Водоворот

Немного поколупавшись в стене, Наруто таки нашёл безопасный способ вернуться обратно на ту сторону, где их предположительно ждала Хината и, если не повезёт, остальная часть команды, поднятая на уши из-за «безалаберности» двух идиотов. Впрочем, как только они вывалились по ту сторону, ни у кого не было времени начинать раздумывать на тему отсутствия мозгов у наследников великих кланов. Просто добежать не успели. Наруто явственно чувствовал чужие сигнатуры чакры за несколько развилок от них. Поэтому, встретившись взглядом с Саске, они решили мигом предстать пред ясные очи Хокаге и поведать ей о том, что, кажется, с мерами предосторожности они малость опоздали. Поэтому, оставив сигналку и клона, замаскировавшегося под камень, они в кратчайшие сроки ретировались из злосчастного лабиринта, а затем разделились. Саске убежал докладывать Сенджу, прихватив с собой одного клона Наруто, пока оригинал отправился в клановый квартал. У него были кое-какие опасения, относительно всей этой ситуации, хотя он и яростно гнал от себя подобные мысли. Становилось гадко. И грустно. В Конохе явно есть предатель. Особенно гадостное чувство окутывает душу, когда перед глазами появляется труп у сломанного защитного барьера в Узушио. Там тоже был предатель. Неужели это такая судьба у его клана? Где бы они не жили, каждый раз какая-нибудь крыса попытается уничтожить их дом! Оставленный в лабиринте клон развеялся, передав информацию. Шикамару был оповещён о всей ситуации и сейчас вместе со старшим Учиха они решали что-то о том, как должна продолжится миссия. Наруто выдохнул, открывая окно в свою комнату и ловко пролез внутрь. Дверцы шкафа отворились и он цепким взглядом окинул его содержимое. Внизу, на деревянной поверхности полки в самом её углу стоял незаметный маленький фуин. Активировав его, Узумаки вытащил из потайного отделения нужный свиток. Ожерелье на шее начало мелко подрагивать, словно отвечая на его внутренние метания. В руках он держал полностью укомплектованный свиток с оружием и другими не менее важными вещами, что был припрятан на случай крайней необходимости. Предчувствие яростно скандировало, что случай вскоре настанет, поэтому свиток быстро перекочевал в печать на предплечье. Оставалась, конечно, надежда, что предчувствие его обманывает, или же он просто себя накручивает. Прикрывает глаза, чувствуя в одном из соседних домов знакомую чакру. Вздыхает, поднимаясь с колен на ноги и твёрдой походкой спускается по лестнице на первый этаж, оказываясь в гостиной. Схватил со стола яблоко и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Яблоко оказалось слегка кисловатым, с терпким послевкусием на языке. Дверь в дом напротив не заперта, а внутри тихо, словно никого и нет. А вот чакра чувствуется из лаборатории, поэтому Наруто, позволяя себе небольшую вольность, съезжает по перилам вниз, оказываясь перед неприметной деревянной дверью, ведущей в святая святых этого дома. И даже не подумал стучать. Открыл дверь, просовывая голову в образовавшийся проём и встретился глазами с Хизэки. Конечно, он его почувствовал. Сенсор ведь. — Ты ведь, вроде, должен быть на миссии, — медленно проговаривает джи-сан. Окидывает недовольным взглядом и отворачивается. Знает, гад, что не клон. — Непредвиденные обстоятельства, ттебайо. — вздыхает Наруто, просовываясь внутрь полностью и закрывая за собой дверь. Слово-паразит, которое почти удалось вытравить из обихода, явственно показывало то, насколько парень сейчас был нервным. — Об этом я и хотел с тобой поговорить, Хизэки-джи. Узумаки слегка поворачивает голову, кивая на кресло в углу, а сам отправляет клона делать чай. Спустя несколько минут ожидания клон ставит на столик два блюдца с кружками, чайник и развеивается, а уже сам Хизэки разливает горячий напиток. От поверхности зеленоватого цвета жидкости небольшим облачком поднимается пар. Нос улавливает лёгкий запах трав, из которых заварен чай. Успокаивающий настой. — Рассказывай. — велит родственник, вдыхая горячий пар. Наруто слегка сомневается. Всё же, информация о миссии секретная, но… это ведь Хизэки-джи! И Курама, как назло, молчит, явно погрузившись в свои невесёлые хвостатые раздумья. Не у кого спросить, что делать, а ведь джи-сан сидит и ждёт, пока «внучок» наконец созреет для разговора. — У меня есть подозрения в том, что внутри Конохи шпион. — парень решил не уточнять, откуда ноги растут у подобных подозрений. — Конкретнее, — настаивает мужчина, а лицо его не выражает никаких эмоций, оставаясь каменной маской. Удивительно, как с горячей кровью Узумаки и взрывным темпераментом, он научился делать мину сродни Учиховским повседневным кирпичам на все случаи жизни. — Кто-то из хорошо обученных фуину шиноби. — Хизэки на эти слова только слегка повёл бровью, но разобрать его эмоции было тяжеловато. — С чего такие предположения? — выглядело так, словно тот оскорбился. А то, ведь всё хорошо обученные, обычно выходили именно из-под крыла их клана. Тут уже хочешь, не хочешь, а дедулю заденет. — Я… Я знаю, звучит дико. Мы не обучаем ненадежных, а проверки суровые, но джи-сан, другого объяснения я не вижу. — Наруто поднёс к губам чашку и уже почти коснулся жидкости внутри, но внезапно застыл. Что-то в голове оглушительно щёлкнуло. — Что ты тут делаешь, Хизэки-джи? Ты, а не клон. Узумаки откидывается на спинку стула и вперивается ничего не выражающим взглядом в руку юноши, держащую посудину с чаем. — Работаю. — односложно отвечает. Не конкретизирует. — Не-е-ет, — мотает головой Наруто, откладывая чай. — не ври. Я знаю, что Хокаге дала тебе совсем другое задание. Тяжёлый вздох прерывает тишину и мужчина медленно поднимается на ноги, чувствуя как глаза младшего родственника внимательно следят за каждым действием. — Ты прав, — даже не пытается придумать оправдание. — начиная с того, что я тут быть не должен, заканчивая твоей осторожностью. Ты не выпил чай. — глаза Наруто округляются. — Но вот о чём ты не подумал, так это о том, куда садишься. Разве я не учил тебя постоянно быть бдительным? *** Саске мчится к виднеющемуся вдали здании резиденции, стискивая кулаки до крови. Стоп… А кровь откуда? Учиха едва не врезался в водонапорную башню, прежде чем остановиться и осмотреть раненую руку. Как оказалось, он сжимал в руке странного вида ожерелье. Оно напоминало слезу а цепочка, на которой висел камень, словно сливалась с камнем. Задняя сторона шершавая и неровная, будто кусок отломался. Камень врезался острым углом в ладонь и успел хорошо так испачкаться в аристократической крови младшего наследника Учиха. «Это разве не ожерелье, что носит Наруто? — парень приблизил безделушку поближе к лицу, активировав шаринган. Остатки чакры Наруто и вправду исходили от камня, но вот испив чужой крови, он впитал теперь уже чакру Учихи, практически вытеснив солнечную энергию Узумаки. — Видимо, сорвал случайно, когда мы столкнулись.» — Саске, недолго думая, нацепил украшение на шею и поскакал дальше. Так оно хотя бы не потеряется. Хокаге же была готова прибить его на месте. Накричала и уже почти нанесла свой фирменный мозго-вышибательный удар, как в дверь постучали. — Входите! — недовольство так и искрилось в глазах Годайме, но она всё же вернула лицу невозмутимое выражение. Не хочется пугать подчинённых. Но вот, в кабинет вплывает Шимура Данзо и все её старания сходят на ноль — лицо перекосило в неприязненной гримасе а губы рефлекторно поджались. — Цунаде, — слегка кивает один из старейшин, напрочь забыв о субординации. Все, не важно сколько им лет и какой у них ранг, должны с уважением относиться к Хокаге. Этот же хрыч позволял себе ею открыто пренебрегать. — Мы хотим знать о том, как проходит миссия. — Мы? — приподнимает бровь Сенджу. Саске благоразумно вжался в угол, стараясь не отсвечивать. И как только Наруто хватает храбрости называть эту женщину «баа-чан»?! Следом за Данзо в кабинете появились и остальные двое старейшин. Саске их имён не помнил. А если и пришлось бы вспоминать, то только ради того, чтобы выбить их имена на надгробных плитах. — Цунаде-чан, мы старейшины этой деревни. Конечно, ты будешь отрицать наше право быть в курсе всех событий, но… — начала Кохару. Её «чан» заставило Саске сглотнуть, предчувствуя новую волну ярости Принцессы слизней, а её саму выдавала только выступившая от сдерживаемой злости вена на лбу. — Что вы, Кохару-чан, — сделав акцент на последнем слове, отвечает Цунаде. — присаживайтесь. Саске Учиха, — яростный взгляд карих глаз вперился в темноволосого юношу, спрятавшегося в углу, — как раз пришёл со срочным докладом по интересующей вас теме. Старейшины довольно закопошились, усаживаясь на диване и Кохару даже пропустила ответную колкость мимо ушей, а вот Данзо сощурил единственный видимый глаз и остался стоять у стены. — Ну же, Саске. Повтори всё, что ты сказал мне, перед достопочтимыми старейшинами. — махнула рукой Каге. Учиха сделал несколько шагов вперёд, становясь так, чтобы не подставлять спину никому из присутствующих. Особенно одноглазой мумии. — Отчитываюсь, Хокаге-сама! Во время исследования подземных ходов была выявлена тайная комната, под завязку наполненная взрывными и парализующими печатями разной дальности действия и мощности. — Узумаки нас предали! — прищурившись, шипит Данзо. И только оглушительный треск стола, что разломался пополам от удара Сенджу, был ему ответом. *** — Хизэки-джи… о чём это ты? — он попытался встать, но тело будто одеревенело и отказывалось слушаться. Курама взволнованно махнул хвостами. — Мутный, оказывается, у тебя дядька. — комментирует лис и обещает в случае чего оказать помощь. Волнуется всё же. — Да брось, ты и так всё уже понял, — добродушно улыбаясь, махнул рукой мужчина. И от этого складывалось впечатление, что ничего необычного вовсе и не происходит, если бы только не парализующая печать, не дающая даже пальцем дёрнуть. Видно, что постарались и чакры вбухали не мало. — я знаю, по глазам вижу. — Так это всё же ты. — устало вздыхает. Хочется откинуть голову назад, устало прикрыв рукой глаза, но… чёртова печать! — Верно. — не стал отнекиваться. Поза, несмотря на ситуацию и то, что его, как бы, рассекретили, Хизэки Узумаки был даже слишком расслаблен. — Но вот теперь я немного в замешательстве. Потому что не знаю с какими именно обвинениями я согласился. Озвучь мне полный список, пожалуйста. — Ты серьезно? — взбесился Наруто. Над ним явно потешаются. Ещё бы, он ведь сейчас ни напасть, ни защититься не в состоянии. — Те печати в подземке. Это всё твоих рук дело! — И всё? — как-то даже расстроился мужчина. — Я думал тут будет побольше обвинений. Или ты пришёл ко мне неподготовленный? — глаза его впились в поникший лик Наруто и он протянул глубокомысленное «о!», — Так ты ведь даже не был уверен. Пришёл с кучей подозрений и пытался оправдать меня до последнего! Удар ниже пояса. — Заткнись! — он скрипнул зубами, впервые проявляя такое неуважение к старшему в клане. Всё. Это больше не имеет значения! Не тогда, когда Хизэки… встал на другую сторону в этой битве. — И всё, же ты ещё малец. — деланно вздыхает мужчина, склоняя голову, от чего средней длины алые волосы с проседью слегка колыхнулись. — Глядишь на мир сквозь розовые очки, хоть, вроде, и вырос в среде, где и тяжело вообще где-то раздобыть. Но ты как-то умудрился! Хизэки отвернулся к своему рабочему столу, где из-под кипы пожелтевших бумаг достал наруч. Тяжелый, металлический, многослойный. Наруто не сомневался, что каждый слой — это отдельный полноценный фуин. Узумаки защёлкнул приспособление на его правой, ведущей руке и в тот же момент ощущение чакры Курамы вдруг пропало. Как и его присутствие на фоне, что как нельзя успокаивало до этого. Вот теперь он реально начал нервничать. Думалось, бледнее уже некуда, но Наруто уже сейчас будто бы побелел совсем, напоминая своим видом небезызвестного Змеиного санина. — Что ты делаешь? — напряженно билась жилка на виске, а лоб слегка вспотел. Не от жары. — Возвращаю жизнь клану Узумаки. В обмен на твою. — в его руках оказалась кисть и посудина с чернилами. Хизэки обмакнул кончик в чёрную жидкость и вывел первый символ на коже юноши. Ответить как-нибудь вразумительно не получалось, поэтому он только сглотнул горький комок, образовавшийся во рту и испытал удушающее чувство разочарования. — Нагато ты тоже пожертвовал ради своей несбыточной мечты? Старик застыл. Уже наполовину исписанная рука Наруто нестерпимо чесалась от медленно засыхающих на коже чернил. — Что? — Фуин, защищающий риннеган. Ты был тем, кто последним вносил в формулу правки. За несколько месяцев до того, как Нагато был похищен. — Слушай сюда, малец…! — его руки вдруг резко вцепились в плечи Наруто, больно сжимая. Брови съехали к переносице, а взглядом можно было с лёгкостью препарировать. — Если пришлось бы, то я не побрезговал и повторить! Что стоят ваши жизни в противовес целому клану, а? Женщины, дети и старики, ушедшие в Чистый Мир раньше срока, ниндзя и куноичи, которые отдали свои жизни за родную землю! Все они могут жить снова! Всё, что было нужно, это пожертвовать глазами Рикудо и девятихвостым лисом. — Пожертвовать? Кому? Тейка?! Ты в самом деле думаешь, что кто-то из этой шайки маньяков и поехавших на голову вдруг воспылает неуемным желанием воскресить целый клан ради тебя? — мышцы на шее взбугрились от напряжения. Наруто пытался вырваться из-под контроля печати, но ситуация с каждым мгновением принимала всё худший оборот. — Да ты спятил! Сам всю жизнь мне говорил, что тревожить мир мёртвых нельзя! Что Шинигами карает всякого, кто зарится на е… — Замолчи! — оглушительно рявкнул мужчина, ударяя по спинке стула. — Глаза Рикудо способны открыть путь. Вопрос лишь в чакре. С помощью чакры биджу они создадут тела, а потом используют её для вызова душ из Чистого Мира. Я всё продумал, Наруто! Узумаки устало прикрывает глаза. Он хотел бы. Хотел бы вернуть клан, но суть в том, что даже если это возможно, то в корне противоречит законам природы. А Хизэки явно двинулся на голову, раз додумался пытаться воплотить свой безумный план в жизнь. — Поздно пытаться изменить будущее. Механизм уже приведён в действие, — почувствовав, что Наруто больше не сопротивляется и не перечит ему, Хизэки мгновенно взял себя в руки, напустив на лицо ничего не выражающую маску. Впрочем, глаза говорили всё за него. Подумать только, как умело он прятал своё безумие и одержимость за маской добродушия. За все эти годы никто и не заподозрил, что с ним что-то не так. — Он куку. — несвоевременно дал оценку психического здоровья Хизэки Курама. — Крыша поехала. «Курама?! — удивился Наруто. Понурое выражение лица едва удалось сдержать, потому как глупая улыбка всё норовила вылезти наружу. Вот ведь прохвост рыжий! — Но как? Этот браслет же должен полностью блокировать нашу связь!» — Должен, не должен, а я тут и меня мало что колышет. Разве что наши шкуры, которым угрожают. А вообще, логично подумать, что эта клетка стала таким себе украшением твоего унылого внутреннего мира. Она же теперь не тебя от меня оберегает, а скорее меня от внешнего мира. И браслет именно на клетку и рассчитан. Видимо, никто не ожидал, что ты её снимешь и переделаешь. — поясняет тот. — А сейчас лучше сосредоточь внимание на ущербном родственнике, пока он нас не запалил. — Не переживай, Наруто! — по своему воспринял долгое молчание мужчина. — Когда Кьюби вытащат, ты недолго пробудешь мёртвым. Ты часть клана и я не могу позволить себе утратить такого перспективного юношу. — И меня, как обычно, не спросили, хочу я быть захваченным, или нет. — пробурчал рыжий. — Я всё ещё считаю, что тебе лучше отступить. — Ты не понимаешь, — качает головой. — Безумие у нас в крови. Нет ничего странного в том, что моё собственное вышло немного за рамки нормальности. Зато появилась смелость действовать и принимать решения, на которые ты и твои родители не способны. И всё же мой план рабочий. Не безупречный, но действенный. Ты прав, я оставил лазейку, чтобы ещё один человек смог вмешаться в структуру фуина и изъять Риннеган без вреда для Нагато. Но вот только человек, что с этой печатью работал, теперь не сможет отделаться от навязчивой идеи, что я вложил в его голову. Тот Учиха в маске. Он сделает то, что должен. — Ками, какой же ты говнюк, Хизэки… Нагато ведь верил тебе. И все мы верили. Но ты предал нас. — Нагато вернулся живым, верно? Да! Так что не вижу причин разводить сырость. Эти глаза ему изначально не принадлежали. Я просто вернул их настоящему владельцу. — Хватит вешать мне лапшу на уши, старый муд… — Я сказал тебе заткнуться! — Хизэки ухватил его за челюсть, больно сжав. — Мне правда жаль Наруто, но иного выхода попросту не существует. Не для меня! Я просто хочу вернуть к жизни свою семью! — юноша нахмурил брови, стараясь заглушить его голос в своей голове. Нельзя позволить речам Хизэки повлиять на его восприятие! — Мой сын, жена. Да весь клан — моя семья и я хочу вернуть их! — Их души уже давно могли уйти на круг перерождения. — с трудом выговаривает, чувствуя как пальцы на подбородке ещё больше сжимаются, принося боль. Терпимо. — Хаширама и Тобирама Сенджу. — внезапно произносит, сбивая с толку. А эти то тут при чем? — Не так давно Орочимару призвал их души из Чистого Мира. Весьма удачно, стоит признать. Уже столько лет прошло, они умерли многим раньше, чем Узушио было уничтожено, но их души всё так же снуют Чистым Миром. — Я не узнаю тебя, Хизэки. Ты и вправду сошёл с ума. — В этом мире не осталось никого, кто бы по настоящему знал меня, ребёнок. Они все умерли давно. Тиканье часов, доселе бывшее просто фоновым шумом, вдруг прекратилось. Тишина казалась подавляющей. Свет он фуинов с потолка понемногу тускнел, погружая мастерскую в полумрак. Хизэки сделал шаг назад, кивая сам себе и поднял со стола посудину с чернилами. Ту самую, которую в своём агрессивном состоянии умудрился не разлить. А вот кисть одиноко лежала у ног всё ещё обездвиженного Наруто. Надежда на благоприятный исход и разумность старшего родственника канула в небытие. Куда уж там, если когда Узумаки что-то задумали, ничто во всём мире, кроме смерти, не способно остановить их. — А как же Коноха? — кисть снова касается оголённого участка кожи. — Люди, простые гражданские. И твои друзья. — Хватит взывать к моей совести, она и так ещё в младенчестве атрофировалась. — не к месту начинает шутить тот. Себя, что-ли, пытается успокоить, или ему глаза замылить? — А Коноха… существенного ущерба не понесёт. — Но те печати! Они запросто способны снести всю деревню к чертям собачьим! — Да простят Акамару и все нинкены Инузука твою грешную душу. — Хватит травить не смешные шутки! — нервы снова сдают. — Пойдём потом к психологу, — услужливо подсказывает Курама. — Не хочу я, чтобы и мой джинчурики кукухой поехал, ты мне и таким нравишься. Нормальным. — если бы не ситуация, Наруто бы обязательно начал какую-нибудь пикировку с этим хитрым комком шерсти, подначивая его. Но ситуация, к сожалению, уж слишком дерьмовая для такого. Страшно представить, какая опасность на самом деле грозит деревне, раз Хизэки приложил к этому руку. Все барьеры теперь, скорее, стоят тут просто для галочки, а особо никаких неудобств Тейка не доставят. — Не стоит сопротивляться. Я позабочусь о том, чтобы по возвращении к жизни твоё тело полностью функционировало. — Обрадовал. Вот это поддержка! Вот это дед! Хизэки медленно поднимает взгляд на его лицо. Взгляд невольно цепляется за цепочку, что виднеется с выреза чёрной футболки. Мужчина, подцепляет его пальцем, вытягивая ожерелье. В глазах мелькает узнавание. Касаться таинственно поблескивающей поверхности камня он не спешил. — Своенравная безделушка. — выпускает украшение из пальцев. — Нашёл таки хозяина. Кто бы мог подумать, что древняя реликвия достанется полукровке. — Имеешь что-то против моего отца? — а взгляд его леденеет. Простить наплевательское отношение к родному отцу Наруто был не готов. А уж после встречи с ним и подавно. Камень нагревается, словно вторя его собственному гневу. Отражает его сердцебиение. — Против него, как человека — ничего. А вот как часть клана и мужа одной из Химе… к сожалению. — усмехнулся. Кисть коснулась шеи. Совсем скоро он закончит. Совсем скоро Тейка ворвутся внутрь, а джинчурики увезут из Конохи. — Теперь кровь главной ветви клана запятнана. Фуин впитается тому под кожу и каждый, кто будет участвовать при распечатывании, даже если это просто сторонний наблюдатель, в итоге будет подвержен её действию. Каждый из тех «невероятно сильных нукенинов» не сможет ей противиться и станет делать всё во благо клана Узумаки. А Коноха заплатит за всё. И за обоих Химе, что они забрали у клана, свесив на их плечи ношу сосуда для беснующегося священного зверя. И за юного принца, которому придётся умереть. И за то, что они оставили Узушио на растерзание врагу. Печать загорается, опаляя кожу и заставляя её дымится. Адская боль охватила правую сторону тела и Наруто, сам того не замечая, до крови прикусил губу. Несколько мгновений, пока печать окончательно не спряталась под сильно покрасневшей кожей, казались ему часами. Перед глазами помутнело, а Курама хоть и смог найти способ восстановить их ментальную связь, чакру пока дать не мог. Голова безвольно упала вперед, а несколько капель бурой крови стекли вниз, собираясь на подбородке. Мгновение. Кровь ударяется о гладкую поверхность напоминающего нефрит камня, что испускал таинственное свечение.