Красная шапочка. А нынче все наоборот...

Ночь тёмная, хоть глаз выколи. Лес родной, знакомый до последнего дерева, молчалив и укутан сырым туманом. Природа спит.. И прячется. От нас. По лесу, неслышно перебирая мягкими лапами, бежит хищник, получивший монополию на эту территорию, тот, кого по праву боится каждый в этом лесу. Волчья стая. Лавиной между деревьев перетекают серые спины. Высокие сильные животные совершают ежедневный ритуал обхода. И ищут добычу, разумеется. Я ищу. Впереди раздался нарастающий длинный вой, резко оборвавшийся через несколько мгновений. Секунда, и он повторился уже левее, потом ещё один справа и дальше впереди. Поворачиваю налево, сзади моя группа уже отделяется от стаи. Горячий олень-трехлеток отбился от стада не так давно. Мы его не трогали - ждали, пока отойдет подальше. Глупый и дерзкий юнец, ещё не знакомый с законами леса. Теперь он пропал.. Впиваюсь в горло добычи. Как же сладка первая кровь! Но упиваться этим нельзя - звериная суть возьмёт верх, и одичаешь.. Короткий лающий вой раздаётся с двух направлений с задержкой в несколько секунд. Два коротких, два длинных, два коротких, длинный, три коротких. Охота на сегодня закончена, у всех прошла успешно, есть раненный. *** В деревне так шумно! Впрочем, как обычно. После кажущейся тишины леса, подобно дорогому полотну сплетенной из сотен разных звуков, каждый из которых сообщает волчьим ушам нечто важное, детский гам и женский гомон посёлка кажется грубо сделанной, узловатой, шершавой тканью неопытной мастерицы. Он врезается в мозг маленькими ржавыми гвоздиками, совершенно сбивает с толку тонкий, чутко реагирующий на малейшее дуновение ветра, звериный слух. Потому, оставив подопечным волкам нести добычу по деревне, красуясь перед молодыми волчицами и девушками-полушапочками, отбегаю подальше. До реки пять минут бега рысцой. Превращаюсь на берегу. Сколько лет прошло, а до сих пор наблюдаю за этим со смесью первобытного страха, трепета и лёгкого, впрочем не тошнотворного отвращения. Лапы укорачиваются, фаланги пальцев удлиняются, большой смещается в сторону, похрустывают и потрескивают, меняясь местами, разрастаясь и подламываясь, кости. Шерсть стремительно укорачивается, становясь лёгким пушком. Несильно ломит кости лица, чёрный чуткий нос стремительно светлеет. Пока не втягиваются уши, и остаётся серый хвост. Специально не завершаю превращение, у волков острее все пять чувств, но я всегда больше полагалась на уши. Холодная вода покалыевает и обжигает голую, уже лишённую меха кожу. Люблю это ощущение, все мысли просто вышибает эта стремящаяся сковать движения прохлада. Фыркаю, на несколько секунд погрузившись с головой и вынырнув. Купаюсь до того момента, пока луна не перекатится во вторую небесную половину. Переплываю реку туда-обратно и выхожу. Отряхиваюсь по-собачьи, забыв, в какой ипостаси нахожусь. Вспоминаю, бреду за полотенцем и вытираюсь нормально. Туго собираю волосы, чтобы не мешали. Достаю любимую льняную рубашку и удобные холщевые бриджи. Ноги обуваю в кожаные туфли на твердой, но гибкой подошве. Она уникальна, сделана из заморского сложновыговариваемого дерева и горячо любима мной за качество. Отец из-за гор выписывал, даже в город ездил, а уж как людей не любит, и платил две связки пушнины, зато как мне все волки деревенские обзавидовались! И все, чтобы на совершеннолетие любимую дочку, то есть меня, порадовать. Порадовал. Вспоминаю, чем ещё он меня порадовал - вот тут тошно становится. Углубляюсь в лес, сразу набрав скорость. Мельком думаю, какие же слабые человеческие стопы. Даже жалко становится тех, кто обречен всю жизнь ходить только на этих двух мало на что годных ногах. Лечу в полнейшей темноте, в ушах посвистывет от скорости. Как и всегда, выбираю малознакомый маршрут. Лес большой и постоянно изменяется, так что таких навалом. Острое зрение, звериная грация, мягкие сильные лапы - всего этого сейчас нет. Есть только слабое человеческое тело и уши, мои бесподобные уши, способные проложить для него безопасный путь. Пока они работают за меня, мысли сворачивают в сторону. И возвращаются снова к тому, что произойдёт уже через две недели. Охота на Красных Шапочек, забег, проводимый каждые два года. Мероприятие, где волки, что по-шустрее выбирают себе жену. Жену! Дергаюсь от одной мысли, тут же ударяюсь о ствол, невидимый в темноте, спотыкаюсь о корень того же дерева, сохраняя прежнюю скорость, качусь в овраг. Выныриваю уже на другой стороне, сгруппировавшись, делаю сальто, встаю на ноги. Из импровизированного поединка с природной стихией я вышла победителем. Снова, как и всегда. С самого детства я была быстрее, ловчее, сильнее в начале всех сверстниц, а потом и сверстников племени. В 14 боролась со взрослыми волками, перебарывая не самых сильных. Лет с 10 была в компании старшего брата, где признавалась за свою. И совсем не из-за того, что папа - староста деревни. Наоборот, я - его огромная гордость и весомый аргумент в конфликтах. Одним словом, нас уважали, уважают и.. И впредь уважать не будут. Всему виной.. Виной я.. И от этой мысли становится ещё горше. В племени рождаются и волчицы, и полушапочки - это нормально. Волки, раз поучаствовавшие в Охоте на Шапочек, выбирают себе жену из них. Так же поступают вдовцы. Девочек в племени рождается меньше, оттого их очень ценят. И необходимых ещё из людской деревни добирают. Но семья старосты - исключение. Всегда сильные крепкие волки, ни один из которых не проиграл и не проиграет Охоту, всегда самые красивые, хозяйственные, грациозные и сильные волчицы, за котрых дерутся мужчины не только их нашего, но и из соседних лесов. Ни одной полушапочки, лишенной дара Обращения во вторую ипостась. А я.. Я стала исключением, невидимым для других, но значимым для себя. Страшным исключением. Самый сильный волк деревни, достигший брачного возраста, но не женатый. Тот, кому должна принадлежать лучшая Шапочка. Грациозный, но ни капли не женственный, мужественно красивый, самый ловкий. Это я... И я девочка. Я взяла и родилась девочкой. Сейчас, обернувшись и глядя на прожитые годы, не жалею о выбранном пути. Потому что это моё. Быть сильной - моё. Быть защитницей - моё. Приходить домой с охоты - моё. Такая жизнь - моё. Кроме женитьбы.. Вот это точно не моё, и такого богатства мне не надо. Впереди едва видимыми, но все увеличивающимися искорками блестят огни костров. Останавливаюсь в паре шагов от входа в лагерь, втягиваю хвост и уши. В нос ударяет запах жареного мяса. Хозяйки уже приготовили общий ужин храбрым воинам. В почетном первом от костра круге сидят герои сегодняшней охоты и почётные волки деревни, отличившиеся в битвах, помогавшие в делах племени. Ни одной девушки среди них. Большинство сидят у специально предназначенного для них костра поменьше основного. Слышу оттуда заливистый смех. Во втором круге волки послабее и некоторые волчицы. В третьем - подростки и половина всех волчиц. Другая - в девичьем круге, который в свою очередь рядом с материнским - там все замужние ставшие матерями женщины и старейшие племени. Без колебаний прохожу в первый круг. Сажусь по левую руку от вождя рядом со старшим братом, бесцеремонно подвинув Клэйма-ари. Не его место, и он об этом знает! Этот молодой волк - мой погодок - совсем обнаглел. - Опаздываешь, - не отрываясь от мяса, делает тихое замечание отец. Молча беру с общего костра длинный шашлык, начинаю есть, согласно кивнув и чуть склонив голову в знак смирения и покорности. Унижение для гордого волка - подчинение, но, когда дело касается главного волка деревни, это лишь заслуженное наказание. На этом разбор полётов ограничивается, и все просто продолжают молча есть. *** Пир закончился к утру. Кто-то из молодняка достал ягодной браги и первый, второй, да и большая часть третьего круга гуляли и бесились всю оставшуюся ночь. Женщины и девушки ушли раньше. Но я, конечно же, гуляла вместе со всеми, брага и настои, подобные ей, в деревне не поощряются, кроме времени пира. Тут сильнее тот волк, что перепьет других. Напиваюсь до того, что ноги не держат. Некоторые волки обращаются и, как молочные щенята, скачут вокруг костра, радостно воя и подвизгивая. Подмывает, обратившись, присоединиться к безумной пляске-гонке, но остатки разума сдерживают. За все время жизни мне удавалось избежать того, о чем обычно жалеют на утро. Брага все не заканчивается, и я наконец бросаю кружку. Сделать это в числе последних не стыдно. К рассвету на ногах остаётся только один волк. Сайкар-ийя, старший братец и будущий вождь, такому не стыдно проиграть. - Сдаешь позиции, Аальри? - пьяно тянет Сай, на заплетающихся ногах подходя ко мне. Язык, не говоря об остальном теле, уже не слушается. Нахожу в себе силы кивнуть головой. Сай кивает в ответ и тут же падает на колени, роняет голову на лавку, вытесаную из целого ствола огромной сосны, всю резную и формой сильно напоминающую изначальное дерево. Кое-где даже остались массивные ветви, переделанные под подпорки. Нахожу в себе силы чуть перекатить его так, чтобы лежалось удобно. Сама расслабленно откидываюсь на лавку, лежу, глядя на сереющие звезды. Глаза слипаются. *** Как же незаметно пролетели две недели счастья и свободы! Так хорошо было в деревне! Было. Последние деньки моей вольной жизни истекают. Все неженатые волки готовятся, я тоже, правда, больше, моя семья. Наверное, у большинства возникли бы вопросы: как так, волчицу на Охоту, да ещё и без её согласия?! Так в том то и дело, что я согласилась, ещё и в очереди на запись была первая. И лучшую из Шапочек себе отхватила. Папа, как узнал, прыгал по дому, как пес-однолеток, обещал на брачную церемонию домик справить, и справил ведь. Сейчас со своими друзьями и ещё с бригадой приглашенной достраивают. А я.. А я удавиться хочу, на это все глядя. И сама себя много раз спросила: О чем же ты, Альра-ийя, собака безголовая, думала?! Вот о чем?! А о чем думать, если выбора у меня не было? Я стала среди погодков самой сильной? Я не спорила, когда это наш деревенский историк-канцелярист-библиотекарь-администратор-бухгалтер-поставщик товаров первой необходимости из города и тд., короче, многоименный Яничка, а точнее, Янко-рита, умный, но не особенно сильный волк зафиксировал в риестре (вот слово-то) за этот год? Я ни слова не сказала, когда эту бумажку где-то там утвердили? Я сидела, молча глядя в чшку с чаем, когда Яничка телеграмку на участие в Охоте принёс? Я головой кивала, когда отец с братом в красках расписывали то, как лучшая Шапочка в моём доме разукрасит быт сильного волка и преумножит честь славного нашего рода? И я вместе с ней... И все забыли о том, что кроме сильного волка во мне ещё и девушку можно увидеть. Одна мама не забыла, подошла, пожалела, утешила. Сказала, что на этом мир не кончится, я найду себе хорошего волка, а Шапка.. Лучше, если я Охоту не выиграю, тогда и в брак вступать не придётся. А честь.. Ну и пёс с ней, с родовой честью. Отец с братьями уже все честные-перечестные, на два века вперёд хватит и ещё лет на тридцать останется. Мне тогда и правда легче стало. До первых дней подготовки. Смотрю на счастливые гордые лица отца и старшего брата, на полные восхищения глаза младших братишек-близнецов, на предвкушение и азарт других участников, а у самой сердце кровью обливается. И мама видит и тоже тоскует. С последней охоты в лесу наша группа вернулась с богатой добычей, на этот раз не прячусь у реки и захожу в деревню вместе с подопечными волками. Вокруг буйство звуков и красок, невыдержав, на середине деревни быстро обращаюсь, сразу же накинув серый плащ. Такие держат жены и девушки для мужей, только что вернувшихся с охоты. Не глядя, беру первый попавшийся. Расправляю, чьи-то тонкие руки накидыают его на плечи. Узнаю красавицу Майрине-хис, полушапочку, на которую многие-многие наши волки заглядываются. - Альри, сильный воин, должно быть, так устал после долгого похода... - кокетливо хлопает ресницами Майри, - Не хочет ли достойный воитель заглянуть на огонёк скромного дома Хис? Я на столько ошалела, что даже не нашлась, что сказать. Так и стояла, вышагнув из толпы усталых охотников, многие из которых так же обратились, с очумелым видом, на понимая, как на это реагировать. Сильный воин? Похвала? Да как бы ни так! Ритуальное приветствие волка, предназначенного в женихи. Это шутка такая? Оглядываюсь, замечаю, что ещё пять полушапочных девиц с излишней любознательностью прислушиваются к нашему разговору, старательно делая вид, что их всех так занимает вылезшая нитка на одном из плащей. И понимаю, что не шутка. Шавки полоумные! Неужели они совсем с ума посходили? Я волчица. Волчица! Не волк! Только людские девчонки, лишенные волчьей сути, смогут во мне увидеть мужчину-волка. Вот чудачки! К примеру, волчицы, стоящие чуть дальше, косятся настороженно. Они в отличие от этой компании во мне конкурентку видят. И правильно делают, я им не объект любовной страсти, я - соперник, причём соперник для всех. Я почти первая, и это может не слабо осложнить жизнь, как мне, так и другим. Отворачиваюсь от глупой девицы, удаляюсь, быстро слившись с толпой серых плащей. Не надо мне такого счастья, хватит с меня одной визгливой дурочки. Охота на Шапок уже завтра, нужно выспаться, чтобы проиграть с честью. Так тошно, тревожно и горько становится, когда думаю об этом. Убегаю в лес, не дождавшись окончания традиционного торжества. Снова свист скорости, уши ловят малейший шорох, человеческие стопы, обутые в лучшие в деревне сапоги, лавируют между корней. Отключаю голову и закрываю бесполезные человеческие глаза. В моём мире остаётся только звук. И этот мир затягивает. Прихожу в себя, вылетев на берег реки и чуть не свалившись в воду. Быстро скидываю с себя вещи, прячу в знакомый тайник между корнями старого дерева. В крови бурлит ещё не до конца затихший восторг скорости. Обращаюсь быстро и болезненно, лишь бы он не затих окончательно. Перемахиваю реку в один прыжок. Мчусь так, как никогда не носилась. Мир наконец-то раскрывается, как всегда в волчьей ипостаси. Идеальное животное, сильное, гибкое, ловкое, быстрое. И это я. От этого одна волчица приходит в ещё больший восторг, совершенно забывая о направлениях. Останавливаюсь резко, от стремительного торможения задние лапы заносит, и я позорно утыкаюсь носом в землю. На свою неловкость даже внимания не обращаю, так и лежу, уткнувшись в человечий след. Граница деревни этих.. Даже слов нет. Становится так тоскливо, возможно, только сейчас до конца понимаю, что от судьбы не убежишь. Выть хочется, поднимаю морду к луне и действительно вою. Как сильная, гордая волчица, имеющая право делать, что захочу, вою, жалуясь всему миру на неизбежное и неприятное событие в моей жизни. Ну почему? За что мне это? За что? Я же хорошая, я вообще самая лучшая! Во всем! Тогда за чтооо? Ууууу... Это она виновааата.. Эта дееевка, стееерваааа.. Замуж захотееела, как и эти кууууурицы из дерееееевнии.. Не прощууууу... Ууууу... Пусть катится в аааад... А я ей это обеспечу! Завтра будет очень важный день, и из нас останется только одна.. Это буду я!