Этой ночью все звезды будут нашими

Рисунки на запотевшем окне не обладали каким-либо смыслом, просто смотрелось это красиво. В этой жизни много вещей бесполезны, но существуют потому, что в этом есть что-то привлекательное. Забавно. Мальчик снова и снова их выводил, пока не собирались капли воды, скатываясь по стеклу и пересекая изображения. Если приглядеться, то можно рассмотреть собственное унылое отражение. Мальчик наклонил голову, глядя, как это самое отражение повторяет за ним. Несколько темных прядей упали на лицо. Саске вздохнул и убрал их за ухо. Пальцы оказались холодными и влажными, и мурашки сразу же пробежали по коже. Первые капли дождя ударили по стеклу, и, спустя секунду, пейзаж за окном полностью смыла стена воды. Саске слез с подоконника и вышел из комнаты, прислушиваясь к тому, что происходило на первом этаже. - Мы не будем говорить об этом. Больше не будем. Прекрати сейчас же. - Не я это начал. Занимайся его воспитанием, а не моим. - С ним все нормально, о, господи, это ты ведешь себя как... - Как кто? Давай, скажи это! Как кто я себя, по-твоему, веду? - Не как отец. - Посмотри на моего сына и скажи, что я плохо его воспитал! - голоса становились все громче и жестче. Саске прикрыл глаза, в тайне надеясь, что это скоро закончится. Хоть бы до драки не дошло. - У тебя не один сын. И это не поведение настоящего отца. Сложно ли заниматься воспитанием того, кто и так соответствует всем твоим вкусам? Он похож на тебя, он альфа, природа наделила его всем, чего тебе так хотелось. Вот же, перед тобой человек, которому этого подарка не досталось, так покажи, что такое настоящее воспитание! Сделай его таким же, вместо того чтобы водить носом, словно этот ребенок и не от тебя вовсе! Что-то упало, откуда-то посыпались стекла. Снова разнесет весь дом, что-то сломает, а потом сделает вид, что это не его вина. Ничего нового. - Не смей переводить стрелки на меня! - Да какая разница кто? - Я не собираюсь врать тебе, ему и самому себе. Он пошлет к черту все, чему его учили столько лет, когда природа возьмет свое. Мне не нужна шлюха в доме, которая залетит и счастье, если выйдет замуж в свои проклятые шестнадцать! - его голос всегда опасно опускался, когда он закипал. - Как ты будешь смотреть в глаза людям, когда за твоей спиной будут шептаться о том, что младший Учиха снова... Шлюха... до чего мерзкое слово. Что оно значит? В голове всегда мелькали отвратительные картинки, стоило только услышать его. Человек, в котором не осталось ничего человеческого, пресмыкающееся перед кем угодно. Зачем же так жестко, отец? - Он не такой. Кто сказал, что так будет? Тише, прошу тебя, он может услышать! - Ты должна была… - Что я могла сделать? Я должна была убить его, пока он не появился на свет? Зачем вообще тогда мне было рожать тебе сыновей? Я люблю его, мне плевать на его физиологию. Он и твой сын! Ты же его любил, когда он был просто ребенком. Неужели это так важно? Ты в первую очередь отец и только потом уже глава клана. - Клан - мое все! - Так значит? Тогда я завтра же уеду вместе с Саске! Ты чудовище, Фугаку! Пусть твой клан и будет тебе семьей! А Итачи… - Не вмешивай его, - громыхнул голос отца. Однажды он привыкнет к этому, наверное, но сейчас было слишком больно слышать отчаянные попытки матери доказать, что его есть за что любить. А ведь на самом деле... за что? - А что такое? Гордость твоя, да? Да сдался ему твой клан! Ему семья важна, он Саске в тысячу раз больше тебя любит! - Он не знает! - Ему будет плевать! - Замолчи, женщина! - Я сказала, что уеду, значит уеду! А Саске и Итачи будут со мной, воспитывай свой альфа-клан! Давай! Что ты из этого получишь? Вот великое достижение: от самого Фугаку Учихи убежала жена и сыновья, воистину, прекрасный пример настоящего главы семейного древа! Ты ничтожество, неспособное любить. Ты животное, бьющееся за власть. Давай, я в тебя верю. Ты станешь, кем пожелаешь. Но сдохнешь ты в одиночестве, и ни один из сыновей на твою могилу не придет! А если… Звонкая пощечина, и звук падающего тела. Все женщины, носящие фамилию Учиха, были невероятно крепки духом. Слез не последовало, так же, как и всхлипов. - Чем я думала, выходя за тебя замуж и рожая тебе детей. Быстрые, яростные шаги удалялись от места перепалки. Фугаку, ругнувшись, тяжело опустился в кресло, оббитое кожей. Чиркнула зажигалка, а после комнату наполнил дым. Сколько Саске себя помнил, мать была очень доброй и улыбчивой, не смеющей перечить мужу. Фугаку всегда был главой семьи и его слово - закон. Так было всегда. Почти всегда. Не так давно Фугаку стал главой не только их локального семейства. Всю историю этой огромной семьи доверили хранить ему. Он поддерживал отношения со всеми, кто носил фамилию Учиха, он стал кем-то большим. Его поведение сильно поменялось, а потом... Потом случилось кое-что серьезнее. Вот уже вторую неделю в доме не замолкают споры. Вот так вот по вечерам вместо семейного ужина бьется посуда и поднимаются крики. Младший Учиха все время делает вид, будто не знает о том, что творится вечерами в гостиной. Несмотря на всю защиту матери, днем она была невероятно холодна к своему сыну. Во всяком случае, в сравнении с прошлыми годами. Сколько раз уже Саске услышал от отца о том, какая он шлюха, хотя совершенно не мог понять, почему? Что он сделал не так? Мальчик был совершенно невинен, и, несмотря на то, что ему уже довелось пережить первую стадию, как называет ее мать, течки, он не собирался пускаться во все тяжкие. Но отца не переубедить, да Саске и не пытался. Не стоит. Неизвестно, как всё закончится, быть может, парень таки сможет закончить школу экстерном и уехать учиться, как брат. Еще немало обжигало то, что в его классе не меньше ребят приобрели идентичное физиологическое строение организма. Однако таковых проблем не было ни у кого. Наруто каждые выходные с родителями выезжал за город, где они все вместе проводили время. Неджи точно также тепло принят в своей семье, а все почему? Потому что это совершенно нормально. Объясните это Фугаку. А еще его помешательство на клане. А ничего, что на дворе 21 век, и понятие «клан» давно не употребляется? Скорее, родословная, что до сих пор находится в узком кругу, состоящая из сотни человек. Отцу следовало родиться в 19 веке, и все были бы счастливы. Все больше и больше Саске принимал свое уродство, где-то внутри ощущая, как опускаются руки. Внезапно отец встал с места и направился в сторону Саске. Мальчик сразу вскочил с места и бесшумно залетел в свою комнату, едва успев прикрыть дверь. Он не хотел, чтобы его видели, не хотел получить наказание еще и за подслушивание. Тяжелые, неспешные шаги прошли мимо, даже на мгновенье не остановившись у двери. Саске осознал, что вообще не дышит. Сделав, наконец, глубокий вдох, парень снова устремил взгляд на темно-серое небо. Почти ночь, но такая холодная и безжизненная. Где яркий свет одинокой луны? Где тихое стрекотание цикад и сверчков за окном? Где та ночная идиллия? Неужто умерла? Как же все-таки холодно, когда родные стены отвергают тебя, и некому пригреть. Все предметы вокруг стали незнакомыми и совершенно неприветливыми. Забавно. Саске осознал, что ненавидит эту комнату, ненавидит этот дом, этот город. Возможно, если бы он смог сбежать куда-нибудь, где его никто не знает, где ему никто ничего не скажет, может быть, что-то бы и поменялось в его жизни. Но сейчас слабо верилось даже в это. Саске не помнил, как раздевался. Не помнил, как уснул. Он не помнил, как с утра в комнату заглянула мать, как всегда в отглаженном фартуке и с недовольным выражением лица. Так же запах домашней выпечки и жареного мяса не потревожил его сон. Лишь мягкое прикосновение холодных губ ко лбу и пара ледяных капель, которые сразу скатились с сонного лица. Саске прищурился, пытаясь разглядеть, что его разбудило. Снова ледяные капли. Он сел в кровати, потерев глаза и стерев с лица воду. Саске сперва осознал, что на его кровати кто-то сидел, но понимание, кто именно это был, произошло далеко не сразу. Мокрая одежда, длинные намокшие волосы и такая родная теплая улыбка. - Итачи! – Саске кинулся в объятия родного аники, игнорируя холод и влагу. Все равно это были самые теплые объятия за последние четыре года. Приступ безграничного счастья затмил собою всю боль, что пожирала его каждый день, каждое проклятое утро его жизни. Итачи фыркнул и, пробормотав что-то вроде «я мокрый», отстранился от брата. - Идем завтракать. Мать тебя разбудить так и не смогла, - Саске нахмурился, смутно вспоминая ее присутствие в его комнате. - Я… - мальчик замялся, решая про себя, стоит ли спускаться вниз. Он уже две недели не ел с отцом за одним столом. – Хорошо, сейчас. - Тогда я в душ, а ты прекращай трепать нервы матери, - произнес Итачи, взлохматив волосы младшего брата. – Она сказала, ей нужна помощь на кухне, вот и шуруй. Саске несколько раз кивнул, а после снова крепко обнял брата, целуя его в холодную щеку. Какой родной и приятный запах, хотелось уткнуться ему в шею и остаться так на всю жизнь, в этом ощущении тепла, заботы и безопасности. Итачи... Брат мягко усмехнулся, забыв о том, что на нем нет ни одной сухой нитки, и крепко сжал Саске в своих объятиях, почти перекрывая ему возможность дышать. Саске редко спал в футболках, а потому холодные объятия призвали целую армию мурашек на обнаженной спине. - Добро пожаловать домой. - Я тоже скучал. Ну все, мне серьезно нужно принять душ. Саске кивнул, провожая брата взглядом. Как только аники скрылся из виду, Саске уткнулся лбом в подушку, несчастно простонав. Вот за что ему все это? Итачи пока ничего не знает и, чтобы он не узнал, нужно вести себя так, чтобы не возникало вопросов. Отец точно постарается сделать все, чтобы не замечать присутствия младшего из сыновей. А вот мать… Саске натянул на себя футболку и бегом спустился вниз на первый этаж. Отец, видимо, был еще на работе, потому что у Микото было просто замечательное настроение. Однако Саске был весьма внимательным мальчиком и сразу обратил внимание на то, что сегодня мать накрашена. Обычное явление для женщины, скажете вы, но Микото была не из их числа. Подкрашенные глаза это одно, а вот чуть более, ммм, светлый тон кожи - результат тонального крема, которым пользуются, дабы скрыть какие-либо дефекты. У матери таковых не было, ни прыщей, ни морщин, а значит, синяк. «Ты монстр», - слова, что были обращены Фугаку, но никогда не будут произнесены вслух. Мальчик уже составил в голове план, согласно которому Микото должна ему помочь. Саске потерял всех родных из-за своей физиологии. Потерять аники будет слишком тяжело. И младший Учиха так же, как и отец сомневался в том, что Итачи будет плевать. Да, Микото постаралась на славу – стол поистине был просто великолепным. Саске все мысленно перебирал фразы, не зная, с какой начать. Но поговорить с матерью было нужно, чтобы та, если не врала, то хотя бы не болтала. Все равно старший брат приехал лишь на день-другой. - Вчера я... - Что, мой дорогой? – настроение у женщины уже было весьма недурным. Что-то напевая себе под нос, она выкладывала на столе светло-голубые салфеточки. - Все настолько плохо, да? Прости меня пожалуйста за все. Микото замерла и медленно обернулась. - За что простить? - За то, что я такой, за то что вы ругаетесь с папой, за все то, что причиняет тебе боль. Я не хотел... Если бы я только мог. Микото присела на стул рядом, крепко обнимая сына. Ей больно, это очевидно, и Саске знал, что именно он делал и для чего он это делал. - Саске, глупый, если ты думаешь, что мне есть хоть какая-то разница, то ты глубоко ошибаешься. Распределение не влияет на твою жизнь, а всего лишь направляет ее в нужное русло. Ты такой, потому что это лучший для тебя исход. Ками-сама лучше видит, кто кем должен быть. - Тогда почему отец так говорит? - Он сложный человек, Саске, - Микото побаивалась смотреть в глаза сыну, хотя голос ее был уверенным. – Ему это трудно понять, но я уверена, пройдет немного времени, и он изменит свое отношение. У него сейчас столько проблем, и он злится на всех, но он все равно тебя любит. - Мне кажется, я понимаю, почему он... Микото опустила руки, поднимая печальный взгляд. - У омег плохая репутация, но я уверена в тебе, знаю, что ты таким не будешь. У меня есть много знакомых омег, которые достойно прожили свою жизнь, которые счастливы в браке и на самом деле нисколько не сожалеют о том, что их жизнь сложилась именно так. Со временем отец тоже это поймет. Природа открыла перед тобой тропу испытаний, но я верю, что ты ее пройдешь, ни разу не упав. Многие омеги становятся… не самыми хорошими людьми. Они теряются на тропах чести и вместо полноценного брака продают себя мнимым хозяевам. К сожалению, это происходит очень часто. Отец сильно боится, что ты можешь поступить так же. Он не верит, что сила природы слабее, чем собственная непоколебимость, а потому боится, что ты выйдешь из-под контроля. Мне кажется, так он воспитывает тебя, так он хочет заставить тебя доказать ему обратное, - Микото сказала все, на что только была способна. Она знала, что Фугаку стыдится того, что случилось в их семье. Виноватой была и Микото, потому что родила такого, и Саске, за то, что стал таким. А то, что в семье женщины не было омег, а значит это из корня Учих пришло, главу семейства вообще не волновало, но спорить с этим человеком просто бесполезно. - Итачи так похож на отца, - бросил Саске, и Микото согласно кивнула. - Но Итачи обладает большим сердцем. - Я бы не сказал. Женщина приподняла брови, бросая непонимающий взгляд. - Мам, пожалуйста, не говори ему. - Не говорить что? - Обо мне. Отец про меня вообще ничего никогда не говорит, он делает вид, что меня нет. Но если и Итачи... пожалуйста, просто не говори. Пусть он думает, что все в порядке. Все равно через несколько дней опять уедет и появится не скоро. Микото замялась, подыскивая слова с помощью которых можно донести до ребенка, что все совсем не плохо, и только отец реагирует неправильно, но этот полный отчаянья взгляд заставил ее кивнуть. Глупо отрицать, что Итачи действительно похож на отца. Но Микото знала, что ее старший сын никогда не изменит своего отношения к Саске. Итачи слишком любил своего отото, чтобы заморачиваться из-за распределения. Более того, Микото была уверена, что на подобное объявление Итачи просто пожмет плечами. Ее сын был просто идеальным альфой. От него не пахло величием и высокомерием, он никогда не зазнавался, несмотря на то, что причин для этого была тысяча. «Кому же он такой достанется?». - Как скажешь, Саске. Я буду молчать, но если спросит, лгать не буду. Мне тоже достается от отца, а за такую ложь достанется вдвойне. Саске кивнул, понимая, что иначе и быть не может. Микото не любила раздоры в семье. Оставалось только надеяться на то, что Итачи и в голову не придет, что Саске может настолько подпортить породу. Учиха весьма быстро закончил сервировку, и, как только последняя вазочка с салатом коснулась стола, произошло сразу две вещи. В комнату вошел Итачи в домашнем трико и легкой майке с оттянутым воротом, а с другого входа вошел Фугаку, откидывая дипломат на кресло. - Добрый день, отец, - весьма учтиво поздоровался Итачи и тут же получил теплые отцовские объятия. Сердце Саске защемило так, что он едва не задохнулся. Вот почему так? Даже если Саске… да ни один его поступок не заставит отца так обнять его. Саске пробормотал что-то вроде «с возвращением» и сел за стол. Микото же просто холодно кивнула мужу в знак приветствия, вчерашняя ссора сказалась. Как только вся семья принялась за еду, несмотря на нарушение правил и этикета, Фугаку сразу же начал расспрашивать сына о его учебе. - На самом деле ничего увлекательного, - немного суховато ответил Итачи. Несмотря на то, что у этих двоих были весьма теплые отношения, эти разговоры аники не любил. – Оценки хуже не стали и не станут. Отец… я… Пожалуй, это были страшные слова. Самые страшные, которые мог услышать Учиха-младший. - Я закончил учебу месяц назад. Раскатистый смех Фугаку заставил Саске, который еще не понял, что значат эти слова, поежиться. - Истинно мой сын! И ты молчал? – отец похлопал парня по плечу. Микото тоже улыбнулась, радуясь, что сын закончил престижный университет раньше положенного. Как? Черт его знает. - Так ты с вещами? – улыбаясь, спросила мать. Саске выронил вилку из рук. Нет… нет, только не так. Итачи усмехнулся, не понимая радости родителей. Гордость? Ну да, как всегда. - Чуть позже привезут. Отец, мне нужна практика. - Без проблем, завтра же внесу тебя в штат работников. - Но ведь жить ты, надеюсь, будешь дома? – с нотками надежды спросила Микото. Когда Итачи рядом, Фугаку адекватен. - Думаю, да. Во всяком случае, пока что. Быть может, чуть позже сниму квартиру. - Что за глупости, - фыркнул Фугаку. - Нет, не глупости, отец. Я не к свободе стремлюсь, семья для меня не в тягость, так же как и я вам. Я стремлюсь к самостоятельности, хочу добиться чего-то собственными силами. Мне не нужна помощь. Я в состоянии построить свою жизнь сам. Но пока действительно будет лучше пожить дома месяц другой. Саске стало плохо, жуткое ощущение безысходности накрыло с головой. Выскочить из-за стола, вот единственное желание. Ну за что ему все это? - А как у тебя дела, Саске? – словно откуда-то издалека донесся голос брата. Мальчик сдавленно кивнул, просто не в состоянии что-либо из себя выдавить. Внезапно повисла тишина, и все три пары глаз устремились на мальчика. Даже отец, казалось, ожидал более полный ответ. - Хорошо, Нии-сан. Все хорошо, а… - Родителям проблем не устраиваешь? По взгляду отца было видно, КАКИЕ проблемы устраивает Саске. Мальчик призадумался над ответом: оценки хорошие, больше их ничего не волнует. Он не пакостничает, не гуляет целыми сутками, не курит. Одна проблема, и та лишь в воспаленном мозгу отца. Усмешки от лица более дальних родственников, называемых Учихой-старшим кланом, привычное дело. Многие просто треплют его волосы, говоря, как он мил. Тошно, но если улыбнуться, то хотя бы не больно. То, что говорит отец, хуже, чем удар плетью, Саске, слушая все это, не способен выдерживать психологически эти «удары». Хоть отец ни разу в лицо этого и не сказал. - Нет, - произнес Саске, не отрывая взгляда от тарелки с салатом. Он смотрел так, словно зеленые листья были самым интересным, что он когда-либо видел, и оторвать его от процесса просто немыслимо. Он боялся глядеть в глаза отцу, матери, но главное, в глаза аники. Почему ему так стыдно, обидно и больно? За что? За свое существование?! Вот откуда рождается самое грязное и порочное чувство на свете - ненависть. Желание быть любимым настолько не удовлетворено, что только мысль о том, что единственный, кто в тебе не разочаровался, бросит, убивала. Итачи непонимающим взглядом посмотрел на младшего брата. Помнится, в прошлый приезд, где-то полтора года назад, Саске просто светился от счастья. А теперь даже новость о том, что родной брат остается дома, ни капли его не порадовала. Итачи ожидал услышать что-то в духе: «Правда-правда, нии-сан?». Быть может, братик сильно повзрослел, а может что-то не так в его жизни. Их разница, а именно семь лет, никогда не была для них преградой. А сейчас, казалось, словно здесь взрослый и ребенок, между которыми ничего общего. Микото поспешно убирала со стола, тогда как Фугаку принялся за сортировку бумаг. Видимо, это слишком сложное задание для его секретаря, у которого… точнее, у которой единственным достоинством была фигура. Саске, оценив ситуацию и решив, что сейчас самое время сбежать, поднялся к себе. Однако он прекрасно слышал, как кто-то последовал за ним. Кто это, сомнений не возникало. Черт.