Если бы не кошка...

      Никогда ещё Алексеев не мылся так быстро. В ванную он влазить не стал, и пока стекала вода первого купальщика, он ловко наладил душ на свой рост, облился — раз, намылил голову — два, пеной с головы прошёлся по всему телу — три, ещё раз облился и был таков.       — Какое полотенце можно взять? — крикнул погромче.       Из спальни послышался ответ, но разобрать было трудно. Грязные вещи лежали тут же, на полу, трусы, и те промокли местами, зияя темными пятнами.       — Мир, полотенце! — ещё раз крикнул и открыл дверь, высовывая нос.       Мирослав в домашнем трико странной расцветки — сине-фиолетовых оттенков — показался из спальни и замедлился, поняв, что за дверью голый друг.       — На полке возьми зелёное. Это моё, — отвернулся, совсем остановившись, не доходя.       Ярик скрылся и через несколько секунд вышел в набедренной повязке из широкого махрового полотенца. Глаза Мирослава расширились от увиденного. Его маленькая мечта — увидеть те самые кубики, тот самый торс вживую — вот совсем рядом, протяни руку и даже попробовать можно… Залип на мгновение, но тут же одёрнул себя, отводя взгляд. Ярик это заметил, но вида не подал. Приятно было сознавать, что его тело, его тренировки, пусть и не в спортзале, а дома и во дворе на турнике, оценены по достоинству. Сдержал улыбку и удержал порыв наброситься на мелкого — не зверь же он какой-то?..       В недрах шкафа были найдены боксеры мягкого трикотажа, которые хорошо тянулись, поэтому не сильно обтягивали попу и то, что оказалось немаленьким в размере спереди. Футболку тоже было найти легко. А вот со штанами была проблема: все они были на порядок короче и уже, поэтому пришлось обойтись без них, а грязные вещи в срочном порядке отправить в стирку.       Когда был наведён порядок в ванной, перебрались на кухню, где с большим аппетитом съели третью часть запасов, оставленных Светланой на три дня.       — Посмотрим телик? — предложил Мирослав.       — Давай, — не отказался Яр, хотя ничего такого он в душе не планировал.       Глянув на голые ноги Алексеева, Мир принёс из маминого шкафа шерстяной плед. Забравшись на диван с ногами, сделал вид, что усиленно ищет интересный фильм, листая каналы. Яр сел рядом, укрыл обоих и тут же притянул малого, втягивая в поцелуй. А Мир был и не против. Как будто только этого и ждал. Пульт выпал из рук, руки обвили спину, из телевизора монотонно вещали о трудностях бытия.       Наконец-то оба могли насладиться непосредственным доступом к телу. Руки блуждали, изучали, гладили, мяли. Целовались неумело, но от этого наслаждения получали не меньше. Просто так касаться друг друга, чувствовать всполохи каждого сантиметра под пальцами и понимать, что это ты их вызвал, было до одури приятно.       Яр откинулся на спину, укладывая сверху мелкого. И без того узкие трусы сжимали то, что не замедлило в них увеличиться и придать заметный дискомфорт. У Мирослава наблюдалось то же самое. Однако ни один не посмел коснуться «там» даже пальцем. Оба начали несильно потираться друг о друга телами. Было приятно. Было приятно всё! Всё, что они делали. И это сводило с ума.       Заснуть удалось далеко за полночь. На кровать так и не ушли. Разобрали диван, укрылись пледом, тесно прижавшись друг к другу.       Мир почувствовал, что что-то не так, когда находился в состоянии полусна-полупробуждения. Холодок со стороны голой спины и чей-то пристальный взгляд. Приоткрыв один глаз, сразу и не понял, где находится. Солнце не освещало комнату достаточно хорошо, значит, ещё рано. На стуле напротив дивана, метрах в двух, сидел Кирилл, зло уставившись на просыпающегося Мирослава. Резко подскочив, малой сразу наткнулся на сидящего с краю Ярика, прикрывающего нижнюю часть тела и верхнюю ног кусочком пледа. Видок помятый, сонный и растерянный.       — Ты как сюда попал? Ты что?.. — испуг на лице хозяина квартиры явно выдавал в нём провинившегося. — Мы не закрыли двери? — вопрос к Яру.       — Закрыли, я проверял.       Алексеев отвёл взгляд, боясь встретиться что с одним, что с другим. Футболки на нём не было. Трусы — это то, что обтягивало и не скрывало, жутко мешало и было замечено Киром до того, как он проснулся, с трудом удавалось спрятать под уголком пледа.       — Тогда как он здесь оказался? Ты его пустил?       Яр бросил вызывающий, полный отрицания взмах головы.       Мирослав и злился, и пытался понять, привести мысли в порядок. Внизу консьерж. Он не пускает никого без разрешения хозяев квартир. Дом под наблюдением, спасибо папе, в своё время получил от работы.       — Успокойся. Я сам зашёл. Твоя мама оставила мне ключи. Разрешение для входа у меня тоже есть.       Кир продолжал сверлить полностью обескураженного парня своими чёрными, немного прищуренными глазищами. Не выспавшийся и явно не пользовавшийся со вчера бритвой, он тоже имел усталый и помятый видок. Красное пятно на скуле напоминало о вчерашнем побоище.       — Ну, и? — скинул бровь Мир. — Чё припёрся?       — Потише, малыш. Я обещал твоей маме присмотреть за тобой. Вчерашнее недоразумение, — скосил глаза в сторону Яра, — я бы мог понять, но то, что я застал вас в одной постели…       Последние слова Кир протянул, постукивая пальцем по телефону, который держал в другой руке. Испуганное выражение лица Мира почему-то развеселило или, скорей, позабавило незваного гостя. Его губы расплылись в кривой усмешке, глаза недобро блеснули, глядя на Ярика.       — А не пошёл бы ты?       Мир сполз с дивана, собираясь вытолкать наглеца, но в этот момент был перехвачен рукой Ярослава.       — У него фотки…       — Что? — не понял Мир.       — Фото, где мы с тобой спим. В обнимку.       — Ну и что? — Мир вырвался, встав во весь рост перед парнями, что так и остались сидеть: Яр, в своих недотрусах, и Кир, чувствуя себя хозяином положения. — И что, что мы спали? В какую ещё обнимку? Просто спали и всё. Ничего не было.       Ярослав закрыл глаза и глубоко вздохнул. Набрал побольше воздуха и посмотрел на мелкого с отчаянием.       — У тебя… — кивнул на шею и грудь, и когда Мир начал оглядывать места, куда мог дотянуться, заметил красные и лиловые пятна.       — Ну и что? — нашёлся сразу Мир. — Это вчера мне Янка наставила. Чем докажешь?       — Снимкам и ему поверят, а если нет, всё равно придётся долго доказывать. У него их много. Сука, со всех сторон снимал, пока мы спали. Мир… — получилось жалобно и просяще.       — Что ты хочешь? — оба уставились на шантажиста.       — Ну, во-первых, этот должен сейчас же покинуть твою квартиру. Во-вторых, вы с ним прекращаете любое общение. В третьих, как и хотела твоя мама, ты эти дни живёшь у нас. А там видно будет.       — Что значит видно будет? Покажи фотки. Что там такого, что я должен тебя слушать? И вообще, если я выполню эти три желания, ты должен будешь их удалить. Если нет…       Голос Мирослава повысился и начал срываться. Он подскочил к Киру, и тому пришлось встать и поднять руку с телефоном.       — Успокойся, я покажу, если тебе от этого станет спокойнее… Но имей в виду, фотки сохранены там, где вы их не найдёте, и даже если захотите уничтожить телефон, они никуда не денутся. Короче — выметайся и чтоб рядом со Славкой я тебя не видел. Узнаю — пеняй на себя. А ты… — Кирилл осмотрел малого с головы до ног, похабно задерживаясь на груди, сосках, районе паха и стройных ногах, — веди себя прилично, и мама не узнает, что ты спишь с парнями.       Ярослав вскочил, являя на обозрение то, что пытался тщательно скрыть — смешные трусы неприлично обтягивали аккуратную попку и плохо скрытые причиндалы, на что Кир усмехнулся, делая всё-таки шаг назад, а Мирослав вцепился в руку Алексеева, удерживая от необдуманного поступка.       — Я жду в машине. Пятнадцать минут.       Подытожил. И вышел.       Оба мальчишки смотрели на захлопнувшуюся дверь в недоумении. Оба пытались понять, что это было, как они должны вести себя дальше и что делать.       Первым отмер Ярик, направляясь в ванную, где сохли его вещи. Оделся, чувствуя влагу, и вернулся к стоящему в той же позе малому.       — Мир! Давай немного подождём и посмотрим, что он затеял. Ты бы видел, какой он был злой, когда разбудил меня. Я что-нибудь придумаю. А пока давай сделаем, как он хочет. Мы ж всё равно будем видеться в школе. Малыш. Ну ты что? Я ж с тобой!       По щекам Кутепова катились слёзы.       — Ничего же не было. Мы просто целовались. Никто не видел и не знает. Ну и что, что спали? Ну и что, что в обнимку. Во сне такое может случиться. А это? — дрожащие пальцы провели по шее. — Девчонки тоже такое делают. Яр, — малой всхлипнул, и Яр обнял, крепко сжимая и нежно целуя в губы, щёки, глаза.       — Всё будет хорошо. Я обещаю. Я не брошу тебя. Никогда.       Собираться Мирослав не стал, просто оделся и просто вышел. Ярик шёл рядом, поглядывая и не решаясь больше заговаривать. Будет вечер, успеют наговориться по телефону.       Кирилл курил рядом с машиной. Открыл переднюю дверь для подошедшего Мира, но тот демонстративно захлопнул её и сел на заднее сиденье. Ярослав дождался, когда машина скроется за углом, и припустил домой, на ходу проверяя сообщения, которые игнорировал со вчерашнего дня.       Друзья обрушились с обвинениями за то, что молчит и не отвечает на звонки, за то, что стал другим, и за то, что не держит слово. Лекс обещал подпортить лицо, если тот не ответит до указанного времени. Ухмыльнувшись сам себе, Яр перешёл на лёгкий бег, вспомнив, что дома есть нычка сигарет, в которых он сейчас очень нуждался.       — Я и не сомневался, что ты будешь идти именно с той стороны. Это там живёт твой «друг», о котором сказала твоя мама? — злой приятель стоял у подъезда, затягиваясь и выпуская клубы дыма в лицо Алексееву.       — Лекс? Послушай, бро, — договорить не успел, вырывая из пальцев то, что так манило сейчас больше всего. Сделав глубокую затяжку, Яр прикрыл глаза и долго выпускал дым тонкой струйкой, наслаждаясь горечью, расползающейся внутри лёгких и перебивающей осадок от разговора с наглым будущим родственником малого. — Ненавижу!       — Не понял?! Это кто кого тут должен ненавидеть? Ты знаешь, что только то, что ты не ночевал дома и вот этот твой несчастный вид, — Лекс кивнул на подбитую скулу, — уберегли тебя от моей кармы? Знаешь, как мне хотелось двинуть по твоей наглой роже, когда ни на один звонок, ни на одно долбанное сообщение ты со вчера не ответил?       — Лекс, бля, знаешь, как мне херово? Вот так уже давно не было…       В две затяжки сига закончилась, и по умоляющему виду была предложена ещё одна палочка никотина, которая тут же подкурилась и жадно начала таять на глазах понимающего друга.       — Я тебя внимательно слушаю, — усаживаясь в кресло напротив рухнувшего на кровать Ярослава, сказал Лекс.       Алексеев сам себя не понимал. О том, что влюблялся, он понял некоторое время назад. Да, ему нравились девочки. Он засматривался на их меняющиеся после каждого лета фигуры, отмечая выпуклости, которые хотелось помацать. Ещё, как и всем в подростковом возрасте, хотелось целоваться и элементарно трахаться. Вернее, трахать, а не дрочить тёмными ночами или ранними утрами. Как-то не случилось до сих пор. С девочками. Но вдруг случился этот малой. Такой дерзкий и правильный. Такой милый и очешуительно сладкий. Ярик понял, что именно сейчас он вступил в полосу страданий и мучительного взросления души, о которых как-то упоминал отец, спрашивая, не завёл ли он себе девочку. Родитель очень переживал за то, чтоб сынишка не обрюхатил одну из девиц, что могли позариться на симпатичную мордашку из состоятельной семьи. Было проведено несколько поучительных бесед, всунуты как бы между прочим в шкафчик несколько упаковок презиков. Яр посмеялся и поблагодарил отца, сам в душе не чая, когда сможет ими воспользоваться.       И вот у него появился этот мелкий. Этот пацан, к которому прикипел душой и телом.       — Лекс! Это полный капец. Я что ж, значит, педик? И потом, мне через несколько месяцев восемнадцать, так ещё и педофилом стану?       Лекс понятливо склонил голову, рассматривая новую игрушку-черепушку с ярко-красными бусинами в глазницах.       — Ты что, его трахнул? — спросил как-то невесело.       — Совсем больной? Я не уверен, что смогу ему это предложить.       — Тогда что, был оральный секс?       — Лекс! Издеваешься? Я тут страдаю, а ты только о сексе и думаешь.       — А о чём ещё могут думать молодые здоровые пацаны в наше время? Только кому бы присунуть или кого бы завалить. Я не понял, у вас любовь, ты вон уже ночевал у него. Чё за страдания? И откуда это? — снова кивнул на побои.       — Пошёл ты… — Ярик сначала подскочил, а затем снова упал лицом в подушку, пару раз стукнув ни в чём не повинный матрац.       — Слав, я тебя прекрасно понимаю. Это не просто. Мало того, что ты ещё с девушкой не был, а тут сразу бац… и парень…       В Лекса со всей дури влетела подушка. Ловко её поймав, прижал к себе и начал гладить, словно чью-то фигуру, и делать губами чмоки.       — Лекс, иди в жопу, — Яр разгневался не на шутку, и его друг понял, что пора прекращать издёвки.       — Ладно-ладно. Туда мне дорога заказана, в отличие от некоторых. Больше не буду. И меньше тоже. Короче, что у вас там произошло? Вообще-то, со свидания ты должен был вернуться как минимум радостный и счастливый. Вы расстались? Тебя поймали с поличным его родители и начистили рожу? Говори уже, а то я сгорю от любопытства и ничем не смогу тебе помочь.       И Ярослав, усевшись поудобнее, начал рассказывать с того момента, когда увидел в первый раз новоявленного побратима по имени Кирилл.       — Да… уж… — протянул лучший друг, закинув ногу на ногу, устроив локоть на колене, а подбородок на ладони, — история в стиле бразильских сериалов. Ну, а что ты хотел? Твой малой ещё очень малой. Ему опекун нужен. Мама сдала его, как она считает, в надёжные руки. Эти руки отфутболили тебя, как угрозу для тела мелкого. Или… Слушай, а ты не заметил, может быть, он сам тянет ручонки к Миру?       Сказать, что он и так уже напридумывал себе разного, в том числе и ту самую ревность, которая, как известно, ведёт прямой наводкой к любови. Но Ярослав много размышлял в последние дни и решил для себя, что нет, это не любовь. Это влюблённость, что не одно и то же. А про то, что этот придурок может быть потенциальным соперником, Яр даже не задумывался.       — Я не знаю. Давай уже, рожай умную мысль. Чё делать-то?       Но умную мысль родить не дали две причины: мама позвала обедать, а вторая раздалась телефонным звонком как раз во время еды, и гневный голос Васильева пробасил, что через три часа он ждёт обоих у себя, откуда дружно вырулят на вечеринку к Насте. То, что Ярик совершенно забыл о ней, у Лекса удивления совершенно не вызвало. Ещё бы, голова-то занята совсем другим… Зная Сашку, отказываться было бесполезно, поэтому Ярослав смирился с неизбежным.       Несколько раз Ярослав набирал малого, но то никто не брал трубку, то звонок сбрасывался, отчего ярость на «придурка», а в том, что именно он не даёт им поговорить, Яр не сомневался, возрастала троекратно. Заметив нервные взбрыки приятеля, Лекс предложил свою мобилу, но через несколько гудков звонок был сброшен, а в следующий набор телефон абонента и вовсе стал недоступен.       — Вот же урод! — в сердцах прошипел Алексеев, на что Лекс положил руку ему на плечо и пообещал позже что-нибудь придумать и разобраться.       После обеда, пока Лекс зависал в компе — душ и выбор одежды. Затем то же самое в квартире у Макаренко и, как и было условлено, через два с половиной часа оба были у приятеля под дверью при полном параде — удобные джинсы, красивые свитера, верхняя одежда и лёгкий парфюм.       — Парни! У нас проблема, — с порога сообщил Васильев очень серьёзно.       — Походу, сегодня проблемный день, — констатировал факт Макаренко, закатывая глаза.       — Надеюсь, меня эти проблемы не касаются? Лично? — поинтересовался Яр, в глубине души чуя неладное.       — Именно тебя, — Саня отошёл в сторону, пропуская друзей зайти. — Короче, влип ты и капитально.       О том, что проблемный день, начавшийся с визита неприятного типа, постепенно переходил в неприятный вечер, Яр понял после того, как телефон малого был отключен, а он так и не услышал его голоса, не узнал, всё ли с ним в порядке. Теперь ещё и Саня подлил масла в огонь, и захотелось всё и всех бросить и ломануться… А куда, собственно? Где искать мелкого, если его увезли в неизвестном направлении? Захотелось выть, уткнувшись тут же в угол.       — Короче, — продолжил Саня, остановившись посреди просторной прихожей, постукивая пальцем по экрану телефона, — есть кое-кто, кто не верит в ваши с малым игры и просто мечтает подпортить, — Саша сделал удивлённое лицо, когда разглядел синюшность на скуле Алексеева, — уже подпорченное лицо нашего друга. Ну и нам, заодно.       Друзья переглянулись. О том, что брат той самой Кристины, отбитый на всю голову отморозок, не знающий границ, побывавший в колонии для малолеток, а позже и в психушке, Саше скинул приятель, о чём он и поведал друзьям. С компанией гопников связываться — себе дороже.       — И что делать?       — Играть. Разыгрывать спектакль. Сегодня первая серия, поэтому, Яр, у тебя главная роль. Твой выход, друг мой.