэй, но, вспомнив про случай в Церкви, исправился, — Дайске Рейсс. « — Мало ли, вдруг он как-то с ними связан.» Услышав ответ Дэя, парень снова напрягся, зверски блеснув глазами, сжал губы сильнее и бросился вперёд к опешившему мальчику. В голове мелькнула мысль о «Послании» и Дэй, запоздало среагировав, почти коснулся его, но внезапно озверевший парень ударом в грудь откинул мальчика от единственного спасения. Удар пришёлся ровно на незажившую за несколько дней рану от той злосчастной монеты, и Дэй негромко вскрикнул от неожиданно пронзившей грудь боли. Тем временем парень снова настиг его за мгновение до падения и, схватив Дэя за волосы, потянул обратно. В этот раз удар пришёлся в живот. Мальчика скрутило от боли, но он не позволил даже стону сорваться с губ. Дэй на мгновение подумал о Сэймоне, который точно также избивал его каждый день. Он вспомнил о том, что Кровавый Глаз не любил, когда его жертвы кричали. Он вспомнил, как научился терпеть боль от удушья, когда Сэймон окунал его голову в воду, пытаясь утопить и в тоже время говорил, что утоляет жажду бедному попрошайке. Он вспомнил, как его руки выкручивали, ломая суставы. Как Сэймон смеялся, всё-таки сумев сломить мальчика, надрывающего горло от боли в этот момент. Он вспомнил, как на его глазах Сэймон насиловал какую-то девочку из 3-го дома. Он вспомнил, как его заставляли убивать раздражавших Сэймона детей, в обмен на жизнь Рика и Саяки. В обмен на жизнь его единственной семьи. Он вспомнил, как скрывал это от друзей, страшась их ненависти. Вспомнил, как притворялся слабым, пряча холодный блеск глаз за слезами. Он вспомнил всё. Но одновременно не помнил ничего. Это были не его воспоминания. Не его ночные кошмары. Не его мучения. И он искренне не понимал, почему они так настойчиво пытаются проявить себя прямо сейчас… Парень продолжал яростно избивать скочившегося в его ногах мальчика. Дэй мог лишь по старой привычке закрыть голову руками и подставлял спину, смягчаяя интенсивность ударов. Он слаб. Он был рождён для того, чтобы утолять жажду крови беспощадным мерзавцам. Он был рождён… рождён..? Так и не закончив мысль, Дэй опомнился, замечая, что парень достаточно утолил свой порыв внезапной ярости и теперь хмуро смотрит то на него, то на засиявшее «Послание», медленно переводя убийственно-горящий взгляд. «Послание». В голове Дэя яркой вспышкой возникло озарение. «Послание». Именно оно является причиной того, что он находится в этом мире. Именно этот чёртов прямоугольник — единственная зацепка, с помощью которой мальчик наконец поймёт почему он здесь. Да, возможно Дэй и был рождён для страданий, но ведь Он не был рождён Дэем. Сэймон мёртв — этот дьявол пал от Его руки. Он смог покинуть Нижний округ, овладеть базовыми навыками владения мечом, обучиться самообороне и нападению, и наконец, обрёл крохотную надежду. Надежду на свободу и счастье. И именно Он смог достичь этих малых высот. И именно поэтому сдаваться прямо сейчас Он не собирается! Повторяя про себя эти слова, словно мантру, Дэй, ощутивший прилив сил, приподнялся и встал. Но боль в теле сразу дала о собе знать и мальчик, не сумев удержать равновесие, упал на одно колено, схватившись за грудь. — Рейсс… Так ты действительно один из них. Ха-ха. — присев около Дэя, проговорил парень и схватил мальчика за подбородок, осматривая и запоминая черты лица ничего непонимающего ребёнка. — Теперь мне не не даёт покоя одна мысль: как ребёнок может помешать мне? Допустим, они предоставили тебе доступ к главному архиву, да хоть вообще дали возможность управлять цифровым кодом этого мира! Это ничего не меняет. Мальчик никак не отреагировал, пытаясь прийти в себя. Незнакомец тихо выдохнул, отпуская подбородок Дэя и посмотрел мальчику в глаза, пытаясь что-то в них увидеть. Дэя очень поразило то, каким взглядом на него смотрел парень. Внезапно, в тёмно-зелёных глазах больше не было ненависти или неприязни, только усталость и глубокая печаль поселились в пустых омутах. Через несколько секунд непрерывного зрительного контакта, парень отвёл взгляд в сторону, уставившись на мерцающее «Послание», и заговорил тихим голосом: — Ты ведь понятия не имеешь, как пользоваться этой игрушкой, не так ли, «Хозяин этой штуки»? — на мгновение в его тоне появились нотки сарказма. — Сейчас ты лишь безобидный, но уже довольно настырный и бесстрашный ребёнок, но что станет с тобой в будущем? Дэй проигнорировал его. Он сел, откинувшись назад и уперся руками в «пол», вытягивая ноги. Этот небрежный жест, по мнению мальчика, должен был раззадорить только утихшее пламя в душе парня, но тот, словно разговаривая сам с собой, не обратил на Дэя совершенно никакого внимания. Он продолжил говорить после лёгкой заминки, отстранённо смотря на почти погасший прямоугольник: — Да, в будущем ты принесёшь немало проблем, — все ещё находясь в сидячем положении, на выдохе пробормотал парень и, ухмыльнувшись, покачал головой. — И именно поэтому я должен принять меры прямо сейчас. Надеюсь, ты меня понимаешь. Рассеянно кивнув головой, Дэй почувствовал головокружение. «– Нет, этого не достаточно… Мне нужно узнать больше…» — пронеслось в мыслях мальчика и он попытался продолжить разговор, с трудом поднимая вмиг налившуюся свинцом голову. — Подожди. Хочешь сказать, что убьёшь меня? Не знаю кто ты, но не ожидал от тебя такого трусливого решения. — «– Его же это не сильно заденет?» — Нет, вовсе нет. Я не собираюсь убивать тебя. Это было бы действительно не лучшим моим решением. К тому же, где мои манеры? Ах да, я ненавижу семью Рейсс. — Тогда было бы логичнее убить меня, не так ли? — Дэй чуть ли не клешнями вытягивал из парня крупицы информации. К сожалению, ответы незнакомца не содержали никаких новых сведений и были довольно кратки. — Моя смерть была бы вполне обоснована твоей ненавистью к моей семье… Парень оборвал Дэя, твёрдо вставив: — Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что это ложь. Обмануть меня так же, как и тех глупых людей у тебя не выйдет. Сбитый с толку мальчик стал усиленно искать другую тему для разговора, лишь бы узнать ещё хоть немного сведений. Его дыхание замедлилось, а голова стала раскалываться от слишком усиленной работы — мысли испарились, Дэй не видел ничего, что могло бы сработать. Парень видимо понял, что вопросы мальчика иссякли и одним рывком поднялся, направляясь к «Посланию». Оно панически замерцало, стоило незнакомцу только приблизиться к нему вплотную. Дэй последовал за ним. — Ты меня извини, но так ты доставишь меньше проблем. — блеснув насмешливым взглядом, бесстрастно проговорил парень. — Что ты… Не успев закончить вопрос, ошарашенный Дэй расширенными от шока глазами увидел, как парень одним движением смял жалобно искрящийся прямоугольник, словно лист бумаги. Пронзительный звон пронзил пространство. Испытывающий головную боль Дэй почувствовал, словно все его внутренности взрываются, его вывернуло наизнанку, а нервы стали словно расщепляться на атомы… Водоворот ощущений не отпускал, не давая возможности как следует задуматься. Погружённый в этот поток, он перестал понимать, что он и где находится. Он был слишком слаб, чтобы самостоятельно освободиться из этого кровавого плена и всё, что ему оставалось — терпеть, открыв рот в беззвучном крике, и сдерживать нахлынувший поток кровавых слёз… Его тело охватило алого цвета пламя, только усиливая адскую боль. Прямо как тогда, в Церкви… * — Райан, исследователь должен обладать энтузиазмом. Нельзя поддаваться лени. Изучение — это жизнь, наполненная интересом и усердием. Когда ты дорастёшь до его возраста, ты можешь почувствовать себя отчуждённым. Ты станешь нелюдимым и равнодушным. Тебе будет сложно отыскать энтузиазм. Ты узнаешь, что тебя поддерживает не тщеславие, достижения или удовлетворённость, а чистая одержимость, которую ты имел вначале. Поэтому ты должен понять упёртость и безумие профессора Скайрона. Вероятно, это единственная оставшаяся одержимость в его жизни. — Я не хочу снова становиться подопытной крысой. — молодой парень яростно блеснул глазами, ярко-сиреневого цвета фиалок и посмотрел на тепло улыбающуюся только ему темноволосую девушку. Теряя рядом с ним свою холодную маску, она была красива, словно утренняя заря, и в тоже время жестока, словно безмолвные воды океана. Лёгкий шлейф духов, напоминающий парню о чае с жасмином, что так любила его мать, успокоил Райана, когда девушка плавной походкой подошла к нему, мягко поцеловав в недовольно сжатые губы. Белый медицинский халат и перчатки на руках девушки напомнили парню, что именно она спасла его от той ужасной участи, грозившей ему. Напомнили о том, что он должен внимать каждому её слову, не пререкаясь. Ещё раз поцеловав парня, но уже более настойчиво, девушка озорно блеснула серыми, как грозовое небо глазами, в которых таился будоражащий душу холод, и чмокнула Райана в лоб, говоря: — Я понимаю, я всё прекрасно понимаю, любимый. Но это обязательная процедура. Ты должен понимать, насколько ответственная и тяжёлая ноша давит на меня, ведь это именно я уговорила отца оставить тебя в живых. Не забывай пожалуйста — что бы я ни сказала, о чём бы ни попросила, всё только ради тебя. Пожалуйста, не сопротивляйся, всё будет хорошо, обещаю. Ты особенный, Райан, и именно поэтому придётся немного потерпеть. Помни, я люблю тебя и никогда не позволю навредить тебе. А ты, Райан, можешь ответить на мои чувства? Ты ведь доверяешь мне? Любишь меня..? Парень, мягко улыбнулся и встал, целуя холодную руку девушки. Ставшим привычным жестом провёл по волосам, кое-как стянутым на затылке в короткий растрепанный хвостик и прошептал, в упор смотря в манящие серые глаза… * –… Больше жизни. — Малыш Дэй? — тревожный родной голос отрезвил Дэя, полностью вырывая его из глубин небытия. Мальчик заметил, что сидит на руках у Оромиса. Мужчина медленно и нежно провел по его волосам, заглядывая в живые зелёные глаза и судорожно выдохнул, целуя мальчика в макушку. — Ох… Слава Богиням, что вернули мне тебя. — прошептал дрожащим голосом Оромис, уткнувшись носом в темную макушку. — Как я рад, как же я рад… Я так боялся, малыш. Никогда, слышишь, никогда так больше не делай! — также шёпотом проговорил мужчина, сильнее прижимая к себе истощенного Дэя. Он до сих пор не мог избавиться от того стеклянного взгляда, тупо смотрящего на него. Перед глазами барда всё ещё стояла сцена, когда мальчик вдруг стал кричать, как его тело содрогалось в конвульсиях. Ужас охватил мужчину, когда дыхание ребёнка остановилось, когда его сердце замерло, а из глаз покатились кровавые слёзы, оставляя на детском лице грязно-алые линии. — Что же ты делаешь со стариком? А я что буду делать, если останусь один? — медленно выдохнул Оромис, успокаиваясь. — Я… я хочу… Кха-кха! — тихо начал мальчик, срываясь на хриплый кашель. Горло драло изнутри, словно голосовые связки были повреждены, во рту ощущалась сухость, смешиваясь с зудящей болью. С трудом остановив кашель, Дэй грубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках, и горло с новой силой дало о себе знать: мальчик снова зашёлся в болезненном кашле, изредка прерываемым отчаянными хрипами в попытках вдохнуть хоть немного кислорода. Дыхание перехватило, в глазах потемнело, а по щекам снова покатились слёзы… Его разум блуждал в темноте, стараясь найти выход из этой кошмарной пытки. Все мысли слились в одну, и Дэй стал молить… Молить о помощи. Просить избавить его от этой сжигаюшей разум боли. Перед глазами мелькали красные круги, изредка проявлялись странные силуэты, что-то говорящие и щепчущие ему. Сквозь этот невыносимой водоворот он чувствовал чьи-то нежные прикосновения. Они с каждой минутой становились всё отчетливей. Нежно проведя по щеке, и остановившись в верхней части головы, большая тёплая ладонь начала копаться у него в волосах, тем самым заставив истощённого мальчика облегчённо выдохнуть от восхитительных ощущений. Чувствуя, как боль стремительно покидает его тело, под натиском заботливой шершавой ладони, Дэй свернулся калачиком в темноте, боясь вернуть ужасные ощущения. Боль всё ещё пульсировала в голове, но сейчас она ему не казалась такой уж ужасающей. Наоборот, мягкой, обволакивающей, тёплой, как та ладонь. Пусть это и звучит безумно, но именно боль не давала окончательно уйти в забытие и заставляла бороться, пробуждая теперь лениво протекаюшую по телу Силу Крови… «Ты умер. Но ты жив… Я полностью обескуражен, непонимание раздражает меня и одновременно пугает. Впервые я не знаю, что мне следует предпринять.» Мужской голос загремел в подсознании Дэя, заставляя смощиться и прошипеть в ответ: «– Я тебя удивлю, но я сам ни черта не понимаю. Да и слушать о твоих ощущениях в данный момент я не имею никакого желания.» Виски с силой сжало, но мальчик с готовностью стал противостоять агрессивной Силе Крови. На удивление она, с трудом, но поддалась и послушно затихла. Дэй не знал, откуда взялась эта смелость. Ему показалось, что энергия с новой силой атакует его в следующее мгновение, что его тело сейчас испепелят или закроют доступ к воздуху, но ничего не произошло. Удивлённо хмыкнув, мальчик снова почувствовал, как тёплая ладонь провела по волосам и опустилась на спину, заботливо поглаживая. Приложив огромные усилия, Дэй приоткрыл глаза и увидел привычный деревянный потолок гостиничной комнаты, только немного смазанный, и в следующее мгновение уснул, краем уха замечая рядом суетливое копошение… *** Дэй неподвижно лежал на пожелтевших от старости простынях, уставившись пустым взглядом в потолок. Сон пришёлся ему на руку, восстанавливая силы. Мальчик даже не помнил, когда последний раз спал так крепко, ведь даже в доме Оромиса он не терял бдительности, просыпаясь от каждого шороха, что уж говорить о той подземной дыре в приюте… Дэй лежал, слушая треск единственной в комнате свечи, стоящей на шатком столике около стены. Мысли медленно протекали у него в голове, и мальчик цеплялся то за одну, то за другую, думая обо всём на свете. Проведя рукой по простыне, пахнущей сухой соломой — из-за отсутствия второй кровати и состояния Дэя, Оромис несколько дней спал с мальчиком — Дэй вдруг вспомнил, как они с бардом только вошли в выделенную комнату, слабо улыбнулся, закрывая глаза и предался воспоминаниям: В отведенной им комнате у одной стены стояла узкая кровать, у второй — шаткий стол и таз для умывания. Дэй только взглянул на матрас и тут же заявил: — Я сплю на полу. В этом тюфяке столько насекомых, что они меня запросто за ночь живьем съедят! Оромис тихо засмеялся и положил меч с ружьём, а также небольшую сумку с самым необходимым на неустойчивый столик. Под внимательным взглядом Дэя он шумно вздохнул и, потянувшись, плюхнулся на матрас, растягиваясь во весь рост. Дэй сочувствующе посмотрел на него и улыбнулся, когда Оромис проговорил: — Ну что ж, не буду лишать их обеда и пожертвую собой. Мальчик вдруг подумал, что спать в обнимку с насекомыми не такая уж и плохая идея. Вон он несколько суток спит здесь и ничего не произошло. Постоянно преследующее его беспокойство на счёт Союза ушло на второй план — ему тепло и спокойно, а рядом Оромис, чей меч может сразить любого врага. Думая об этом, Дэй стал чувствовать себя более уверенно, вдруг замечая, что всё его тело затекло. Аккуратно поднявшись, он, под пристальным взглядом Оромиса, свесил с края кровати ноги и медленно встал на них, понимая, что слабость пока не позволит ему ходить. Поэтому мальчик медленно опустился на пол, упираясь спиной в кровать, и прижал колени к груди, устраивая на них голову. Через минуту к нему подошёл Оромис, накидывая на плечи Дэя тёплое одеяло, в которое мальчик сразу стал кутаться, и небольшую чашку с наваристым горячим бульоном из мяса. Когда мальчик протянул ему пустую чашку, Оромис отнёс её на всё тот же столик, где сейчас стояли только свеча, да небольшой котелок с приятно пахнущим бульоном. Потом он вернулся обратно к Дэю, держа в руках оголенный меч, и сел на конец кровати, ближе к изголовью. Дэй снова погрузился в воспоминания, стараясь воспроизводить в памяти только самые приятные события и во всех, как ни странно, присутствовал Оромис. Этот мужчина действительно многое сделал для Дэя. Мальчик до сих пор не знал его мотивов так оберегать и заботиться о нищем ребёнке, но был глубоко благодарен ему. Оромис стал очень дорог Дэю. Он крепко привязался к этому отчуждённому и холодному для посторонних, и заботливому, весёлому и «теплому» для Дэя мужчине… Мысли мальчика прервал скрип старой дубовой двери. Пламя свечи беспокойно заколыхалось от холодного потока воздуха и Дэй невольно вспомнил о своей самой насущной проблеме на данный момент — Культ Стен и его, мальчика, с недавних пор, необычное положение в Церкви. Шрам на груди неприятно заболел. Всё обошлось, но Дэю до сих пор не верится, что его план сработал, хоть и не так, как он рассчитывал. И вместо того, чтобы просто выбраться из цепких лап Церкви, избегая наказания, он приобрёл себе одного полезного союзника, в лояльности которого совсем не сомневался. Ну и что, если верность является результатом страха? Тирания у власти — ни что-то новое и неожиданное, так почему бы и Дэю не воспользоваться этим удобным способом, добыть как можно больше информации и извлечь пользу изо всего этого? … В дверном проёме появился высокий силуэт. Его длинная тень растянулась по полу, почти достигая босых ног сидящего возле старой, вонючей кровати мальчика. Грязная ткань, которой Дэй обмотал израненные стопы ещё в свой первый день полноценного пребывания в Нижнем Округе, когда отправился исследовать местность, совсем истерлась и висела черными лоскутами пытаясь удержать хотя бы немного тепла и согреть детские ножки. С переменным успехом, но у неё это получалось. Мальчик поднял спокойный взгляд, на несколько секунд зажмуриваясь из-за внезапного яркого света, исходящего из хорошо освещаемого коридора гостиницы, и встретился со спокойными глазами человека в шляпе. Тот, лениво пройдя несколько шагов вглубь комнаты, с громким вздохом резко опустился на кровать, прямо между Оромисом и мальчиком, что не особо обрадовало обоих. Бедная мебель, под тяжестью веса жалобно заскрипела, и Дэю даже показалось, что он слышит треск старых досок. Выражение его лица стало холодным. Дэй был не в настроении давить улыбку и проявлять детский интузиазм к каждому слову нежданного гостя, как делал это раннее. Этот человек с самой первой встречи не вызывал ничего, кроме бесконечных подозрений и недоверия, в отличии от его воспитанника. Хотя, в чем-то эти двое были похожи. — Рад, что ты снова в строю, малыш Дэй. — произнёс беспечным тоном мужчина. Мальчик нахмурился — ему не нравилось, когда его так называли, за исключением Оромиса. Укутавшись в одеяло сильнее, он недовольно пробурчал: — Взаимно, мистер Аккерман. Рад, что вы почтили нас своим присутствием в не самое подходящее для этого время. Аккерман хрипло засмеялся. — А малыш знает толк в том, как незаметно оскорбить! Это тоже твоя работа, М’сье? — обратился мужчина к Оромису. — Нет, Кенни. В отличии от тебя, я с ним всего несколько месяцев и всё, чему я его пока научил, так это самообороне и как орудовать мечом. Он очень смышленный ребёнок — схватывает на лету. Дэй незаметно улыбнулся. Было приятно слышать похвалу в свой адрес, особенно от человека, который является для тебя не только семьёй, но и авторитетом. — Я вижу, — мгновенно отозвался Кенни. — Точнее видел. Кстати, очень интересно что тогда произош… — Забудь об этом! Просто будем надеяться, что подобное больше не повторится. — громче, чем следовало, проговорил Оромис, перебивая собеседника. Дэй заметил взволнованные нотки в его голосе и, похоже, не только Дэй. — Да успокойся, ничего страшного не произошло. Как будто он из-за этого умрёт, ей богу. Хотя… — подбадривающим тоном проговорил Кенни и замолк, понимая, что продолжение его фразы возымет обратный эффект. Дэй заинтересованно навострил уши, желая узнать больше о том, что произошло в зале храма. Но мужчины, видимо, негласно решили более не обсуждать эту тему. Так что мальчик, через час прослушивания удивительной истории про то, как Кенни генеральскую лошадь на скаку остановил, перестал обращать на них внимание. *** Через несколько часов Дэй проснулся, не обнаружив в комнате ни единой души, кроме него. Тишина угнетала, поэтому мальчик, небрежно кинув одеяло на кровать, вышел из комнаты. В конце коридора его кто-то окликнул: — Господин Оромис и мой старик с самого утра куда-то свалили и попросили передать тебе, что сегодня ты свободен и можешь делать, что хочешь. Они вернутся только к вечеру. — в безразличной манере прозвучал голос и Дэй слабо улыбнулся, поворачиваясь лицом к встречному. Да, он запомнил этот голос, эти стальные глаза, что сейчас смотрели куда-то сквозь него, словно не замечая. «– Неожиданно было встретить этого парня здесь», –подумал Дэй, а потом вспомнил, что Кенни Аккерман говорил о неком Леви. Насколько помнил мальчик, «малыш» Леви, как назвал его Кенни, обладает неплохим перспективами в будущем. Возможно даже криминальном, если смотреть по самому мужчине. — Дэй, — произнёс мальчик, протягивая руку для рукопожатия. — Зови меня Дэем. — Леви. — по-доброму ухмыльнувшись, ответил парень, пожимая протянутую руку. — Мы знакомы. В ответ Дэй промолчал, неоднозначно кивнув головой. «– Не знакомы, а просто встречались», — подумал он, но вслух не произнёс. Всё-таки Леви действительно очень заинтересовал его, как возможный компаньон, а может даже друг. Ему всего четырнадцать, но Дэй отчётливо видел, что духом парень намного взрослее. В свинцовых глазах не было ни намёка на детскую наивность или вездесущее любопытство. Лишь уверенность и настороженность можно было уловить в твёрдом взгляде. Он был чем-то схож со взглядом Дэя. Только у мальчика в глазах иногда мелькали дьявольские огоньки, в то время, как в глубоких серых омутах было спокойно. — Хорошо, я понял. Пойду прогуляюсь. — отпустив холодную руку, тихо сказал Дэй, делая шаг в сторону лестницы. Было несколько мест, которые мальчик хотел посетить, да и составить примерный план города было бы очень кстати, особенно для одного из врагов Союза. Но не успел Дэй прикоснуться к дверной ручке, ведущей на лестничный пролёт, его снова окликнул голос подростка, словно рык молодого дракона: — И куда ты собрался? Дэй проигнорировал вопрос Леви, открывая дверь, и вышел к лестнице. Позади послышались ленивые, но довольно быстрые шаги. Обернувшись, Дэй закрыл дверь прямо перед носом опешившего парня и в несколько уверенных прыжков спустился с лестницы. Да, мальчику нравился Леви. Дэй, ко всему прочему за те несколько минут в Церкви проникся к нему неким уважением. Но даже учитывая это, мальчик не особо доверял младшему Аккерману, как и самому Кенни, и посвящать Леви в свои планы не собирался от слова «совсем». Бесшумно проскользнув мимо спящих пьяниц, которые остались ещё с «вечера», мальчик прокрался к стойке. Хозяин таверны — толстый бармен, тихо похрапывал, положив руку с одним отсутствующим пальцем на шкатулку с монетами. Дэй обречённо вздохнул, понимая, что идти всё-таки придётся с пустыми карманами и прикупить ничего он не сможет. Взгляд невольно упал на босые ноги, со стертыми в хлам тряпками, которыми мальчик обмотал ступни. Потом Дэй посмотрел на жалкое подобие сорочки, сшитое Оромисом из пожелтевшей от времени наволочки для подушки. План сам собой стал вырисовываться в голове. Дэй посмотрел на хмурое лицо стоящего в дверном проёме Леви. Тот просто наблюдал за действиями мальчика, не предпринимая больше никаких попыток наладить разговор. Видимо, Дэй не сможет покинуть таверну без его разрешения, но мальчику было всё равно. Он посмотрел прямо в стальные глаза и поднёс указательный палец к губам, призывая сохранять тишину, а потом также беззвучно подозвал парня к себе. Леви, повторяя действия мальчика, подошел к стойке и вопросительно уставился на Дэя. Ничего не говоря, мальчик снял с одной ноги поношенную тряпку и, все также бесшумно прошмыгнул за стойку. Через несколько секунд, он вышел, жестом показывая Леви приготовиться и тихонько взял мясистую руку спящего за рукав, аккуратно убирая её со шкатулки. Дыхание толстяка замедлилось. Откинув крышку, мальчик задержал дыхание и вынул несколько золотых монет, гадая, хватит ли этой суммы на покупку одежды. Леви тоже не дыша наблюдал на смелыми и уверенными действиями мальчика. Посчитав, что нескольких золотых будет достаточно, Дэй прокрался к двери, ведущей на выход, оставив шкатулку открытой. Леви последовал за ним, но, заметив, что мальчик даже не попытался скрыть следов преступления, тихо выругался, делая несколько шагов обратно. Парень обернулся, взглядом показывая, что если Дэй сделает хоть шаг, то ему не жить, на что мальчик лишь ухмыльнулся. И в тот момент, когда младший Аккерман коснулся крышки шкатулки, Дэй громко воскликнул: — Эй! Воровать нехорошо! Особенно у достопочтенного хозяина «Зелёного каштана»! Как только прозвучало название таверны, толстяк мигом вскочил, ищя взглядом шкатулку с прибылью. И, как только он увидел её открытой, а потом поднял взгляд на замершего Леви, что держал крышку, его взгляд блеснул яростью. Леви ошарашенно посмотрел сначала на взбешенного бармена, который уже тянул свои огромные руки, чтобы схватить воришку, а потом на шкатулку в своих руках. Глаза парня расширились. Быстро отпустив шкатулку, Леви было ринулся прочь, но стальная хватка на плече заставила его остановиться. Он бросил мимолётный взгляд к выходу, где должен был быть Дэй, но мальчишки и след простыл. Понимая, что его провели, Леви шумно выдохнул через зубы и попытался оправдаться: — Э… Мн..произошла ошибка, сэр. — его голос звучал деланно спокойно. Парень изо всех сил старался не выдать волнения. — На самом деле я не собирался воровать у Вас, ведь… Но его грубо оборвали, толкнув в грудь так, что парень еле удержал равновесие, чтобы не упасть. И стоило Леви только уверенно встать, как его схватили за воротник чёрной майки и в лицо заорали: — Да как ты смеешь, мелкий Аккерманский ублюдок, лгать мне?! Я всегда знал, что доверять вам нельзя, воровские вы рожи! И если я не досчитаюсь хоть одного медяка… — толстяк схватил парня за подбородок, приблизив его лицо ещё сильнее, и прорычал, — не жить тебе, отродье! Леви отчуждённо кивнул, пытаясь высвободиться и понимая, что он обречён. Но вдруг его взгляд блеснул холодом. В голову пришла одна мысль: не просто же так Дэй, перед тем, как добраться до шкатулки, заглянул за стойку… *** Избавившись от ненужного наблюдателя, Дэй спокойно отправился на разведку. Незнакомые переулки в сумерках казались мрачными коридорами. Мальчик спокойно шёл в тени зданий, бесшумно проскальзывая сквозь слишком оживлённые улицы, оставаясь незамеченным. Тем не менее, Дэй был напряжён. Он каждую секунду, каждое мгновение был готов отразить неожиданную атаку. Но люди лишь отстранённо разговаривали, даже не подозревая о том, что за их спинами, в тени, словно кот, тихо и бесшумно кто-то идёт. Это поразило Дэя. В Нижнем округе за каждым поворотом ждали жуткие картины или убийцы, которые не были особо рады нежелательным зрителям их «развлечений». Когда-то Дэй стал свидетелем одной из таких сцен: мальчик, чуть старше него, тихо всхлипывал, вжавшись в угол. Перед ним, словно хищники, стояли прихвостни Сэймона. Их противные ухмылки обещали «прекрасное» представление и пугали больше самых жестоких убийств. Дэй тихо выдохнул, прижав ворот кофты ко рту. Эти люди сильны, он знал это. Как знал и то, что они обладают прекрасным слухом и чутьём. Уходить в тот момент было бы огромной ошибкой, ведь застанные врасплох преступники сделали бы всё, чтобы избавиться от улик. Но возможно, увлечённые своей жертвой, они бы и не заметили Дэя, и он бы не увидел того, что произошло после пронзительного крика обречённого, но не отчаявшегося ребёнка. Дэй бы не увидел, как монстры, притворяющиеся людьми, издевались над слабым ребёнком, после давая слабую надежду на спасение. Не видел бы, как мальчишка полз, превозмогая боль в сломанных ногах и цепляясь за ту самую нить надежды. Не видел бы, как насмешливо смеясь, мужчины обрывали эту единственную нить и наслаждались стонами сломленного духом, изуродованного и униженного мальчика. Дэй бы не слышал мольбы полуживого, умирающего ребёнка о смерти. Не слышал бы едва различимых в гробовой тишине переулка просьб поскорее закончить эти мучения. Дэй бы никогда не взял в руки большой стеклянный осколок, если бы не… Треск и последовавшая за ним боль заставила Дэя очнуться от неприятных воспоминаний. Плотно сомкнув губы, мальчик шумно выдохнул через нос и облокотился о шершавую каменную стену. Мальчик гневно взглянул вниз, прожигая взглядом крупные осколки стеклянной лампы и струи крови, сочащиеся из ран на ступне и лодыжке. Дэй мысленно выругал себя за беспечность и медленно поднял правую ногу, с которой он около часа назад снял те тряпки, служащие ей какой-никакой защитой. Всё ещё опираясь на стену, Дэй осмотрел ступню и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Едва различимые в сумерках грязные осколки неглубоко впились в босую ступню, около костяшек чётко виднелись лёгкие порезы, но в принципе ничего смертельного не было. Если только извлечь стекло и обработать раны, чего Дэй в данный момент не мог. .