***
Нью-Йорк. Июнь, 2013 год. Не так давно Субину исполнилось четырнадцать лет. И Хосок на пару с Юнги решили, что ему вполне можно узнать правду о семье. Да, Сокджин и Намджун, а также Тэхен с Чимином уже давно считались частью семьи. Рассказывать было волнительно. Они не знали, как он воспримет эту информацию. — Субин, — начинает Хосок, усаживая сына в зале. — Мы должны кое-что тебе рассказать. — Если ты сейчас скажешь, что я приемный, то я это и так помню, — отвечает Субин, не отрываясь от телефона. — Нет, дело не в этом. Субин, да оторвись ты от гаджета, я тут пытаюсь рассказать, что твой второй отец — демон. — вспылили Хосок. Субин поднял голову, удивленно смотря на него. — Да, именно. И твой дядя Чимин тоже. — Очень смешно, но я не маленький, чтобы верить в такое. Пап, я понимаю, что мы все тут верующие, но не на столько же. Или вы поссорились? — говорит Субин, вызывая у Сокджина смешок. — Нет, вообще-то это правда, — вступает в разговор Юнги. — Простите, но я в такое верить не намерен. Розыгрыш не удался. — Субин встает с дивана, намереваясь вернуться в свою комнату. — Проще продемонстрировать, чтобы он поверил. — Чимин обращает внимание мальчика на себя. Юнги кивает ему, соглашаясь с предложением. Демоническую форму они принимают одновременно. Только сейчас Хосок узнает, что в отличие от Юнги, чьи рога имеют красный оттенок, рога Чимина — серые. Это наблюдение кажется ему любопытным. Он ставит себе мысленную пометочку разузнать у Тэхена больше о различиях демонических форм их мужей. Субин остается стоять в центре комнаты, шокировано смотря на отца и его друга. — Вау… — только и произносит он. — Теперь дальше, Сокджин — колдун, — начинает перечислять Хосок. — А-а это тоже можно как-то продемонстрировать? — чуть запинаясь, уточняет Субин, обращаясь к Киму. — Ну, хочешь порчу на понос нашлем на твоих одноклассников, — пожимает плечами он. — Намджун в прошлом призрак, но нам удалось вернуть его к жизни. — Моя могила находится в Риме, так что извини, но тут без демонстраций, — сразу же отмахивается Намджун. — А, у твоего отца должны быть мои фотографии из тысяча девятьсот одиннадцатого или около того. — Вы так давно знакомы? Подожди, пап, а сколько тебе лет тогда? — Да, давно знакомы. — Юнги потирает затылок, обдумывая, стоит ли говорить, какие отношения их связывали. — Могу потом поискать фотографии. Мне сейчас двести восемь лет. — Я… — Субин садится обратно. — Я даже не знаю, что на это говорить. Типа, это так странно, но так круто. Об этом же никому нельзя говорить? Жаль конечно, что силы по наследству не передаются. А, я все равно приемный. Пап, а ты не боишься ада? Ну, типа, из-за того, что папа — демон? А, это получается, что нормальные люди здесь только я, ты, дядя Тэхен и дядя Чонгук? Блин, я сейчас готов даже в ту байку о том, что дядя Чонгук в федеральном розыске, поверить. — Нет, понимаешь, дядя Чонгук, — начинает Хосок, но Чонгук его останавливает. — Давай лучше кое-куда съездим, и я наглядно продемонстрирую, — предлагает он. Хосок соглашается. Вечером они едут по названному Чоном направлению. Хосок, догадался, что Чонгук хочет продемонстрировать, когда узнал путь назначения. Субин сильно удивился, когда они приехали на кладбище. Хосок повел его меж рядов могил к единственно нужной и молча указал на надгробие. — Чон Чонгук, тысяча девятьсот восьмидесятый — тысяча девятьсот восемьдесят шестой, — шепчет Субин, читая надпись на надгробной плите. — Что это? — Это могила моего брата, умершего в шестилетнем возрасте, — с тяжелым вздохом отвечает Хосок. — А как же тогда дядя Чонгук? — непонимающе спрашивает СУбин, прослеживая глазами Чонгука, что вышел у них из-за спины и подошел к плите. — Умер. Ты знаешь, что до семи лет вход в Рай без очереди? — отвечает ему Чонгук, изменяя обычную одежду на свой ангельский балахон, возвращая нимб и крылья. — Так ты — ангел? — восторгается Субин. — То есть, ну, это конечно грустно, ты, получается, умер. Но, типа, реальный ангел? — Реальней некуда. Весь следующий вечер Субин расспрашивает родителей о том, как они познакомились на самом деле, о прошлом Юнги и прочих нюансах демонической жизни.***
Нью-Йорк. Сентябрь, 2013 год. С началом учебного года Субин понял, что наличие отца среди школьных учителей его защищало. А в этот раз он уехал Афганистан за восполнением жизненных сил. И это развязало нескольким ученикам руки для начала насмешек и издевательств. Так Субин оказывается зажатым в угол за школой. Трое хулиганов отрезают путь к выходу. — Да вы вообще знаете, чей я сын? — с вызовом спрашивает Субин, стараясь выглядеть как можно более уверено. — Чей же? — со смешком спрашивает один из обидчиков. — Божий, — отвечает Мин и, пока трое одноклассников недоумевающе переглядываются, успевает выбежать из западни. — Приходите на службу в воскресенье! — кричит он им, убегая. Оказавшись дома, он первым делом рассказывает о произошедшем отцу. Хосок, немного подумав, тянется к телефону. — Привет, Чимин, — произносит он, когда гудки прекращаются. — Есть небольшое дело, поможешь? — Остаток разговора Субин не слышит, так как Хосок уходит в другую комнату. — А может все же, — начинает Сокджин, до этого молча наблюдавший за ситуацией, — Порчу на понос? На следующий день ситуация повторяется. Спастись приглашением в церковь не получается. Субин облегченно вздыхает, когда за спинами обидчиков появляется Чимин. Он вспоминает вчерашний разговор отца с Паком. Выглядит Чимин и правда устрашающе. Он отправляет Субина домой, обещая направиться следом, только переговорит с его одноклассниками. Субин свидетелем разговора не становится, но больше к нему не лезут, скорее стороной обходит. Он не знает, что сделал Чимин, но то-то подсказывает, что показал им демоническое лицо. Спустя несколько дней в его голову приходит одна мысль. Субин озвучивает ее за ужином. — Пап, смотри, — начинает он. — Вот папа ездит на войну, потому что ему это надо для поддержания жизни. И он умеет всякие демонические штучки. А вот представь, что его взяли в плен. Будет ли считаться, что это не он в плену у захватчиков, а они у него в плену, потому что он может за раз их одолеть? — Хм, — Хосок задумывается. — Наверно, да? Я не знаю. Надо будет узнать у Юнги, когда он вернется.***
Нью-Йорк. Февраль, 2015 год. В этом году с Чонгуком случилась Кристин. Девушка забрела в церковь, чтобы узнать правильную дорогу, заблудившись в их районе. Потом еще несколько раз появлялась там и общалась с Чонгуком, что пытался строить из себя обычного человека. Их отношения складывались слишком стремительно. Хосок начал думать, что скоро ему придется проводить свадьбу для собственного брата. А потом выяснилось, что Кристин — демон скорби, появившийся в период второй мировой войны. Чонгук впал в депрессию. Пытался выяснить, как он сразу не понял, что рядом с ним демон. Кристин лишь пожимала плечами, мол, что я могу поделать со своей сущностью. — Зачем вообще я существую, — бормотал он в один из своих особенно депрессивных дней. — Было бы больше пользы, если бы вы использовали мое тело, как бесконечный источник святой воды. — Так, а ну хватит, — оборвал его размышления Юнги. — Пошел и поговорил с ней, а не нюни тут распускай. — Она демон! — воскликнул Чонгук. — И? — А я ангел! — И? — Демоны и ангелы призваны быть врагами! — Я все еще не вижу причины сидеть тут и сопли распускать, — скептично заявляет Мин. — А теперь взял и полетел к ней выяснять ваши отношения и налаживать личную жизнь! С этими словами Юнги выставил Чонгука из дома и с хлопком закрыл дверь. Состоялся разговор или нет, Хосок не знает. Но после Чонгуку действительно полегчало. Правда с Кристин они остались лишь друзьями. — Я так подумал, — говорил он спустя несколько дней. Хосок надеялся, что речь пойдет о том, что Чонгук передумал, и у него и Кристин вполне все может сложится. Но нет. — Кровь Христа использовали для причастия, она как вино. А у ангелов с кровью такой же прикол. Решено! — восклицает он. — Открываю собственное винное производство!***
Нью-Йорк. 2020 год. — Юнги, если это ты решил развязать третью мировую, то я тебя не прощу! — кричит Хосок, слушая по телевизору новость об обострении отношений между Америкой и Ираном. — Честно я тут не при чем! — отвечает Юнги. — Я не единственный демон войны на этом свете! Конфликт по итогу утих, вместо него случился карантин. Школа, в которой работал Юнги, и университет, в котором учился Субин, перешли на дистанционный режим. Церковь закрылась. Все трое сидели дома. — Вот вы последний год все жаловались, что у вас времени друг на друга не хватает, — говорил Чимин, когда они общались по видеосвязи. — Теперь проводите хоть сколько времени вместе. Я зря что ли эту эпидемию устраивал? — Это ты устроил? — кричит Юнги. — Да, — пожимает плечами Чимин. — Я, конечно, не один был. Да и потом другие демоны подхватили и начали разносить. Но эту муть всю я начал. — По голосу было понятно, что собой он очень горд. — Так во всем виноват Чимин! — восклицает Хосок, слышавший их разговор. — Тэхен! — зовет он, надеясь, что друг, которого он видит сидящим за Паком, услышит его. — Окуни его в святую воду, чтоб больше неповадно было! — Для них стараешься-стараешься, а они в святую воду, — драматизирует Чимин.