***
Через полчаса Ви добралась до квартиры 0716 на восьмом этаже «Мегабашни H10». Её коморку с натяжкой можно было назвать квартирой, но Ви любила свою сычевальню. Комната для амуниции есть, кровать есть, телек тоже — чего ещё можно желать? Тараканы с крысами не бегали — настоящая роскошь в Уотсоне, но и Ви не считала себя засранкой. Убрав оружие в сторону, она поспешно стянула с себя пропитавшуюся городскими ароматами одежду, зашла в душевую кабину и включила на всю мощность напор холодной воды. Вода скатывалась по её рыжим кудрям и обдавала приятной ледяной свежестью её подкачанное тело, а она снова и снова прокручивала в голове детали предстоявшего «ограбления века». Нет, что-то здесь определённо не складывалось. С чего вдруг её заказчица, Эвелин Паркер, решила обратиться к Дексу, а потом предложила его по-тихому кинуть? Да будь она трижды любовницей Ёринобу Арасака, откуда у неё взялись такие деньги, чтобы проспонсировать всю операцию от начала и до конца? Нет, за ней кто-то стоял. Кто? «Милитех»? Серые пиджаки всегда пытались цапнуть за зад японского конкурента. Может, действительно, синеволосая незнакомка была из корпоратов? А может, она служила лишь симпотным фасадом… — Ой, в пизду, — прошипела вслух Ви. — Получим бабки и всё будет чики-брики. Как дилетантка, ей-богу. «Так ты дилетантка и есть!» На связь вышел тот, кто давненько не выходил с ней на связь — её здравый смысл. «Собралась она спиздить чип у «Арасаки», посмотрите на неё! Будто это как два пальца? Возомнила себя Бестией или Морганом Блекхендом? У тебя тряпка вместо мозгов?» — Да завались ты уже, — затрясла головой Ви и усилила напор воды, пытаясь заглушить собеседника. Голос смолк, но дыхание так и спирало в горле.***
Джеки стоял у квартиры Мисти в полной боевой готовности: причёску поправил, слегка спрыснул себя одеколоном. в правой руке сжимал с горем пополам раздобытый букет лилий — её любимых цветов. Глубокий вдох, и он позвонил в дверь. Запели милые сердцу китайские колокольчики, и на пороге появилась Мисти. Джеки смотрел на неё полным обожания взглядом — уголки губ девушки красивой дугой поднялись вверх, а в больших изумрудных глазах просиял яркий лучик. На ней не было её повседневного готического макияжа, а фиолетовый рваный свитер, который давно бы уже надо было выбросить, сменило белое платье, оголявшее плечи. Это была та Мисти Ольшевская, которую видел только Джеки. — Mi amor, — он вручил ей цветы и поцеловал в щёку. От неё пахло духами, которые он подарил ей на день рождения в прошлом месяце. Квартира Мисти ничем не отличалась от её эзотерического магазина: всё те же фиолетовые и оранжевые цвета, всё тот же аромат восточных благовоний; только вместо свечей комнату освещали цветные неоновые лампы. — Милый, ты сегодня выглядишь особенно радостным, — улыбнулась Мисти, но её тон был скорее утвердительным, чем вопрошающим. Карты рассказали, не иначе, подумал Джеки. Ну или же Вик разболтал ей всё за чашкой травяного чая: был у рипера такой грешок. — Не то слово. Завтра нас с Ви ждёт очень крупный заказ. Если всё пойдёт как надо, то мы вломимся в Высшую Лигу, детка. Мисти ничего не ответила. Джеки заметил, что она смотрела в сторону стола, на котором пирамидой были разложены карты. — Это ты себе гадала? — вдруг спросил он и подошёл к столу. Пять карт: старуха с косой, человек, которого проткнуло раз, два, три… десять мечей, луна, весы и башня. — Нет, вам с Ви, — вздохнула Мисти, поспешно убрав карты в колоду. — Это расклад «ветер перемен». На ближайшее будущее. — Там была старуха с косой, — Джеки почесал затылок. А Мисти… испугалась? — Эта карта редко означает смерть в нашем её понимании, милый, — она провела рукой по плечу Джеки. — Чаще всего она предвещает конец прежней жизни и новый этап. — Фух, ну успокоила. Кстати, mi amor, ты, кажется, хотела мне чакры проверить, — голос выдал бессовестные нотки флирта. Мисти подошла к Джеки и провела рукой по его изрезанной хромовыми вставками щеке. — Я совсем забыла, что тебе их вчера проверяла. Как я и говорила, избегай красного, — Мисти убрала в стол колоду карт и повернулась к нему: — Я просто очень хотела тебя видеть, любимый. Очень… Джеки понял. Без лишних промедлений он обхватил её талию и притянул к себе. Мисти обвила руками его шею и уткнулась в широкую грудь. В такие моменты Джеки клял себя за то, что природа наградила его грубым, будто высеченным из куска дерева телом: оно было недостойно этой хрупкой, как хрусталь, и нежной, как шёлк, девушки. Другую бы он недолго думая повалил бы на кровать или пол, всё сгодится, и показал бы, почему парней из «Валентинос» считают лучшими любовниками. А это тебе не какая-то другая. Это та самая, не такая — к ней свой подход нужен. — Kocham Cię, — прошептала Мисти. И без встроенного переводчика, который, впрочем, быстро вывел фразу на глазной экран, Джеки знал, что это были за слова. — Te quiero, mi corazón, — пальцами он провёл по её затылку, отчего Мисти запрокинула назад голову. Губы её слегка приоткрылись, и тут же Джеки накрыл их своими. Тонкими пальцами Мисти зарылась в его волосы, углубив поцелуй. Губы Джеки медленно спустились к шее, руки обхватили маленькие плечи его возлюбленной. Его горячее дыхание вызвало лёгкую дрожь у Мисти. Она готова была упасть, но крепкие руки Джеки не давали ей это сделать. — Moie szczęście, — выдохнула Мисти. Для Джеки не существовало голоса более дорогого его сердцу. Сладостная волна счастья от того, что он любит и был любим, накрыла с головой. Не в силах больше терпеть эту тягостную сладость, он отстранился и сбросил с себя косуху, Мисти помогла ему снять майку с широким вырезом, на пол повалились золотые кресты и цепочки. Мисти знала каждый шрам, каждый имплант, испещрявший тело. Избавившись от всех украшений, Джеки снова притянул её к себе и впился в губы страстным, более требовательным, но по-прежнему полным нежности поцелуем. Пальцы потянули вниз лямки платья. Наконец и оно оказалось на полу, представив взору хрустально-хрупкое, но такое обожаемое тело. Вмиг Джеки подхватил Мисти на руки и понёс в сторону спальни.***
Ви лежала на кровати и сверлила взглядом потолок. Всё было готово: аугментации откалиброваны, оружие отполировано, план проштудирован тысяча и один раз, но сон не спешил подступать. Сменив разные позы на кровати, поворочавшись вправо-влево, Ви не придумала ничего лучше, кроме как достать из холодильника бутылку Ни-колы и врубить телек. Щёлкая один канал за другим, выбор пал на «54-й». По каналу транслировали интервью с каким-то музыкантом. Косметика, солярий, аугментации и доступ к лучшим достижениям пластической хирургии явно не давали определить его возраст. Волосы были выкрашены в блонд, черты лица выдавали азиатские корни, рваные джинсы и косуха-безрукавка отсылали его к хромрокерскому стилю 20-х. Горло окаймлял позолоченный имплант. Музыкант сидел в кресле вразвалочку и пытался за тонированными авиаторами не выдавать своё равнодушие, если не сказать, судя по его сухим ответам, откровенный похуизм. Вслушавшись, Ви уловила, что речь шла о рок-группе 10-20-х, в которой герой интервью был вокалистом. — Ваша музыкальная карьера началась с группы «Самураи», которую возглавлял скандально известный Джонни Сильверхенд. Наверняка вы не единожды встречались со слухами, окружавшими Сильверхенда. Скажите, что из этого правда? В ответ последовало долгое молчание. — Был ли Сильверхенд мудаком? Да. Был ли он моим другом? Да. Повлиял ли он на моё становление в качестве сольника? Да он мне прямым текстом дал пинок под зад со словами, что я должен уйти в своё плавание. Расхуярил ли он Арасака-тауэр? Херня! С гитарой он управлялся получше ядерной бомбы. — А жаль. Было б пиздец как романтично, — с усмешкой Ви выключила телевизор и предприняла ещё одну попытку призвать сон.***
Как и многие мужчины, Джеки имел привычку засыпать после «любви». Именно любви, потому что ночи, проведённые вместе с Мисти, значили для него гораздо больше, чем секс. Но в этот раз сон его не посетил. Никогда ещё Джеки чувствовал себя таким преисполненным одухотворённостью. Никогда ещё Мисти не отдавала себя так, что он чувствовал на себе каждую частичку её тела. Джеки краем глаза видел, что не спала и mi amor. Прильнув головой к его плечу, она медленно вырисовывала на его груди причудливые узоры, смысл которых был известен только ей одной. «Опять колдует», — подумал Джеки. — Скажи, Мисти. Что в итоге рассказали тебе карты? Про смерть понятно, а остальные четыре? Мисти молчала. Она лежала на его груди, прикрыв щеку узкой ладонью. Что-то мокрое прокатилось тонкой дорожкой по рёбрам, но Мисти соскользнула пальцами вдоль горячей кожи, и странное ощущение исчезло. Наверное, показалось. Аккуратно дотронувшись до подбородка, Джеки заставил её посмотреть на него. — Mi alma, — чуть громче сказал он, но голос предательски дрогнул. — Вам с Ви предстоит превозмочь самих себя. Я увидела какой-то крах и… расставание. — Всего лишь карты, Мисти. Они ничего не значат, — строго прервал её Джеки. — Если ты так хочешь думать, — вздохнула Мисти и приподнялась, подобрав под себя колени, устремила на него свои изумрудные глаза, моля прислушаться к ней. — Ведь не поздно всё изменить. Карты дают тебе второй шанс… — И прослыть обсосом на весь Найт-Сити?! — раздражённо возразил он. — Да я после этого могу помахать ручкой «Посмертию»! Уж лучше сразу пулю в лоб. — Джеки… — Мисти, я понимаю, что ты за меня переживаешь, но и ты пойми меня. Я хочу вытащить нас с тобой и mama из этой дыры. Думаешь, мне не настохренели трущобы Уотсона и Хейвуда? Мне нужен этот билет! — разгорячившись, он стукнул кулаком по матрацу, отчего кровать протяжно заскрипела. Мисти испуганно отстранилась. Поняв, что переборщил, Джеки аккуратно притянул Мисти к себе, прижал к своей груди и любовно провёл рукой по её волосам цвета пшеницы. — Mi cariño, я обещаю тебе, что вернусь. Больше не будет того Джеки-голодранца из Хейвуда, — он нежно поцеловал её в лоб. — Ты останешься со мной на ночь? Джеки тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону. — Я побуду ещё немного, а потом нужно вернуться домой. Надо всё подготовить. Я не могу подвести операцию. Мисти ничего не сказала и лишь уткнулась в плечо Джеки, стараясь насладиться отведёнными им минутами.