! Концовка прошлой части была изменена на момент выпуска этой главы из-за моего резкого желания повести сюжет в другую сторону!
***
— Тут вот…это…про дырки всякие, — Ёжик не смог сдержать смех, и это стало знаком того, что поцелуй не напугал его…так, шокировал ненадолго, по крайней мере, на это понадеялся его друг.
***
…Лосяш оставил Кроша и Ёжика в одиночестве в обители пыльных полок и тысяч страниц спустя час, вспомнив о том, что обещал взглянуть на выступление Кар-карыча, подготовленное специально для него. Но, быть может, он просто не смог больше выносить напряжение, повисшее в воздухе, как только появился Ёжик, как только Крош натянуто улыбнулся ему и чуть не упал, пробираясь к другу через стопки книг, как только они обменялись неловкими взглядами? Возможно, но всё это не так важно, ведь главное, что сейчас его нет, они снова наедине, и оба ждут друг от друга первого шага, обоим интересно, чего теперь можно ожидать: особенно Ёжику, сейчас жалеющему о том, что так смутился у себя дома. — Ёжик, смотри, что нашёл! — Крош решил начать разговор со странной книги, выделяющейся среди других на полке, с которой он стирал пыль, разбив на куски тишину громким бодрым голосом. Ёжик подскочил от неожиданности, выронив три тяжёлые книги, которые собирался положить на другое место, и пробормотал ёмкое словечко, выражающее все его мысли по этому поводу, под нос-для Кроша это выглядело совсем по-детски, каким бы грубым не должно было быть то слово. Кажется, для него любое слово из уст друга будет нежным и милым, ведь эти очаровательные пухлые губы искажают, делают всё в разы мягче…так странно. Крош улыбался, когда Ёжик, грустно глянув на книги, всё-таки подошёл, когда с интересом стал рассматривать чёрную с ярко-фиолетовыми вкраплениями обложку небольшой книги «Не только наш мир», когда друг посмотрел в его глаза, и, кажется, в самих глазах Ёжика загорелось что-то незнакомое, пленительное, не дающее отвести взгляда… Крош, не сдержавшись, на мгновение коснулся трепещущих от волнения губ, и в животе взорвалось хранилище бабочек, выпустив их на свободу, но Ёжик, увы, опомнившись, отскочил, словно обжёгся, отвёл взгляд в сторону и провёл тыльной стороной ладони по губам, пытаясь стереть прикосновение. Это было для него мерзко? Крош, закусив губу, заглянул в книгу, открыв первую попавшуюся страницу, спасаясь от неловкости и стыда. — Тут вот…это…про дырки всякие, — Ёжик не смог сдержать смех, и это стало знаком того, что поцелуй не напугал его…так, шокировал ненадолго, по крайней мере, на это понадеялся его друг. Крош, поняв, насколько неоднозначно звучит фраза, улыбнулся краешком губ и поднял палец в воздух, — я совсем не про те дырки, — тише добавил, — их мы изучим позже, — и продолжил, — «Пространственные дыры работают как порталы между измерениями…такую дыру, но только на сутки, можно образовать и самому…через неё смогут пройти от двух до пяти путешественников, в зависимости от размера…», — Крош торопливо листает страницы, выхватывая предложения, поглощая информацию, книга обоим кажется всё занятнее, и они не замечают, как садятся рядом среди стопок книг, как рука одного накрывает руку другого, как сплетаются пальцы. Не замечают…один из них лишь делает вид, что не замечает. Но вот внезапно Крош отрывается от чтения и смотрит Ёжику, испугавшемуся такой резкой перемены, прямо в глаза, находясь всего в паре сантиметров от его лица, — а что, если мы тоже отправимся в путешествие? — Звучит глупо, — признаётся Ёжик, — я за.***
Удивительно, но всё получилось, не с первой попытки, конечно. Придя в себя, они не сразу узнали друг друга. Слишком…другие, хоть и остались некоторые узнаваемые черты. Особенно бросились в глаза изменения в стиле: Крош в очках для зрения, рубашке и брюках, которые ни разу в жизни не надевал и считал неудобными, Ёжик же в рваных джинсах и толстовке, глаза его подведены чёрным, а в ушах красуются серебряные колечки. После того, как каждый доказал и другу, и самому себе, это, вероятно, было сложнее, что является собой, они осмотрелись. Библиотека. Только не Лосяша, явно не она. Здесь библиотека-это огромное здание с высоченными полками, набитыми различными книгами; лестницами, деревянными столами с лампами на них посреди зала, вид на который открывается из их закутка; но пахнущее так же: пылью, пожелтевшими страницами старых книг и почему-то колбасой, бутерброды с которой постоянно уминает Лосяш. Отовсюду слышны голоса, туда-сюда слоняются люди. Люди? Видимо, знания об устройстве этого мира даются при переходе, иначе бы удивлялись они в разы больше. Крош хотел было выйти к людям, чтобы узнать побольше и всем рассказать о том, кто он и откуда, поделиться знаниями из своего мира, возможно, получить награду и славу за такое рискованное путешествие, но Ёжик взял его за руку и потянул на себя, останавливая. Оба смутились, встретившись взглядами. Крош не был бы Крошем, если бы не понял этот жест по-своему, не так, как задумывалось изначально. Он медленно, чтобы не спугнуть, опустился на колени перед сидящим на полу Ёжиком, поправил волосы-заправил выбившуюся прядь своих светлых волос за ухо. Улыбнулся, заметив лёкий румянец друга. Оставил лёгкий пробный поцелуй на его щеке, замер, ожидая реакции. Тот вздрогнул, но не сдвинулся с места, даже не сказал ничего, только отвёл взгляд в сторону. Крош, обрадовавшись тому, что его не оттолкнули, продолжил покрывать поцелуями всё сильнее алеющие щёки, не решаясь коснуться желанных губ, приоткрытых, словно приглашающих, словно просящих «коснись, поцелуй». Крош отстранился и взглянул ещё раз на его лицо, поймав недовольный взгляд Ёжика, ожидавшего немного иного. — Ты прекрасен, — он провёл большим пальцем по скуле Ёжика, парень, тут же обо всём забыв, бессознательно прильнул к его руке, желая получить больше ласки. — Чем вы тут занимаетесь?! Вы же говорили, что завязали с этим! Ох, Джекки, Роб, так же нельзя, что скажет мама, если узнает? — запричитала девушка, стараясь удержать строгий вид-отчитывать их не для неё, но нужно же оттащить их друг от друга, похожая на Кроша, точнее на то, что теперь стало его внешностью, бесцеремонно разорвав всё волшебство момента. Крош развернулся и уже собрался что-то ответить ей, но застыл, скованный непонятным страхом, — приводите себя в порядок и немедленно выходите! В головах парней отчётливо вывелось слово «сестра», и стало стыдно, жутко, словно они делали здесь что-то ужасное, что-то, что делать непозволительно. Но разве это так? К сожалению, да. Для этого мира всё именно так, ведь они оказались в телах двух братьев-Джека и Робина, членов многодетной семейки Овервудов, и сейчас, лишь благодаря тому, что нашла их добрая старшая сестра, а не болтливый младший брат или, что хуже всего, отец или мать, они спаслись от выговора.