Рождённый пилотом

Неповоротливый С-3РО несколько раз оступался, и Люку приходилось останавливаться и терпеливо ждать. Это было причиной, по которой нормальные дроиды-переводчики почти не поставлялись на Татуин — по задумке модель должна работать в помещении, так что конструкторы не учитывали вероятность работы в песках. Таких дроидов регулярно приходилось продувать и чистить, пластины всё время ржавели, а шарнирные соединения требовалось менять три или четыре раза за сезон. Такое мало кому было по карману — на счастье, их ферма считалась одной из самых богатых, и дядя Оуэн вполне мог себе позволить содержание протокольного дроида. С астродроидами в этом плане было немного проще, хотя они тоже быстро выходили из строя, и каждый сезон приходилось покупать новых. Впрочем, конкретно этот R2D2 выглядел просто отлично, и, при должном уходе, он вполне сможет продержаться два. Ценнейший протокольный дроид наконец-то добрался до гаража, и Люк со всеми предосторожностями погрузил его в машинное масло, попутно отвечая на его реплики — С-3РО обожал болтать. Татуинца это не раздражало, он часто возился с дроидами и привык к самым разным моделям поведения. Новая покупка была довольно забавной — кажется, джавы украли его у богачей или что-то вроде того. Люка это не смущало — они на Татуине, здесь подобное было нормой, и все руководствовались принципом «что упало, то пропало». Парень мог только радоваться, что его дядя и тётя достаточно обеспечены, чтобы не опускаться до воровства, и он никогда не пробирался на чужие фермы, чтобы угнать скот или кар. С другой стороны, ему несколько раз приходилось отстреливаться от таких воришек, и один раз он даже, кажется, убил человека. Скайуокер не был до конца в этом уверен — тогда оба солнца уже зашли за горизонт, а к телу ходил дядя, и они никогда больше не говорили об этом. От мысли о том, что он убийца, на душе было мерзко, но ни родственники, ни друзья не видели в этом никакой проблемы — он был в своём праве, защищая дорогое оборудование. Это Татуин — тут либо ты, либо тебя. Как и всегда, нового астродроида Люк чистил вручную, и его поразило количество вмятин и царапин. Воображение сразу улетело куда-то далеко, в космос, где сражались друг с другом Республика и Империя, где гремели бластеры и кипела настоящая жизнь. И, вполне возможно, скоро у него получится в неё окунуться — у дяди уже было восемь дроидов, и этого количества было достаточно, чтобы отпустить его в Академию. В любом случае, следовало привести этого R2 в рабочее состояние как можно скорее, чтобы дядя убедился в его работоспособности и пришёл в благодушное настроение. Люк как раз пытался вычистить пыль из вентиляционного отверстия, когда дроида коротнуло, и вместе с разрядом активировалась старая, явно зажёванная запись. И, что бы ни говорил 3РО, для Люка всё стало ясно — предыдущим владельцем астродроида была самая прекрасная девушка на свете. Хрупкая, с элегантной причёской и отчаянной решимостью во взгляде, она так проникновенно взывала к Оби-Вану Кеноби, что Скайуокеру тут же захотелось ей помочь. Увы, это было невозможно, пока повреждённая запись не будет проиграна целиком, и парень послушно потянулся к аляповато припаянному ограничителю… — Люк! Татуинец с сожалением посмотрел на R2. Очень хотелось узнать тайну храброй красавицы, но он не любил расстраивать тётю, особенно когда она зовёт его на ужин. Люк с разочарованием вздохнул и отложил паяльник, решив заняться ограничителем чуть позже. Астродроид умоляюще засвистел, но парень мог только потрепать его по куполу и сказать утешительное «не скучай, приятель, займёмся этим чуть позже». Семья ждала его здесь и сейчас, и они были важнее неизвестной принцессы, которая наверняка уже давным-давно нашла своего Оби-Вана Кеноби и сейчас попивала кафф где-нибудь во дворце. Дядя Оуэн выглядел крайне довольным сегодняшней покупкой. Видя его настроение, улыбалась и тётя Беру, и Люк решил, что это отличный момент, чтобы начать такой важный для него разговор. Правда, Скайуокер рассудил, что не стоит сразу рубить с плеча, и осторожно произнёс нейтральное: — Кажется, этот R2 краденый. В нём сохранились записи, сделанные старым владельцем. Судя по всему, он принадлежал некоему Оби-Вану Кеноби.  Дядя раздражённо поморщился, как и всегда, когда племянник заводил разговоры о высокой морали. Он искренне считал, что тётя Беру сильно усложнила им жизнь, когда читала Люку сказки про благородных рыцарей, всегда поступающих честно. — Это уже неважно. Дроиды наши, я отдал за них круглую сумму, и хочу, чтобы уже завтра они работали на южном хребте. Думаю, утром съездим в город, пусть им почистят память. Тема явно была выбрана неудачно — и Люк, всегда тонко чувствовавший людей, решил её не углублять. Язык так и чесался высказать мысль про старика Бена, но Скайуокер усилием воли подавил этот порыв, чтобы не сбивать дядино благодушное настроение. Видимо, ему вообще не стоило ходить вокруг да около, и чем больше он тянет время, тем меньше надежды у него остаётся. Значит, пора спросить в лоб, скрестить пальцы и взывать ко всем высшим силам, чтобы в этот раз получилось. — Я думал по поводу нашего соглашения — по поводу работы на ещё один сезон. Я хочу подать заявление в Академию в этом году.  Дядя Оуэн удивился, что племянник так резко перескочил на этот вопрос. И, конечно, разозлился — как и всегда, стоило Люку заговорить о начале полноценного обучения. — Хочешь улететь на следующей неделе и пропустить сезон? Это могло быть ловушкой, так что Люк подобрался, как перед выстрелом из бластерной винтовки, и решительно кивнул. — Да, дядя. Дроидов более чем достаточно — вместе с новыми ты сможешь собрать богатый урожай и успешно закрыть этот сезон. Я тебе уже не нужен, а набор в Академию скоро закончится. Я не могу ждать ещё один сезон — мне уже девятнадцать, я и так буду самым старшим на потоке. Надо было поступать ещё два года назад, сейчас меня могут вообще не взять! Оуэн мрачнел на глазах, и к концу речи племянника он сидел, насупившись, и жевал губу. Дядя явно хотел возразить, и Люк сжал кулаки, направляя всю свою энергию, все свои желания в единый порыв — согласись! Он так хотел этого, хотел больше всего на свете — вся его жизнь разрушится, если дядя откажется. Но от Люка, конечно же, ничего не зависело, и он мог только сидеть и ждать, мысленно взывая к дяде. Пожалуйста, отпусти меня в Академию! Пожалуйста, отпусти меня в Академию! Пожалуйста… Молчание затягивалось, а напряжённый Люк не замечал, как по его спине текли капельки пота. Мир сузился до одной точки — до дяди, которого нужно уговорить, и Люку казалось, что он физически залез в чужую голову и уговаривал уже там. Оуэн вздрогнул, моргнул, бросил изучающий взгляд на умоляющее лицо племянника, тихо вздохнул и мрачно забормотал: — Ладно, хорошо. Только, чур, если не поступишь, то сразу возвращаешься назад, а не нанимаешься на первое попавшееся судно бороздить просторы галактики!.. Дальше Люк не особо слушал — он издал ликующий вопль и подскочил, чтобы броситься дяде Оуэну на шею. Напряжение лопнуло, навалилась усталость, но парень ничего не замечал — он свободен, свободен, он улетит! Поступит в Академию, станет пилотом, получит личный корабль, бластер и патент, и обязательно будет лучшим, чтобы имя Скайуокера гремело на всю галактику! Таинственная незнакомка и краденые дроиды сразу были забыты, Люк крепко обнял тётю Беру и умчался к себе, думая о том, сколько вещей ему стоит взять и когда отходит следующий шаттл на Карид. Там располагался один из имперских центров приёма новобранцев, и Татуин, как отдалённая планета, был привязан именно к нему. Биггс рассказывал, как всё устроено — проходишь многочисленные тесты, а потом специальная комиссия скажет, куда тебе идти. Покажешь себя хорошо, отправят в одну из Академий, завалишь всё, пойдёшь новобранцем или распрощаешься со службой навсегда. Лично в себе Люк был уверен — он прекрасный пилот и великолепный стрелок, попадающий в глаз песчаной крысе, и лётное училище ему обеспечено.  На скорую руку проверив новых дроидов и убедившись, что всё в порядке, Люк Скайуокер запер гараж и отправился спать, думая только о новом дне.