Больше не победит

Александр Легков смотрел на мужчину, сидящего за столом напротив, стараясь своим взглядом передать часть своей уверенности, кричащей, что тот делает все правильно. Александр уже прошел этот путь, он больше не выступал на международных стартах, но за Шипулина ему волнительно: тот ведь так хотел сражаться, мечтал побеждать, а его сломали как ненужную игрушку. Легков видел дрожащие руки и слышал сбивающуюся речь, слова которой Антон несколько раз проговаривал ему перед выходом и все равно забыл, импровизируя теперь на ходу от себя, от сердца. Журналисты записывали все дословно, операторы снимали каждую секунду пресс конференции, фотографы улавливали малейшее движение, а Александр смотрел. Смотрел так, как смотрят на любимых. — Я ухожу из профессионального спорта, — Александр даже не услышал — почувствовал ком в горле Антона, слезы, которые прольются позже, дома, где можно быть не лидером команды, не надеждой, не скалой - а просто человеком, которому тоже может быть тяжело. Это решение давалось ему непросто: Легков часто видел его задумчивость последние недели, словно он пытался просчитать все за и против, но самую главную причину Антон озвучил уже давно: он устал — не физически — морально, что не удивительно, когда твое имя каждый день пытаются смешать с грязью, когда ты каждый день ждешь отстранения по подозрениям. Легков заметил, как начал от волнения бегать взгляд любимого и негромко кашлянул, привлекая внимание, одними жестами говоря: «я здесь, я с тобой, хоть и с другой стороны стола». Антон поймал его настрой и приподнял уголки губ, отвечая глазами, что скоро все закончится, и они уедут домой отдыхать, а потом все равно выйдут тренироваться, потому что по-другому невозможно. *** Шипулин устало захлопывает дверь их машины, садясь на пассажирское сидение. Александр хотел поддержать, но уже давно было сказано всё, что возможно, и сейчас он просто кладет руку на колено возлюбленного, не позволяя себе больше, чем этот простой жест. — Они считают меня слабым, думают, что я сбегаю, что сломался, — Шипулин всегда был эмоциональным, поэтому и сейчас испытывал больше, чем может сказать. Но даже то, что он говорит, отдается глухой болью в Легкове. — Антон, ты не слабый. Большой спорт перестал приносить удовольствие, а значит пора заканчивать. Это работает именно так, — Александр его не жалел — Шипулин презирает жалость. А еще Легков прекрасно понимал, что сейчас все его слова остаются только словами, не достигая цели. — Пройдет время, и ты поймешь, что сделал все правильно. Он остановил машину и повернулся к человеку, которого любил. Трепетное тепло ощущалось особенно отчетливо, когда Александр провел тыльной стороной ладони по щетине Антона, постепенно перемещая руку на затылок Шипулина. Неспешно Легков сократил расстояние между их лицами и втянул Антона в тягучий поцелуй, словно пытаясь собрать всё внутреннее горе любимого.