Этой ночью все звезды будут нашими

Саске проснулся с жуткой тошнотой, словно у беременной женщины токсикоз, но сие понятие ему было не знакомо. Мальчик скривился и перевернулся на другой бок. В теле была невероятная слабость, словно он вчера весь день занимался спортом. Учиха попытался сесть на кровати, но голова словно налилась свинцом. - Ксо, - простонал Саске. Прошло ровно четыре дня с момента перепалки в саду, и Саске от всего сердца мог сказать, что это самые ужасные дни в его жизни. Микото, будто ощущая весь негатив, уходила по каким-то своим делам, оставляя остальных членов семьи. Фугаку было совершенно плевать, где находится его жена. Он словно телепатически передавал свою неприязнь к младшему из сыновей. Постоянное молчание, казалось, не напрягало только Итачи. Парень запросто встал у плиты, поразив младшего брата своими кулинарными умениями. Итачи невероятно удивило то, что отец не обнулил свое предложение работы у него в фирме. Однако должность тянула из него все соки, что можно было расценить только как плюс, хоть он и чертовски уставал. Таким образом, Саске снова оказался предоставленным самому себе. Мать все же настояла, чтобы плечо зашили, и это тоже не особо радовало. А сегодня первый день второй стадии развития организма омеги. Через это проходят все представители слабого вида, даже беты. В целом это всего лишь месяц полного формирования. Стадия первая чем-то похожа на третью, то есть саму течку, с той разницей, что отсутствуют какие-либо физические показатели, да и обостренность куда меньше. Тело лишь пробует на вкус, что это вообще такое. Синдром Собственной Неудовлетворенности (ССН) длится примерно пару дней и не представляет особых проблем. Вторая стадия описывается врачами, как самая проблемная. Начинаются физические изменения организма, что порою бывает даже болезненно. Часто в этот период начинается ломка по чему-либо, что зависело от вкусовых предпочтений омеги. В целом это очень большой гормональный сбой. Третья стадия известна всем, и в отличие от двух предыдущих эта дублируется каждые полгода. ССН поднимается до максимального уровня, образуя целую серию проблем, которые выливаются в катастрофу. Ну, так во всяком случае все понял Саске, слушая нудные объяснения врача, которые в основном состояли из сложных терминов. Саске таки выполз из комнаты, с жуткой болью чуть ниже живота. Добравшись до аптечки, мальчик высыпал все ее содержимое на палас, руками разгребая все возможные упаковки. Он примерно помнил, как выглядит упаковка обезболивающего, но в общей куче найти не получалось. Саске застонал и свернулся калачиком на полу. Острая боль сжимала все от желудка, до паховой области. - Саске, – позвал старший брат из соседней комнаты. Однако отото не отозвался. Да, что же за жизнь такая? Не одно, так другое! Все шаг за шагом, словно какое-то издевательство. И так не просто живется, еще и эти гребанные стадии, чтоб им пусто было. Итачи заглянул в гостиную, замерев на мгновение. - Тебе плохо, или… Саске снова застонал, прижимая колени к груди. Аники присел рядом с братом, окидывая взглядом кучу лекарств. Безошибочно вытащив из-под низу синюю упаковочку, Итачи показал ее брату. - Она? Саске кивнул, и старший брат взял мальчика на руки, укладывая на софу. Причина боли Итачи была не известна, но судя по всему это живот. Младший проглотил две капсулы, запивая прохладной водой, так любезно принесенной старшим братом. Боль на удивление быстро стала уходить, оставляя чувство тяжести. - Что случилось? - Все нормально, просто живот. Не заморачивайся, хорошо? Легко сказать, а просто ли сделать, когда твой брат, свернувшись клубочком, едва не плачет? Не нужно быть гением, чтобы догадаться, в чем дело. Если брат не желает говорить, что случилось, значит это то, о чем аники знать не полагается. - Врач, надеюсь, не нужен? - Нет. Мне уже лучше. А ты сегодня опять уйдешь? - Естественно. Саске ничего не ответил, лишь перевернулся на другой бок, укладывая руку на живот. Закрыв глаза, он попытался не думать ни о чем, потому что все вокруг ужасно напрягало. В этой жизни нет смыcла, тупое выживание на уровне инстинктов. Мальчик снова попытался уснуть. Боль прошла совсем, уступая место слабости. Итачи коснулся подушечками пальцев бледной щеки младшего брата. Может спит, а может притворяется. Беглый взгляд скользил по изгибам практически обнаженного тела. Он совсем худ, ребра можно пересчитать, если постараться. Его кожа, которая была во много раз бледнее чем у самого Итачи, казалась болезненно белой. Неужели ему действительно здесь настолько плохо? Худобу можно объяснить лишь нежеланием есть и заниматься своим телом. Интересно, солнечные лучи получали хоть шанс оставить свои следы на молочной коже? Саске был больше похож на фарфоровую куклу, и аники оставалось только поражаться, почему он теплый. Каждая черточка его лица была совершенно идеальной, что и наводило на эту аналогию. Кукла. Вот только сердце вечно ломает стекло, испытывая жуткую боль от несправедливости жизни. То, что это действительно так, говорили глаза, в которые достаточно было глянуть всего один раз. С этим действительно следует что-то делать. Правда спит. Тонкие пальцы спустились с щеки на плечо. Ему четырнадцать, его тело еще формируется. Эти угловатые плечи расправятся во всей красе. Саске обещает быть неописуемо красивым, только бы не сломался внутри, иначе проку от красоты и изящества будет ноль. То, что он омега является и подарком и проклятием. Его величие будет почти осязаемо, он будет ловить взгляды каждого, будет купаться в восхищении. Желание, любовь, зависть – все будет подарено ему. Сейчас все кажется тусклым, но пройдет время, и он научится ставить на колени любого, на кого падет взор. Сколько же альф сломаются под гнетом желания и восхищения, однако насильно взять его не сможет никто. Только бы сейчас не испортить все, продержаться бы ему пару лет, учась любить себя, и развивая сильные стороны. Его будут любить… Хоть Итачи и не признался бы в этом никому, но едва ощутимо в груди заколола ревность. Пусть любовь к братишке была сильнее, чем чувство собственности, просто сложно представить, что Саске будет обнимать кого-то, целовать, выражая всю свою любовь. Ведь этого кого-то он будет любить совсем иначе, нежели своего старшего брата, но все же… Итачи убрал руку, ощущая, как кожа в том месте, где еще секунду назад покоились его пальцы, покрывается мурашками. Поцеловав брата в висок, Учиха прошептал: - Только не сдавайся. Десять дней спустя. Еще ночью что-то упорно мешало Итачи заснуть. Странное непривычное состояние внутри, словно кто-то тянет за ниточки. Периодическое покалывание пробегалось по коже, а тело непривычно ломило. Утром Итачи ужасно недовольный тем, что не выспался, все же выполз из перетолканной кровати. Подушка на полу, простынь сбита, но это не особо волновало парня. Тело отказалось двигаться. Зрачки расширились, пульс заметно возрос, кончики пальцев начали неметь. Чеееееерт… Кислорода в комнате вообще не было, а температура тела, кажется, в несколько раз возросла. Дыхание… черт оно напрочь сбито. Кровь по венам носилась как сумасшедшая, когда сердце ломало грудную клетку. Сумасшествие. А все из-за запаха, который, стоило Итачи закрыть окно, с головой поглотил парня. Течная омега? Смешно… так его еще не ломало. Тело едва слушается и даже ртом дышать сложно. Что за черт? Уж сколько девочек и мальчиков дразнили его в особенно обостренное время, и ни разу он не терял себя. А сейчас перед глазами плыло. Саске? Не может быть… Одна единственная умная мысль требовала, чтобы Итачи быстрее бежал из дому, хотя бы через окно. Но организм, только привыкший к такой концентрации феромонов, упорно требовал свое. Просто головокружительный, в прямом смысле, запах. Итачи казалось, что он выпил и немало. Единственное, что смог сделать парень - это съехать по стенке, понимая, чего хочет. Ему не столько требуется само физическое удовлетворение, сколько желание оказаться ближе… боже, этот запах. Во сколько раз он будет сильнее, если оказаться на расстоянии пары сантиметров. Настолько желалось это тело в соседней комнате, что Итачи осознавал, что даже просто секса ему бы сейчас не хватило. Он хотел видеть слезы Саске, он хотел слышать крики и оглушительные стоны, просьбы и мольбы. Он хотел Саске полностью. Обнимать, целовать, ласкать каждый миллиметр тела. Черт возьми, что происходит? Этого не может быть! Родственники не притягиваются друг к другу. Что за черт?! Быстрое дыхание и шокированный взгляд… осознание своей беспомощности и даже какой-то ирреальности происходящего. Он не мог встать с места и просто выбраться на улицу через балкон. Просто потому, что без такого тяжелого наркотика сразу умирают, а Итачи успел подсесть со второго вдоха. А в следующую секунду слуха парня коснулся тихий прерывистый стон, а следом еще один. «Три секунды…. Или я сорвусь…». Беспомощный взгляд метнулся к окну. Бежать. Это оказалось совсем не так, как того ожидал Саске. Это странное чувство накатывало волнами и на несколько мгновений ослабевало, чтобы через несколько секунд опять накрыть с головой. Да как с этим жить вообще можно? Тело била мелкая дрожь, но и она на мгновение исчезала в секунды относительного спокойствия. И тут же снова… волна, убивающая внутри любое чувство, кроме желания. Саске сел в кровати, забавно кривя носиком. Это невозможно описать словами. Саске поднял к глазам ладони - пальцы подрагивали и успокоить их не получалось. Тело не слушается. Внезапно Саске замер, ощущая, пожалуй, одно из самых неприятных чувств в своей жизни… по ногам что-то потекло. Учиха младший навернулся с кровати, больно стукнувшись головой. Застонав, мальчик прижал руки к ушибленному месту. Боль отвлекла. «Я запомню». Немного побаиваясь, Саске стянул со стройных ног, шорты, проводя ладонью по внутренней стороне бедра. Пальцы оказались в вязком полупрозрачном веществе. В свете солнечных лучей густая жидкость сияла. «Гадость! Течка… теперь ясно, почему ее так называют». Тело ломило, оно оказалось настолько напряженным и возбужденным, что даже собственное прикосновение отзывалось ярким всплеском ощущений. Саске вскинул голову, втягивая носом запах. Что-то родное и совершенно не знакомое. Ноги подрагивали, дыхание было рваным... Глаза расширились в изумлении. «Нет… нет…». Саске не смог бы не узнать этот запах, но сейчас он был совсем другим! Яркий, словно… он тут, сидит совсем рядом… Итачи… На глаза навернулись слезы. «Ты же обещал мне! Ты обещал, что такого не будет! Лжец! Ты мне обещал!!!». Сознание рвало и метало и все, чего хотелось - это сорваться с места. Туда. К нему. Зачем? Саске не знал, он вообще не отслеживал алгоритм желаний, он просто хотел туда, к тому запаху, потому, что это Итачи. Образы сплели сложную картину, они сломали что-то внутри. Учиха пополз подальше от стены, что соединяла две комнаты. «Обещай, что не зависимо от того, кто я по виду, ты не изменишь ко мне своего отношения». Итачи стиснул зубы и, встав с места, легко перемахнул через окно на улицу. Холодный и совершенно безвкусный воздух сдавил легкие. Бежать. Примерно метрах в ста от дома было озеро, которое и стало пунктом назначения. Вот такая вот утренняя пробежка. Не думая раздеваться, Итачи щучкой нырнул в ледяную воду, которая мигом остудила все горячие мысли. «Вот так». От воды шел пар. Не самое лучшее время для купания выбрал Учиха, однако это было замечательной идеей. Что было в голове? О чем он думал? Как так можно? «Чееерт…». Чертовски стыдно только за мысли. Об этом говорил отец, а Саске не такой. Он не станет по первому зову природы склоняться перед запретными желаниями. Итачи точно ушел из дому, так как Саске даже дышать легче стало. Более того, дом пустой. Вытащив из шкафа полотенце, майку и шорты, мальчик выскользнул из комнаты, бегом поднимаясь в ванную комнату. Набрав полную ванну, Саске принялся отмываться, словно был в мазуте. Пена практически лезла через край. ССН все еще давал о себе знать, неприятно рассекая организм. Стоило голове хоть чуть-чуть остынуть, как низ живота перестало сводить, а вместе с тем и все возможные выделения прекратили свое существование. Пусть и временно. Это его отпустило, потому что Итачи рядом не было? «Ну, ничерта себе реакция! Это меня так тянуть к тебе не будет, нии-сан?! А я-то тебе поверил, вообще-то!». Вечер наступил как-то слишком быстро. Итачи все не было, и Саске это чертовски раздражало. С одной стороны так было даже лучше, но беспокойство не покидало. Микото совершенно не заметила перемен, что немного удивило Саске. Но особенно сильно его поразило то, что отец так же ничего не заметил, а уж он бы точно как минимум одарил бы Саске презрительным взглядом. Что-то не так. Вспомнились слова старшего брата. Это что же получается? Действительно родственники не ощущают подобного, и Итачи также не заметит, что у Саске началась проблемная стадия? Он же был так уверен, когда это говорил. Может это Саске странный? А ведь действительно, откуда альфе знать тянет омегу к родственникам или нет? Саске закусил губу. Фугаку был первоклассным альфой, но Саске не чуял даже намека на аромат подобный тому, что был утром. В теле снова что-то потянуло, и неприятное ощущение вернулось. С каждой секундой Саске ощущал, что утреннее состояние возвращается. Сидеть тут не вариант, вдруг опять по ногам потечет. Саске встал с диванчика и, игнорируя взгляды родителей, покинул комнату. Как только он заперся в ванной, звук закрывающейся входной двери коснулся уха. Неужели он действительно так заводится только от присутствия брата. Быстрые шаги оповестили о том, что Итачи поднимается на тот же этаж. Боже, как же от него восхитительно пахнет. Такая концентрация неописуемого ощущения, стоит лишь человеку приблизится. Не в силах стоять на ногах, Саске сполз по стенке, чувствуя, как мокнут шорты. Грудная клетка поднималась все чаще и чаще, когда в горле вставал ком. Пальцы немеют, а по позвоночнику тянется ленивая истома. Саске прикрыл глаза, задавая себе простой вопрос. Что делать? Он не может показаться таким дома. Итачи он ощутил намного раньше, чем его нога коснулась порога. Ничего не поможет, пока он чует альфу. «А может мы не родственники?» - мелькнула шальная мысль в голове, и сердце перестало биться. Такое может быть? Странно, но нет способа выяснить это. Никто не ответит, а… а терпеть придется. Внезапно Саске вспомнил, как навернулся утром с кровати. Боль временно отвлекла… так может? «Без вариантов». Выскочив из ванны, Саске быстро помчался в свою комнату. Ксо, как же трудно двигаться. Где-то среди завала книг, Саске обнаружил маленькую коробочку. Подарок от Наруто. В ней на черном бархате покоился небольшой ножичек с красивой рукояткой. Сувенир…. Но заточен остро. Если начать думать, то можно испугаться, а потому Саске без разбору резанул руку в безопасном от вен расстоянии. Мальчик охнул, роняя оружие, и сразу же сжимая руку. «Чееерт, идиотская идея. Точно не вариант». Уж сил то он не пожалел, рубец вышел глубоким. Сидя на коленках, Саске сильно прижал руку к груди, уткнувшись лбом в пол. Тихо постанывая, он считал, ожидая, когда пройдет боль. Но этого естественно не происходило. Как же легко в фильмах это делают, и даже не поморщится никто. А ведь все не так просто. Кровь стекала по руке, редкими каплями падая на линолеум. Саске даже дышать перестал. А возбуждение-то где? Да, Итачи он все еще ощущал, но боль напрочь отбила какие либо инстинкты. И как бы плохо это не было, как бы Саске не желал, чтобы это не помогло – работает. Либо резать себя, либо позорно течь от мыслей о брате. Выбор есть? «Два раза в год можно и потерпеть». Рука горела так, что хотелось как ребенку громко реветь и ластиться к кому-нибудь, чтобы подули и приласкали. - Ты куда? - послышался голос Микото. - К Шисуи. На ночь. - А…. Хлопок двери. Итачи ушел. «Хоть бы ты не скоро вернулся» - несчастно подумал Саске, ибо перспектива снова порезать себя его не прельщала.