Небесный террор

Битва закончилась победой Михаила… Но лучше не стало. Выжженная земля, катастрофа за катастрофой поражали земную кору. От прежней жизни остались лишь кирпичи некоторых зданий, а ещё шифер, бетон и металл. Серость и шквал химических элементов смешались со всем существующим, и если люди не успели своими творениями и, в то же время, разрушениями уничтожить, то это сделали они. Ангелы. — Мне очень жаль, — выдавила Кэрис, запрокинув голову. Макушкой касалась дерева, но продолжала находиться возле своего человека. Чарли Брэдбери — удивительная и отчаянная, а оберегать её от своих же был сущий кошмар. — Когда-то мы и подумать не могли, что так будет. — Сегодня умер мой друг. — Михаил никого не пощадит, — Кэрис усмехнулась и тряхнула руками, вытирая их об штаны, а после посмотрела на ладони. Пепел был везде. Мерзкий пепел крушения всех надежд, но какие именно были у неё ожидания, припомнить не могла. От битвы она не ждала ничего, кроме победы архистратига, конечно, а остальное для них, ангелов, не значило ничего. — Даже тебя? — Чарли наконец-то подняла голову. Кэрис провела рукой по её рыжим сухим волосам, осторожно разделяя слипшиеся от чужой крови пряди, и тяжело вздохнула. — Особенно меня. Если узнает, что жива. Почему сбежала, так и не знала. Тайное желание или внезапный порыв, что-то вроде того. Людей она тоже убивала… Да и помогала Захарии, помощнику архангелу, тайно питая к нему неприязнь. Он всегда оставался для неё слишком заносчивым, но чертовски правильным. Кэрис хмыкнула, привлекая внимание Чарли, и подала руку. Та неспешно поднялась, вытирая лицо от слез, которых не было, их просто не осталось. — Пожалуй, горя на сегодня хватит. Твоего друга уже не вернуть, но себя в обиду давать, тоже не стоит. Нам ещё жить и жить, — Кэрис зашла со спины Чарли и положила руки на плечи. Эмоции и чувства людей были в тысячи раз сильнее ангельских, только поэтому не могла не подарить чуточку утешения, зная каково им. Чарли раньше говорила, что объятия помогают. Щекой она дотронулась плеча и вздрогнула от своих холодных пальцев, а Чарли была горячая и живая. — Спасибо, — хрипло произнесла Брэдбери и опустила глаза. День выдался сложным и ничтожным, как и все другие дни. Выживание — это не жизнь, а борьба ради борьбы, ради крохотного шанса подышать, почувствовать ещё двадцать четыре часа… И мир держался на последнем издыхании. Амплуа Чарли отличалось от образа Кэрис. Свою униформу пришлось сжечь, чтобы люди в лагере не узнали в ней ангела, а ещё заменила на совершено нелепую одежду, но Чарли и Бобби сказали, что ей идёт. И пришлось поверить им на слово, главное — чтобы вид был безобидным, не искусственно сдержанным, не военным, а обычным. И Кэрис понравилось. Мягкий капюшон лег на жесткие коротковатые волосы, темные пряди пришлось обрезать. Каре делали сначала тупыми ржавыми ножницами, а после — острым кухонным ножом. Было забавно, особенно, когда Бобби осторожно ровнял кончики, а Чарли указывала, где ещё криво и некрасиво. Люди очень много времени тратят на красоту и уют. Они отошли от лагеря на несколько километров. Искать припасы стало в разы сложней. Зима выдалась холодной и бесснежной, серой и сухой. Хруст камней и сухих веток под ногами мешал сосредоточиться на других звуках, а разговоры пришлось отложить до безопасного места. Кэрис спрятала руки в карманы, насторожено присматриваясь: на этой тропе можно было встретить отряды архангела, а этого не хотелось. Они не готовы к бою, особенно Чарли, и едва она подумала о Брэдбери, как та споткнулась, найдя корень в сухой траве и, спешно выставила руки, падая на колени. Громкое «ай» разнеслось по лесу эхом. Кэрис сначала помедлила, а после присела возле Чарли. — Сильно болит? — Да, — выдохнула Чарли, отчаянно глядя по сторонам, но лес оставался тихим. Даже птицы уже перестали петь, простой скрип веток разбавлял мертвенную тишину. — Ты их слышишь? — Нет, — покачала головой Кэрис. — Все тихо. Возможно, они ничего не заметили. Идти можешь? Кэрис напряженно смахнула капюшон, если она вылечит Чарли, то её сразу засекут. Нога же сразу отекла и немного посинела, но повреждений не было, кость цела, крови нет, просто вывих. — Нас найдут и убьют, — Чарли нахмурилась, нотки паники разбили её построенное за годы войны хладнокровие, ситуация выходила из-под контроля Брэдбери. Кэрис же оставалась безмятежной, лишь чуть напряженная морщинка на лбу выдавала то ли сомнения, то ли глубокие и судорожные размышления. И то была правда, настоящих эмоций, какие подразумевали люди, ангелы не испытывали. — Неа, сначала пытать будут, — заметила Кэрис, и осторожно ощупала лодыжку, подняв штанину. — Придется тебя нести на спине. — Но я же тяжелая, — неловко заметила Чарли, сжав кулаки. — А я — ангел, — торжественным шепотом сообщила Кэрис, улыбаясь уголками губ. Иногда люди напоминали ей детей, нелогичные, смешные и забавные, а ещё временами серьезные, хладнокровные, но и последнее состояние давалось им непросто, постоянное напряжение означало ранние морщины. — Не люблю такие моменты, есть в них что-то издевательски судьбоносное. — Извини, Кэрис, если сравнение тебе не понравится, но ты напоминаешь мне птицу. Вольную, гордую, боевую. Какие у тебя крылья? — с придыханием спросила Чарли, возможно, место было неподходящее, только потом этот вопрос задавать не хотелось, не хотелось снова вспоминать аналогии, и выводить ангела на откровения. — Видела голубей? Нет, не белых, серых таких, городских, с темными полосками на кончиках крыльев? Так серые, тусклые, точно у молодых голубей. Вот я, как молодой голубь, а не боевой птиц, — Кэрис улыбнулась, потрепала Чарли по голове, осторожно подавая руку. Она не сильно представляла, как именно следует закинуть себе на спину раненую. Пахло хвоей, а от Чарли сырой землей и мясом на углях, и этот запах пропитал каждый шов ткани. Дорога уходила на запад, Кэрис почти не чувствовала тяжести, но по-человечески примитивно отвлекалась на размышления, пытаясь понять себя. Оказывается, люди часто анализируют свои поступки, роются в голове, ищут проблемы, даже там, где их нет, и Кэрис предположила, что очеловечение происходит уже внутри их маленького укромного и жадного до жизни общества, группы людей, семьи. Точно, именно семьи, все они члены одной большой семьи, поэтому и помогают друг другу, стараются думать не только о себе. А ведь в эти тяжелые времена, хочется больше еды, воды, даже сладостей… Она подавила тяжелый вдох. — Все таки, тяжелая? — Нет. Я о своем вздыхаю, — Кэрис отозвалась, не задерживая простой ответ. Раньше она любила выдерживать долгую паузу. Кажется, даже из-за этой паузы, получала от Михаила. Да, так и было. — Тише, кто-то идёт — резко прошептала она, и присела, позволяя Чарли самой отпозли в безопасное место. — Ангелы, — сглотнула Чарли, прикрыв на секунду глаза, и спряталась за поваленым стволом. Заросли и темные, рыжеватые деревья скрывали от вражеского взора. — Они идут сюда. Патрулирование. Значит, мы отбились от прежнего маршрута, или они все ближе к лагерю, — прошептала Кэрис, приготовив клинок. Сегодня она в который раз поднимет ангельский клинок, обратив его против своих. …Почему? А люди стали внезапно дороги. — Жди меня, — холодно произнесла Кэрис и резко пригнулась, осторожно передвигаясь на полусогнутых ногах. Ветер трепал волосы, а сердце нещадно билось в груди, будто ненормальное сошло с ума, и повелевало всем телом. Её немного потряхивало, и Кэрис не могла понять почему, неужели интуиция проявляется таким нездоровым способом… Но думать было поздно, её заметили, и Кэрис рванула вперёд, резко уходя в сторону, сделав быстрый кувырок. Её снова попытались достать, поступая слишком опрометчиво, и она ударила кулаком по лицу, разбив ангелу нос. Но боль могла подействовать против человека, у ангелов болевой порог был очень высоким. Они могли терпеть невероятную боль, даже не снившуюся людям… Рядом просвистело лезвие клинка, а после внезапная боль проступала сквозь одежду, рукав наполнился кровью и свечением. Ангелы были удивлены, и это позволило выиграть пару секунд для атаки. Она ударила ангела прямо в сердце, а второго убила с разворота, ударив сначала ногой, а потом заточенным оружием, со всей силы пробив шею. И когда бой закончился, с ужасом вспомнила, что ангелов должно быть трое. Патрулировало всегда трое… — Здесь был третий?! — она рванула к Чарли, тяжело дыша. Впилась ладонями в землю и, не отрывая взора от испуганных глаз, смотрела прямо на Брэдбери. — Нет, только двое. — Их должно быть трое. Всегда трое. Михаил ничего не меняет, Захария тоже. Прежде чем покинуть место стычки, Кэрис спрятала тела, накрыв их хвойными ветками, после растерла капли крови на дорожке. — Твоя рука?.. У меня есть бинты. Кэрис смерила взглядом рану и покачала головой. Было жаль одежду. — Заживет. Уже через час они были подле лагеря, с плохими новостями. С маршрута они не сбились, это ангелы подходили все ближе и ближе. Через неделю, если ничего не предпринять и не перенести лагерь, то их найдут. Кэрис задумчиво застыла на месте, а после села возле Чарли, опустив голову. Вокруг суетились люди, Кэрис слышала шаги, у неё кто-то что-то спрашивал, но она совершенно не обращала внимание. В голове зрел неплохой план, но для этого нужны ресурсы и люди. Подставной лагерь в другой стороне мог бы помочь избежать нахождения ещё несколько недель. — Спасибо тебе, — прошептала Чарли, тронув её за рукав. — За что? — За все. Когда смотрю на тебя, то всегда думаю, а что было бы, если бы ты меня убила. Но ты смогла себя удержать, вряд ли кто-то с ангелов, мог позволить себе такое же. Я восхищаюсь тобой, ты не боишься гнева Михаила… — а Чарли все говорила, иногда бросая настороженные взгляды. Её волосы уже были чистыми и влажными, глаза сверкали силой и мужеством человеческой души… Действительно, так все и было. Кэрис почти занесла клинок, а потом передумала, тогда воздух провонял человеческой кровью, все смешалось в единый поток смрада и пепла. Мертвые тела ангелов и людей служили вечным напоминанием их несовершенства, как и лужи крови. Но Михаила она боится, и не того, что может сделать — пытать или убить на месте, а его реакции. Малой кровью предательство её не обойдет. Он будет требовать ответы — «почему» и «зачем». А главное — как?