***
— Ты когда-нибудь допрашивала сотрудника корпорации? — Горо отстегнул повисшего на батарее Хелльмана и усадил его на стул. С самой аварийной посадки он так и не пришёл в себя. — Обижаешь, — фыркнула Ви, подавая Горо моток верёвки. Свой единственный допрос с Мередит Стаут она хорошо помнила: с детектором лжи и под дулом пистолета. Прошло неплохо, только ствол был прижат к её виску. — Так и знал, — уголки губ Горо чуть дёрнулись вверх. — Тогда говорить буду я, а ты внимательно слушать… — И не мешать взрослым дядям? — шутливо добавила Ви. — Ты так мне не доверяешь? — Дело не в доверии. Ты не умеешь… — Горо осёкся и отбросил в дальний угол остатки верёвки. «Не умеешь держать себя в руках?» — догадалась Ви, но ничего не сказала. — Если ты не знаешь порядков в корпорации, неверный шаг — и тебя убедят выстрелить самой себе в голову. К допросу почти всё было готово, и Ви вставила глушитель сигнала в импланты Хелльмана. — Разбудить-то его мне можно? А то у тебя рука тяжёлая, — Ви ехидно улыбнулась, и Горо дал добро. От «лёгкой» пощёчины Хелльман едва не свалился вместе со стулом. Очнувшись, он вскрикнул, замотал головой и как-то забавно забрыкал ногами. Изо рта посыпались «Где я?!», «Кто вы?», «Что вам нужно?», «Такэмура?!» — и, завидев Горо, Хелльман замолчал. Кивком Горо дал понять, что дальше сам. Ви запрыгнула на подоконник и приготовилась смотреть мастер-класс. Хелльман нервно следил за Горо, ходившим по комнате медленным, размеренным шагом. Он схватил с тумбы грязный чайник и пошёл в ванну. Скрипнули ржавые вентили, и потекла вода. Хелльман быстро повернул головой в сторону двери, затем на Ви, сощурился и тут же опустил глаза. Горо вернулся из ванны, отставил чайник на тумбу и, придвинув стул, уселся напротив Хелльмана. — Послушай, Такэмура. Я уверен, мы договоримся, — не выдержал наконец Хелльман. Ничего не ответив, Горо сложил руки на груди. Носком ботинка он ткнул повреждённую ногу Хелльмана, отчего тот протяжно заскулил. — Неудачная посадка, да?.. Напомни, сколько лет ты проработал в «Арасаке»? Хелльман сглотнул ком в горле. — Пятнадцать лет. — Надо же, как быстро летит время! Кажется, ещё вчера Сабуро-сама вытащил тебя из института в Стокгольме, — сложив ладони на коленях, Горо наклонился вперёд. — Сабуро-сама умел видеть в людях задатки. В «Арасаке» тебе дали имя, достойный оклад, ты пользовался таким расположением, о котором можно только мечтать, — он понизил голос. — И всё это растоптать. Горо встал со стула и подошёл к тумбе. «Такими темпами те корпы нас точно накроют», — заворчал в голове Джонни. «Да помолчи ты», — отмахнулась Ви, а сама слегка сдвинула закрытые жалюзи. «Кан Тао» не объявились. Ви задумалась, во сколько обойдётся китайцам сбитое ави: в миллион? в два? Хотя, с учётом Хелльмана, скорее, в миллионов так сто, если ценник не завышен. Ещё один промах «Посмертие» не простит, хотя ладно «Посмертие» — Ви сама себе не простит напрасно потраченное время. — … просто неправильно понял! — закричал Хелльман, и Ви вернулась к допросу. Как в ленивой склейке, он перескочил к другому кадру, где Горо оттягивал Хелльмана за волосы и угрожающе близко поднял над его лицом чайник. — Ты чего! — вскочила Ви. — Я сказал тебе не вмешиваться, — прошипел на неё Горо, и Ви нехотя села обратно на подоконник. Горо вернулся к Хелльману: — Знаешь, что тебя ждёт? Я буду часами топить в воде, но не волнуйся, я не дам тебе захлебнуться. А потом, когда надоест, брошу тебя в ноги Ханако-сама. Уверен, она будет счастлива встретить соучастника убийства её отца. — Вс-всё было не так! — Хелльман дрожал. — Ёринобу связался со мной… угрожал мне, сказал, что натравит на меня Дозор, если не передам документы на «Реликт». Я испугался! Но потом понял, что это был блеф, и немедленно связался с Сабуро-сама. Когда его убили, я сразу понял, кто за этим стоял, и решил бежать. Я скопировал все свои наработки… — По биочипу? — спросила Ви. — Да… «Кан Тао», «Милитех», «Дозор», «Найт Корп» … они давно предлагали купить документы… А когда Ёринобу начал чистки приближённых, то решился… Я же скромный слуга науки. Мои труды — это моя жизнь! Я никогда не предавал Сабуро-сама, просто Ёринобу не оставил мне другого выбора! К концу этой сбивчивой исповеди лицо Горо исказилось в гримасе отвращения. Он отпустил Хелльмана, поставил на тумбу чайник, громко хлопнув дном. Какое-то время Горо стоял, отвернувшись, и Ви видела, как вздымались и опускались его широкие плечи. — Тебе повезло, Хелльман, — заговорил он и повернулся к Хелльману совершенно спокойный. — Я готов выслушать твоё предложение. Хелльман облегчённо выдохнул. — Ты отвезёшь меня на нейтральную зону, и я свяжусь с «Кан Тао». Скажу, что на ави напали кочевники, но мне удалось уйти. Если хочешь, могу походатайствовать за тебя… и твою напарницу. Горо взглянул на Ви и подозвал её к себе. — К сожалению, поездка в Шеньян не входит в наши планы. У меня есть предложение получше, — Горо предложил Ви сесть. — Я отвезу тебя к «Кан Тао», но взамен ты поможешь этой девушке. Это Ви. Хелльман покосился на неё, и страх, который у него вызывал Горо, заметно схлынул с лица. — Чем я могу тебе помочь? — обратился он к Ви. Подняв прядь над ухом, Ви показала височный разъём и всё рассказала: как выкрала биочип, как потом воскресла, и как так получилось, что теперь они болтали в грязном мотеле между городом и Пустошью. — И ты серьёзно решила, что засунуть в голову биочип будет лучшей идеей?! Неважно… если ты говоришь правду, то в твоей голове новая, экспериментальная версия. — И чем Сильверхенд отличается от старой энграммы? Более… «Разумный?» — подсказал ей Джонни. — Агрессивный? — поправила его Ви. — Дело не в энграмме Сильверхенда, ведь он всего лишь набор данных. Уникален сам биочип. Предыдущие версии предназначались исключительно для общения. Новая же, «Реликт», была создана по личному приказу Сабуро Арасака. Арасака желал, чтобы биочип стал ключом к бессмертию и служил для установки энграммы в новое тело. Когда я… уволился, проект был ещё на этапе тестов… Если в двух словах, мы предполагали, что тела во время испытаний будут нейронейтральными, то есть… — Мёртвыми? — спросила Ви. — Да. Поэтому то, что случилось с тобой, настолько интересно. Если бы я только мог изучить твой феномен… — как игрок, чья ставка сыграла, Хелльман загорелся азартом, забыв, что он привязан к стулу. Либо наука придавала ему силы, либо выгодная сделка. — Мне надо осмотреть тебя. Иначе я не смогу понять всю картину. «Смотри, не стань второй Долли*», — предупредил Джонни, и Ви вопросительно взглянула на Горо. Тот кивнул. Как только Хелльман подключился к биомону, все смолкли. Лишь скрипели смятые края куртки под пальцами Ви; лишь колотил ливень по стенкам мотеля; лишь трезвонили синапсы о сбоях биочипа; и лишь твердил себе Хелльман одно единственное «Herregud». Ничего хорошего ей не скажут. — Мне жаль, но твоя нейронная сеть полностью разрушена и не сможет работать самостоятельно. Конструкт должен приспосабливаться к среде всеми способами, поэтому ты одновременно и ты, и Сильверхенд. Значит, моя гипотеза подтвердилась… Ви сняла с себя штекер Хелльмана, соскочила со стула и замельтешила по комнате. — Ты же сам сказал, что мой случай особенный. Откуда ты можешь знать, что конструкт будет со мной делать? — Я-то знаю, — с назидательным тоном ответил Хелльман. — Я своими глазами видел, как конструкт грызёт твой мозг. Ты уже заметила, что принимаешь не свои решения? Мягко опершись затылком о дверь, Ви отрицательно замотала головой. Вспоминая принятые решения, она выискивала участие конструкта. «Пистис София»? Нет, она там поселилась, потому что Пасифика была кратчайшим путём из Хейвуда, а не потому, что Джонни там когда-то жил. Встреча с Альт? Нет, она сама к ней пошла… «Да расслабься, я бы не потащился на дело с…» — начал Джонни. — …Сильверхенд вряд ли бы согласился работать со мной, — сам того не ведая, Горо сказал за Джонни. «Ой, не подмазывайся», — фыркнул Джонни. «Но он прав. Таких придурошных, как ты, ещё поискать надо». — Даже если так, его влияние будет проявляться постепенно — это неизбежно. Ты начнёшь делать то, что раньше казалось неприемлемым, а потом и вовсе он займёт твоё место. Очень на него похоже… Сильверхенд же не просто фанатик — это террорист, убийца… — предвкушая новые открытия, Хелльман зачитывал Ви свои гипотезы, словно она научный журнал, в который он вписывал свои наблюдения. Без грамма сочувствия и сожаления. — Он ещё не предложил поменяться местами? — спросил Хелльман. Если нужно твоё тело, я его, сука, заберу! На лбу выступил холодный пот, и тошнота прилила к горлу. «Не, ну в принципе, идея с телом мне нравится. Может, попробуем?» — спросил Джонни. Терпению Ви пришёл конец. — Да пошли вы все к чёрту! — вспыхнула она. Хелльман попятился назад. Горо обеспокоенно взглянул на Ви. — Знаешь, что я думаю? — она схватила Хелльмана за лацканы дорогущего пиджака. — Что ты просто хочешь от меня отмахнуться и побыстрее свалить в «Кан Тао». Уговор был другой. Ты мне помогаешь и валишь в своей Китай. То, что ты мне наговорил, не помощь, а значит, сделка отменяется. «Другое дело». — По-по-подождите! — завопил Хелльман. — Я могу дать вам документацию на биочип и консультировать из Шеньяна! С ухмылкой Ви отпустила лацканы и подключилась к порту Хелльмана. После пересылки данных она быстро провела анализ, но большую часть данных скрывал многоярусный технотрёп. — Сегодня твой день, Хелльман. И ещё, — она включила запись: «С моей квалификацией «Кан Тао», «Милитех», «Дозор», «Найт Корп» — любая корпорация протянет мне руку. Я же скромный слуга науки, но никогда не предавал Сабуро-сама.» — Решишь нас наебать, и в штаб-квартиры «Кан Тао», «Милитеха», «Дозора» и «Найт-корп» поступит анонимная запись, что ты двойной агент «Арасаки». Для корпоратов этого достаточно, а увольняют корпы одинаково. Сквозь усилие Ви удерживала твёрдость в голосе. Её мутило, и нужно было на воздух, если так можно назвать смесь селитры и мусора.***
Согнувшись над землёй, Ви пыталась отдышаться. Третий приступ тошноты отступил, и она, еле доковыляв до свободного столика, упала на мокрый стул. Убрав с лица прилипшие волосы, Ви запрокинула голову и подставила тело тяжёлым струям дождя. Такой её ждёт конец: биться в запертую дверь, пока новый владелец не сменит ключи и в её теле не понесётся взрывать корпоратские башни. Это и не смерть даже: оболочка Валери останется — только вместо души придёт озлобленная кучка данных. — Озлобленная кучка данных всё слышит. Джонни уже не вещал из головы, а появился перед Ви. Стальными пальцами он отстукивал мотив одной из своих песен, но Ви не могла вспомнить какой. — Так послушай ещё! Это моё тело, слышишь, ты? Моё! — с надрывом выпалила она и ткнула себя в грудь. — Хера с два ты его заберёшь! Джонни самозабвенно выпускал колечки пиксельного дыма. — У тебя нервы шалят. Посиди, отдохни, не хватало ещё откинуться в какой-то жопе мира. — Ну радуйся. Освобожу тебе место пораньше! — Ви не унималась и сбивчиво дышала. — Прям ссусь от счастья. Вот удовольствие быть бабой, — хмыкнул Джонни. — Всё либо слишком маленькое, либо слишком большое, а гормоны вообще ёбаный пиздец. Да и с твоим лицом только корпоратов обнулять, ага. — А лицо-то чем тебе не угодило? — фыркнула Ви. На губах Джонни появилась улыбка. — А ты бы испугалась маленького щеночка? Припасённая колкость затерялась в памяти, и Ви невольно улыбнулась в ответ. Когда-то, поддавшись хромовой моде, она мечтала о лицевой пластине, но страх утратить что-то своё, что-то родное, оказался сильнее. Чувство, такое чуждое для Найт-Сити. Рябь полностью сошла с силуэта Джонни, и он казался совсем реальным — вот вам и игра в имитацию, о которой говорила Каннингем. С раздражением Джонни откинул невыкуренную сигарету, тут же разлетевшуюся на голубые пиксели. — Пятьдесят лет назад я бы побеседовал с тобой о постгуманизме, но теперь мне абсолютно насрать, — он снял авиаторы. — Тот сон, который ты сегодня видела… В 2003 году в Гвадалахаре наш корпус накрывал базы картелей. Концовку ты знаешь, но я тебе перескажу сцены после титров. Опершись локтями о стол, Ви обратила всё внимание на Джонни, и он продолжил: — Меня напичкали новейшими имплантами и кинули в очередную мясорубку. Я тогда не задавался вопросами «Что? Как? Почему?» — просто выполнял приказ и верил, что поступаю правильно. Так прошло ещё несколько месяцев, пока однажды один парень — Тесла Йоханнсон — не раскрыл людям глаза. Пока наши подрывались на минах, Йоханнсон копался в правительственном дерьме и в итоге узнал реальные интересы властей в Латинской Америке. Для тебя, Ви, это яснее некуда, а для пиздюка из семьи, в которой молились Богу и звёздно-полосатому флагу, это стало откровением. Через несколько дней я дезертировал. В нашем взводе таких было с десяток, а по всей стране — десятки тысяч. Джонни остановился и шумно затянулся имитацией сигареты. — Когда вернулся домой, в Колледж-стейшн, в доме никого не было. Мать получила ложную похоронку, и, напившись с горя, попала под машину. Родственнички меня послали нахер: СМИ тогда вовсю вели охоту на дезертиров. Брови его сдвинулись к переносице, и на лбу очертилась яркая складка. — Сослуживцы и все, кто бежал от прогнившей власти, тогда массово съезжались в Найт-Сити — «Город мечты», — произнёс он особенно едко. — И вот я собрал монатки, приехал в Найт-Сити, снял самый дешёвый номер в «Пистис Софии», рухнул на кровать и три месяца пялился в сломанный вентилятор. И так я остался один — без родителей, в неизвестном городе, без почвы под ногами. В голове вертелся только один вопрос: что дальше? Предстать перед трибуналом? Затаиться как крыса? Или повеситься на том же, блядь, вентиляторе? И как поступил Бобби Линдер? — Стал тобой, — выдохнула Ви. — Да, он нашёл свою цель в жизни и стал другим человеком. Не остановился, а пошёл дальше. Поэтому я не хочу, чтобы ты так же лежала на кровати и ждала смерти. Выход есть всегда. Ви отказывалась соединять судьбу Бобби Линдера — мальчика, который не потерялся — и Джонни Сильверхенда — террориста, утонувшего в ненависти. И как ни глупо признавать очевидное, Ви твёрдо решила, что Джонни говорил о своём сослуживце, ведь его история была куда выше колких насмешек и протестных агиток. Может, потому ей стало легче. — Спасибо, — Ви почувствовала, как улыбнулась, но Джонни ничего не ответил. Быстро нацепив очки, он отвернулся от неё и запрокинул голову к небу. Дождь уже накрапывал мелкими каплями, и в небе проступили ясно-голубые пятна. Ви вдохнула сырую свежесть, и ей овладела новая тяга к жизни.