1969
В переполненном пабе практически не было пустых мест, но Гермиона совершенно точно знала, зачем пришла сюда. Она искала молодую рыжую девушку, которая сидела в растрёпанных чувствах, забившись в угол. Девушка сжимала бокал с дымящимся огневиски, а по её лицу тихо катились слёзы. — Добрый вечер, — тихо сказала Гермиона. — Я пришла вам помочь. — Уходите, — качая головой, раздражённо ответила ей женщина. От слёз её красивое лицо стало красным и опухшим. Гермиона пожала плечами. Она вернулась в прошлое не для того, чтобы провалить задание, так ведь? Молли сама отправила её сюда, чтобы Гермиона помогла ей сохранить будущий брак с Артуром. И Гермиона это сделает. В конце концов, она эксперт отдела тайн по вопросам Времени. Кроме того, ей нравилась Молли (особенно с тех пор, как та забыла про глупую идею, что Рон и Гермиона должны быть вместе). — Я из будущего, — тихо сказала Гермиона, присаживаясь. — Вы сами попросили меня вернуться в прошлое, чтобы я могла помочь. Скажу вам одну вещь: родители Артура, возможно, самые настоящие засранцы, но он не заслуживает того, чтобы из-за них его бросили. Наберитесь смелости и дайте им отпор. Я знаю, что у вас получится, я же из будущего. Поверьте, вы с Артуром будете счастливы вместе. Молли удивлённо разинула рот. — Из б-б-буд-дущего? — заикаясь переспросила она. — Да, меня зовут Гермиона Грейнджер, и через сорок три года вы попросите меня вернуться в прошлое и поговорить с вами. Собственно, поэтому я здесь. — Вы просто не знаете, насколько они ужасны! — простонала Молли, её пухлая нижняя губа немного подрагивала. — О, я знаю: вы мне рассказали. Вы с Артуром встретитесь с его родителями через два дня. И он вас поддержит, будет стоять за вас; а вы скажете своим будущим свёкрам отвалить. Они ошибаются, думая, что вы и ваши братья чистокровные фанатики. Даже если ваши родители и таковы, то вы — нет. Артур это знает, и он верит вам. Девушка сделала глоток красновато-золотого виски. — Вы уверены? — тихо спросила она. — Да, вы на самом деле скажете им отвалить. — Правда? —недоверчиво усмехнулась Молли, вытирая мокрые щёки. — Да, и у вас получится. По правде говоря, они больше вас не побеспокоят. И даже пришлют письмо с извинениями. Молли, если вы не расстанетесь с Артуром, то всё будет хорошо. Давайте, идите уже к нему и расскажите, что чувствуете. Прищурившись, Молли Пруэтт осушила свой бокал, и ударила им о стол. — Вы правы, — решительно сказала она. — Вы чертовски правы. Вы просто ангел. Напомните, как вас зовут. — Гермиона Грейнджер. Вы не забудете, — ответила Гермиона. — Не забуду, — сказала Молли, уходя. Она гордо расправила плечи, что напомнило Гермионе о взрывном характере этой женщины. Гермиона улыбнулась. Вот она, женщина, которой кнатов не плати, а дай отправить детям ужасный Вопиллер. Теперь Рон и остальные дети Молли и Артура появятся на свет. Вот бы все миссии были такими простыми. Едва Молли скрылась за дверью, Гермиона принялась осматривать Три Метлы. Забавно наблюдать за людьми в прошлом. Может быть ей сто́ит задержаться здесь ненадолго. Насколько ей известно, одна тысяча девятьсот шестьдесят девятый год был интересным. Кинув пальто на спинку стула, Гермиона встала в очередь к бару, чтобы заказать себе пинту. Большинство людей беззаботно болтали, однако некоторые откровенно пялились на её мантию. Она никогда не одевалась в яркую одежду, которую, по всей видимости, предпочитало большинство ведьм и волшебников; её мантия была мрачно-зелёного цвета. Гермионе казалось, что этот цвет оттеняет её волосы, придавая им золотой блеск. Но люди вокруг, похоже, считали, что она собиралась на похороны. Вернувшись к своему столику, Гермиона успокоилась и сосредоточилась на наблюдении. В своих путешествиях в прошлое она любила это больше всего: слушать разговоры, мнения и переживания. Когда-нибудь она напишет книгу «История Магической Британии от Гермионы Грейнджер». В большом зале переполненного паба было жарко: огонь горел в камине, отгоняя мартовский холод. Воздух был наполнен приятным запахом мясного пирога и тостов; люди заняли все сидячие места, стояли вокруг столов и прислонялись к стенам. Судя по всему, главной темой дня был политический скандал в министерстве. Главу Департамента магического сотрудничества застали в рабочем кабинете, когда он занимался сексом с французским послом, и раскрывал ему торговые секреты министерства. — Я присяду? Свободных мест больше нет, — остановившийся перед ней высокий мужчина кивнул на пустой стул, на котором до этого сидела Молли. Он определённо был красив, одет в чёрную мантию. Гермиона подумала, что он, должно быть, старше её примерно лет на десять. Кивнув, она махнула рукой, указывая на соседний стул. Он глубоко вдохнул и сел, поставив на стол бокал вместе с бутылкой дымящегося огневиски. — Плохой день? — спросила она, подняв брови от вида целой бутылки. Он хмыкнул, нахмурив лоб, прежде чем налить себе два глотка. — Можно и так сказать. Хотя это скорее ужасный день. Я не получил того, что хотел. — О… — У меня было собеседование, —спокойно продолжил он, выпив, — так сказать, на работу моей мечты, то, чего я хотел с детства, а мне снова отказали. Видимо, теперь я займусь чем-то совершенно другим. Где-то на задворках сознания проскочило беспокойство, но Гермиона не придала этому значения, потому что прекрасно понимала, что такое не получить работу своей мечты. Но ещё не всё потеряно. Она ещё станет министром. Может, Гарри и Рон правы, когда говорят, что пока просто рано для такого поворота в её карьере, и ей стоит поверить им и не переживать из-за неудачи. «Не огорчайся, продолжай бороться», — говорила она себе. Хотя проигрыш на выборах в прошлом, две тысячи одиннадцатом году, был для неё унизительным поражением. Мужчина пожал плечами. — Вместо этого я уничтожу мир, — легко сказал он, выгибая чёрную бровь идеальной формы, и Гермиона рассмеялась. Он не только красив, но и с чувством юмора. — Так выпьем за это, — предложила она, чокаясь своей пинтой с его бокалом. В ответ он ухмыльнулся, и эта кривая улыбка показалась Гермионе невероятно очаровательной. — А кем вы работаете? — спросил он. — Не могу вам сказать, — ответила она так, как всегда отвечают невыразимцы, и он кивнул. — Понимаю. Должно быть интересно. — Да, — подтвердила она, — но это тоже не работа моей мечты. — Но магические исследования захватывают, — прокомментировал он, при этом выглядя одновременно весёлым и высокомерным, словно такая работа была ей не по зубам. Это её взбесило. Она хорошо выполняла свою работу, и поборола много старых страдающих волшебников, которые считали себя превосходными в магических знаниях. По правде говоря, она была лучшей. Ещё никто не превзошёл Гермиону Грейнджер, ярчайшую ведьму Магической Британии. — Совершенно верно. Область моих исследований — время, — ответила она, высокомерно вздёрнув голову. — Я тоже самостоятельно занимаюсь некоторыми исследованиями, — произнёс он, глядя в бокал и слегка улыбаясь. — В основном о жизни и смерти, хотя это тоже можно назвать естественным следствием времени. — Обычно да, — снисходительно улыбаясь, согласилась Гермиона. — Но не всегда. Есть одна теория о продлении жизни, делающая время неуместным, но она связана с возвращением назад во времени, а не перемещением вперёд. Однако, это будет длиться лишь до тех пор, пока вы не доберётесь до времени отправления. Его глаза удивлённо расширились, во взгляде появилось уважение. — Вы изучали теорему Нашигса? Она резко повернула голову, приоткрыв губы от удивления. — Вы знаете эту теорию? — Да, но мне совершенно неинтересно возвращаться назад во времени. — Я ещё ни разу не встречала человека, который хотя бы слышал об этом, — изумилась она. Неохотно, но ей пришлось признать, что в этом волшебнике есть что-то большее, чем обычное мужское высокомерие. — А где вы нашли её? — заинтересовался он. — Я думал, что существует только оригинальный манускрипт, и насколько мне известно, он находится в частной библиотеке. Гермиона кивнула. Вероятно, они изучали один и тот же манускрипт, она нашла его засунутым в угол на Гриммо 12. Решив проверить его, действительно ли он так хорош, как хочет показаться или просто очередной выпендрёжник, она задала ему свой любимый исследовательский вопрос: — Как вы относитесь к теории причинно-следственных петель? И если вы её поддерживаете, то как вы соотносите её с применением теоремы Нашигса? Сверкая белоснежными зубами, мужчина широко улыбнулся, словно он был приятно удивлён, и они начали долгий спор. Достаточно быстро стало ясно, что Гермиона считала разумным соблюдать правила путешествий во времени, чтобы сохранить тот мир, который они знают; он же был более склонен к хаосу, бросая вызов самой причинной обусловленности путешествий во времени. Некоторое время они оживлённо спорили о временны́х концепциях, а потом перешли и к другим магическим теориям. Она находила его невероятно образованным, умным и острым на язык. У неё впервые в жизни была такая мотивирующая к новым познаниям беседа. В пылу их спора её щёки раскраснелись; он жестикулировал и наклонялся вперёд, подчёркивая свою точку зрения. Через полчаса она поняла: ей нравится этот мужчина. Он тоже выглядел довольным, и они разделили между собой бутылку огневиски. Поздним вечером, когда они успели обсудить время, трансфигурацию, зелья и арифмантику, он пробормотал: — Я впечатлён. Между ними заискрился воздух, когда он посмотрел на неё тёмными глазами. Гермиона почувствовала, как ускорилось её сердцебиение. Он не только умён, но и красив. Впервые она встретила мужчину равного ей по уму. Такого мужчину, с которым она бы хотела… — Мало кто оказывается со мной на одном уровне, — серьёзно сказал он. — Мне понравился этот вечер. Ты даже открыла мне нечто новое. Она почувствовала, как от огня в его взгляде у неё перехватило дыхание; он протянул руку, взяв её ладонь в свою и слегка погладил. — Со мной тоже не многие оказываются на одном уровне, — мягко ответила Гермиона. «Провести одну ночь с этим мужчиной будет… весело», — подумала она. Она уже достаточно давно одна: во-первых, мало времени из-за работы, во-вторых, большинство волшебников не на том интеллектуальном уровне. Кроме того, любая её попытка начать отношения оказывалась на первой полосе «Пророка» ещё до первого поцелуя, и свидание на одну ночь тоже рисковало быть освещённым в прессе. Здесь же, в прошлом, никто не узнает. Это было просто… идеально. Она кивнула, давая понять, что согласна; он улыбнулся ей, свирепо сверкая глазами, и пошёл к бару. Облокотившись на стойку, он поговорил с молодой мадам Розмертой, а затем вернулся с ключом. — Пойдём? — спросил он шёлковым голосом. Она встала, ощущая нарастающее покалывание в животе, и приняла его большую, горячую, огрубевшую руку. Они отправились наверх.***
Хлопнув, за ними закрылась дверь; и пока она рассматривала тесную комнату: большая кровать, крошечный стол, стул и обычные принадлежности для сна и завтрака, — его взгляд блуждал по её телу. Он приблизился, и она заметила, насколько он высокий, нависающий над ней, почти затмевая. Медленно поглаживая линию её подбородка, он приподнял её голову, чтобы она могла посмотреть на него. В этих тёмных глазах можно было утонуть. Её соски твердели, выступая в ожидании, влажность просочилась в трусики. — Я предпочитаю держать всё под контролем, — выжидающе тихо сказал он, и она сглотнула. Его пальцы двигались по её горлу, скользя по яремной вене, заставляя дрожать от удовольствия. — Да, — шёпотом согласилась она, пока учащённо билось её сердце. Большинство мужчин ожидали от неё властности в постели, считая, что её поведение в повседневной и сексуальной жизни должны совпадать. Но всё было не так. Этот мужчина, словно прочитал её мысли, а может быть, он просто соответствовал всем её желаниям. Он слегка усмехнулся, сделав шаг назад, и скрестив руки на груди, приказал: — Раздевайся! Она подчинилась ему, в нетерпении расстёгивая и складывая мантию. Он приподнял бровь, разглядывая её магловский наряд, который был скрыт мантией: простая чёрная юбка и белая рубашка, но при виде кружевного нижнего белья его глаза расширились. Он поджал губы и немного изменил свою позу, словно настраиваясь. Расстегнув лифчик, она уронила его на пол, и сняла трусики. Её будущий любовник тяжело сглотнул, словно ощущал сухость во рту. — Ты выглядишь… очень соблазнительно, — хрипло пробормотал он. Поразительно быстро, словно змея, он схватил её за бёдра и, развернув, нагнул над небольшим деревянным столом. Её ягодицы в воздухе, женственность обнажена для него; большая рука сжимает её ягодицу, и у неё вырывается ноющий вздох. Никто ещё не смел делать с ней таких вещей. Но ей нравилось. — Какая хорошая маленькая ведьма, — пробормотал он, чувствуя её. Его пальцы скользили внизу, между её ног, изучая её естество. — Течёшь для меня? — продолжил он хриплым голосом, слегка шлёпнув её, заставляя ягодицы трястись. — Да, о, пожалуйста, — простонала она, извиваясь, в попытках направить его пальцы к клитору. Его распутная усмешка разжигала пламя где-то глубоко внутри живота. Длинные элегантные пальцы скользили по её складкам, приближаясь к клитору, кружа вокруг него. Одно лёгкое прикосновение заставляет её стонать, жаждать чего-то более грубого. Его крепкая хватка удерживала её, прижимая шею к столу, позволила ей почувствовать себя невероятно свободной, передавая ему контроль над своим телом. Он с большей силой начал методично ласкать её клитор. Гермиона задыхалась, чувствуя, что вот-вот взорвётся, ей хотелось, хотя нет, она нуждалась в чём-то внутри, в чём-то что заполнит её. Она максимально соблазнительно выгибала свою спину, в надежде, что он поймёт намёк и возьмёт её сзади. — Распутная маленькая ведьма, — прошептал он, — такая шаловливая, готовая к тому, что её грубо трахнут, что её маленькая дырка будет использована мужчиной, которого она едва знает. — Боже, да, — простонала она, на пороге оргазма, его пальцы на клиторе заставляли дрожать её, ей нужен был один маленький толчок для того, чтобы кончить… …он резко остановился, потянув её вверх за шею, прежде чем опустить на колени. — Открой, — потребовал он, и пред ней предстал большой пульсирующий член, с тёмно-красной головкой, в длину почти достигающий пупка, окружённый тёмными волосами. Она послушно открыла рот, впуская его внутрь, он слегка толкнулся вперёд, сильно вцепившись в её волосы, удерживая голову, пока трахал её. Гермиона чувствовала растущую похоть, не только её — его желание отражалось в ней. С трудом оставаясь неподвижной, извиваясь на полу, на покрасневших начинающих болеть коленях, она языком скользила по толстому члену, заполняющему рот. Практически давясь оттого, что он вошёл слишком глубоко, она почувствовала пульсирующую вену на нижней стороне члена, и пылающая головка задрожала. Он оттолкнул её, прежде чем грубо поднять на ноги и бросить на кровать лицом вниз. — Нагнись, задницу вверх. Моли об этом, ведьма, умоляй меня! — практически прорычал он. — Пожалуйста, — проскулила она так, будто в жизни ей было больше ничего не нужно, кроме члена этого мужчины внутри, — пожалуйста, трахни меня! — Ты можешь лучше, — проворчал он, шлёпнув её по ягодице. Сильно. Она дёрнулась, словно удар запустил какие-то нервные сигналы, говорящие её телу кончать. Она была почти у цели, и слова стремительно вырывались из её рта: — Пожалуйста, сэр, пожалуйста, трахните меня. Вставьте в меня свой большой член, растяните мою мокрую дырку, сделайте меня своей, возьмите меня, наполните, пожалуйста, сэр, мне так нужно это, сэр! — Очень хорошо, — прошептал он, — скажи: «Пожалуйста, мой Лорд». — Пожалуйста, мой Лорд, о, пожалуйста, трахните меня, — задыхаясь, говорила она, повинуясь его кинку на власть. Это был и её кинк: чувствовать, что ей командуют, подчиняться, умолять… Мысли рассеялись как туман, когда его толстая головка раздвинула её складки, входя в неё, проникая внутрь, растягивая стенки, наполняя её. — О боги, да, о, Лорд, пожалуйста… — шептала она, обезумев, когда он погружался в неё. Одной рукой он мягко взял её за горло, надавливая на трахею. Она подалась на него бёдрами, и теперь уже не было пути назад: Гермиона Грейнджер кончала от члена незнакомца, ноя, скуля и тяжело дыша, пока её киска содрогалась в конвульсиях, сдавливая большой член глубоко внутри неё; сжимая его, пока её бьют волны наслаждения, заставляя видеть сияние звёзд перед глазами; её глаза закатились и мир содрогнулся. Мужчина позади неё рычал, вбиваясь в неё бёдрами. Комната заполнилась мокрыми, хлюпающими звуками от его толчков в её влажном влагалище. Он потерял ритм и двигался хаотично. С приглушённым рыком он вышел из неё, с длительным и глубоким стоном кончая на её зад. Брызнувшая горячая липкая жидкость стекала по её межъягодичной складке, скользя к её мокрой женственности. Тяжело дыша, он рухнул рядом с ней, привлекая её в объятия.***
Гермиона задремала в приятной посторгазменной неге, и ей начал сниться странный сон. Вся её жизнь, словно фильм, проносилась в голове. Детство, Хогвартс, война, годы после неё. Картинки прошлого сменяли друг друга, какие-то из них зависали на мгновения, будто они были важнее остальных. Это было странно, но ей было так хорошо в коконе из его рук, так тепло, так комфортно… Позже, лёгкий шёпот магии коснулся её живота, заставляя проснуться; с удивлением она обнаружила, что он уже двигается внутри неё, пробуждая её сексом. — Мне нужно это, — пробормотал он настойчивым, почти неистовым тоном, — дотронься до своего клитора, ласкай себя, пока я тебя трахаю. Она снова подчинилась ему, лаская себя, чувствуя приятную наполненность, пока большой член сладко гладил её изнутри. Сильно дрожа, она кончила и почувствовала, что в этот раз он кончает в неё, издавая стон, словно вызванный болью. Повернувшись к нему, она поцеловала его в подбородок, замечая, что он сильно, болезненно бледен, будто только что испытал серьёзный удар. Он как-то непостижимо смотрел на неё тёмными глазами, словно размышляя о чём-то тайном. Она уткнулась носом в его широкую грудь, её сознание было нечётким от испытанной страсти. Может быть, она тоже его утомила. Довольно вздохнув, Гермиона снова задремала.***
2012
Спустя два месяца она стояла перед большим камином, в гостиной, на Гриммо 12. Дом выглядел уютным, жилым: детские игрушки были раскиданы по полу, всё было чистым и сверкающим. — В общем, я вернулась беременной и решила оставить ребёнка, — объявила Гермиона. Рон, Джинни и Гарри разинули рты от удивления, Джинни схватилась за руку своего мужа, в поисках опоры. — Ты отправилась в прошлое, подцепила там какого-то незнакомца, и теперь ты беременна? — тихо произнёс Гарри, запуская руку в свои тёмные волосы. Уизли же пялились на Гермиону, словно у той выросла вторая голова. — В списке всех вещей, которые, как я думал, ты можешь сделать, Гермиона, этого не было. Гермиона пожала плечами, словно и не было месяца бессонных ночей, наполненных размышлениями о том, что же делать. Как будто мог быть какой-то простой выход из ситуации. Было много неверия, беспокойства и мучений, которые она испытала с тех пор, как узнала об этом. Это отразится на её карьере, ей придётся работать ещё больше, чтобы доказать магическому миру, что мать-одиночка может быть министром. Но ей хотелось иметь ребёнка от мужчины, в котором было всё, о чём она мечтала. Если бы он только родился в другое время. — Знаете, мне тридцать три, и давайте посмотрим правде в глаза, мне не нужны серьёзные отношения. Тем не менее я буду любить этого ребёнка. — Но ты вообще ничего не знаешь об этом волшебнике! Он может быть женат! — щурясь, воскликнул Рон, в конце концов нашедший свой голос. — Он должен поступить правильно, если… — Он горячий? — очнувшись от шока, спросила Джинни, и ухмылка украсила её симпатичное личико. — Поверь мне, да. Высокий, темноволосый и красивый, — усмехнулась Гермиона, и две ведьмы разделили маленькую злую усмешку. — К тому же он очень умён, — добавила она. — Образованный. Мы, вообще, в основном говорили о магии, и у него была пара невероятных идей. Мне понравилось говорить с ним. Даже если я ничего о нём не знаю, отец моего ребёнка — волшебник, обладающий хорошим интеллектом. — Мы найдём его, Гермиона, — решительно сказал Рон, хлопая себя по бедру. — Если он не умер на войне, то должен быть жив. Не так и много времени прошло с 1969. Вот увидишь, мы его найдём. Конечно, он старый, но он всё ещё может сделать тебя честной ведьмой. Он кивнул так, будто бы уверенность в том, что Гермиона не станет матерью-одиночкой — это самое важное. Гермиона весело покачала головой. Из всех Уизли Рон больше всего похож на Молли. Его мать скажет то же самое, когда узнает. Гарри, однако, беспокойно нахмурился: — Ты встретила высокого, темноволосого мужчину, который так же умён, как и ты, в Хогсмиде, в 1969, — и покачав головой, он шёпотом добавил. — У меня плохое предчувствие. — Что ты имеешь в виду? — сказала Гермиона, когда что-то холодное сжало все её внутренности. Это странное чувство, словно она не может что-то вспомнить. Что-то важное. — Я… Как он выглядел? — Мы должны были купить омут памяти, — тоскливо сказала Джинни, дёргая Гарри за рукав, — тот, что я хотела, чтобы воспоминания о детях не померкли. Честно говоря, я хочу увидеть мужчину, который довёл Гермиону до такой слабости в коленях, что она напрочь забыла о контрацептивных чарах. — Я принимала зелье, — снисходительно сказала Гермиона, — видимо, оно было некачественным или испорченным. Всё же, ей не давало покоя заклинание, произнесённое шёпотом, которое разбудило её, лаская живот. Могло ли это быть заклинание делающее противозачаточное зелье неэффективным, или какие-то чары фертильности. Хотел ли он, чтобы она забеременела? — Что он рассказывал о себе? Всегда есть зацепки, даже в самых обыденных вещах, — продолжал Рон, включив аврора, который пытается сделать честную женщину из своей лучшей подруги. — Хм, на самом деле, немного, — размышляла она. — Ничего толком, кроме того, что у него был паршивый день, и он не получил работу своей мечты. — Опиши его. Детально, — ещё больше нахмурился Гарри. — Да, пожалуйста, — сказала Джинни, всё ещё ухмыляясь. — Я хочу, чтобы ты подробно описала его внешность. Пожалуйста, можешь начать с его… — она подняла свои брови, заставив Рона простонать: — Джинн, ты безнадёжна. Сколько ты уже замужем? Ведёшь себя, как… подросток! Но Гермиона заметила, что Гарри серьёзно чем-то обеспокоен. Глядя на них, она задумчиво сказала: — Вы никому не должны говорить, это пока на стадии эксперимента, но мы разрабатываем заклинание, которое позволит смотреть воспоминания, как на экране, ну знаете, как маглы смотрят фильмы. Гарри кивнул, хотя Рон и Джинни выглядели удивлёнными. Вытащив палочку, она сосредоточилась и зафиксировала в мыслях воспоминание, как он стоял перед ней в пабе. Она приложила палочку к голове, а затем произведя сложное спиралевидное движение, пробормотала: — Прожекторус! Перед ними возникло бледное видение, показывающие её красивого любовника из паба. Гарри побледнел, резко втягивая воздух: — Это он, — прошептал он грубо, — Это Волдеморт! Я узнал его по тем воспоминаниям из омута памяти! Звон, появившийся в ушах, заглушал шум вокруг. Конечно же, кто ещё настолько умён, кто ещё мог бы очаровать её своим интеллектом? Подумать только, ей понравился этот мужчина! Хотя она же не видела его фото до возрождения, откуда ей было знать, как он выглядел? Насколько ей было известно, у него не было ни фото, ни портретов, изображавших его взрослым. Она просто не могла знать… Где-то вдали она слышала, как друзья обсуждают, какой это будет скандал. Все рождённые маги регистрируются на имена матери и отца, это неизбежно появится в «Пророке», газета всегда считала нужным публиковать крупные фото знаменитостей, у которых появился ребёнок. — Это будет на первой полосе в течение нескольких дней! — кричала Джинни. — Я бы сказал несколько лет, — пробормотал Гарри. — Что скажут люди! — истерично кричал Рон. — Это же просто уничтожит жизнь Гермионы. Джинни фыркнула, настаивая, что это будет последним гвоздём в гробу авторитета «Пророка», ведь никто им не поверит, учитывая смерть Волдеморта. Гарри же бормотал что-то о возвышении нового наследника Слизерина, и о том, что «кто знает, чем может быть его ребёнок?» Гермиона сидела неподвижно, чувствуя, как переполненный бурлящей лавой вулкан, приближается к неизбежному извержению. Он спланировал всё это, покопавшись в её голове, и увидев себя мёртвым. Он обеспечил себе наследника, заставив её забеременеть. Будьте прокляты причинно-следственные петли! Она применит к нему несколько наиболее жёстких заклинаний из своего арсенала. Подумать только, она согласилась называть его «Лордом» в постели! Должно быть, больной ублюдок просто наслаждался этим! Да к чёрту всё! Волдеморт обманул её, обеспечив себе наследника после своей смерти! Она резко вскочила, чем заставила замолчать остальных, с тревожной жалостью наблюдавших за ней. У неё заболел живот от этих взглядов. — Гермиона, ты не знала. Никто ни в чём тебя не винит, я обещаю, что мы поможем тебе… — мягко говорил Гарри. Кивая, она сжала губы. Да, она верит им, они помогут, но сначала… Сначала ей нужно наказать мужчину, который сделал с ней это. Трясущимися руками она достала свой личный маховик времени из-под рубашки. — Он заплатит за это, – произнесла она, дрожа от гнева. Позволяя ярости, поднявшейся внутри, поглотить её, она мастерски закрутила золотой артефакт.***
— Нет, Гермиона, он убьёт тебя! — кричал Гарри, пока они втроём могли только шокировано наблюдать как одна мстительная сердитая беременная и могущественная сотрудница отдела Тайн замерцала перед ними и исчезла. — Если она убьёт его, Гарри, то и тебе не придётся, — прошептал бледный потрясённый Рон, — в любом случае это изменит будущее… Фраза так и повисла в воздухе незавершенной, все трое медленно исчезали.