Гвоздики и цианид

Ворох ткани тихо шуршал при движении, в свете настольной лампы переливаясь рубинами. Платье было красивым, но не совсем во вкусе Лектера. Впрочем, Уилл наряжался не для него. Проскользнув к софе, Грэм плюхнулся на мягкое сидение, расставляя руки по спинке и закидывая ногу на ногу. Привлечённый посторонними звуками, Ганнибал поднял взгляд. И замер. Уилл дразняще улыбнулся и поменял ноги местами. Он заметил, как маска доктора дала трещину, поэтому удивление и голод сменяли друг друга на некогда спокойном лице. Ганнибал отложил ручку, Грэм ещё больше расслабился, чуть съезжая. Ганнибал поднялся со стула, Уилл покачал ногой. – Уилл... Голос его был хриплый от желания. Вообще, эксперимент с женской одеждой имел всего два финала: либо его нагнут, либо пошлют. И, кажется, первый вариант побеждал. Пока Ганнибал подходил вплотную к кушетке, Уилл также встал к нему навстречу. Их разница в росте была не слишком большой, но сейчас, в нежном розовом платье с клубничками, Уилл ощущал себя хрупким. Таким, что если надавишь сильнее - сломается. От осознания, что Ганнибал с лёгкостью мог причинить ему боль, но никогда не стал бы - внизу живота спиралью скрутилось тепло. – Тебе нравится? О, Уилл мог видеть, что Лектеру более чем нравится, но услышать это из чужих уст было приятно. – Да, – большие ладони легли на тонкую, стянутую шнурками в тон, талию и слегка сжали. – Ты прекрасен, Уилл. Я хочу купать тебя в шёлке и бриллиантах, пока ты не забудешь, что у тебя когда-то этого не было. – Рука с талии переместилась на гладкую щёку, а потом запуталась в шоколадных кудряшках, задевая пальцем заколку с клубникой. – Самое вкусное лакомство. Они потянулись одновременно. Губы столкнулись в сладком, почти целомудренном, поцелуе, который тут же превратился в пожар. Сплетение двух горячих языков, припухших губ и рук, что сжимали, царапали и давили. О, Боги. Это было хорошо. Под легкой тканью подола не было белья, и когда Лектер это понял - зарычал. Низкий, утробный звук, от которого коленки подкашиваются. Одним плавным движением Ганнибал перевернул их, сам сел на софу и усадил возлюбленного к себе на колени. Из-за свободной юбки было легко добраться до возбуждённого члена, головка которого была почти такая же красная, как ягоды на платье. Захотелось взять в рот, слизнуть каплю смазки с кончика, но не в этот раз. Это греховное платье хотелось испачкать. Грэм так красиво выгнулся, что Ганнибал повторил движение с большим напором, желая извлечь больше звуков с этих чудесных розовых губ. Уилл вцепился в плечи Ганнибала и шире раздвинул ноги, всхлипывая от ощущения руки на члене. Лёгкая ткань ласкала бёдра, а стянутый лиф при каждом движении задевал чувствительные соски. Уилл почувствовал приближение оргазма и закусил губу, глядя на Лектера сквозь длинные ресницы. Свободной рукой Ганнибал заправил влажные кудри за ухо, и чмокнул в лоб, покрывая лёгкими, как пёрышко, прикосновениями губ покрасневшее лицо. Втягивая Уилла в глубокий поцелуй, он ускорился и сжал мягкое бедро, отчего Грэм всхлипнул и задрожал. Ему хватило пары толчков, чтобы прийти к завершению. Хриплый вскрик пронзил тишину комнаты, являясь усладой для ушей Ганнибала. Сперма брызнула на руку, что не прекращала движений, заставляя Гэма задыхаться от сверхчувствительности, и запачкала платье. Мокрое пятно уже проглядывало спереди, но на него не обратили никакого внимания. Всё ещё подрагивая и сжимая плечи Ганнибала, Уилл устало навалился на тело под собой. Длинные пальцы сжали напоследок мягкую и влажную плоть, а затем вытерли сперму о подол, устраивая ещё больший беспорядок. – Ты невыносим. – А ты идеален. Уилл фыркнул и поцеловал своего мужа в уголок губ, плавным движением соскальзывая на пол между разведённых бёдер Лектера. Игривая улыбка появилась на покрасневших губах.