Встреча с тобой

       Се Лянь не понимает что происходит. Почему так близко Хуа Чэн? Почему так жарко?       Се Лянь пытается прийти в себя, но как только чувствует руку на плече, то тут же всё разумное улетает. Он медленно поворачивается. Хуа Чэн смотрит на него каким-то диким взглядом. Это пугает…нет это вызывает какие-то совершенно незнакомые чувства. Ему хочется смотреть в глаза, найти ответы на вопросы. Но видит там лишь себя. Полуголым, стоявшим перед ним.       — Хуа Чэн, — слова Се Ляня вырвались с хрипотцой, будто он заболел. Даже сам не понял, что это был его голос. Мысли путались, он больше не знал, что сказать.       Но этого и не надо было. Кажется Хуа Чэну совсем снесло крышу, и он опять прижал Се Ляня к стенке на прежнее место. Се Лянь охнул от холода стены, но больше его волновали губы Хуа Чэна, которые были в опасной близости от его собственных.       — Не зови меня так…- шепчет он и переводит взгляд на глаза Се Ляня. Они смотрят словно прямо в душу. Се Лянь на мгновение испугался, что Хуа Чэн поймет все его внезапные чувства и будет насмехаться. Поэтому чтобы прекратить это он с большим усилением отталкивает Хуа Чэна, говоря чтоб тот держался от него подальше. Но тот кажется не собирается этого делать и снова подходить ближе к Се Ляню. У него самого внутри такая паника, что кажется он сейчас взорвется от непонятных чувств. Он хочет убежать подальше и свернуться в клубочек, но другая его сторона хотела продолжить. Именно это и пугает. Это неправильно.       Чтобы хоть как-то отвлечь Хуа Чэна от себя, он спрашивает:       — Тогда как?       — Сань Лан…       Се Лянь вытягивает руки впереди себя, чтобы к нему не подошли ближе. Но Хуа Чэну это совсем не стало препятствием. Он лишь схватился за локти и убрал их со своего пути в разные стороны.       — Какого черта?       Се Лянь был настолько поражен происходящим, что позволил себе выругаться. Он дернулся, но хватка стала ещё сильней.       — Хах, Се Лянь, ты такой… Как ты можешь быть таким? — с наездом говорит Сань Лан и приближается к уху. — Я раньше не видел в тебе этого…       — Ты… Ах…       Хуа Чэн прикусывает мочку уху и слегка посасывает. Его мысли теперь точно стали определенными. Он хочет. Прямо здесь и сейчас. Он понял, что именно ему нравилось, раздражая Се Ляня раньше. Ему в принципе нравилось, когда тот обращал на него внимание. А по другому этого он не мог добиться. Ему нравилась чертова победная улыбка этого святоши, нравилось, когда он недовольно смотрел вслед и говорил, какой он ужасный человек.       «Что же теперь, Се Лянь, я всё ещё ужасный, но ты стоишь тут передо мной. Такой наивный и беззащитный.»       Он переходит на шею и целует ее оставляя засосы. Яркие, пунцовые. Хуа Чэн слегка усмехается, когда чувствует, как тело Се Ляня вздрагивает. Он не отталкивает его, лишь сильно схватился за рукава Хуа Чэна. Если не сопротивляться, значит не против? Так? Набравшись ещё большей смелости, Сань Лан заставляет Се Ляня откинуть голову назад. Тот тяжело дышит и подчиняется. Его рот немного приоткрыт, из-за чего хочется поцеловать его.       — С-сань Лань… Прекрати это… Ох… Нельзя…       — Заткнись уже.       И целует его в губы. Се Лянь мычит снова дергаясь, будто очнулся от сна. Хуа Чэн удерживает его. Но Се Лянь не открывает рот навстречу, из-за чего Хуа Чэн злится. Его порывы становятся жёстче и более требовательны, настолько, что Се Лянь не выдерживает и поддается. Вследствие того, что он был не умелым в таких делах, он всеми силами пытался подстроиться под Сань Лана, на что тот усмехается в губы. Поцелуй всё-таки стал более мягким и нежным. Се Лянь сходил с ума от осознания всего. Он очень хорошо понимал, что следовало после поцелуев. Но не понимал одного, как так вышло. Они не могли стоять тут и целоваться, не могли чувствовать эту страсть. Се Лянь сгорал, как мотылек. Хотелось большего, но разум всё никак не мог успокоиться. В голове мелькали моменты, встречи, слова, взгляды. Не могло же какое-то чувство затеряться среди других отрицательных?       — Се Лянь, ты там что уснул?       Он замирает от знакомого голоса за дверью. Пэй Мин, ты как не к стати вовремя. Он стучит, а потом дёргает ручку.       — Если ты думаешь, что можешь избежать своей участи, то ты сильно ошибаешься. У меня есть ключики от этой двери. Правда не спрашивай откуда, ну я открываю.       И он делает это. Раскрыв двери он замирает с ошеломляющим лицом, будто сейчас закричит. Он открывает рот в порыве что-то сказать, но его тут же перебивает Хуа Чэн угрожающе рыча:       — Убирайся.       Пэй Мин тут же захлопывает двери и потом слышится, как он говорит, что не хотел мешать. Кажется эта ситуация его забавляла.       Се Лянь полностью пришёл в себя, поняв что всё это невероятно огромная ошибка. Если бы он просто надел платье было бы не так стыдно, как то что сейчас будет с ним из-за этой связи с Хуа Чэном. Если конечно это можно было так назвать. Он невероятно невезучий. Разве возможно было так оплошать? Куда делась вся злость на этого человека? Нужно срочно ее найти…       Се Лянь выскальзывает из рук Хуа Чэна и быстро надевает свою одежду. Тот видимо растеряв весь прошлый настрой не стал как-то противодействовать ему и просто наблюдал со стороны. Но когда Се Лянь хотел выйти из комнаты, Хуа Чэн наклонился на дверь не давая выйти. Он не поднимал своего лица и говорил тихо, необычно тихо.       — Это было…       — Ошибкой. Прости, прости, я… Я больше…       Слова Се Ляня прыгали то к одной мысли, то к другой. Он настолько был смущен, что не мог выговорить толком нормально одну фразу. Хоть он и понимал, что перед ним всё тот же старшеклассник, который пытался задеть его словами или действиями, но сейчас перед ним был напряжённый подросток, которого поймали за чем-то плохим. Хуа Чэн не стал смеяться над Се Лянем или как-то скрыть свои чувства. Он стоял и молчал. Но выражение его лица было понятным: он сожалел.       — Это я должен извиниться. Я не хотел, прости. Это, и правда, было ошибкой. Не знаю, что нашло на меня. Это больше не повторится. Мы всё также можем ненавидеть друг друга.       Се Лянь замер, уставившись на Хуа Чэна. Он впервые слышал раскаяние в голосе этого парня. Самое что ни есть искреннее. Правда. Хуа Чэн чувствовал вину. Знал что перешёл черту дозволенного. Хоть и не хотелось принимать, то что он не прав, но надо было. Он терпеть не мог ложь, ну а чтобы лгать своему неприятелю (хотя теперь он сомневался, что тот им является), то это было низко для него.       То, что больше задело Се Ляня, так это его слова. Хоть он и сам это говорил, но словами Сань Лана было намного хуже. Се Лянь даже про себя осудил его за это. Ведь он сам начал к нему приставать, а сейчас говорит, что ошибка? Что они те же кем были? Нет, он должен был сказать, что это не так… Но зачем… Нет, он правильно поступил. Так надо.       Хуа Чэн уходит, даже не хлопнув дверью. Просто оставляет ее немного приоткрытой. Сразу возвращаются прежнее беспокойство по поводу Пэй Мина. Но ещё больше возрастает злость на Хуа Чэна. Но на что именно он злится, понять не мог. То ли на то что, тот оставил его с такими словами на последок, то ли оттого что их прервали. Се Лянь долго стоял уставившись на двери. Мысли блуждали где-то далеко за ее пределами.       В итоге не попрощавшись ни с кем, просто уехал домой. Там его радостно встретил Цзюнь У. Сначала он вовсе не заметил изменений в поведении пасынка, но потом увидел засос на шее. Он слегка нахмурился, но потом мягко улыбнулся. Ничего не сказал. Се Ляню вообще было всё равно на это и он лишь устало полелся в свою комнату. День был слишком сложным.       Упав замертво он размышлял. Он был таким человеком, который сразу понимал, что чувствует. Не было такой огромной неопределенности.       Сейчас ты будто чувствуешь, что он раздражает, но тебе нравится раздражаться. Это будто какая-то милая игра для повышения эмоций. Се Лянь прикинул так, где именно была эта «игра» и понял: она была везде. Про крайне мере в его действиях, словах точно была. Он хотел уколоть его словом, чтобы тот сказал ему что-нибудь в ответ. Чтобы заговорил. Хотел толкнуть, чтобы прикоснуться и почувствовать то мимолётное тепло появлявшиеся исключительно, когда он касался Сань Лана.       Сань Лан. Это прозвище не давало покоя Се Ляню не меньше, чем всё былое. Это звучала намного мелодичные и нежнее, нежели дерзкое и пафосное Хуа Чэн. Но нет, оба варианта были до безумия лучшими. Кажется, на языке всё ещё остался вкус поцелуя.       Се Лянь долго вертелся на кровати. Он свернулся клубочком и прижал к губам кулак. Он всё повторял одно и тоже имя.        Сань Лан. Сань Лан. Сань Лан.       Это не могло быть правдой. Не может такого быть, что Се Лянь питал другие чувства. Он же не мог этого не понять сразу?..       Промучившись так до утра, он решил в конце концов пойти и проверить свои подозрения. В худшем случае его просто отправят куда подальше и всё кончится даже не начавшись. Хотя такой вариант в полне не был плохим — Се Ляню он не нравится. Он надеялся на то, что Хуа Чэн выслушает его и примет то, что скажет, как полагается, а не высмеивая.       Когда он зашёл на школьный дворик, то его тут же окружили четверо человек. Ши Цинсюань, Му Цин и Фэн Синь, Пэй Мин собственной персоной. Се Лянь почувствовал неладное. Пэй Мин так сладко ему улыбался. Так мило смотрел на него. Что не скажешь про остальных. Они были взволнованы, но кстати, также на позитиве.       — Рассказывай!       — Что рассказывать…       — Ну, Се Лянь! — умоляюще протянул Цинсюань. — Пэй Мин вчера кое-что рассказал.       Сердце Се Ляня бухнуло в пропасть. Полетело со свистом вниз, не желая возвращаться. Такое чувство что оно сейчас вырвется из груди и улетит прямиком в руки к дьяволу. Всё сжалось до такой степени, что воздуха просто не хватало. Се Лянь так ещё никогда не волновался. Ему захотелось ударить по голове Пэй Мина. Нет. Ему хотелось убить его.       — Пэй-сюн нам ничего толком не говорит! Сказал, что ты проведешь ночь не один! Божечки, наш Се Лянь, теперь другой Се Лянь!       Се Лянь почувствовал как щеки начинают гореть. Пэй Мин не сказал всего. Это намного меняло дело. Его смерть можно было отложить на неопределенный срок.       — Ну и кто она? Хорошая хоть?       — Конечно хорошая! У Се Ляня такие высокие требования к девушкам, какая она ещё должна быть! — Фэн Синь уверенно похлопал друга по плечу. Му Цин лишь закатил глаза, ничего больше не говоря. Он всегда относился с подозрением ко всему, что было около Се Ляня.       — Познакомишь нас? — нетерпеливо говорит Ши Цинсюань, на что Пэй Мин усмехается:       — Вы знаете этого человека. И да, верно Фэн Синь заметил, Се Лянь выбирает лучшее из лучшего.       Се Лянь убийственно посмотрел на Пэй Мина, который хохотнул и выставил впереди руки. Он начал говорить про невероятную красоту этой «девушки», иногда описывая черты самого Хуа Чэна. Это становилось опасным. Если Фэн Синь и Му Цин узнают, то они разорвутся от злости. А вот Ши Цинсюань наверно отреагировал бы спокойно, если не как Пэй Мин. Он всегда сводил парочки, был кем-то вроде купидона в современном мире.       — Может скажете кто это? Почему скрываете? — спрашивает Му Цин подозрительно смотря на Се Ляня.       — Хо-хо, думаю если я немного вам подскажу, вы поймёте кто это. Этот человек постоянно ходит в красном. А ещё…       — Пэй Мин, там Лин Вэнь идёт, смотри! — Се Лянь толкает его в бок, показывая рукой направление. Там, и правда, шла девушка с папками в руках. Она едва заметила парней, которые уставились на нее, но когда услышала крик Пэй Мина, то сразу же остановилась. Приятно улыбнулась и показала свои темные круги под глазами. Ее было жаль. Она всегда не успевала делать уроки. Она подрабатывала, что бы помочь своей матери.       — Благородная Лин Вэнь, почему ты не позвонила мне? Мы же хотели сделать уроки вместе!       — Я не хотела тебя отвлекать.       Хоть Пэй Мин и славился тем, что перебрал всех девушек, но он всегда с уважением относился лишь к одной: Лин Вэнь. Он общался с ней, как с настоящим другом, часто помогая. Ещё в их компании часто появлялся Ши Уду, старший брат Ши Цинсюаня. Эта троица была гармонична. Их можно было сравнить с Се Лянем, Му Цином и Фэнь Синем.       Се Ляню удачно удалось отвлечь Пэй Мина от своей персоны и он хотел уже было пойти на урок, как вдруг резко развернувшись врезается в чью-то грудь.       — Хо-хо…