***
После войны Драко, как и многие родственники Пожирателей Смерти оказался в опале. Отец получил поцелуй дементора, а мать пожизненную высылку из страны. Сам Драко, хотя и был оправдан в виду того, что во время получения метки являлся несовершеннолетним, оказался после суда абсолютно не нужен магическому сообществу Британии. Малфой-мэнор был конфискован, как и все английское состояние, жить было негде, да и не на что. Приглашение в Хогвартс на повторный курс обучения Малфоем было отвергнуто, ему не хотелось косых взглядов и шепотков за спиной. Он предпочел сдать экзамены экстерном и уехать на континент вслед за матерью. Небольшая часть состояния Малфоев и некоторая часть наследства Блэков была переведена предусмотрительным Люциусом в швейцарские банки, на такой вот непредвиденный случай. Это помогло Нарциссе обосноваться на берегу Женевского озера и поддерживать не роскошный, но вполне приемлемый образ жизни. Драко наотрез отказался жить вместе с матерью, забрал свою долю наследства и поселился в Марселе, где открыл небольшую антикварную фирму. Малфой был молод, абсолютно одинок в чужой стране и сердит на весь мир. Чтобы помочь некоторым знакомым, а главное, чтобы позлить Британское Министерство Магии, Драко стал через свою фирму нелегально вывозить из старинных мэноров припрятанные хозяевами драгоценности, артефакты и прочие фамильные безделушки. Малфой получал за это неплохие комиссионные, что позволяло ему вести небедный образ жизни. Его удача была недолгой – злость, глупость и тяга к авантюрным поступкам привели Драко в тюремную камеру, причем маггловскую. Он был арестован французскими властями за контрабанду, и как все еще подданный Британии, готовился к высылке на берега Туманного Альбиона. Малфой сидел в камере и обдумывал варианты побега, когда неожиданно его навестила странная девушка Полумна Лавгуд. К немалому изумлению Драко, Луна предложила ему свободу и должность эксперта-консультанта по антиквариату и магическим артефактам в транснациональной корпорации «Алмазная сова». К контракту прилагалась приличная зарплата, оплачиваемое жилье и некоторое восстановление репутации в магическом обществе. Также Луна весьма прозрачно намекнула, что Драко мог бы направить свои таланты, ум и амбиции на службу такой неласковой Родине, поступив в антитеррористическое подразделение. Малфой думал не долго – терять ему было нечего, и он согласился. В тот же день его дело в полиции было закрыто, а сам Драко вернулся в Англию. Так в феврале 2002 года, через год после создания организации, Малфой оказался в числе агентов-стажеров «Алмазной совы». Он быстро освоился, с успехом прошел обучение и начал работать в качестве оперативного агента. Примерно в одно время с ним в «Алмазной сове» появилась Астория Гринграсс – стройная высокая девушка с золотыми волосами, синими глазами и ангельским личиком. Потомственная аристократка с тихим голосом и превосходными манерами, она была похожа на нежную и хрупкую полевую ромашку. И Драко влюбился. Со всем пылом первой и такой горячей любви. Его душа пела, а сердце замирало при одном только взгляде на любимую. Астория ответила на его чувства сначала робко и несмело. Два года Малфой потратил на ухаживания, выкраивая время между заданиями, для того, чтобы устраивать феерично-волшебные свидания и засыпая свою ненаглядную Асторию цветами и подарками на зависть всем сплетникам «Алмазной Совы». Они поженились тайно, обвенчавшись в маленькой церквушке на окраине Манчестера, украв для себя час во время выполнения операции по ликвидации оружейного склада террористов. Драко был счастлив, казалось, что у него есть все, о чем только можно мечтать – интересная работа, которая хотя и была крайне опасной, но позволяла ему раскрыть все свои таланты и добиться карьерных высот. Малфой строил весьма амбициозные планы на свое будущее. Рядом находилась любимая жена, ну и репутация в волшебном мире постепенно восстанавливалась, что тоже являлось немаловажным для будущих поколений Малфоев. Счастье Драко продлилось ровно десять месяцев. Переведенная после учебы в аналитический отдел Астория из-за нехватки людей вынуждена была отправиться на боевое задание в качестве агента прикрывающего основную группу. Команда попала в засаду. Террористическая группировка «Синий луч» уничтожила всех. Из четырнадцати человек на базу никто не вернулся. Малфой узнал о смерти Астории будучи на задании в Барселоне – в один миг мир перестал существовать. Казалось, что Драко умер. Он не помнил, как закончил задание и вернулся, не помнил как Блейз, отобрав у него все возможное оружие, отвел Драко в жилой сектор, а Тео буквально насильно влил ему в горло лечебные зелья. Он не помнил, как к нему заходила Луна и долго сидела у его кровати и, перебирая его пряди, гладила по голове и что-то шептала. Малфой очнулся от этого забытья через четыре дня – его вызвал к себе в кабинет Феликс Лестрейндж. - Тебе сейчас это очень трудно понять и осознать, Драко, но жизнь гораздо длиннее любви. Мы ведем войну. Наш враг жесток и безжалостен. Это слабое утешение для тебя сейчас, но война не ведется в белых перчатках и невозможна без потерь. Ты должен жить дальше, Драко. Малфой молчал, и, не мигая, смотрел в одну точку. Феликс взял его двумя пальцами за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. - У тебя слишком высокий потенциал, Драко, и мы слишком многое в тебя вложили. Мы поможем тебе справиться с этим, но ты должен найти в себе силы и смириться. - Как? – Прохрипел Малфой. Феликс криво усмехнулся. - Попробуй метод Северуса Снейпа. Ты отличный ментальный маг, Драко. Один из лучших. Защити свой разум от эмоций. Используй окклюменцию. Феликс снова очень пристально посмотрел в глаза Малфоя, в самую глубину его зрачков, наблюдая, как Драко медленно воздвигает окклюментный щит. Лестрейндж удовлетворенно кивнул. - Вот и хорошо. Ты можешь идти. Драко вышел из кабинета, ему стало легче. Окклюменция действительно защитила его от того болезненного хаоса, который был в его мозгу после смерти жены. С этого дня Малфой изменился – он замкнулся в себе, почти ни с кем не разговаривал, был холоден и расчетлив. Девушки-стажерки сходили по нему с ума, но он оставался равнодушен и прослыл в «Алмазной сове» искуснейшим манипулятором молодыми и красивыми женщинами. Драко безупречно выполнял задания и через полгода стал агентом высшего – пятого уровня. Поговаривали также, что Феликс Лестрейндж стал готовить из Малфоя своего преемника. Через два месяца после повышения, Малфой лично пристрелил руководителя «Синего луча», отомстив за гибель жены. Он пережил смерть Астории и смирился. Гермиона Грейнджер появилась в «Алмазной сове» через год и два месяца после смерти Астории и была назначена стажером в группу Малфоя. Драко стал ее наставником. К его удивлению, обучать Гермиону оказалось очень легко и до некоторой степени даже приятно. Она совсем не раздражала его, оказалась не занудной заучкой, а любознательной ученицей. Девушка внимательно слушала, задавала множество вопросов и упорно тренировалась. Она замечательно сходилась с людьми и удивительно легко адаптировалась в «Алмазной сове». Ее улыбка и большие лучистые глаза, казалось, добавляли света мрачноватым помещениям базы. Военное прошлое, ум, блестящее образование, способности к аналитике и огромное желание сделать этот мир лучше делали Гермиону практически идеальным агентом. Драко составлял для нее сложнейшие учебные программы, но Гермиона не роптала, а лишь пристально смотрела на него и принималась за выполнение заданий. Они никогда не вспоминали прошлое и не говорили о войне, но все больше и больше проводили времени вместе за изучением сложнейших рун и заклинаний или за обсуждением современных технологий. Алексия подобрала ей потрясающий имидж, добавив в темно-каштановую шевелюру золотистые пряди, немного изменив макияж и стиль одежды. Занятия по этикету и танцам добавили ей лоска и уверенности в себе, и через восемь месяцев Драко получил просто агента мечты – привлекательного, но крайне опасного. Они прекрасно работали в паре, понимая друг друга с полувзгляда. Малфой и не заметил, как начал все чаще и чаще останавливать свой взгляд на Гермионе, все пристальнее наблюдать за ней. Он ловил ее светлую улыбку, всматривался в лучистые глаза. Что-то тонкое и нежное, как весенний молодой росток, трепетало в эти моменты в его душе и это ощущение напоминало ему, что он еще молод, что жизнь может быть раскрашена в яркие цвета и, что не все окончательно умерло в его сердце. Это не было влюбленностью, как когда-то с Асторией, но теплые волны пробегали по его телу и понемногу растапливали тот лед, которым Малфой сковал свою душу. Драко как будто ожил. Он по-прежнему был безупречен в выполнении оперативных заданий и составлении тактических планов, также частенько закрывал свой разум от эмоций с помощью окклюменции, но вместе с тем стал более приветлив и общителен. Теперь он все чаще перебрасывался шутками с Блейзом, делал комплименты Луне или подшучивал над Тео. О чувствах Гермионы к нему Малфой догадался практически сразу. Ему не составило бы труда соблазнить ее, но Драко никак не хотел терять те проблески трепетности и нежности, которые девушка пробуждала в его ледяном сердце. Он вообще относился к ней с какой-то бережной осторожностью, прикрывал на заданиях, оберегал от особо опасных операций, защищал от руководства. Сплетники «Алмазной совы» шептались в коридорах, приписывая им то фееричный роман, то такое же бурное расставание, но ничего подобного не было. Драко не позволял себе вновь погрузиться в омут чувств, а обижать Гермиону короткой ничего не значившей связью просто не хотел. Возможно, все их такие неуверенно шаткие отношения со временем так и закончились бы, не начавшись, и все ограничилось бы лишь вздохами и томными взглядами, но случилось то, что случилось - однажды Гермиона не вернулась с задания. В «Алмазной сове» ее посчитали погибшей. Для Драко это стало ударом. Это был какой-то рок, наваждение или проклятие. Он просто не мог осознать или осмыслить этого. Конечно, их отношения с Гермионой и близко не были такими, как его отношения с женой, но зарождалось что-то теплое и светлое. Пробуждалось что-то хрупкое и родное, и Драко снова терял это. Он снова лишился единственного человека, который вдыхал жизнь в его омертвелую душу. Малфою казалось, что он проклят. Драко снова целиком ушел в себя, полностью закрыв свое сознание мощным окклюментным щитом. Единственной эмоцией была злость. И Малфой злился. - Гермиона слишком много значила для него, а мы и не заметили, - сказала как-то Алексия, наблюдая вместе с Феликсом, как Драко во время тренировки случайно сильно поранил новичка-стажера. - Он пережил потерю Астории, переживет и утрату Гермионы, - флегматично заметил Феликс, - он злится на нас, но ему придется смириться с потерей. Алексия лишь покачала головой и вздохнула. - Он злится на себя! Не может простить, что не уберег ее, а вымещает это на нас. Так прошло шесть долгих недель. Драко по-прежнему был замкнут и бесстрастен. Казалось, что он жил на автомате – как обычно мало спал, мало ел и много работал. Задание в Лионе считалось простым – им нужно было уничтожить очередной склад с оружием, который находился на заброшенном заводе. Неожиданно в одном из помещений его группа наткнулась на четырех террористов-волшебников, пытавших заклятием плетей привязанную цепями Гермиону. Малфой был ошеломлен и обрадован, а еще в его груди клокотала ярость – на себя, что не все проверил, когда она не вернулась, на «Алмазную сову», которая не озаботилась поисками агента, и на тех нелюдей, что посмели поднять руку на его Гермиону. Когда Гермиону выписали из больничного сектора, в ту же ночь Драко, полный противоречивых и бурно кипящих чувств, появился на пороге квартиры девушки. Когда он увидел хрупкую и бледную Гермиону, смотрящую на него большими лучистыми глазами так щемяще ласково, то его разум перестал контролировать его эмоции. Страсть и невероятная глубокая нежность буквально затопили его. Одним широким шагом он пересек порог и, до боли сжав ее плечи, впился поцелуем в слегка дрожащие губы. - Шесть недель, Гермиона! Шесть недель! Я думал, что потерял тебя, - прошептал Драко с трудом прерывая поцелуй и прижимая девушку к себе. - Тебе нечего было терять, - так же шепотом ответила Гермиона, обвивая руками его шею и вдыхая немного терпкий аромат его дорогого одеколона. Драко снова припал к губам девушки, руки заскользили по такому желанному и необходимому телу. Приподняв ее над полом, Малфой сделал несколько шагов и опустился со своей ношей на кровать. Новая волна страсти, как цунами, буквально затопила их обоих. Вся его боль, вся злость и вся тоска выплескивалась в поцелуях, в ласках, в прикосновениях. Он, как путник, долго испытывавший жажду, пил любовь и нежность Гермионы, стараясь подарить в ответ столько наслаждения, сколько могла вместить в себя эта ночь, эта девушка. Нежные пальцы девушки скользили по его плечам, груди, царапали спину и награждали все новыми и новыми волнами возбуждения. Квартира наполнилась томными вздохами и страстным шепотом. Малфой практически ослеп и оглох от желания, от чувственного стремительно накатывавшего экстаза, который она дарила. Он снова и снова вовлекал ее в этот ритуал – древний и величественный, приглашал станцевать этот священный танец, медленный и чувственный, пока, наконец, они оба не достигли вершины и не утонули в блаженной истоме. Слезы брызнули из глаз девушки, и она прижалась к нему дрожащим телом, шепча как молитву его имя, а Драко гладил трепещущие плечи. Он чувствовал себя полноценным и завершенным, как будто их страсть соединила, наконец, две разрозненные половинки в единое целое. Это было полное единение и опустошение. Утром его разбудил вызов в штаб-квартиру. Застегивая рубашку, Драко наблюдал за спящей Гермионой. Такая чувственная, такая нежная. Он легко прикоснулся к губам девушки. Гермиона открыла глаза и пристально посмотрела на него. - Что будет дальше, Драко? – голос девушки был тихим и немного хриплым. - Меня вызывают, а ты можешь еще поспать. Тебе необходимо отдохнуть. Драко немного помолчал, а потом с усилием продолжил. - Ты пройдешь переподготовку, и у тебя будет другой наставник. Гермиона нахмурилась. - Я не об этом, Драко, я говорю о нас. Что будет с нами? Драко вздохнул и присел на край постели. Он внимательно посмотрел в глаза девушки и очень серьезно сказал. - Когда я увидел тебя там, в Лионе, то ты просто вдохнула в меня жизнь. Я даже представить себе не мог, как сильно ты нужна мне, Гермиона, я смущен и растерян и очень давно не испытывал таких противоречивых чувств. Я знаю, каких слов ты ждешь от меня, но я не могу, пока не могу их тебе сказать. И я знаю только одно, что та живая, трепещущая и такая хрупкая часть моей души связана только с тобой. Он поднял с пола свою куртку, нежно коснулся губами ее лба и вышел. В то утро ему просто необходимо было пройтись, побыть одному и разобраться. Рене Валанье был также агентом пятого уровня и являлся одним из самых опытных и компетентных сотрудников «Алмазной совы». Когда Драко появился в организации, то Рене был его наставником. Теперь Валанье тренировал Гермиону. Малфой почти перестал видеть девушку, а когда изредка встречал в коридорах штаб-квартиры, то Рене постоянно находился рядом с ней. Через месяц Гермиону снова вернули в его команду и допустили к выполнению заданий. Вместе с ней к команде присоединился и Рене. Малфой стал замечать, что Гермиона и Рене все больше симпатизируют друг другу, их отношения становятся все теплее. Драко ревновал. Его жизнь становилась все запутаннее – Гермиона все больше отдалялась, а ему она была необходима, как воздух. Драко сравнивал свои чувства к ней со своей влюбленностью в Асторию и понимал – то, что он испытывает к Гермионе на порядок выше его полудетской привязанности к погибшей жене. Его раздражал Рене и Малфой не желал отдавать ему Гермиону. Драко стал невнимателен, задумчив и рассеян. На одном из заданий в ночном клубе Малфой настолько засмотрелся на танцующих Рене и Гермиону, что едва не провалил все задание и не погубил своих людей. Это уже была катастрофа. На этот раз его вызвала к себе в кабинет Алексия. - Что происходит, Малфой? Драко предпочел промолчать. - Когда Гермионы не было, то тебе было плохо, теперь же, когда она появилась – стало еще хуже. Мы не можем позволить себе терять людей из-за того, что командир группы не в состоянии совладать со своими эмоциями. Ты обязан взять себя в руки. Малфой кивнул и молча вышел. Он, как и в шестнадцать лет, снова стоял перед иллюзией выбора. Объяснение с Гермионой состоялось в тот же вечер. Он пригласил ее к себе в кабинет и, натянув излюбленную маску холодного равнодушия, объявил о невозможности их отношений. Он видел, что для нее это было ударом, но не мог позволить себе рисковать жизнью людей из-за своих чувств и ревности. Слишком многое зависело от его собранности и хладнокровия. Он был уверен, что ее природное жизнелюбие позволит ей справиться с болью и обидой. В который раз уже за время работы в «Алмазной сове» Драко закрылся окклюментным щитом и замкнулся в себе. Он снова стал безупречен в выполнении операций и Лестрейндж открыто прочил ему место главного стратега. Его уважали коллеги и считали неформальным лидером. Вскоре Рене был переведен на учебную базу в Египте. С Гермионой Малфой прекрасно продолжил работать вместе. Драко по-прежнему оберегал девушку, стараясь заботиться о том, чтобы она не попадала на особо опасные задания. Он потихоньку старался вывести ее из оперативной работы, все чаще поручая девушке безопасное тактическое сопровождение операций. Малфой по-прежнему холил и лелеял в своем сердце нежные так и не пророщенные побеги того светлого и теплого чувства, которое Драко с легкостью мог бы назвать любовью. Но он больше не позволял себе быть уязвимым.***
Нежное розовое утро уже окончательно утратило свою прелесть, превратившись в яркий солнечный летний день. Драко отошел от окна - девочка со своим неугомонным питомцем уже ушла домой, и наблюдать больше было не за кем. Спешащие по своим делам прохожие его не интересовали. Предстоящее задание в Амстердаме не представлялось сложным. Малфой накинул на плечи светло-серый пиджак и вышел из квартиры. Драко был собран, спокоен и хладнокровен – все было как обычно.