***
— Мам, познакомься — это Коля, а это Андрей. Это мои новые одноклассники. Светлана вышла навстречу ребятам, внимательно осмотрела обоих и прыснула в кулак. — Простите, ради бога. Светлана Юрьевна. Проходите. Хотите что-нибудь кушать или чаю? У меня кексы с курагой. Слав, пойдём, поможешь, — потянула сына, не услышав ответ от двух очумелых парней, не ожидавших такого приёма. — Сынуль, это что ж, ты специально их привёл? — Почему специально? Они мои друзья. Ты знаешь, как Андрюха на своём велике стоечку делает? А прыжки? У нас только Ромка такое вытворял. Вспомнил некстати бывшего предводителя банды, больно кольнуло где-то за рёбрами, и тут же накатило озарение. — Ты понял, о чём я. Они пара? — Мам, потише. Да, они вместе. Но они «просто вместе», и ничего себе не придумывай. — А я и не придумываю. Коленька такой милый, как девочка. Стесняется… ммм… На, неси на стол, — всунула в руки блюдо с кексами, направив в гостиную. — Сейчас чай будет. Мир улыбнулся и в который раз поблагодарил судьбу за то, что удрал тогда из Лугового. За то, что мама приехала и поговорила с мамой Ярослава. За то, что на следующий день она приняла единственно правильное решение и, собрав вещи, вернулась домой. — Дюха, а знаешь, я завтра скажу нашим, что нашёл лидера. Ты очень даже подходишь на это место. Даже не отказывайся. — Не-не-не! Даже не проси. Какой из меня лидер? Я вон с этим-то не могу справиться, а ты говоришь группа. — Банда! — поправил Мир. — Тем более. Я ещё в банде не тусовался. Колюсь, скажи ему. Коля, который насмешил Светлану тем, что вжался в коридоре в своего рыжего друга, словно хотел раствориться в нём или боялся, как будто у него заберут этого парня, отойди он только на полметра. И глаза. Такие испуганные и жалкие. Услышав, что это одноклассники, и прикинув на вид, что братьями они быть не могут, Светлана сразу поняла — больше, чем друзья! А значит, такие же, как Мир с Яриком. — Мне всё равно. Если тебе это нужно или нравится — иди. Рыжик завис. Коля смотрел вниз, прикусив губу и вцепившись длинными пальцами в худи Андрея. — Никуда я не пойду. Особенно теперь, когда понял, что ты этого не хочешь, — сделал равнодушный и немного обиженный вид. — Я не сказал, что не хочу, — ещё ниже опустил голову Коля. — Ты можешь делать всё, что хочешь. Это, наверное, интересно. — Ничего интересного. Всё то же, что делаю я, только в команде. — Ещё как интересно! — решил влезть в непонятный спор Мирослав. — Мы с ребятами устраиваем соревнования, а перед этим подготовка. А ещё мы просто тусуемся. У нас даже место есть. И девчонки в ба… в команде классные. Ребята отличные. Дружные. Есть, правда, кое-какие правила, но вас они не коснутся — вы ж не курите и не пьёте? Андрей слушал, косясь на Колю, а тот ещё ближе придвинулся, теперь уже перебирая пальцы рыжего. — Это здорово, — сказал тихо и поднял глаза на своего парня. — Это значит да? Ты согласен? — Да, — ещё тише произнёс, поправляя очки. — А вот и чай! В момент руки были разжаты, и тела отпрянули на небольшое расстояние. Женщина тактично сделала вид, что ничего не заметила. Поставив поднос с чашками и заварочным чайником, пожелала приятного вечера и удалилась. — Можете не переживать, мама про вас сразу всё поняла, — «успокоил» друзей Мир. — И она ничего такого не скажет и не подумает. Потому что… Мой парень сейчас в армии. Вот! — подытожил Мир, широко улыбаясь. Две пары глаз уставились на Мирослава в немом вопросе. — Эээ… Так ты тоже? И твоя мама знает? — Хм… А вы не слышали? Полшколы об этом гудело… Да и сейчас ещё ходят слухи. Точно. Вы ж ни с кем не общаетесь… И знаете, вы, кажется, лидируете в рейтинге самых популярных парочек в школе. Ладно, забейте. Это ненадолго. Скоро перекинутся на другую новость или сплетню. Коля заметно оживился и даже улыбнулся. Видно было, что ему вся эта движуха и обильное внимание к их персонам совсем не нравилась. В своём поведении он не видел ничего предосудительного: за руки не ходят, не обжимаются и не целуются по углам и туалетам. Да, он жмётся к Андрею. Возможно, более, чем это позволяют рамки приличия. Но он же плохо видит. Да и боится всех, есть у него такая проблемка. Случилось это ещё в третьем классе, когда у Коли на глазах убили дворовую собаку. С тех пор и зрение сильно упало, и к людям стал относиться с опаской и недоверием. — Всё хочу спросить, вы как к нам в школу перевелись? Живёте в другом районе, добираться долго… — Это его батя, — кивнул Андрей на Колю, кусая выпечку и прихлёбывая горячий чай. — Он с вашим директором дружит. Когда наши родители поняли, что дружба с садика переросла в более сильные чувства, а сделать с этим явлением ничего нельзя. Вот и решили, что лучше нам учиться там, где руководство школы толерантно и не позволит измываться над такими, как мы. Как-то так… Коля снял запотевшие очки, и Мир залип на его лице. «Да… Такого оберегать и оберегать», — подумал, вспоминая, как рыдал, когда провожал Ярика в армию и не понимал, когда тот шептал в искусанные губы, что не сможет защитить своего малого-красавчика от посягательств разных и всяких там целый год.***
— Осталось всего полгода… — Ещё целых полгода… Яр, если бы ты служил на расстоянии хотя бы вполовину ближе, я бы каждый месяц к тебе приезжал. Какого они тебя туда заперли??? — Солнц, ну что поделать? Видимо, отец и к этому приложил свою вездесущую лапу. Ты ж видел, какой он? Наивный, надеется, что год разлуки сможет изменить моё отношение к тебе… Или твоё ко мне? — Ещё чего? Я жду! Как… примерная жёнушка, — хихикнул в трубку Мир, устраиваясь удобнее в постели и отодвигая в сторону использованные салфетки. — Конечно, это долго. Капец, как устал ждать, хоть и виделись почти три месяца назад… Самый лучший мой новый год за последние пятнадцать лет. Шестнадцатилетие отметим по-другому. Мирослав вздохнул, вспоминая свой день рождения, на который уговорил маму разрешить съездить к своему солдату во второй раз. Всё-таки новый год, да и именинник — лучшего подарка мама не могла устроить сыну. Помогла найти и снять квартиру на двое суток, купила билет и — вуаля: ночь в пути, а затем почти два дня вместе с любимым и первый нормальный секс. Да… Мир готовился к этому дню. С волнением и предвкушением. И если отбросить неприятные ощущения, которые сторицей были вознаграждены морем удовольствия от близости, от нежности и любви, подаренной друг другу, то Кутепов понял — вот оно, счастье! Счастье любить и быть любимым! А до этого была присяга. Здесь у малого вообще был эмоциональный шок и состояние ступора, когда в конце октября, зайдя тихонько домой, Славка услышал разговор и смех мамы и… Альбины. Две женщины сидели за столом, на котором стояла початая бутылка виски, явно принесённая гостьей, и два стакана. Из закуски нарезка, лимон и фрукты. Никогда прежде Мирослав не замечал за мамой подобных выкидонов — выпивала она редко и всё больше слабые алкогольные напитки. Из коридора услышал несколько фраз, в которых Светлана рассказывала, что не залетела и рада этому, иначе пришлось бы делать аборт. От Александра после скандала, когда мужчина полностью показал весь свой гнилой характер и сущность, ей не то что ребёнка оставлять не хотелось, даже вспоминать его имя было тошно. Одно только радовало женщину, что Кирюшенька ушёл от Александра к матери. — Добрый вечер, — Мир истуканом застыл в дверях от открывшейся картины. — Эээ… что празднуем? — ничего другого не нашёлся спросить, бегая глазами с одной на другую и прикидывая, сколько уже выпито. — Сынок. А мы тут поездку планируем. Мир закатил глаза, собираясь ретироваться в свою комнату. — На присягу к Ярославу, — подала голос захмелевшая Альбина. — Уже сняли номера в отеле. Так что собирайся. Ноги Славки подкосились от такой новости, голова слегка «поплыла». — Мам… Тёть Аль… Ааа… — заорал на всю квартиру мелкий и бросился обнимать и целовать обеих женщин. Поездку на присягу с самого начала подпортил своим смурным видом и вечными деловыми звонками-разговорами Олег Олегович. Отец Ярика «терпел» Мирослава, и это было заметно. К Светлане он тоже поначалу отнёсся с некоторой сдержанностью и даже неприязнью. Однако уже в первый вечер по приезде, сидя втроём в одном из номеров за бутылочкой отличного вина, все пришли к единому консенсусу, что раз дети «дружат», то родителям сам бог велел! В это же время оба Славки в соседнем номере радовались встрече и занимались «непотребством», как нежно обозвал отношения двух парней Алексеев-старший, плюнув на условности и косо поглядывая на жену. — …Прикинь, Женька упал с велика и кажись, сломал ногу. Колян рвёт и мечет. Злой на меня, как чёрт. Будто я виноват, что погода хорошая и после зимы ребятам захотелось драйва и острых ощущений. А всё потому, что Андрей взял на себя ответственность и поволок несчастного в больницу. Яр, я же никого не толкал на эти подвиги, ребята сами решили повыпендриваться. И теперь они снова поругались. Колькина ревность — это что-то! Я не представляю, как Андрюха его ублажает… И сколько усилий прилагает, чтобы успокоить и доказать, что никто, кроме этого большеглазого чуда, ему не нужен. — Славка! Ты у меня самый замечательный! Ты лучше всякого чуда. Ты мой мир! Вот зараза… Хочу тебя. — Опять? Мы ж только что… Яр! Ну ты и самец… Мой любимый, — другим тоном добавил, услышав на том конце провода характерные звуки… — Давай!***
— Вчера не поверишь, кого встретил. Мы ж всем классом после последнего звонка пошли отмечать в кафешку. Сижу возле окна, мне Яна шепчет «Глянь!», а там… Ромка, прикинь. С мужиком. Вернее, с парнем постарше. И этот постарше так вокруг Ромчика увивается, прям пылинки готов с него струшивать. Дверь в машину перед ним открывает. Но… Ты знаешь, Ромка, как я понял, в их дуэте актив. Его парень такой… ну, ты понимаешь… Короче, я в ахере был, до сих пор вспоминаю его улыбочку, такую надменную… Смотрит на своего, как царь на холопа. — Слав, а чего это ты его до сих пор вспоминаешь? Ну увидел и хватит. Ты о чём-то жалеешь? — Вот ещё! Да мне вообще пофиг. А ты чего? Ревнуешь? Яр? — Я и без твоего Ромочки тут с ума схожу. Боюсь, что в дурку загремлю до конца службы. — Нее… в дурку не нужно. Люблю только тебя. И не смотрю ни на кого. С Яночкой тусуюсь, она меня оберегает. Ты ж помнишь её взгляд, который убить может, и это её — «козёл»… — Мир начал ржать, но услышав на том конце вздох, тут же прекратил. — Слав, найди ей мальчика. Что-то мне как-то страшновато… Неровен час, своей опекой она тебя приберёт к рукам. — Яр! Опять ты? Она мне как сестра. Старшая. Хоть и на голову ниже. Я ещё на два сантиметра вырос, прикинь. Через три месяца, когда вернёшься, может, и тебя догоню, хе-хех… — Эй… Я тебе догоню! Хочу, чтоб ты был моим «малым», моим «мелким» любимым чудом. Скучаю, чёрт, сдохну тут… Ещё целых три месяца… — Всего лишь три месяца…