...В глаза загляни

Страйфи сидел дома и чертил на листе бумаги отрывистые линии, складывающиеся в разной длины лучи нарисованных звёзд. Звёзд было слишком много, постепенно они заполняли собой весь лист, приходилось его выбрасывать и брать другой. Один за другим бумажные мятые мячики летели в угол комнаты. Некоторые тут же падали, ударяясь об стену, а какие-то летели в обратном направлении, оттолкнувшись от неё, но всё равно быстро падали, некоторые вообще не долетали. Он был наказан. Подумать только! Будто бы он ещё был ребёнком! Ещё брат подлил масла в огонь, рассказав отцу, что видел его с подозрительными взрослыми парнями в парке поздно вечером, когда отца не было дома. Правда, тому тоже досталось от разозлённого родителя, и только это грело душу Страйфи: есть в жизни справедливость – ябеда получил по заслугам. Но Штефану хотя бы никто не высказывал, какое это горе, иметь такого сына, который, якобы, считает себя девушкой. Иногда Страйфи казалось, что в момент ссоры устами отца говорила его мать: наверное, она также корила бы его за плохое поведение. За плохие оценки, за прогулы, за то, что для неё унизительно доказывать, что у них в семье всё хорошо, и созданы все условия для детей… А старший сын где-то шляется, приходит домой утром, принося с собой запах алкоголя, в одежде, пропитавшейся табачным (хочется надеяться, что только табачным!) дымом. Этот же сын красится как девчонка, носит почти что женские вещи... Хотя нет, не столько женские, сколько… Страшно подумать, какие! С ним обязательно нужно ходить по магазинам и выбирать только ту одежду, в которой он не будет выглядеть юным жиголо. - Что за напасть?! – В стену полетел очередной бумажный мячик. - Эй, сестрёнка, скучно? Хочешь какой-нибудь фильм посмотреть? Или лучше аниме? Про любовь, да? – Заглянувший в комнату брат был быстро послан далеко и надолго, куда он, видимо, и отправился, захлопнув дверь и так и не появившись дома до вечера. «Они сговорились портить мне настроение!» - возмущённо думал Страйфи. – «Сначала раздразнил Макс, потом не дал Шин, сдал отцу брат, отругал отец… И всё за каких-то несколько часов!» - Так что делать-то?! – В который раз Шин задавал Киро и Инне один и тот же вопрос, а те всё не отвечали. Парню стало казаться, что это заговор, и они специально тянут кота за хвост. - А что делать? Вы же друзья. Дружите дальше, - наконец, подал голос Киро. - Ты хочешь сказать, что мы можем также дружить, как раньше? - Может, и не так, но сможете, - заверил парень, подумав, что проверил это на себе. Киро и Страйфи остались друзьями, хотя и стали общаться гораздо меньше. Но он предпочитал списывать охлаждение отношений с другом не на произошедшее между ними, а на новые увлечения Страйфи, обсуждать и предаваться которым ему хотелось с другими людьми, более искушёнными в подобных вопросах. - Инна?.. – Шин с надеждой посмотрел на подругу. - Если ты ему отказал, значит, ты не хочешь… секса с ним? – осторожно поинтересовалась Инна. – Я права? - Нет! – махнул он рукой. – Просто он как-то… Ну… ну, вот захотел – переспал с тем, с которым постоянно… - …с Эриком… - вставил Киро. - Без разницы! – отмахнулся Шин. – Захотел – заигрывал с Максом в клубе. А тут он захотел меня. А я хочу распоряжаться собой сам. - Что тебе мешает это делать? – снова спросила Инна. - Не знаю, - признался ей сосед. – Даже проблемы сам решать не могу… Вот взял всё вам рассказал. - Побольше уверенности, друг! – Как обычно, Киро старался нести окружающим позитив. – Поверь, уж кто-кто, а ты точно можешь построить этого капризного задаваку. - Почему я точно могу? - Потому что ты уже смог раз не уступить ему. Всё в твоих руках. - Тогда я домой? - Давай. А мы в кино! – Инна показала Шину язык, будто сама была маленькой девочкой. - Ну и идите! – наигранно обиделся Шин. - Хоть я всегда говорил, что Шину с его мозгами больше пошло бы женское тело, я вынужден признать: коса нашла на камень, - сказал Киро, когда его друг ушёл. - А до этого не находила? - К сожалению, нет. Ничего, на каждого зверя найдётся свой охотник. Точнее, я надеюсь на это. – Увидев улыбку Инны, юноша сразу утратил всю серьёзность, с которой только что рассуждал о Страйфи, и тоже улыбнулся. Определённо, общение с этой девушкой нравилось ему всё больше и больше. Нитка окончательно запуталась, и прядильщик уже сам был не рад, что задумал такой сложный узор. А город с любопытством наблюдал за спутанными нитками, и казалось, у каждой нитки есть своё лицо, такое же, какие он видел на картах, которые совсем недавно тасовал. Он припрятал карту в свой рукав из железных дорог. Было самое время вернуть её и посмотреть, что получится. - Я уверяю тебя, что бы ты ни говорил, это не твой мальчик. Не твой. И, кстати, действительно – он ещё мальчик. – Макс по-хозяйски развалился в кресле Эрика, пока рассказывал произошедшую несколько дней назад историю. – Остаётся только радоваться, что ему уже есть четырнадцать, - буркнул он, но собеседник сделал вид, что не заметил этой реплики. – Ты ему интересен просто как более опытный мужчина. Вот увидишь, он исчезнет из твоей жизни, когда решит, что ему уже нечему у тебя учиться. - Если он и исчезнет, то по какой-нибудь другой причине, - ответил Эрик, попивая кофе. Он любил чёрный, горький, без сливок и сахара. Любил настоящий кофе, сваренный из зёрен. Крепкий кофе. - Не надо утешать себя. - Не в этом дело. Ты ведь ушёл по другой причине? - Да, по другой. Какая теперь разница? - Никакой, - пожал плечами Эрик и поставил пустую чашку на стол. - Иногда просто приходит время. - Я знаю. - А ты ещё не выбросил мои картины. - Пусть висят. - Выброси. - С чего бы это? - Я тебе новые подарю.