В поисках Малфоя

С самого дня основания «Алмазной совы» Министр Магии Британии Кингсли Бруствер при отборе личного состава обращал особое внимание на однокурсников «золотого трио». Это поколение рано повзрослевшее, прошедшее через войну и потерю родных и близких, как никто было способно понять всю значимость человеческой жизни и то, какую цену за это можно заплатить. Однако на практике лелеемая мечта о том, чтобы и само «золотое трио» вошло в оперативный состав антитеррористической группы, оказалась неосуществимой. Гарри Поттер с успехом окончивший Академию Авроров и прекрасно несший свою службу являлся лицом слишком известным и публичным. Он, безусловно, обладал превосходной подготовкой и владел всеми необходимыми навыками, а также имел довольно значительное влияние в магическом мире, но при его привлечении в ряды оперативников можно было сразу распрощаться с идеей полной секретности организации. Поэтому к глубокому сожалению Министра, Поттера пришлось оставить в Аврорате. Утешением служило лишь то, что Поттер все равно был на своем месте, а с уходом Феликса Лестрейнджа с поста заместителя начальника Авротрата, у Гарри открывались неплохие перспективы карьерного роста. Рон Уизли стал не менее популярен, чем Поттер и с наслаждением пользовался плодами своей славы. Парень превратился в настоящего плейбоя, и ни одна светская хроника не обходилась без его участия. Он предпочел сдать минимум школьных экзаменов и устроиться на непыльную работу продавца в магазин родного брата. Вечера младший из братьев Уизли проводил в ночных клубах в компании красоток. Он вел жизнь мелкого буржуа и молодого повесы, изредка встречался с Поттером на семейных обедах и полностью прекратил все отношения с Грейнджер. Кингсли попробовал для начала привлечь Рона к спецоперациям Аврората, но тот решительно отказал, заявив, что уже достаточно «навоевался, спасая мир от Темных Лордов». Кингсли прекрасно понимал стремление молодых людей этого поколения учиться, спокойно работать или просто пожить мирной жизнью – слишком рано они вынуждены были повзрослеть и окунуться в грязь и кровь войны. Оставалась только Гермиона. Лестрейндж, упирая на неудачу с младшим Уизли, предложил для начала понаблюдать за девушкой. После войны Гермиона и Рон расстались с грандиозным скандалом – через день после помолвки девушка застала своего жениха в постели с одной из фанаток. Гермиона окончательно разорвала все отношения с Уизли и, чтобы утихомирить оголтелых жадных до сплетен журналистов, девушка уехала в Австралию. Прожив там до конца лета и потерпев неудачу в попытках восстановить память родителям, Гермиона вернулась в Лондон, где успешно сдала экзамены экстерном и подала документы сразу в два университета – маггловский и магический. Кингсли очень хотелось привлечь Гермиону к работе в Министерстве, чтобы потом аккуратно подвести девушку к переводу в «Алмазную сову», но она наотрез отказалась от личной протекции Министра, мотивируя свой отказ желанием восполнить пробелы в знаниях. Через четыре года, возвращаясь со стажировки из университета Вены, Гермиона очутилась среди заложников автобуса, захваченного террористами. Боевики были волшебниками, и Гермиона испытала просто ужас от их действий и полное недоумение от применения волшебниками новейшего маггловского оружия. Внезапно оказалось, что война продолжается и она снова, как и в юности, на линии огня. Девушка не растерялась и попыталась помочь людям. Очнулась Гермиона в маленькой чистой больнице. Рядом с ее кроватью сидел знакомый по школе Блейз Забини и улыбался. Осведомившись о ее самочувствии, он весело и непринужденно поведал ей о транснациональной корпорации «Алмазная сова» и предложил место в юридическом отделе. Пока Гермиона раздумывала и внимательно вчитывалась в документы, Блейз также легко рассказал ей и о другой части своего визита. Упирая на огромное желание Гермионы сделать мир немного лучше, отмечая ее ум, храбрость и находчивость в непростой экстремальной ситуации, он предложил ей присоединиться к антитеррористическому подразделению. Пожив некоторое время на континенте, Гермиона и сама видела, что после войны бандитизм просто накрыл всю Европу черной тучей. Она и сама планировала организовать какой-нибудь фонд, чтобы помогать пострадавшим, поэтому тщательно все обдумав и взвесив, девушка дала свое согласие. Так Гермиона попала в «Алмазную сову». К ее удивлению там оказалось немало знакомых лиц – бывших однокурсников. Наставником для нее был назначен человек, которого Гермиона меньше всего ожидала увидеть в этом месте – Драко Малфой. Их первый урок начался с того, что Гермиона размахнувшись, дала ему звонкую пощечину, желая отплатить за все обиды и унижения, которыми он награждал ее в школе. Испугавшись внезапности своего порыва, девушка замерла и вся внутренне сжалась, ожидая, по меньшей мере, вспышки ярости и потока оскорблений, но Малфой лишь понимающе улыбнулся и протянул ей учебную программу на ближайшие три дня. Больше они никогда не возвращались к школьным обидам и никогда не говорили о войне. К ее удивлению, они неплохо поладили. Малфой оказался превосходным преподавателем. Гермиона любила и не стеснялась задавать вопросы, Драко терпеливо и подробно объяснял все интересующие ее моменты, делился с ней всем, что знал и умел сам. Он быстро оценил ее способность и тягу к учебе и знаниям и охотно усложнил программу подготовки. Они частенько засиживались в учебном секторе, обсуждая интересные магловские технологии или новые магические изобретения. Когда он отвел ее к Алексии, и та в рамках создания нового образа, назначила девушке занятия по танцам и этикету, то Гермиона, не задумываясь, попросила Малфоя стать ее партнером. Драко не отказал, а наоборот, как истинный аристократ, знакомый со всеми тонкостями правил поведения в высшм свете, дал несколько очень простых и ценных советов. Дни шли за днями. Гермиона с каждым днем становилась все сильнее и увереннее в себе, она превратилась в красивую стильную и утонченную барышню. Гермиона прекрасно адаптировалась в «Алмазной сове». Ее искренняя улыбка освещала все вокруг и дарила тепло и надежду. Девушку любили, ей восхищались. Драко был постоянно рядом, помогал, наставлял, оценивал, иногда даже защищал. Они много времени проводили вместе, и Гермионе было легко и безумно интересно с ним. Девушка и не заметила, как влюбилась. Гермиона наблюдала за ним и мечтала, чтобы этот умный, смелый, талантливый молодой человек с безупречными манерами, обратил на нее внимание не только как на ученицу. Некоторая холодная отстраненность и спокойные как будто затуманенные глаза делали его загадочным и немного картинно романтичным. Девушка иногда ловила на себе его внимательный пристальный взгляд, в такие моменты она смущалась, отводила глаза и отчаянно краснела. Они превосходно работали вместе, прекрасно понимая и дополняя друг друга. Особенно им удавались парные задания, а, по мнению Алексии, они были очень убедительны, когда случалось играть роли влюбленных. В таких операциях Гермионе приходилось собирать всю силу воли в кулак, чтобы не принять всерьез его томные чувственные взгляды и нежные прикосновения. Сплетники болтали об их романе. Гермиона никогда не обращала внимания на слухи и пересуды, пока однажды об этом не заговорил ее друг Блейз. Забини учил ее разбираться в маггловском оружии, обучал стрельбе, сопровождая уроки смешными шутками и немного иронично-язвительными рассказами. Они подружились, и Гермиона всегда заходила к нему поболтать, когда бывала в штаб-квартире. - Поговаривают, что у тебя шуры-муры с нашим мрачным красавцем, - Блейз белозубо улыбался, в глазах плясали чертики. - Увы, Блейз, наш мрачный красавец витает в магических сферах, - в тон ему ответила Гермиона, провожая Малфоя взглядом, - земные девушки его не интересуют. Блейз посерьезнел. Гермиона тяжело вздохнула. - Ты особенная, детка, - Блейз приобнял девушку за плечи, - до твоего появления здесь, он практически ни с кем не разговаривал. Сейчас оттаивает понемногу, и причина – ты. Гермиона зарделась. - Почему он такой отстраненный? Расскажи мне, Блейз. Забини вздохнул и рассказал ей об Астории. Гермиона слушала молча и внимательно глядя, как Драко о чем-то беседует с Луной. - Так что ты уж присматривай за ним, детка, - закончил Блейз свое повествование. Гермиона обняла молодого человека и светло улыбнулась. - Ты мой самый любимый сотрудник, Блейз! С этого дня Гермиона попросила Драко об уроках ментальной магии. Малфой лишь внимательно посмотрел на нее и назначил время занятий. Прошло полгода. Гермионе был присвоен статус оперативника третьего уровня. С Драко они продолжали работать вместе, и девушка все также любила его. Ей казалось, что она знает о нем каждую мелочь, начиная от того, какой кофе он любит. Гермиона любила его глаза с поволокой и его тонкие и чуть холодные руки. Ей нравился его острый ум и некоторая ироничность в суждениях. Ей импонировали его увлеченность карьерой, и стремление к совершенствованию, она чувствовала в нем родственную душу и, казалось, что они созданы друг для друга. Даже некоторая верность покойной жене виделась ей почтительной и правильной. Они по-прежнему были прекрасными напарниками и понимали друг друга с полуслова. Она видела, что его душа понемногу оттаивает и радовалась, что он становится менее замкнутым. Ей нравилось наблюдать за его разговорами с Блейзом или не злобным подшучиванием над Тео – в такие моменты окклюментный щит опускался, и в его глазах зажигались яркие искры, улыбка становилась открытой и немного смущенной, и он превращался из холодного собранного агента в обычного молодого парня. Гермиона любовалась им в такие моменты, и ревнивым взглядом отмечала все возрастающий интерес к нему молоденьких девочек-стажеров. Все это было больно, мучительно. Невыносимо, но в то же время сладко, трепетно и нежно. Гермиона решила отвлечься и попробовать утопить свои чувства в работе. На задание в Глазго девушка напросилась сама. Операция была не слишком сложной и не слишком опасной – предполагался всего лишь сбор данных о новой террористической группировке. Их предал один из агентов, едва группа переступила порог старого заброшенного химического завода, где по данным разведки находилась лаборатория террористов, как раздался взрыв. Гермиона шла последней – мощной волной ее отбросило далеко за пределы завода. Удар головой. Темнота. Гермиона очнулась в сыром и темном подвале. Она не знала, где находится и сколько прошло времени. Девушка была ранена – к тому же все тело ломило от неудобной позы и долгого лежания в связанном виде. Хотелось пить. Голова кружилась. Гермиона попыталась освободить руки, но помимо веревок, ее удерживала магия. Девушка попробовала сесть. Ей удалось это сделать лишь с третьей попытки. Гермиона огляделась, оценивая обстановку. Положение было хуже некуда – она не знала, где и у кого находится, и сколько времени прошло с момента захвата. Террористы не появлялись, ее никто пока не допрашивал. Гермиона закрыла глаза, стараясь экономить силы, и не заметила, как снова провалилась в темноту. В следующий раз она очнулась от того, что невысокий плотный мужчина в черной одежде и черной маске вливал ей в рот какую-то жидкость. Девушка закашлялась. Открыв глаза, она буквально впилась взглядом в лицо и фигуру террориста, стараясь запомнить мельчайшие детали и определить, у кого она оказалась. Резкий удар по лицу заставил ее прервать наблюдение, слабость волной накрыла девушку. Гермиона снова потеряла сознание. Она пришла в себя уже в другой комнате, которая была также абсолютно пуста. Стояла ночь. Девушка посмотрела в маленькое не зашторенное окошко, но смогла увидеть лишь кусочек неба и большие электронные часы. Гермиона прищурилась, пытаясь рассмотреть дату. Когда ей это, наконец, удалось, то горькая волна отчаяния затопила девушку – прошло пять дней с момента операции в Глазго. Слишком долго она не давала о себе знать. Ее не будут искать. В «Алмазной сове» Гермиону считают погибшей. С этого дня ее заключение изменилось. Начались интенсивные допросы. Гермиона молчала. Пытки, избиения и истязания стали ежедневными. Раз в день ей приносили небольшой кусок черствого хлеба, дважды в день она получала воду иногда с подмешанным в нее зельем. Гермиона пыталась отслеживать время по приемам пищи, но слабость, избиения отнимали у нее последние силы. Девушка не смогла освоить легилименцию, но более или менее прилично владела окклюменцией. И теперь ее магические силы уходили еще и на постоянное поддержание окклюментного щита. Гермиона теряла сознание. Она знала, что несколько раз ее перевозили, но и на новом месте ее распорядок не менялся – допросы, избиения, магические и магловские пытки не прекращались. Она потеряла счет времени. Иногда у нее начинались галлюцинации и бред. Как-то очнувшись после очередного особенно мучительного применения заклинания плетей, Гермиона решила, что умерла – на нее смотрели полные тревоги и сверкающие яростью серые глаза Драко. Ее сил хватило лишь на то, чтобы слабо улыбнуться любимому. Она пришла в себя уже в самолете – от пыток и избиений Гермиону пришлось везти магловским транспортом. Девушка лежала головой на коленях у Драко. Он аккуратно поддерживал ее. Тонкие длинные пальцы гладили по волосам, а глаза смотрели мягко и тревожно. Остальные члены боевой группы Малфоя тепло улыбались девушке. - С возвращением, милая. – Мелодично пропела Луна, смачивая ватку в душистом отваре, упакованным заботливыми руками Чжоу в походную аптечку, и нежно прикасаясь к кровоточащим ссадинам на лице. – Мы думали, что окончательно потеряли тебя. Полумна поднесла к губам Гермионы склянку с зельем и улыбнулась. - Пей, Гермиона, - ласково и немного хрипло сказал Драко, - это ненадолго уберет боль и поможет уснуть. Пей и спи. Теперь все позади. Я с тобой. Все будет хорошо. Гермиона залпом выпила зелье и закрыла глаза. Чжоу была гениальным кодомедиком, не чуждым и маггловской медицины. Она буквально по кусочкам собрала девушку и поставила ее на ноги. Гермиону выписали из больничного сектора через два дня. В тот же вечер на пороге ее дома появился Драко. Когда Малфой до боли сжал ее плечи, рывком притягивая к себе, и буквально обрушился на ее губы, Гермиона сдалась. Она не могла больше бороться ни с ним, ни с собой. Она так устала от постоянных переживаний. Ей так хотелось быть желанной для него. Быть любимой им. Гермиона отбросила все сомнения все преграды и буквально растворилась в руках, губах и прикосновениях любимого. Они были идеальными половинками друг друга. - Я люблю тебя! – чуть слышно шептала девушка, поднимаясь на очередную вершину блаженной истомы. Их ночь была фантастической. Ее принц казался нереальным. Гермиону затопило огромное светлое счастье. Девушке была назначена переподготовка, новым наставником стал Рене Валанье – высокий плечистый спортивного телосложения с блестящими темно-карими глазами. Гермиона начала интенсивно тренироваться и понемногу восстанавливать прежний уровень. Малфоя она практически не видела – он выполнял какую-то долгую разведывательную миссию в Северной Ирландии. Рене был рядом – наставлял, давал советы, корректировал учебные планы. Понемногу Гермиона стала замечать, что Рене начал оказывать ей внимание как девушке. Он ненароком касался ее руки, старался проникновенно посмотреть в глаза, утром приносил ей кофе, приглашал на прогулки. Гермиона не отказывалась, она чувствовала себя потеряно и одиноко, а волшебная ночь с Малфоем казалась далеким сном. - Вы посмотрите только, кто к нам пришел, - Блейз лучезарно улыбнулся девушке. Это было их первое занятие по стрельбе после начала ее переподготовки, и Гермиона была рада поговорить с другом, в том числе и о своих проблемах. - Здравствуй Блейз. Девушка обняла друга. Блейз слегка приподнял ее за подбородок и поцеловал в лоб. - Здравствуй, детка, говорят, ты была у «Всевидящего ока»? Гермиона пожала плечами и хмыкнула. - Они не представились, Блейз. Забини кивнул. - Они плохо обращались с тобой? Полумна говорила, что Драко был в ярости, когда нашли тебя. Он буквально стер их с лица земли. Гермиона снова пожала плечами и слегка нахмурилась. - Я не знаю. Не помню. Блейз протянул девушке оружие. - Я хотел навестить тебя в больничном секторе, но мне не позволили. Но ничего, главное, что ты вернулась и с тобой все в порядке. Забини снова обнял девушку. Гермиона благодарно прижалась к нему. - Давай сменим тему, Блейз, ты знаешь агента по имени Рене? - Валанье? Твой куратор? Знаю, конечно. А что с ним не так, детка? Гермиона вздохнула. - Все так, Блейз. Расскажи мне о нем. Блейз нахмурился, а потом снова лучезарно улыбнулся. - Он хороший парень, детка, если ты об этом. Здесь находится с первого дня, обучил тысячи агентов, в том числе и Малфоя. Он из тех, кого я называю «пятипроцентниками». Гермиона вопросительно посмотрела на него. - Ты сама знаешь, как здесь бывает тяжело, особенно поначалу и девяносто пять процентов новичков-стажеров становятся роботами в первые же месяцы. Только пяти процентам удается сохранить свою душу и человечность. Рене – один из этих пяти процентов. Он – один из нас. Гермиона задумалась и пристально посмотрела на молодого человека. Блейз всегда поражал ее емкими характеристиками и точностью суждений. - А к какой категории ты относишь Малфоя? - Хороший вопрос, детка. Блейз нахмурился. - Я видел, как Малфой помогал людям, и видел, как он их уничтожал. Видел, как он может любить и как ненавидеть. Видел, как он защищает то, что ему дорого. Видел, как ему приходилось выбирать, когда выбора не было. Гермиона задумалась. Они ненадолго замолчали. - Почему ты спросила, детка? - Рене предложил мне встречаться. Девушка пристально посмотрела в глаза молодого человека, Блейз ухмыльнулся и слегка приобнял ее за плечи. - Я вижу, как Драко смотрит на тебя, и знаю точно, что для него ты особенная. Малфой любит тебя, Гермиона, просто он не хочет признать это. После Астории он боится с кем-либо сближаться и бежит от своих чувств. Ты подумай, как тебе с этим быть, детка. Что же касается Рене, то ты понравилась ему с первого дня своего прихода в «Алмазную сову» и сейчас он просто воспользовался случаем сблизиться с тобой. Я могу сказать лишь одно – Валанье хороший парень и если ты хочешь стать частью его жизни, то можешь смело начинать отношения. Рене не обидит тебя. Если же ты планируешь таким образом заставить Малфоя ревновать или как-то позлить его, то лучше не делай этого. Рене сможет прожить и без тебя, а вот на счет Драко я не уверен. Малфой почти умер, когда ты пропала, и снова ожил, когда ты вернулась. Гермиона продолжила свои тренировки, она решила пока повременить с отношениями и подумать. Через месяц ее показатели вошли в норму и девушке вернули статус оперативника третьего уровня и снова зачислили в группу Малфоя. Рене был оставлен ее наблюдателем и тоже вошел в группу Драко. Работать втроем было сложно, практически невыносимо. Рене продолжал ухаживать за Гермионой и, не смотря на категорический отказ девушки от дальнейших отношений, продолжал приглашать на прогулки и кофе. Драко наоборот как будто отстранился от нее, лишь иногда Гермиона замечала яростные молнии, которые метали глаза Малфоя. Гермиона же терялась в догадках и искала способы объясниться с Драко. В тот злополучный день все шло не так, ее очередная попытка поговорить с Малфоем провалилась, на задании они едва не погибли, и девушка незаслуженно накричала на Рене. Нервничая и не находя себе места Гермиона металась по оружейному сектору, когда ее вызвал к себе в кабинет Драко и прямо и без лишних предисловий заявил ей, что у них не может быть отношений, так как ему необходимо сосредоточиться на карьере и некогда заниматься «всякой сентиментальной чепухой». Гермиону как будто ударили, ей не хватало воздуха, она могла лишь смотреть в его глаза и не верить. Девушка видела как ему тяжело, и наблюдала, как мощный ледяной окклюментный щит затягивает его сознание, гася и погребая под собой все эмоции, все чувства, все желания. Ему было невыносимо больно, как и ей и девушка буквально кожей ощущала это. Она молча вышла из кабинета и только в коридоре поняла, что не дышала все это время. Дивная чудная Луна нашла ее в жилом секторе, ничком лежащей кровати и всю в слезах. - Возможно, у него просто не было другого выхода, Гермиона. Полумна протянула ей склянку с ароматным зельем. Гермиона залпом осушила снадобье. Простая и страшная мысль стрелой пронзила ее усталый от переживаний мозг. - Это они, - лихорадочно прошептала девушка, - они снова поставили его перед этой иллюзией выбора. Но выбора не было, Луна, это лишь мираж. Это они виноваты. Гермиона вскочила с кровати и вылетела из комнаты. Она фурией ворвалась в кабинет Алексии и буквально споткнулась о спокойный холодный взгляд и легкую полуулыбку. - Это вы приказали ему бросить меня? Гермиона кипела от ярости и возмущения. - Полагаю, речь идет о Малфое? Алексия была невозмутима. - Да. - Смелый шаг, Гермиона, что же успокойся и присядь. Видимо, нас ждет непростой для тебя разговор. Алексия просто убивала своим хладнокровием. Гермиона обессиленно опустилась в кресло, девушку трясло, как в лихорадке. - Это был не приказ, а рекомендации, - Алексия прямо посмотрела ей в глаза, - Драко сам сделал выбор. - Вы считаете, что наши отношения могут помешать работе? - Да. - Какова погрешность, Алексия, - Гермиона снова вскипела, - какова погрешность от того, что мы будем вместе? Пять процентов? Десять или двенадцать? Алексия снова слегка улыбнулась. - Менее одного процента, Гермиона. Но и это неприемлемо. Гермиона закрыла лицо руками, а Алексия невозмутимо продолжила. - Мне нет нужды объяснять тебе, Гермиона, какого уровня агентом является Малфой. И какой вред он может причинить, если не будет в состоянии контролировать свои эмоции. Девушка подняла полные слез глаза. - Мы не роботы, Алексия. Вы не можете включать и выключать нас, когда вам вздумается. Алексия усмехнулась. - Ты можешь быть свободна, Гермиона. - Вы победили. Он ваш! Гермиона встала и, пошатываясь, направилась к двери. - Нам всем приходиться чем-то жертвовать, Гермиона, - Алексия снова посмотрела ей в глаза, искра сочувствия промелькнула в холодном взгляде, - ты справишься с этим, твоя жажда жизни поможет. Девушка вышла из кабинета и снова вернулась в жилой сектор. Всю ночь она провела в слезах. С этого дня Гермиона и Драко окончательно отдалились друг от друга. Она по-прежнему любила его и ревнивым взглядом отмечала любые изменения во внешности или поведении. Драко был более бледным, чем обычно, казался спокойным и собранным. Вскоре и Рене перевели на другую базу, но это оставило Гермиону равнодушной. Постепенно девушка стала замечать, что Драко все реже включает ее в боевую группу и все чаще поручает ей тактическое сопровождение заданий. Гермиона не возражала – ей было достаточно оставаться членом команды Малфоя. - Может быть, тебе перейти ко мне в информационно-аналитический отдел? – Как то вечером спросила Луна. – Да и Блейз будет рад помощнику. Гермиона вздохнула. Они с Полумной сидели в квартире Гермионы, неспешно пили красное терпкое вино и смотрели, как гаснут огни уходящего дня. - Нет, Луна. Я не смогу знать, что где-то он рискует жизнью, а меня нет рядом. Луна улыбнулась. - Подумай, может быть не сейчас, а позже. Когда Драко получит должность главного стратега. Гермиона удивленно вскинула брови, а Полумна флегматично пожала плечами. - Феликс вчера говорил об этом. Гермиона рассмеялась. - Ну, вот и награда за послушание. Главный стратег. - Не говори так, - возмутилась Луна, - ты прекрасно знаешь, что Малфой умный и талантливый и он - профессионал. Драко неформальный лидер, его уважают. И Феликс Лестрейндж далеко не дурак, он прекрасно это понимает. Гермиона смутилась, а Луна мягко продолжила. - И не забывай, что я вижу его ауру – он любит тебя. Любит и мучается. Ему очень тяжело сейчас, Гермиона. Он спрятался за мощным окклюментным щитом и заковал себя в панцирь холода, но на самом деле он постоянно борется с собой. – Луна хитро прищурилась. – Это так забавно выглядит, когда он старается защитить тебя и вычеркивает из боевой группы, переводя на тактическое сопровождение, чтобы уберечь от опасности. - Прости меня, Луна. - Гермиона обняла подругу. – Просто я так злюсь на него. Конечно, Малфой достоин места главного стратега. Он лучший агент. Полумна пристально посмотрела на нее и задумчиво протянула. - Мы не обычные люди, у нас не может быть, как у всех все просто и ясно. - Я знаю, Луна. Гермиона снова вздохнула и положила голову подруге на колени. Луна задумчиво посмотрела в окно на темнеющее небо. - В одном, Гермиона, ты абсолютно права. Он – лучший.

***

В это летнее утро было тихо. Город еще не проснулся и не наполнил все вокруг шумом и неестественными звуками. Кругом умиротворенность. Окно залито солнечным светом, там, сквозь белые душистые гроздья цветущей акации виднеется кусочек яркого голубого неба и пушистые облака. Еще не поднялся ветерок, и зеленая листва за окном не шуршит. Пахнет жасмином и какими-то еще цветами, название которых Гермиона никак не могла вспомнить. Перед предстоящей операцией ей вдруг кажется это невероятно значимым, как и важным становится вспомнить – шел ли дождь в прошлый вторник. На это задание в Амстердаме они оправлялись вдвоем. Таких операций у них за три года совместной работы были сотни. Гермиона посмотрела в ясное летнее небо и улыбнулась. Отбросив все посторонние мысли, девушка еще раз прокрутила в голове все этапы предстоящего задания. Все стало простым и понятным. Еще раз, вдохнув полной грудью душистый утренний воздух, Гермиона покинула квартиру.