Книжный лис

Младшие ученики кучками расселись по краям тренировочной площадки, готовые внимательно следить за битвой. Их бесстыжий шисюн изначально всё обставил так, что Ло Бинхэ находился в невыгодном положении. Но несмотря на вспыльчивый характер Чень Ли, тот не спешил нападать. Интуиция подсказывала ему, что лучше пощупать своего врага. Однако, Ло Бинхэ действовал по той же схеме, поэтому первые несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Как вдруг лицо Ло Бинхэ неожиданно исказилось в болезненной гримасе, и он двинулся вперёд. На белой ткани его формы, между лопаток, медленно засползалось кровавое пятно. Рану Ло Бинхэ игнорировал, стремительно наступая на соперника. Из-за тренировок, по сути с ребёнком, который мог поднять что-то не тяжелее веера, юноша больше специализировался на ближнем бою. Привыкнул контролировать каждый шаг и взмах руки, потому что неизвестно, когда учитель от скуки начнёт атаковать листьями, заряженными Ци. В то же время Чень Ли пытался увеличить расстояние, надеясь использовать духовные силы, пропущенные через клинок, чтобы одержать победу в пару движений, но все было тщетно. Шэнь Цинцю проснулся почти сразу, как вторая половина постели похолодела. Когда он взглянул в окно, ему открылась весьма занимательная картина: псы делили территорию весьма посредственным образом, через битву. Рано или поздно юношеская кровь все равно бы взыграла, хорошо, что это произошло сразу. Неожиданно лиса накрыло чувство гордости... конечно же, за свои преподавательские способности. Битва между разными поколениями учеников, истоки которых идут от него. Это было заметно даже по тактике, которую они использовали. Только, вскоре ему наскучило наблюдать за переглядками неуверенных девиц – бамбуковый лист, заряженный духовной энергией, ввонзился в спину Ло Бинхэ. Битва наконец началась. – Мин Фань, проходи, – махнул рукой Шэнь Цинцю. Присутствие нынешнего лорда Цинцзин он заметил почти сразу, но тот так долго не заходил в комнату, что это начало раздражать. А ведь это было привычкой, которую во всех учениках выдрессировал сам Шэнь Цинцю: без разрешения учителя никто не смел заходить в покои. Ах, а вот у его кудрявого щенка не было такой привычки – тот почти врывался в дом или его комнату, потому что привык, что самое суровое его наказание – это получить веером по мягкой макушке. – Учитель, шишу Му сообщил мне о происшествии на пике Цинцзин. Глава Юэ казался очень обеспокоенным Вашим состоянием, но я сказал ему, что он сможет увидеться с вами на собрании, – Мин Фань был действительно хорошим учеником и прекрасно знал, что Шэнь Цинцю чего-чего, а точно не захочет видеть обеспокоенного шисюна сразу после пробуждения. Кроме того, он понял, с какой целью прибыл его наставник в школу Цанцюн. Это было достойно похвалы. – Хорошо, – Шэнь Цинцю подвязал волосы первой попавшейся под руку лентой и сел за чайный столик к лорду Цинцзин, – Мин Фань, что тебе известно о битве с Тяньлань Цзюнем? – Хм...несмотря на то, что эта битва произошла не больше пятнадцати лет назад, информации о ней очень мало. Да и та, что есть, находится в библиотеке дворца Хуанхуа. – Верно. Поэтому через три дня ты встретишься в городке Хуаюэ с Гунъи Сяо. Он предоставит тебе возможность попасть в библиотеку дворца Хуанхуа. Ты должен найти как можно больше информации о битве и всех заключённых в Водной тюрьме за тот период. Особенно обрати внимание на заключённых женщин, – не то чтобы Шэнь Цинцю поверил в россказни Мэнмо, но кое-что проверить все же хотел. Мин Фань какое-то время молча кусал губы, не осмеливаясь поднять столь неоднозначную тему, но все-же... – Учитель, она все ещё живёт там? – казалось, что лорд Мин вернулся в свои ученические годы. От его ауры взрослого и рассудительного бессмертного заклинателя не осталось и следа. Оба, ученик и учитель понимали, о ком спрашивал Мин Фань. – Да, Нин Инъин все ещё там, но боюсь ты не сможешь с ней встретится, – это была не столь давняя история, как думала сама нюйгуй. – Она моя ученица, даже если умерла. – Вы так и не вернули ей воспоминания? – об этом деле знали лишь его свидетели, поэтому никто особо не удивился, когда Шэнь Цинцю привёл нового ученика. Но Мин Фань... он знал всё: и о трагической смерти своей шимэй, о том, что учитель запечатал её неупокоенный дух в бамбуковом лесу, таком похожем на рощу родной школы; о вине, которую нес на своих плечах их наставник; о причине, по которой Шэнь Цинцю покинул свой пост и отказывался брать новых учеников. Именно смерть любимой ученицы напомнила бессмертному девятихвостому лису о хрупкости человеческой жизни, заставила почувствовать себя жалким и недостойным звания "учитель", потому что он не уберег Нин Инъин от лап "Кожедела". Когда же Шэнь Цинцю объявил, что Ло Бинхэ его ученик, Мин Фань искренне надеялся, что душа его шимей все же смогла обрести покой, что учитель смог отпустить себя. – Я не могу вернуть ей воспоминания о том, как её убили и кто она на самом деле. Есть большая вероятность, что она, как и другие жертвы, станет свирепым духом. Не хочу приносить ей ещё больше страданий. С таким напутствием Мин Фань, не успев и чашки чая обронить на родном пике, снова отправился в путь. От него же Шэнь Цинцю узнал, что Собрание Бессмертных пройдёт ровно через два года. Посмотрев в окно, лис задумался: стоило ли подготовить Ло Бинхэ к соревнованию? Он пытался думать о чем угодно, лишь бы не возвращаться к старым воспоминаниям, они делали слишком больно его старому сердцу. Чень Ли застыл, лишь тяжёлые вздохи и капли пота на висках выдавали его усталость, пока холодное тупое лезвие тренировочного меча прижималось к его шее. Он все ещё видел перед глазами тот момент, когда Ло Бинхэ неожиданно перекинул меч из одной руки в другую – движения лёгкие и настолько натуральные, что сложно было сразу же осознать всю опасность этого маневра – это позволило ему уклониться от меча Чень Ли и тут же сразить врага. Какая огромная разница между их уровнями стало предельно ясно, потому что, используй этот трюк Ло Бинхэ раньше, то не смог добиться такого эффекта; значит, он изначально продумал этот бой, с несколькими вариантами развития событий. А вот Чень Ли понадеялся на своё изначальное превосходство. – Я признаю своё поражение, – сипло пробормотал Чень Ли, протягивая жетон-пропуск своему шишу. Тут же лезвие у его горла исчезло. Придерживаясь этикета, Ло Бинхэ слегка склонился и пробормотал что-то вроде: " Это был хороший бой, я вынес из него пользу." И был таков. В действительности же опыта набрался только Чень Ли. А ещё он столкнулся с насмешкой в глазах младших. Вот это было неприятно, но вполне заслуженно, с чем он смирился довольно быстро. Было не стыдно проиграть такому сопернику, тем более Ло Бинхэ был его шишу. Если не упоминать тот факт, что Чень Ли был старше, то ничего удивительного для других в его проигрыше не было. С того дня прошло два года, многое изменилось, особенно жизнь пика Цинцзин: казалось, что время обернулось вспять, Шэнь Цинцю вернулся к преподаванию, пусть это и были только уроки по каллиграфии и музыке. В конце последнего года лис даже смог вернуться к своему истинному облику. Ло Бинхэ, к своей великой удаче, почти сразу получил меч – все шло слишком гладко, как по шерстке, и рано или поздно они должны были дойти до крестца. Бреши в барьерах? Высокоуровневые демоны на Собрании Союза Бессмертных? Что ещё? – Ох... это Бездна, – Шэнь Цинцю безэмоционально наблюдал, как земля у его ног проседает, а после слоями падает в низ, в бесконечную темноту и огнище. Края Бездны все ещё тянулись в разные стороны, рассекая землю, словно демоническая тварь, насмехаясь над глупостью Шэнь Цинцю. Все тело болело от ядовитого льда, которым пронизал их Мобэй Цзюнь, и вот эта огромная яма под боком вообще никакой моральной поддержки не оказывала. Горячий пар вперемешку с пеплом поднялся из глубины расщелины. Неужели там возможно выжить? Отвечать на свой вопрос не хотелось, но опомнился старый лис, когда почти ступил в пропасть. Очнулся он, как некстати, от прижавшегося к нему ученика. Все ещё стоя на коленях, тот обнимал лиса за ноги и что-то несвязно скулил: – Учитель! – Ло Бинхэ не плакал, но в голосе так явно слышались всхлипы и дрожь. Недалеко стоял Мобэй Цзюнь, который пробудил демоническую кровь его ученика, и теперь наблюдал за внутренними метаниями Шэнь Цинцю и присмыканием сына бывшего правителя перед каким-то слабым девятихвостым лисом. – Учитель, учитель, учитель, умоляю... я-я выжгу эту демоническую кровь, я испепелю это демоническое ядро, только... не бросайте меня, не покидайте меня, – мальчишка сжимал края ханьфу цвета цин и не мог поверить, что небеса так могли посмеяться над ним. Он – демон, более того, он являлся демоническим ублюдком Таньлань Цзюня – демона, который практически убил его наставника, который гнал его наставника из мира демонов после долгих лет товарищества. И метка на его лбу скорее клеймо, которое отец передал ему вместе с кровью. Выжечь, вырвать и выбросить – ему не нужно это ядовитое наследие! – Бинхэ, – так привычно нежно слетело с губ Шэнь Цинцю, что стало даже больно от осознания того, что он собирался сделать. – Поднимись и посмотри на это. Ло Бинхэ с трудом наконец поднялся с колен, и теперь Шэнь Цинцю мог видеть его лицо. Даже когда два года назад Мин Фань принес ему копии записей из Водной тюрьмы, он не мог поверить в это. Он надеялся на совпадение. Надеялся? Но все равно с каждым днем видел в своём ученике все больше и больше черт бывшего друга. Что же, теперь все должно разрешиться. – Ну что за неопрятный вид, – сварливо причитал Шэнь Цинцю, поправляя ленту на хвосте своего ученика. И когда тот успел вырасти? Скоро будет выше своего учителя, где это видано? Наконец лис оставил попытки исправить причёску из этих кудрявых и непослушных волос. Чем он вообще занимается? Неужели пытается сбежать от неминуемого. – Бинхэ, этот учитель должен сказать, тебе кое-что, – ладонь Шэнь Цинцю легла на грудь Ло Бинхэ. – Никогда прежде я не бросал своих учеников, только отпускал их, когда они больше не желали оставаться рядом. И тебя я отпускаю, но прошу, не возвращайся, – достаточно было лишь легкого толчка, чтобы Ло Бинхэ, стоящий на краю пропасти, упал. Он наконец заплакал, но учитель больше не ударит его веером по макушке за это. Он прошептал совсем тихо, не надеясь, что учитель его услышит, но от сказанной фразы кровь в теле девятихвостого лиса разом похолодела. Он так и не сдвинулся с места и руку не отпустил, чувствуя фантомное прикосновение. Девять хвостов за его спиной появились, как реакция на столь сильный источник родной энергии, но выглядело это воистину устрашающе на фоне Бездны. – Мобэй Цзюнь, – зелёные лисьи глаза смотрели на хозяина Севера в упор, как правитель смотрит на чиновника, – когда Ло Бинхэ вернётся, я надеюсь, что ты поддержишь его планы. – Мастер Шэнь, Вы думаете, что он захочет этого? – обычно не слишком проницательный Мобэй Цзюнь почему-то понял, про какие планы говорил девятихвостый лис. – Я уверен. Каков отец – таков и сын, – Шэнь Цинцю снова посмотрел в темноту Бездны. Только спустя пару дней после инцидента на Собрании Союза Бессмертных, удалось уладить все проблемы. Или точнее, почти все. Был огромный список пострадавших, погибших и пропавших без вести, поиском последних была занята группа от дворца Хуаньхуа, которые и были ответственный за проведение соревнования, превратившегося в трагедию. Ло Бинхэ был внесен в список пропавших, потому что кроме осколков его меча ничего не было найдено, а Шэнь Цинцю отказывался что-либо говорить. Сильно на этом не зацикливались, потому что участвовал Ло Бинхэ даже не как ученик секты Цанцюн, значит и спрашивать с дворца Хуаньхуа никто ничего не будет. Впервые за эти два года Шэнь Цинцю вернулся в свой дом. Он не хотел слышать слова сочувствия от Мин Фаня, главы Юэ и всех остальных. Он просто... Дом никогда прежде не казался ему таким пустым. Еле двигаясь от усталости, девятихвостый лис упал на свою кровать. Он не стал раздеваться, только стянул ленту со своих волос. Два года назад он, не глядя, схватил её, лежащую на похолодевшей части постели: красная лента с серебристым узором и кончиками-кисточками, что совсем не в его вкусе. Эта лента принадлежала Ло Бинхэ, но почему-то он не требовал её обратно и никогда больше не надевал. Шэнь Цинцю прижимал к губам металлические кончики ленты и в одиночестве расхлебывал ту горькую кашу, которую заварил. До того момента, как его влажные глаза закрылись, он надеялся, что просто привык к мальчишке, не мог он привязаться к нему так сильно. Нужно выбросить из головы его образ, все равно, когда Ло Бинхэ вернётся из Бездны, он будет абсолютно другим человеком. Возможно, он захочет отомстить, чего уж, Шэнь Цинцю готов к этому. Будет только лучше, если сейчас это станет целью жизни его ученика. Ненависть – хороший мотиватор. Театр: Акт 1 Снежный барс: " Вы зачем его столкнули туда?" Девятихвостый лис: "Это воспитательный процесс. Я воспитатель." Акт 2 Хомяк: " В оригинале я хотя бы мельком появлялся в этом эпизоде. Где мой персонаж шляется?" Автор: " Ты своё предназначение выполнил. Свободен." Хомяк: " Моё предназначение – быть таксистом местного разлива?" Автор: " Нет, твоя же фамилия не Лю. Да и до чистой песни тебе далеко. "