Liberi

— Ого, — приятно удивилась Акико, глядя на электронное письмо о зачислении в организацию получения высшего медицинского образования, — ещё и двух недель не прошло. Ты смогла довольно быстро найти подходящий вариант. — девушка аккуратно коснулась пальцем экрана телефона и пролеснула немного вниз. — Всё же, я удивлена, что это учебное заведение находится не на территории больших городов. — Оно было создано как раз для таких, как мы, — в голосе девочки мелькнула нотка грусти, — детей-сирот, не имеющих нормального образования и денег. — Вы? — уточнила Йосано. — Ты всё-таки уговорила Ацуши? Изуми немного смутилась и опустила взгляд к полу. — Я же хочу быть с ним... чтобы он был рядом со мной. — Признавайся, — ухмыльнулась девушка, — пустила пару слезинок? — Пришлось пребегнуть к крайним мерам. — не стала отрицать Кёка. — Представляю, как он всполошился. Всё-таки, по идее, это он довёл тебя до слёз. На коленях-то прощение не вымаливал? — Не совсем. — Пхах, — Йосано представила лицо Ацуши в тот момент, и как он крутится вокруг Кёки, закрывающей слёзы ладошкой, пытается как-то успокоить её, что отшутить, а девочка просто поднимает лицо и говорит «Я же хочу быть с тобой..» Очевидно, что после такого, как бы ему не хотелось учиться, он всё равно ответит ей, что согласен, лишь бы только Кёка успокоилась. — Не особо это смешно, ведь Ацуши действительно всей душой не хочет продолжать учёбу. — Но.. ведь образование сейчас очень важно. — тихо и теперь уже не уверенно произнесла Изуми. — Думаю, не в этом дело. Понимаешь, в приюте Ацуши жестоко наказывали за малейший промах, в том числе это касалось и учёбы. — напомнила Йосано. — Теперь он думает, что подобное происходит везде, вот и боится повторения всего этого ада, поэтому так не хочет соглашаться на твоё предложение. Изуми не находила подходящих слов, и мысли начали путаться. Она искренне хочет понимать Ацуши, и чувства его для девочки очень важны. Но всё же и собственные желания занимают в душе Кёки далеко не последнее место. И понимание того, что наличие образования с каждым днём становится всё важнее, и вскоре без него, наверное, совсем никуда не устроишься. Это ведь не изменится, даже если Ацуши и правда так страшится обучения... Акико заметила, что девочка словно потерялась, она уже не уверена, что поступает правильно, поэтому девушка решила высказать своё мнение: — Но лично я считаю, что Ацуши понравится в меде. Оторванная от паутины мыслей, Кёка подняла взгляд, где читалось лёгкое сомнение: неужели ты не считаешь, что я ошибаюсь? — но увидела добрую, пусть и блеклую в силу усталости, улыбку: — Я уже давно заметила у Ацуши интерес ко всяким медицинским штучкам: заболеваниям, вирусам. Именно это в меде и изучается. Только уже не поверхностно, чисто для общего развития, а углублённо. Это нелегко. Если ему всё же не понравится... — Я не буду заставлять. — понятливо кивнула Кёка. — Если захочет, Ацуши всегда сможет бросить учёбу. Пусть просто попробует. Лучше ведь, чем сидеть и ничего не делать. — В этом ты безоговорочно права. Йосано невольно вспомнилась она сама: девчушка-подросток, пережившая нервный срыв, полное разочарование в себе и жизни — девочка, поставившая на себе крест, «Ангел смерти», которому оторвали светлые крылья, оставив лишь тёмные раны. «Ты сможешь помогать людям, — мягко произнёс Фукудзава, глядя в бледное пустое лицо ребёнка, — страдающим от ранений любой степени, и даже больным какой-либо инфекцией. Именно ты, а не твоя способность. Акико, если тебя так волнует это — выучись на профессионального врача. Есть один человек, который может помочь в поступлении. Подумай об этом и скажи потом своё решение.»        Изменил мою жизнь... В голове вдруг вспыхнул гранитовый камень под кленовым деревом, окружённый кучей иных могил... — Вы действительно уже поступили? — уточнила Йосано, желая оторваться от грустных мыслей. — Да. — подтвердила девочка. — Это не было сложно. У нас не проверяли знания какими-либо тестами, потому что, как сказано на сайте, эта организация была создана каким-то богатым человеком для детей с потенциалом, но без возможностей. У сирот зачастую может не быть даже базовых знаний, но это не означает, что нет способностей. Поэтому для поступления туда нам нужно было только ответить на парочку простых вопросов о своей личности. Вроде устного собеседования. Потом нам сразу сказали, что мы приняты и можем приезжать для заселения в общежитие. И занятия уже скоро начнутся. — Тогда поздравляю. — девушка искренне надеялась на то, что за этой организацией не стоит нечто тёмное, неизвестное, что и является причиной благотворительности: жизнь давно отучила её слепо верить доброте. — Когда уезжаете? — Послезавтра. — оттенок грусти выдавал в Изуми тоску по ставшему ей родным Детективному агентству, которое, увы, кажется, уже не вернуть. Хотя они и решили в этот раз посидеть на кухне, попить чай, но обе не сделали и глоточка. Лишь изредка звенели металлические ложечки, задевая стенки бокала, в попытке отвлечься, занять чем-то руки и разбавить периодически появляющуюся тишину. Просто они погружены в свои проблемы и личные переживания. Кёка никак не может выкинуть из головы недовольное и даже грустное лицо Накаджимы. Девочка уже долго крутила в руках конфетку, глядя в пустоту, и только сейчас вдруг вспомнила: — А как Рампо-сан? — взволнованно обратилась она к Акико. Девушка указала на дверной проём: — Думает, что я не замечаю эту недовольную мордашку. — А? — девочка взглянула туда, и действительно заметила чуть прищуренные зелёные глазки и надутые щёчки, выглядывающие из-под тёплого пледа, в который укутался детектив. Шлёпая босыми ногами, он подошёл к сидящей на стуле Акико со спины и обхватил её руками, уткнувшись в плечо. — Привет, Кёка-чан. — пробубнил парень. Одеяло немного съехало с его головы, и Акико мило потрепала каштановую макушку. — Как видишь, уже лучше. — с лёгкой улыбкой ответила Йосано на вопрос девочки, а затем обратилась к возлюбленному: — Как голова? — Не болит. — Спать хочешь? — Не хочу. Девушка взяла в руки конфетку, без лишних вопросов, сняла с неё шушращий фантик и после — поднесла к чупчику Рампо. Он тут же на мгновение поднял голову — ням! — и снова уткнулся в плечо Йосано. Уголки губ Эдогавы были опущены, взгляд — прикован к полу. Парню становится лучше. Он начинает принимать реальность, а также понимать, что счастливое будущее всё ещё возможно. Пусть Акико и возится с ним, как с родным малышом, но поворчать, всё же, не забывает. В последнее время он начал отвечать на это тем же, немного скудным, ворчанием. Тени отчания и боли постепенно ослабляют хватку, и разум Эдогавы светлеет, медленно возвращаясь к прежнему состоянию. Конечно, смерть Фукудзавы оставила на его душе нестираемый след. С этим ничего не поделаешь. — Я сейчас буду с тобой ругаться! — воскликнула Йосано, поставив руки в боки. — И что это такое?! Ладно суп, но ты даже сладости не ел! — Не хочу. — пробормотал парень, устало выглядывая из-под одеяла. — Так! — девушка опустилась на край кровати, рядом с детективом, мягко скинув плед с его головы на плечи, и окатила строгим взглядом. — Значит, буду кормить тебя силой! Так, что тут есть?.. Вот они, твои любимые! Давай, открывай рот! С ладони девушки, державшей рассыпчатую, ароматную вкусняшку, зелёные глаза скользнули на её лицо. Бледная, и тёмные круги под немного опухшими глазами, капилляры которых восполились, образовывая жутковатые красные прожилки... Йосано силой приподнимала уголки губ, но те предательски подрагивали, желая снова опуститься. Она хотела скрыть, что сегодня плакала. Рампо приподнялся, глядя ей прямо в глаза. Пару мгновений. Задумчиво. А затем ладони скользнули из под одеяла и мягко легли на плечи Акико, вводя девушку в лёгкое замешательство. Бледные губы коснулись губ, окрашенных пурпурно-розовой помадой с ароматом вишни. Йосано была уставшей настолько, что даже удивление пришло к ней лишь спустя пару мгновений. Вместе с осознанием, по телу словно мягким облаком расплылся тёплый пар, ушло напряжение. Жемчужные капельки слёз намочили ресницы. Девушка с удовольствием ответила на желанный поцелуй. Она уже успела забыть сладкие объятия чувств, что окутывают взимно влюблённых людей, одаривая их истинным счастьем. Но вдруг Эдогава резко отстранился, застыл в одном положении, и его чем-то взволнованный взгляд упал на Йосано, от чего девушка растерялась, не могла подобрать каких-либо слов. Рампо выглядел серьёзным, и голос прозвучал соответствующе: — Смени фамилию! — Ч.. что?.. — такое прямое заявление, или это приказ... или просьба?.. звучало очень странным образом. — Я хочу, чтобы ты сменила фамилию! — повтрил детектив так, словно в первый раз ему ответили «нет». Уставшая Йосано не могла понять, что же означают эти слова, и голова её начала наполняться болью. Эдогава смущённо отвёл взгляд, чуть заметно надув губы. — С моей фамилией что-то не так? — поинтересовалось Акико. — Она раздражает тебя? — Моя мне больше нравится. И тебе она пойдёт!.. — Стой, подожди! — вдруг перебила его Акико, начиная понимать, о чём именно речь. — Ты имеешь ввиду… — Аки, — не дал ей договорить шатен, взглянув на девушку серьёзно и немного жалостливо, — в этом мире нам суждено терять дорогих людей. Давай попытаемся не потерять друг друга? — Ты... — прозрачная капелька покинула область глаз, влажной дорожкой застыв на щеке; Акико сразу закрыла лицо руками и опустила голову. — Эт.. это мне говорит человек, который морит себя голодом?.. — А ты себя не изматываешь?! — возмущённо воскликнул детектив. — Ты тоже... прекрати уже. Начни спать по ночам и хватит забивать голову глупостями! — Йосано хотело что-то сказать, но тут же шатен перебил её: — Ты не железная! — а затем голова его томно опустилась. — Акико, я не хочу потерять ещё и тебя... — Будто я хочу терять тебя, вредная самодовольная сладкоежка! — эмоции Акико сплелись яркими огнями разных оттенков, к конце концов образуя мутную тяжесть на её сердце. — Ты сам ещё недавно желал себе смерти, а мне приходилось как-то это слушать!.. Я чуть с ума не сошла! И сейчас ты ещё меня в бессоннице винишь?! — Прости. — Рампо действительно переполняло чувство вины, с того самого дня ни капли не угасая, а лишь намертво врастая в сознание; детективу было действительно сложно взглянуть в глаза возлюбленной. — В этот раз я сломался за одно мгновение. Сейчас начал потихоньку восстанавливаться. После смерти родителей я ломался медленно… Я никак не мог и не хотел принимать этого. Отношение людей, одиночество, непонимание, почему все так смотрят на меня, когда я говорю что-то очевидное… С каждым днём мне становилось всё хуже. Я уже был уверен, что ничего не изменится и не будет ничего хорошего. Но потом встретил Фукудзаву-сана.. На его лице появилась улыбка, окутанная скорбью, а изумрудные глаза блеснули мокрой пеленой, но тут же Рампо утёр слёзы длинными рукавами пижамы, так и оставив руки на лице, продолжая скрывать накатившие горькие эмоции, не желая ещё больше волновать возлюбленную. — Его, и остальных... Я сейчас многое потерял. Но я успел влюбиться. Это… интересное чувство. Странное какое-то. Непонятное. Оно... Ты стала моей слабостью. Вначале я даже боялся, что ты не ответишь взаимностью. Или наоборот — ответишь… А теперь я очень боюсь потерять тебя, ведь теряю обычно близких и дорогих мне людей.. Удивление пленило Акико. Он всегда откровенен в эмоциях, но... до чего же редко говорит о прошлом. О переживаниях, что терзают его душу. Девушка пыталась подобрать слова, но ведь не могла просто взять и сказать: «Я всегда буду рядом». Рампо, может, ничего и не ответит, но явно подумает о том, что и родители давали такое же обещание. Однако не сдержали его, ведь смерть никакие обещания и клятвы не волнуют. — Я.. постараюсь быть рядом с тобой, ведь сама очень этого хочу. И... если те слова про фамилию были предложением, я согласна стать твоей женой. — поймав на себе удивлённый взгляд, девушка раскраснелась. — Ну а если нет — уж извините! Говорить надо прямо, а не всеми этими загадками!.. Подумав, что он, всё же, не это имел ввиду, девушка смущённо отвернулась собиралась уже подняться и уйти, но услышала тихое лепетание: — И никогда я и не думал, что ты можешь мне отказать.. — Что?! — Акико резко остановилась и обернулась, переполненная изумлением. — Так ты поэтому прямо спросить не мог? — Не рычи на меня. Злюка. — начал ворчать Эдогава, надув губки, словно маленький ребёнок. Девушка показушно нахмурила брови: — А чего ты вообще с такой злюкой живёшь? — Да люблю потому что!.. — на выдохе протянул Эдогава, закатив глаза. — Ты мне 3 раза встречаться отказывала. Твой вреднючий характер и бессмертный бояться будет, злюка!.. — Э-это!.. — Акико стояла, хлопая ресницами, и вроде бы она была рада, что возлюбленный снова стал собой, но сейчас готова была его немножечко прибить. — Дурак! Вот поэтому и отказала! — По-че-му?! — Не выйду я за тебя замуж! — Эй! — округлив глаза, парень подскачил с кровати. — Нет уж, выйдешь! — Не выйду! — Акико скрестила руки на груди и отвернулась. — Выйдешь! — растерянно вокликнул шатен. — Почему это?! — Потому, что ты любишь меня! — А вот нет! Такие злюки разве могут любить?! — Да!! — Нет!... * * * — Вчера мы с Рампо рассписались. — на выдохе произнесла Акико. — Решили, что свадьба — пустая трата денег, и просто поставили подписи. Так что теперь я — Эдогава. — Ого, — Кёка знала, что это произойдёт, поэтому удивилась несильно, тем неменее новость, что сообщила Акико, тёплыми нотками окутала душу девочки, словно давая надежду на то, что и её чувства со временем окажутся взаимными,— я очень рада за вас. Молодожёны переглянулись. Уголки губ обоих приподнялись. — Как бы не поубивать друг друга в процессе семейной жизни. — И работу надо искать, а то с голоду помрём. — Акико-сан, — удивлённо обратилась к девушке Изуми, — а разве вы до сих пор не нашли работу? — Моими проблемами голову не забивай. — отмахнулась Эдогава-чан. — У тебя своих много. * * * — Эй, просыпайся давай, мелочь. Стоило мужчине сесть прямее, как спящий Чуя медленно скатился на землю с его груди. Веки приоткрылись. С недовольным лицом Накараха приподнялся, сонно уставившись на мужчину. — Зачем ты меня разбудил? — пробормотал рыжий, убирая с глаз мешающую чёлку. И вдруг осознал, что локтевая часть руки касается чего-то мягкого. А туловище словно потяжелело. Ладонь скользнула ниже и обнаружила то, чего быть не должно. — Что это? — обратился Накахара к Арахабаки, лишь сейчас замечая, что голос его непривычно тонок. — Грудь. — спокойно ответил мужчина, вплетая в венок очередной бутон чудесного синего цвета. — Я вернул твоей душе женский пол, который был дан тебе при рождении. Надеюсь, ты не забыла, что родилась девочкой? — Верни, как было! — недовольно воскликнула Накахара. — Зачем ты вообще это делаешь?! Верни мою душу в нормальное состояние! У меня башка раскалывается!.. — Чуя, — произнёс мужчина, закончив плести чудное украшение из синих бутонов, раскинувших мягкие лепестки, опустил его на рыжие волосы мафиози, — эти прекрасные синие цветы напоминают твои глаза. Пожалуй, посажу их в своём саду. — Что? — озадаченно захлопала ресницами девушка. — Здесь нет сада. — Я говорю про свой дом в моём мире, Чуя. Услышав это, Накахара тут же вскочила, стянув винок со своей головы, нахмурила брови. — Хватит этих разговоров. Просто верни уже мне нормальное тело! — Послушай, малышка Чуя, ты ведь помнишь, после какой ситуации я принял решение временно изменить твоё тело на мужское? И помнишь, что я поменял и твой разум, твоё мышление с женского на мужское, и твою душу, чтобы было легче адаптироваться к жизни в новом теле? Но что я сказал, что спросил у тебя перед этим? — Что?.. — рыжевласка настороженно нахмурила брови. — Когда ты восстановишь силы и покинешь моё сознание — свой сосуд, всё вновь вернётся на круги своя. Я стану женщиной, но так-как переходный возраст провёл в теле парня, мне придётся пережить его в том возрасте, когда ты уйдёшь. Моё сознание первое время будет как у 13-ти летней девчонки. Я столкнусь и с влюбчивостью, с подростковыми переживаниями и с прочей фигнёй. Я всё помню! Наизусть уже выучил! Ты ведь повторяешь постоянно!.. Вдруг синие глаза широко распахнулись, заметив вдалеке вышедшую из леса тёмную сущность. Когтистые лапы давили цветы, иссиня чёрный взгляд светился яростью, клыки торчали из вытянутой влажной пасти, а рычание эхом раздавалось со всех сторон, словно они находятся в глуби пещеры. Откуда ни возьмись поднялся сильный ветер, заставивший склониться тёмно-зелёные деревья и мелкие кустарники, а Чую — обхватить себя руками, чтобы согреться. Девушку окутало лихорадочной дрожью. Иссиня чёрный взгляд направлен прямо на неё. Он гипнотизирует, вселяет ужас. Хочется просто убежать, но колени словно пленили тяжёлыми гирями. Лёгким движением Арахабаки подхватил Чую на руки. Девушка прижалась к нему, сжав в ладошках тёмную ткань длинного плаща. — Он.. — дрожащим голосом произнесла побледневшая Накахара. — Топчет цветы. — Не бойся, он не коснётся тебя. — стоило Арахабаки окинуть монстра взглядом, как тот попятился назад, громко и недовольно рыча. Обычно, страх ранит душу... Ветер взвыл, издавая звуки, похожие на томный плач детёныша леса. Чуя обхватила шею мужчины, крепче прижимаясь к нему, зажмуриваясь, желая прогнать ужасающий облик. — Сильный страх. — произнёс Арахабаки, глядя на монстра. — Что тебя тревожит? Но Накахара лишь замотала головой. А потом тихо произнесла: — Не отпускай меня. * * * Взглянув на экран — имя абонента, от которого исходит вызов, Ичиё заметно напряглась. На лице её проглядывались нотки грусти, встревоженности и волнения. Девушка быстрым шагом направилась в комнату, выделенную специально для Чёрных Ящериц. Как и думала, там никого нет. Прикрыв дверь, девушка нажала «ответить». — Сестрёнка, — раздался девечий голосок из телефонного динамика, — ты сейчас занята? — Нико, — чуть ли не плача, прошептала старшая Хигучи, — я на работе. Нам запрещено созваниваться. Ты хоть знаешь, сколько в мире Одарённых? Ты понимаешь, что они могут прослушать звонки, исходящие из Мафии, найти тебя и, не дай Боже, надавить на меня, угрожая твоей жизнью? Ты понимаешь, почему босс велел, находясь в этом здании, сократить звонки родным и близким до минимума? Понимаешь, чем всё может обернуться? — ...... Сестрёнка, я просто... Я хотела узнать, придёшь ли ты сегодня домой, или снова будешь ночевать там? — Не знаю. Я пока что ничего не знаю. — А, ну... ладно. — голос на той стороне звучал немного подавленно. — Тогда не буду отвле... — Кунико, — серьёзным тоном перебила её мафиози, — почему снова не в школе? — Ичиё, — в мгновение голос младшей Хигучи стал столь же серьёзным, как и голос старшей сестры, — я плохо себя чувствую. — Хватит. — девушка опустилась на красный диван, кончиками пальцев сводобной руки потерая область виска. — Эти отговорки... Преподаватели жалуются. У тебя слишком много пропусков. Ты хоть понимаешь, как важно учиться, если Мафия даже спонсирует местную школу, чтобы дети наших людей могли получить достойное образование? Из динамика раздался тяжёлый вздох. — Сестрица включила режим зануды. Как всегда. Хотя, чего я ещё ожидала? — Нико... — Всё, — резко перебила её девочка, — поняла. Удачи на долбаной работе. Сразу после этого собеседник отключился. Мобильник ещё пару мгновений висел у уха блондинки, а затем девушка, сжимая зубы, пытаясь сдержать эмоции и не разбить телефон, швырнула его на диван, поодаль от себя. И схватилась за голову. Она скрипела зубами и крепко зажмурила глаза, не давая слезам рухнуть на её раскрасневшиеся от злости щёки. Рюноске, который как раз таки искал её и решил начать поиски именно с этой комнаты, «посчастливилось» придти к ней с поручением именно в момент телефонного разговора, просто ждал его окончания в дверном проёме и так и остался незамеченным. Но стоило лишь сделать шаг, как Ичиё подняла голову и, увидев его, подскочила. — Ты на кого так кричала? — поинтересовался эспер и заметил, как девушка снова отводит взгляд. — Сестра... Просто... — У вас сложные отношения? — Нет, не так. Но... Акутагава сделал для себя выводы и, не дожидаясь ответа, протянул блондинке небольшую стопку бумаг: — Отнеси отчёты боссу. Столь резкое переключение между семьёй и работой вызвали секундное замешательство, но затем лицо Ичиё приняло подходящий должности, серьёзный вид. Она взяла документы в свои руки. — Прямо сейчас? — уточнила девушка вполголоса, ведь знает, что начальник не любит, когда задают лишних вопросов. И действительно, он строго на её взглянул. — Просто, — поспешила оправдать свой вопрос Хигучи, — разве сегодня не собрание Купола? Выражение лица Акутагавы сразу же стало мягче. Эспер и впрямь забыл о собрании. Сегодня она оказалась полезной. — Босс велел сдать отчёты как можно быстрее. Но сейчас он занят. Не забудь и отнеси их позже. — Хорошо. — девушка кивнула в знак того, что приказ был понят. Рюноске направился к двери, однако остановился вдруг. Застыл, словно бы что-то вспомнил. Не оборачиваясь, он тихо обратился к Ичиё: — Гин говорила что-нибудь? — речь явно шла о том случае перед отъездом девушки, когда Рюноске велел Хигучи глаз с неё не спускать. — Куда она направилась? — Гин-чан, — ладони блондинки вдруг заёрзали на бумаге, а взгляд мелькнул в сторону, — ничего такого не говорила. Разве что угрожающе смотрела на меня... А направилась домой. Нужно ведь было собрать вещи.. Ичиё было очень неуютно обсуждать действия человека, когда его самого рядом нет. Тем более, человека, с которым ей хотелось бы иметь неплохие отношения. Рюноске ожидал подобного ответа. Потому что именно таков характер его сестры. Но всё же в глубине души теплилось что-то небольшое, бесформенное и практически незаметное — что-то, желающее всё же попрощаться, немного поговорить с сестрой перед долгой разлукой, когда они не смогут и мельком увидеться. Это «что-то» надеялось на взаимное чувство со стороны Гин. Наверное, хватило бы даже простого «до встречи». А может... и нет. Возможно, загнанная в глубину души частичка хочет чего-то иного? Большего? Или... как же это описать?... Рюноске сложно подобрать подходящих слов. И принять сам факт желания, окутанный мрачными цепями такого простого закона жизни Мафии: «Нельзя ни к кому привязываться, иначе этот человек станет твоей слабостью». — Эй, ты, — искоса Акутагава всё же взглянул на Хигучи, — займись чем-то полезным. Хватит прохлаждаться! Девушка выпрямилась, вытянулась по-струнке. Она не смеет сказать что-то против. Да и вообще хоть что-нибудь сказать. Сейчас это вызовет лишь бóльшую аргессию и даже может дойти до чего-то действительно серьёзного. К примеру, её могут ударить. Когда Рюноске накрывают переживания и тревоги, ему, как и огромному большинству людей, нужно на ком-то сорваться. Да, это очевидно. Для Хигучи. Но сам он об этом особо не задумывается. Просто скачки настроения. И если сейчас на неё накричать, эмоции преобразуются в брань и с голосом покинут тело, перестанут его терзать. Всё просто. Только вот этот её телефонный разговор... что-то отбил желание повышать на неё голос сегодня. И даже если сами оскорбления так и наравят вырваться наружу, сознание, почему-то останавливает их. Да и, в конце концов, разве он настолько слаб, что и дня не сможет прожить без придирок к этой девчонке? Сердце Ичиё кольнуло, заставляя лицо исказиться внутренней болью. Очевидно, её возлюбленного сковывают переживания и путаница их с Гин отношений. Ему тяжело. От этого тяжело и Хигучи. И хотя боль никогда не является приятной, сейчас она готова получить пощёчину, даже сильную-сильную. Только пусть ему станет легче... Но сегодня Рюноске уходит. Возможно, он сорвётся на ком-то другом. Может быть, подавит в себе эти чувства. Но тогда позднее они вспыхнут вновь, с большей силой. И тогда сдержать их поток станет гораздо сложнее. Если бы только Хигучи знала способ забрать его боль на себя, конечно, не задумываясь воспользовалась бы этим. Любовь зачастую появляется из неоткуда. У многих она и слепа, и глупа... Но при этом очень сильна. И терпелива. И часто готова терпеть практически безвозмездно. Лишь для того, чтобы знать — ему стало лучше.... — Что же, — произнёс Огай, — к этому вопросу нам стоит вернуться позднее. — На мой взгляд, пустая трата времени. — отозвался солидный мужчина средних лет. — Я мне кажется, идея неплоха. — как и всегда, Коё держалась настоящей леди из высшего общества За длинным столом она занимала место рядом с Мори, но после Элис, сидящей к нему очень близко, которой безразлично само собрание, но вот тортики со стола девочка уплетает с удовольствием. — Господа, — молодая женщина с короткой стрижкой каштанового цвета и смуглой кожей, одетая в белый халат, привлекла к себе общее внимание, — медицинское отделение нуждается в расширении. Многие солдаты получают серьёзные ранения, а реанимационные палаты уже переполнены. — Предлогаю оказывать помощь лишь тем, кто её достоин, — молодой парень, на вид чуть больше 20-ти лет, расслабленно покачивался на стуле, — тех, кто приносит пользу. — Одарённые? — уточнила пожилая женщина. — Не только. К примеру, такие самородки, как Акутагава Гин. — объяснил парень, лениво пригладив торчавшую прядку тёмных волос. — Или Дженни из третьего. Но к чему лечить жалких пешек? — По-твоему, количество солдат бесконечное? — Конец есть у всего. — больше юноша не произнёс ничего, не желая оправдываться перед кем-либо за собственное мнение. — Хорошо, Абэ-сан, — ответил Мори на просьбу женщины-медика, — в ближайшее время я заполню приказ о выдаче необходимых средств для обустройки новых реанимационных палат. Члены Купола хоть и имеют довольно большую власть, но всё же они ниже босса и с его решением спорить не могут. По идее, это так. Но по факту они частенько переговориваются с ним, и не станут молчать, если что-то действительно не устраивает. Всё же, Купол является «личным советником» босса Мафии. Огай не пресекает их, старается выслушать и учесть мнение каждого. Он понимает, что группа сильных людей могут без особых проблем уничтожить одного, пусть и человека, что выше их по статусу. Поэтому босс Портовой Мафии прислушивается к подчинённым, строит с ними доверительные, отчасти дружеские, отношения. Ведь он хочет сохранить статус босса до самого конца. — Думаю, — обратила на себя внимание пожилая женщина, — не лишним будет обсудить ситуацию с отрядами. — В последнее время, в связи с действиями «Химеры», мы понесли потери и среди сильнейших отрядов, что сказалось общей силе не очень хорошо. — Вообще-то, в особенности меня интересует один из наиболее приближённых к вам, Огай-сан. — Ты про кого? — просил юноша-шатен таким тоном, словно обращался к сверстнику. — Чёрных Ящериц? — Именно. Они сильны, это общеизвестный факт, но, я считаю, их отряд слишком малочисленный. Речь идёт не о солдатах. Я имею ввиду основу. — Предлагаете увеличить число основы Чёрных Ящериц? — уточнил Огай. — Не совсем. — поправила женщина, окинув его пристальным взглядом. — Думаю, стоит пересмотреть их состав. — Неужели, — в разговор вступил седовласый мужчина, — вы хотите кого-то исключить? — Это... — Ислючить? — с наигранным удивлением перебил женщину Мори, с уверенностью он произнёс: — Лишних там нет. Старшая словно прикусила язык. Уверенность притупилась, а слова стало сложнее выдавить из горла, однако молчать она не собиралась: — Но та девочка ведь не обладает ни какой-либо способностью, ни особыми навыками. Разве в борьбе с серьёзным противником она не будет лишь мешаться? Купол зашептался, если это слово подходит к открытому обсуждению услышанного с лицами, что наиболее тебе симпатичны. Огай же сделал задумчивый вид. — Ах, вы о Хигучи. — и вновь лицо его расслабилось, и это наводило на мысль, что мужчина вовсе не считает поднятую тему чем-то серьёзным. — Она и впрямь не обладает особыми способностями, однако не стоит забывать, что должностью свою девушка получила не по взмаху волшебной палочки. — Извиняюсь, — вступил в разговор парень, продолжая беззаботно покачиваться на стуле, — а эта Хи..гучи, да? Кто она? И к чему шумиха? Конечно, этой репликой парень притянул к себе кучу раздражённых взглядов старших коллег. — Одзава-сан, пусть ты и молод, но состоять в Куполе и не знать членов наших основных группировок... — Не собираюсь это выслушивать. — перебил Одзава старшего коллегу. — Лишь боссу позволено судить Купол, а ты — прикрой лучше рот, — за словами последовал соответствующий жест ладонью, — и открывай его только в случае необходимости. Одзава Киар — 21 год, в Мафию попал совсем юным мальчишкой, но уже тогда мог без жалости убить, если того требовала ситуация. Эспер. Способность позволяет ему за мгновение перемещаться в любое место в радиусе киллометра, а может, и чуть больше этого. Количество перемещений не ограничено. То бишь, он может «прыгать», пока не закончатся силы. А сил у него предостаточно. С этим парнем предпочитают не спорить. Киара побаиваются все. Даже Огай видит в нём серьёзную угрозу, а не только сильного союзника. Помимо всего вышеперечисленного, парень отличается рассудительностью, что, в общем-то, и стало причиной включения его в Купол. Хотя, если говорить на чистоту, Одзава очень не любит напрягать себя раздумиями. И просто себя напрягать. — Одзава-кун, — но стоило мягкому голосу Мори произнести его имя, лицо шатена сняло с себя нотки надменности, — в Куполе ты не так давно и, видимо, не слышал о менее выдающихся личностях. Но всё же, будь любезен, изучи состав наших отрядов до следующего собрания. — Слушаюсь. — Киар склонил голову в знак принятия приказа, а после поднял абсолютно серьёзное лицо. — Но, босс, никто не передал мне документов с необходимой информацией, и я просто не мог её изучить. В комнате повисло напряжение. Старшие сменились в лице, окидывая друг друга многозначительными взглядом, пытаясь вспомнить, кому же был отдан тот приказ. Женщина-врач, Абэ-сан устало вздохнула. После ночной смены она желает, чтобы собрание уже побыстрее закончилось. Элис мельком взглянула на Огая. Мужчина, судя по его лицу, тоже не может припомнить, кому давал указание осведомить новечка о всяких тонкостях. А вот Коё, кажется, помнит, вот только, видимо, не собирается говорить. — На сей раз, — голос Огая в меру серьёзен, однако для провинившихся подчинённых он кажется более чем угрожающим, — я спускаю вам с рук безответственное поведение. А может, дело в непринятии младшего коллеги из-за его характера? Что ж, чем бы ни была данная ситуация, в следующий раз виновник понесёт наказание. В знак принятия слов босса, весь Купол склонил головы. — Хорошо, мы друг друга услышали. А теперь, пожалуй, стоит продолжить обсуждение ситуации с «Химерой». А также рассмотреть кандидатуры на включение в Чёрных Ящерок, если вам так угодно. * * * Рыжий нервно расхаживал туда-сюда, а несколько солдат, что были отправлены на миссию на всякий случай, и двое медиков, что будут ожидать Накахару в пункте встречи и окажут необходимую помощь после активации Порчи, тихо наблюдали за ним. Чуя чувствовал себя нехорошо. Башка раскалывается. Конечно, ведь сейчас твоя душа — женская, а тело — мужское. Так верни всё, как было! Вот же удивятся эти ребятки, увидев грудь у любимого начальничка. Вернуть? Верни душе мужской облик, а не мне женский, блять! Чуя сильно нервничал из-за того, что Дазай до сих пор не пришёл. А время уже подходит. Вдруг рыжий почувствовал, что смотрят на него как-то не так. — Чего?! — буквально закричал он на солдат. — Не переживайте так, — добродушно сказал один из подчинённых, — вы сильный, Накахара-сан. Всё будет нормально. Вы справитесь. — Ч..что?.. Чуя застыл, чувствуя, как на душе становится чуточку легче слыша эти явно искренние слова. Накахара глубоко вздохнул и взялся за телефон, чтобы проверить время. И заметил вдруг в отражении, что по его щекам стекают слёзы. К-какого… Чрезмерная эмоциональность, — напомнил Арахабаки, — слёзы по любому поводу — это нормально для переходного возраста. Мне не 13 лет!.. Ты же только сегодня говорила, что помнишь всё. Чуя, твой разум вскоре полностью станет женским — всё вернётся на свои места, и тебе придётся заново пережить переходный возраст, только уже в женском теле. Какого хрена ты вообще решил всё на свои места вернуть?! Чем мужское тело плохо?! Не психуй. Это должно произойти. — О, Коротышка, — раздался знакомый голос, — неужто я так сильно испугал тебя тем, что задержался? Чуя поспешил отвернуться от бывшего напарника и вытереть слёзы. — Г-где тебя черти носили, Дазай? — Ну-у, — протянул брюнет с чуть заметной, задумчивой улыбочкой, — вечерняя Йокогама прекрасна! Ты замечал это? — С-сволочь, — услышав дрожащий голос Накахары, Осаму невольно переменился в лице, — ты вообще понимаешь, о чём речь?.. Ты понимаешь?.. Чуя всё ещё пытался вытереть слёзы, которые — чтоб их! — никак не останавливались, и сердце его невероятно сильно билось. Дазай ещё не видел рыжеволосого в таком состоянии, поэтому действительно удивился и вообще заподозрил что-то неладное. Но потом решил не забивать голову. Снова на его лице засияла улыбочка. Дазай плавным движением подцепил краешек шляпки, накинул её на себя, а затем опустил ладошку на рыжие волосы, мягенько потрепав их. — Не бойся! Я не позволю помереть моей маленькой собачке! — К-козёл… Отдай шляпу, падла!!!