Bu bir fiyasko

Два года спустя. POV Hande Каждый из нас раз в жизни испытывал такое чувство, как любовь. Но что такое любовь? Каждый раз я задаю себе этот вопрос, но всё никак не найду ответа. Может любовь это намного больше чем обычное чувство или привязанность. Может это обычная привычка Но если это привычка, то со временем она должна пройти или всё-таки нет? А если проходит, то как же люди живут до самой смерти друг с другом. Получается любовь — это вовсе не чувство, и не привычка, и вовсе не привязанность, а что-то большее. Ведь любовь, она способна убить и оживить. Принести радость и горе во имя любви, человечество совершает большие риски и подвиги, дабы быть с тем человеком, которого любишь. Наша история с Керемом началась еще тогда, в далёкие времена, когда мой муж был самым последним плохишом и каждый таблоид кричал о его безрассудстве и агрессии. Но никто не заглядывал в суть проблемы, почему он таков. Я заглянула туда, увидела его боль и разделила. С каждый днем мы учились быть друг другу не только спиной, но и верным товарищем, какие бы наши отношения не были. Оборачиваясь в прошлое, я действительно понимала, что полюбила его еще в тот день, когда машина остановилась в паре метров от меня. Контракт решил нашу судьбу. Я до сих пор помню те чувства шока и облегчения, когда понимала, что делаю это ради спасения семьи, не только своей, но и совершенно чужих дня меня людей. — Любимый, не поворачивайся. — зарисовываю последние детали на холсте и убираю кисти. — Наконец-то. — отбросив всё ненужное, Керем обнимает меня. Я любила его руки. Аккуратные, длинные пальцы, широкие, шершавые ладони. Мне всегда хочется утопать в ласке этих сильных и натруженных рук. Чувствовать, как никогда прежде их на своем лице. От них становится тепло и так уютно. Я ощущаю себя слабой, беззащитной перед миром, крохотной девочкой в его руках. Это великолепно. Проводя пальцами по тыльной стороне ладони, изгибая всё

запястье руки, я ощущаю легкость и доверие к нему. Такая беспечность и нежность, где-то робость и мимолетные взгляды. — Я люблю тебя, ангелочек. — Керем наблюдает за каждым движением. — Больше, чем ты можешь себе представить. Нужно быть романтиком или просто по уши погруженным в любовь человеком, чтобы постичь эту грань, когда каждое касание значит многое и порой даже больше, чем слова. После той невероятной нежности и страсти, что происходит между нами, я люблю трогать его обнаженное тело. После каждой нашей ночи, я восхищалась этим мужчиной. С рождения нашего малыша прошло два года, но ничего не изменилось. Его нежность и осторожность, страсть перемешанная с диким желанием, Керем каждый раз переносил меня в тот день, когда у нас случился первый раз. А наш сын, наша самая большая гордость. Смышлёный не по годам малыш, который был настоящей копией Бюрсина старшего с моим характером. Всё так, как мы хотели. В свои год с небольшим, Эмир Бюрсин во всю флиртовал с соседскими девочками различных возрастов, мог указать где-то маме с папой и точно знал, чего хочет. Отец Пальмир всегда говорил, что наш ребенок должен быть копией Керема в детстве с ноткой шаловливости, пока мой отец доказывал обратное. Почти каждый вечер наши семьи собирались вместе, за общим столом под душевные разговоры. Кому-то это может не нравится, но для нас это огромное счастье быть рядом с теми, кого мы любим. — Наша жизнь, самая непредсказуемая штука. Сегодня мы ненавидим человека, а завтра он становится вашим миром. — улыбнувшись журналистам, целую сынишку, пока Керем качал на руках нашу маленькую Эсми. — Наша любовь прошла тысячи преград, подарив нам двух прекрасных детей. Я благодарен своей жене, что она не опустила руки и принесла счастье и радость в мой мир. — и снова его руки на моей талии. И эта дрожь бежит по телу. — Все три года, Ханде трудилась над этой книгой, прорисовывая каждую деталь нашей жизни. И вот, наконец-то, мир увидел книгу «Это фиаско».