***
— Ох, только не говори, что он приедет! — достаточно недовольно сложила руки на груди женщина. — Йоко, Пол — мой лучший друг! — воскликнул Леннон, наоборот разведя руками. — К тому же, он будет не один, а с Линдой. Тебе не о чем беспокоиться. — Он был похож на ребёнка, который упрашивает у своей матери разрешение пригласить лучшего друга на ночевку. — И что же вы будете делать? Напьётесь, сыграете сопливую Two of Us и разойдётесь? Помнишь, что было в 76-м, а? Тогда вечером ты позвонил мне и сказал… — она не успела договорить. — Перестань так говорить! — крикнул Джон. — Пол приедет ко мне и точка. Кстати, Макка очень нравится Шону. Ведь так, малыш? — мужчина обращался уже к своему младшему сыну. — Да, папочка. — улыбнулся Шон, продолжая играть с самолётиком. Джон и Йоко начали ругаться довольно чаще, но расклад в их отношениях произошёл ещё давно. Из всего этого был один выход, о котором сам Леннон думал уже не первый месяц.***
Вход в магазин представляет собой скрипучую железную дверь с поржавевшей ручкой. Прилавки здесь застеклённые. Само оружие видно, можно рассмотреть, но трогать нельзя. Да, ты бы сам его и не достал. — Простите, сэр, мне нужно приобрести у вас пистолет. — Я стою у прилавка в надежде, что продавец не попросит у меня паспорт. Я, который метр восемьдесят четыре ростом, вроде выгляжу как взрослый дядя, которому двадцать пять, но чёрт возьми, волнуюсь. Продавец магазина оглядывает меня с ног до головы, достаточно громко жуя жевательную резинку. На нём надеты: серая кофта (судя по виду, застиранная и заношенная), огромная красная жилетка поверх, несуразно надетая на голову грязная кепка с зелёной ёлочкой спереди. Этому джентельмену также стоило бы побриться. — Что-то конкретное интересует? — говорит он так, будто мы знакомы всю нашу жизнь и я ужасно его бешу. — Да, мне бы небольшой пистолет и пули к нему. — Тогда, я могу предложить вам вот этот: «Кольт» 1911 года выпуска. Отличная штука, заряжается патронами 45 ACP, калибр 11,43 мм. — впринципе, всё понятно. — А по весу, примерно он сколько? — спрашиваю я с умным лицом. — 2, 4 фунта. Так-с, … В килограммах это будет около 1,2. Тяжеловато. Мы пересматриваем ещё несколько вариантов и останавливаемся на последнем. — Beretta 92, изготовлено в Италии. Лучший пистолет Европы. — Продавец рассказывает про него и дальше. В конце я решаю — беру. — Ещё коробку пуль. — достав свой бумажник, я открываю его. — Триста двадцать долларов, — мужчина выложил всё на прилавок. — Триста двадцать?! — Тут же восклицаю недовольным голосом я. — Дам вам триста сразу и наличкой. —… — По рукам, — отвечает он, хорошо подумав. Рассчитавшись с продавцом, я выхожу с заряженным пистолетом во внутреннем кармане куртки и с коробкой пуль в пакете с алкоголем. — А вот теперь пора бы и к Мейсону, — бормочу себе под нос я, но уже более уверенно. У меня есть средство угрозы и защиты. Но, надеюсь, что использовать я его не буду (Господи, звучит как реплика главного героя из дешёвого бульварного романа).***
— Соскучился по мне? — К концу смены моего нового приятеля, я захожу в его будку перед тоннелем, ведущим во двор Дакоты. — Ууу, вот это я понимаю презент! — Мейсон присвистывает, снимая с себя форменный пиджак-куртку. — Ты что-то повеселел! — Я улыбаюсь. — Курнул чего за углом? — Да ты что, мне это нельзя, — он ухмыляется. — В рабочее время нельзя. — Ах ты жулик, ну пошли. К тебе что-ли? — Быстро спрашиваю я. — Чур, с меня выпивка, а с тебя тогда… — рассказать мне про этот город. — Без проблем, Джон. — Миллер накинул свою повседневную куртку синего цвета с надписью «Нью-Йорк Янкис»*.***
Нью-Йоркские районы в разных частях города довольно разные. Возьмите к примеру: Таймс-Сквер и какую-нибудь для вас неприметную улочку в Бронксе. Город остаётся всё тот же, а вот люди — не совсем.***
— Ты с рождения здесь живешь? — спрашивает главный герой, дымя сигаретой. — Да, родился в Бруклине. Мой отец из Техаса, а мама из Огайо. После того как контора отца разорилась, мы переехали в Бронкс. Я снимаю там однушку в дешевых апартаментах, а мама с папой в живут в квартире в паре кварталов от меня. — Так ты — единственный ребёнок? — Джон стряхивает пепел с сигареты. — Я тоже. — Не знаю, зачем и к чему я улыбаюсь, но затем склоняю голову на бок и обратно. — Я мечтаю открыть сеть своих спортивных школ по всему городу. Сейчас у меня не так уж много денег, но я буду страться и всё у меня получится. — Мейсон улыбается в ответ и хукнув на ладони, суёт их в карманы легкой для начала зимы куртки. Знал бы ты, что из этого ничего выйдет. Но я верю в то, что одним нашим знакомством я смогу что-то изменить, Мейсон.***
— Ну вот и моя квартира, — он демонстративно разводит руками, кинув свои ключи на тумбочку, что стояла в углу у двери. — Только сними обувь. Не люблю лишний раз мыть пол. — Конечно, конечно. — Я киваю. Мы выставили алкоголь на деревянный, высотой мне по колени в положении сидя, столик. Единственная комната украшена в молодежном стиле начала 80-х. Повсюду постеры с актёрами, музыкантами, проигрыватель стоит в углу, на нём мы включили пластинку «Led Zeppelin». — Не потяну пока что, на магнитофон. Да я уже и к проигрывателю привык. — Миллер допивает вторую банку пива. — Ну и молодец. А чего… ИК… , гнаться за дороговизной? — вставляю своё слово я. Уже ночью, изрядно подвыпившие, мы лежим на полу в его гостиной, скрестив руки на груди. — Девушшка у тебя есть, приятель мой? — Уставив свой взгляд в потолок, брюнет медленно выдыхает. — Уже не… Одна бросила меня месяц назад, ик! Сказала что-то про бывшего, ещё что-то в духе: «мы друг другу не подходим», а дальше, я уже не слушал, ик! Потому что, тогда мне стало конретно похер… — Я поворачиваю голову на него. — А у тебя? — Не-а… Девушки девушки… Они не совсем моё. — Он начинает чуть краснеть, начав тереть свой большой палец о все остальные. — А… Ик… Типо ты…? — Я приподнимаю брови. — Ага, —кивает тот. В 80-е никто об этом не особо не распостранялся, поэтому брюнет начинает нервничать. — Не переживай… Ик… Это не имеет значения. — Джон пьяно улыбается, а потом парни ни с того ни с сего захохотали во все глотки. Мейсон поведал мне о разных местечках Нью-Йорка и предложил «прошвырнуться» по паре из них. Без всяких вопросов я согласился. НО: только, когда не буду занят! Уже в самой середине ночи, засыпая на диване Мэйсона, я спрашиваю у него, лежащего рядом вальтом: — Слушай, а Леннон берёт к себе в студию ребят музыкальным… Музыкальной… Музыкантов? — Думаю да… А зачем тебе…? — Мейсон лежит лицом в подушку. — Я буду устраиваться к нему в студию. На работу.