Корона

Ощущение было сродни глубокому сну. Когда погружаешься на дно сознания и добровольно отдаешь себя в лапы Морфея. Локи мог бы поклясться на мече Фемиды*, что остро прочувствовал момент смерти. В ушах до сих пор переливался эхом хруст собственных шейных позвонков. Локи потребовалось несколько минут, чтобы отогнать заевший шум в голове и наконец оглядеться. Просторные покои пронизывали лучи восходящего солнца, что уже давно забралось на вершину небосвода, опаляя своим жаром. Принц приподнялся на локтях и с недоверием оглядел комнату. Свою комнату. Покои в Асгарде были местом уединения. Местом, где всегда можно было укрыться от чужих глаз и натянутой вежливости. За долгие годы Локи выстроил множество колец обороны, в число которых входили и его покои. Каждый миллиметр этих стен был до боли знаком етуну. Он помнил причину возникновения каждой царапины на гладкой поверхности большого стола у окна. Помнил все потайные клады, которые молчаливо затаились в стенах этих покоев. Одно движение — и маленький ящичек выдвинулся из кровати. Гладкая деревянная поверхность уперлась в заранее протянутую ладонь. Локи с болезненной улыбкой подцепил ящик и вытащил его из основы кровати. Это был его первый тайник. Сокровищем, что заставило когда-то юного принца соорудить подобное ухищрение, являлась маленькая блестящая шкурка белки. Сейчас она умещалась на ладони и еле доставала концами до оснований пальцев. Но в детстве шкурка ложилась почти на всю ладонь. Локи помнил тот восторг, окутавший его в момент, когда Тор приехал с первой в своей жизни охоты. С широкой улыбкой он протянул младшему брату ярко-рыжую шкурку, которая в лучах солнца переливалась золотым пламенем. В тот день Один молча следил за взаимодействием братьев и улыбался. Погрузившись в воспоминания, Локи не сразу услышал стук и обратил на это внимание, только когда служанка приоткрыла дверь и тихо обратилась к нему. — Ее Величество интересуется, все ли у вас хорошо? Вы не вышли к завтраку. Служанка замерла и смотрела на него словно лань, отданная на убой. Будто Локи сейчас спрыгнет с кровати и вгрызется в ее тонкую шею. — Все хорошо. Я буду к обеду. Принц махнул рукой, и служанка в поклоне скрылась за дверью. А етун так и продолжил неподвижно сидеть на месте, задаваясь единственным вопросом: а действительно ли все хорошо? То ли самообладание было велико, то ли он еще не отошел от произошедшего, но Локи не испытывал страха. В груди зияла пустота, а ощущение сонного дурмана не до конца отпустило его из своих цепких лап. Хотелось дернуть плечами, махнуть головой и, наконец, вдохнуть полной грудью. Но подкрадывающееся опасение заставило трикстера замереть в немом удивлении. В глубине души Локи все же боялся. Боялся, что все развеется в прах, как только его босые ноги коснутся пола. Сглотнув скопившуюся слюну, принц наконец заставил себя подняться. Окинув взглядом пейзаж за окном, Локи лишь подтвердил свои догадки. Он действительно был в Асгарде. В родном мире, уничтожение которого видел собственными глазами. А сейчас знакомые верхушки крыш и сверкающие на солнце башни будто дразнили взор принца своим существованием. Ощущая тяжесть в каждом движении, Локи надел черный камзол и сапоги. В зеркале на него смотрел еще юный маг с короткими волосами и без режущих лицо морщин. Трикстер усмехнулся и качнул головой. Это действительно был он. И за окном действительно был Асгард. Только что заходила служанка и интересовалась его состоянием от имени королевы, что значило одно — Фригга жива. Судя по собственной внешности, он попал во времена задолго до злосчастной коронации Тора. Однако в сложившейся ситуации Локи волновало другое: он не чувствовал паники или глубокого страха. Ощущалось так, будто все произошедшее с ним было кошмаром и лишь сегодня он по-настоящему проснулся. Мстители, Танос и Камни Бесконечности казались абсолютно недосягаемыми. Ни одно воспоминание о былых событиях не вызвало должного эмоционального отклика. На секунду перед взором все поплыло, и Локи ухватился за край книжного шкафа, силой удерживая равновесие. Устало потирая веки, Локи прогнал танцующие перед глазами черные пятна и уверенно двинулся вперед. Замок был таким, каким его всегда помнил Локи. Высокие стены, величественные потолки, украшенные фресками о подвигах героев. На бледном лице расплылась корявая ухмылка, когда трикстер вспомнил настоящие подвиги Асгарда, когда во главе армии стояла Хела. Локи не замечал учтивых кивков придворных и поклонов слуг, когда медленно добирался до трапезной. В глазах все двигалось словно в замедленной съемке. Локи ощущал себя парящим облаком и не понимал, как вообще добрался до обедни целым, не впечатавшись в ближайшую стену. Перед ним отворили двери, и Локи вошел в широкий зал, где всегда собиралась его семья за едой. По традиции Один сидел во главе стола со сведенными к переносице густыми бровями. Локи прыснул, пока шел до своего места, — они всегда были такими огромными? Почему-то именно сейчас ему показалось забавным мысленное сравнение бровей Всеотца с жирными асгардскими гусеницами, что водились в плодородных землях приграничья. Тело мягко опустилось на стул. Локи нахмурился и с интересом оглядел свои руки. Тело будто двигалось по давно отточенному маршруту, не обращая внимание на нетрезвость ума. Неожиданно его щеки коснулась теплая ладонь, и Фригг с беспокойством сказала: — Дорогой мой, ты ужасно выглядишь. «Конечно ужасно. Мне как бы шею сломали несколько минут назад», — пронеслось в голове трикстера, пока он плывущим взглядом осматривал свою мать. Женщина, что вырастила его и не отвернулась, даже когда он совершил кучу ошибок. — Да опять с каким-нибудь заклинанием набедокурил, — махнул Тор, со скучающим видом ковыряясь ножом в тарелке. Совсем юный и не оформившийся, Тор сидел и даже не смотрел на него. А в голове Лафейсона эхом пронесся истошный вопль Громовержца. Этот крик был последним, что услышал етун в своей жизни. И как же странно сейчас видеть перед собой золотоволосого мальчишку и знать, что он когда-нибудь спасет Девять миров. — Ты должен быть аккуратнее, — подвел итог Всеотец и, наконец отложив небольшой свиток с ежедневным докладом, принялся за еду. Локи кивнул и опустил взгляд на свои руки. До сих пор все вокруг воспринималось словно через пелену — слова, взгляды, движения. Но лишь касание Фригги огненным следом отпечаталось на его коже, продолжая мурашками расползаться по всему телу. Это было первое, что Локи сумел почувствовать перед тем, как осознание всего произошедшего ужаса неожиданно сильной волной обрушилось на его голову. Из груди вырвался хриплый вздох, и етун схватился за грудь, сжимая в кулак плотную ткань камзола. В глазах защипало, и Локи понял, что вот-вот расплачется. Слезы будто обладали собственной волей. Они градом хлынули из изумрудных глаз, что ошарашенно продолжали вглядываться в собственные руки. Плечи задрожали, а в сердце продолжала вонзать свои болезненные копья воспоминаний сама Память. Сейчас Лафейсону было плевать на насмешливый взгляд Тора, который наверняка тут же побежит рассказывать о слезах брата своим друзьям; на удивленно вскинутую бровь Всеотца, который продолжал жевать большой лист салата. Даже касания матери сейчас не имели значения, потому что Локи знал — он уже пережил это когда-то. Он тысячу раз обедал за этим столом, принимал поклоны придворных в этих стенах, игнорировал насмешки брата и его компании, не говоря и об ужасах, что произошли дальше. «В которых был повинен ты сам», — эхом раздался собственный голос в голове, и Локи уткнулся лицом в ладони будто в попытке спрятаться от взволнованных глаз людей, которых он когда-то предал. Он так сильно зажмурился, что перед глазами кляксами расплылась тьма. И Локи не понял, в какой момент угодил туда целиком. А ведь даже после всех проступков Фригга верила в него. Один до последней минуты жизни считал его своим сыном. А Тор не раз доверял ему свою спину. Именно они заслуживали второго шанса, а не тот, кто только и делал, что предавал. Очнулся брюнет уже в своих покоях. Вокруг летал сладковатый аромат жженых трав. Они лежали связанными пучками в небольших пиалах и медленно тлели. Локи помнил, как его мать постоянно жгла различные благовония и травы, а ее комната была усеяна множеством разноцветных свечей. Фригга знала лечебное действия каждой травинки в царском саду. Многие придворные обращались к Царице за помощью от головной боли и даже депрессии. Сейчас женщина с прикрытыми глазами сидела в широком кресле у окна, придерживая на коленях открытую книгу. Казалось, она задремала. И Локи боялся лишний раз шелохнуться. В какой-то момент царица сама открыла глаза и перевела их на сына, долго вглядываясь в его лицо. — Ты нас напугал, — наконец выдохнула она и поднялась с кресла. — Прости, — только и смог ответить трикстер, чувствуя, как с приближением матери к глазам вновь подбирались слезы. Наверное, его глаза сверкали влагой, потому что Фригга взволнованно воздохнула и опустилась рядом с ним на кровать. — Родной мой, — мягко шептала женщина, поглаживая мягкие волосы сына, — что же с тобой произошло? В ее глазах застыла надежда на честный ответ. Но слова комом застряли в горле, и Локи виновато поджал губы, чувствуя, как первая слеза скатилась по щеке. Именно вид живой матери заставил все чувства пробудиться в его груди. Еще в столовой, когда он впервые взглянул на мать, Локи почувствовал, как скорлупа дурмана начала осыпаться. Была ли та пелена безразличия последствиями его перемещения во времени или какой-то злой шуткой Судьбы, которая, очевидно, являлась виновником его появления здесь, но Локи не смог справиться с собственными чувствами, нахлынувшими от прикосновения матери. Так же и сейчас — ее глаза, наполненные безграничной нежностью, ее аккуратные касания и мягкий голос. Локи должен был что-то ответить. Ему не хотелось видеть хотя бы долю разочарования или обиды в родных глазах. Он помнил, как в детстве всегда отмахивался от вопросов Фригги, не задумываясь о терзающих ее чувствах. Но теперь, увидев ее, вспомнив материнские объятия, Локи не собирался повторять свои ошибки и чинить злодеяния. — Я практиковал… — Ты снова взялся за то, что тебе не по силам, — грустно закончила за него Фригга и покачала головой. Локи знал, что мать обязательно поверит такому оправданию, ведь с детства он интересовался магией и запретными книгами заклинаний. За его жизнь скопилось немало воспоминаний о неудачах в магии, которые происходили из-за собственного юношеского эго. — Мне жаль. Фригга удивленно подняла на него взгляд. Она приоткрыла рот, желая что-то ответить, но тут же приложила пальцы к губам. Локи и забыл, какую реакцию могут вызвать простые слова с извинениями. Особенно от него — трикстера, который с детства отличался шальным характером и мстительной натурой. Царица явно не ожидала такой искренности от своего младшего сына и в порыве чувств тут же прижала его к своей груди, продолжая поглаживать смольные волосы. Они просидели в объятиях друг друга какое-то время, пока с извинениями в покои не вошла служанка, занося широкий поднос с ужином. Ели они в тишине. Локи искоса поглядывал на мать, все еще в глубине души не веря в происходящее. Но мир вокруг него не был иллюзией. Он чувствовал мягкую струящуюся магию через тело матери. А также ощущал мощь Всеотца, когда тот молчаливо восседал за столом. Однако отсутствие логичного объяснения всего произошедшего с ним все время наводило на темные мысли. — Возможно ли, что сон казался таким долгим и реалистичным, что я словно прожил целую жизнь? Фригга задумчиво окинула его взглядом. — Если в тебе скопилось достаточное количество волнений и страхов, то они могут повлиять на твои сновидения. Ты можешь пережить целую эпоху, находясь даже в полудреме, — пояснила Царица. И впервые Локи задумался, а не была ли та прошлая жизнь дурным сном, посланным ему кем-то свыше во избежание грядущих катастроф? Возможно ли, что собственное сознание говорило с ним через сновидения в попытке остановить его от поспешных выводов и их последствий? Тогда трикстер решил, что должен поначалу проверить те факты, что были известны ему из прошлой жизни. Если они совпадут, то можно ли считать, что он действительно переродился? Или же уповать на волю Судьбы и надеяться, что все произошедшее действительно является страшным сном? При всем объеме знаний, что за долгие десятилетия собирал трикстер, он не мог припомнить ни одного заклинания, которое могло бы перемещать живое существо во времени. Были схожие по эффекту обряды, но они требовали долгой подготовки и кровавой жертвы, да и перемещали сознание в тело помладше лишь на небольшой промежуток времени. С другой стороны, со всеми знаниями будущего Локи оставался в выигрыше. Информация — это сила, а ее владелец — король положения. В любом случае время на его стороне, как и сложившаяся ситуация. Теперь он подкован знаниями грядущих опасностей и сможет их предотвратить. Не говоря о том, что не совершит глупостей, из-за которых многие из этих ситуаций произошли. — Я хочу изучать лечебную магию. Фригг подняла голову и, сощурившись, произнесла: — Помнится мне, ты говорил, что лечебная магия для тех, кому способностей больше ни на что не хватает. В ее голосе мелькнула колкая нотка, отчего Локи нервно провел ладонью по шее. Он действительно принижал достоинства лекарей Асгарда, которые только и делали, что лечили высокопоставленным придворным мигрень да грыжу. Локи помнил, как в детстве специально подмешивал в ароматные пасты главного лекаря различные острые приправы, а потом наблюдал, как очередной советник отца морщился от чесотки. А затем произошел Рагнарек. Море трупов, утопающих в бесконечном потоке крови. Множество раненых людей, что озирались по сторонам в поиске спасения. Локи помнил спокойные лица выживших лекарей, на лице которых не дрогнул и мускул, пока они залечивали глубокие порезы и ожоги. Если бы не они, многие раненые асгардцы распрощались со своими жизнями, как только их спасательный корабль отплыл в космос. В тот миг Лафейсон осознал, что обладать знаниями лечебной магии придаст уверенности в его будущих свершениях. Знание, что он сможет излечить любые раны, составит прочную основу для его поисков причины всего произошедшего.

✧✧✧

Фригг вела младшего принца сквозь узкие коридоры. Если бы на стенах не горело достаточное количество факелов, Локи был уверен, что точно пару раз бы споткнулся или даже запутался в своих же ногах. Кромешная тьма медленно расступалась перед ними будто по мановению пальца — с каждым новым шагом факелы вспыхивали впереди. Вскоре они вышли в коридор пошире, по которому с раннего утра бегали упоенные работой лекари и их подмастерья. Локи с интересом наблюдал за ними, пока молча следовал за матерью. От внимания принца не укрылось, что лекарем мог стать любой асгардец — от простого крестьянина до сына советника. Тут царила иерархия, но только в контексте обязанностей, что выполняли лекари. Никто и не думал возлагать свою работу на подмастерья, если тот был низкого социального статуса. Среди множества мелькающих лиц Локи с удивлением отметил сына барона, что проживал на плодородных землях приграничья. Увидеть здесь его отпрыска было действительно неожиданно, учитывая тот факт, что никто из знати Асгарда об этом и не догадывался. Следовательно, сын барона был тут по своему желанию и, скорее всего, втайне от отца. — Моя королева! Громкий голос выдернул принца из размышлений. Найдя его источник, Локи еле сдержал удивление, которое вырвалось бы вместе с громким «Ах!». Перед ним стояла самая высокая женщина из всех, что приходилось ему встречать за всю жизнь. Она на несколько голов была выше Фригги, и даже в уважительном поклоне не доставала ей до уровня лба. Золотистые локоны, аккуратно собранные в высокий хвост, струились за ее спиной и тяжело покачивались при каждом движении. А пронзительно серые глаза внимательно обводили пришедших гостей. — Дорогая Эйр, — добродушно выдохнула Царица, — надеюсь, мы не отвлекаем тебя своим появлением. — Да от чего тут отвлекать? — отмахнулась лекарша. — С утра приходят лишь с несварением да мигренью. Скажите, неужели всем так везет на охоте? — с толей жалости вздохнула Эйр и почесала затылок, словно жалея о том, что никто не переломал себе пару костей во время развлечений. Неожиданно ее взгляд зацепился за черную макушку, что застыла в тени царицы. — С каким же вопросом ко мне пожаловали? — на лице лекаря расплылась предвкушающая улыбка, и Локи в то мгновение осознал, что учеба скучной не будет. Фригг отошла в сторону и представила принца. — Это мой младший сын, Локи. Он развивает свой талант в магических искусствах и недавно вполне серьезно решил изучать медицину. Потому я хотела бы попросить тебя, моя дорогая Эйр, взять его к себе в подмастерья. Лекарша внимательно выслушала просьбу царицы, а затем рассмеялась. — Фригга, ты сошла с ума! Проходящие мимо целители ошарашенно взглянули на своего учителя, не понимая, как царица пропускает мимо ушей подобное обращение. — Я принимаю его как принца и наследника, но лекарь?.. — она вскинула бровь и вновь оглядела Локи снизу вверх. От подобного взгляда трикстер инстинктивно поежился. От этой асиньи струилась власть, самообладание и какая-то невидимая сила, что заставляла множество людей бояться и уважать ее. И, похоже, брать к себе такую головную боль, как младшего принца, о котором к тому же и слухи различные ходили, было бы абсурдно. Точно в подтверждение Локи услышал тихие смешки за спиной, но гордость не позволила обернуться или даже взглянуть в их сторону. В любом случае теперь он не даст собственным обидам рушить новую жизнь. Лафейсон решил доказать свою значимость и полезность, не говоря о талантах, которыми он, несомненно, владел. — Неделя, — уверенно произнес Локи, прямо заглядывая в серые глаза лекарши. Та фыркнула и уперлась кулаками в бока. — И чему же ты научишься за неделю? — скептически сощурилась она. — Ничему, — так же спокойно продолжил говорить триктер, — но смогу продемонстрировать свои умения и доказать желание учиться у вас. Фригга не стала вмешиваться в гляделки Эйр и Локи, наблюдая, как на загорелом лице подруги начала мелко подрагивать улыбка. Эйр была азартной женщиной и любила вызовы. А то, что предложил ее младший сын, несомненно было вызовом. Локи умело играл на слабостях окружающих и сегодня вновь смог развернуть ситуацию в свою пользу. Царица довольно кивнула в такт своим мыслям, уже зная, что ответит ее давняя подруга. — Договорились, — Эйр протянула принцу руку, а когда Локи протянул свою в ответ, сильно сжала ее и притянула парня к себе, нависая над ним непробиваемой скалой. — Вы же не думаете, Ваше Высочество, что я пожалею вас из-за статуса? — Конечно же нет, — учтиво склонил голову Лафейсон, чувствуя, как рука начала неметь в крепкой хватке асиньи, — уверен, вы заставите сойти с меня девять потов в знак уважения к каждому из миров, — хмыкнул он и уверенно заглянул в серые глаза. Улыбка Эйр стала еще шире, и она, наконец, разжала рукопожатие. Ладонь неприятно пульсировала, но Локи чувствовал себя победителем. По крайней мере, сегодня. Как и ожидалось, главный лекарь Асгарда, леди Эйр, была невыносима. Локи это понял с первого взгляда еще в день знакомства. Но кто бы мог подумать, что настолько. Она явно подговорила всех своих лекарей гонять юного принца по любому поводу. В первый же день случилось столько различных происшествий, что Локи понял, почему леди Эйр скучала в тот день. Переломы, разрывы связок, головная боль или язва, не говоря об отравлениях или даже попытке суицида. Локи удивленно наблюдал, как в полдень в лазарет спустили девушку, что проглотила такое количество таблеток, что ее кожа буквально позеленела, а дыхание сбилось. Но времени наблюдать у трикстера не было. Его тут же подозвал другой лекарь и бросил большой моток бинтов, указывая на развалившегося на кушетке великана из Турсы. Похоже, он был торговцем и во время разгрузки товаров упал и сломал себе запястье. Заклинания читали всегда уже проверенные временем лекари, но вот нанесением лечебных мазей и бинтов занимались подмастерья. Так и прошел его первый день в лазарете Асгарда. Бинтование, изготовление и нанесение различных мазей, приготовление отваров из множества трав. Локи понял, что быть лекарем — непростая задача. Особенно когда приходящие за помощью люди с таким пренебрежением относятся к залатывающим им раны лекарям. Среди всех особо выделялись придворные, которые, спустившись сюда, брезгливо оглядывали темные залы и, не глядя, просили у первого встречного дать им то или иное зелье. Но каково было их удивление увидеть среди темных стен младшего принца. Вначале менялись выражения их лиц, а затем придворные расходились перед ним в уважительных поклонах. На следующий день пренебрежение в их речах исчезло. Похоже, один из грубиянов разнес весть, что в лазарете теперь служит младший принц, и никто более не смел в его присутствии с таким пренебрежением относиться к лекарям. После третьего дня Локи чувствовал себя настолько уставшим, что сомневался, хватит ли ему сил дойти до своей комнаты. Ноги двигались по инерции, нежели по собственному желанию. Вывернув из-за очередного поворота, Лафейсон увидел напротив своей комнаты высокую фигуру брата, что задумчиво перекатывался с пяток на мыски и обратно. Завидев младшего брата, он широко улыбнулся и подбежал к нему. — Локи! — его голос эхом отскакивал от стен. — Куда ты пропал?! Ты уже несколько дней не приходишь к обеду. Лафейсон сощурился. Фригга знала, что он служил в лазарете и наверняка говорила об этом за столом. То ли Тор не слушал ее, инстинктивно игнорируя разговоры за столом, то ли не поверил, что его брат действительно решил учиться целительству. — Я был в лазарете, — Локи попытался обойти брата, но тот вновь появился перед ним с упертыми в бока руками. — Ты серьезно? — в голубых глазах затаились нотки скепсиса, и Тор выжидающе вглядывался в брата. Но у Локи не было сил ни на препирания, ни на догонялки. Потому он со вздохом оттолкнул Тора со своего пути. — Я действительно учусь у леди Эйр магии. — И кем же ты там приходишься? — Тор не отставал. — Подмастерьем, — тихо буркнул Лафейсон, уже предвкушая реакцию брата, которая не заставила себя долго ждать. Раздался громкий смех Громовержца. Тор буквально хватался за живот от надрывного смеха. — Неужели твоя гордость позволила принять должность меньше генеральской? Локи продолжал идти, пропуская все слова брата мимо ушей. Теперь трикстер вспомнил, почему терпеть не мог в детстве Тора, — тот был напыщенным высокомерным индюком, не видящим ничего дальше своего носа. Ярость медленно подкрадывалась к нему, пока он слушал раскатистый смех брата. Ему очень хотелось ударить Тора, воткнуть хотя бы маленький ножик ему под ребра, чтобы тот перестал хохотать. Но страх перед будущим и его последствиями стали оковами чувств. Локи усмирил рвущуюся злость и лишь плотно сжал кулаки, замерев в ожидании, пока Тору наскучит хохотать и он, наконец, отстанет. Но все стало куда хуже, когда из-за ближайшей колонны, словно на зов вожака стаи, вышли Фандрал и Вольштагг. Они с интересом наблюдали за открывшейся картиной — громко смеющийся Тор и гневно сверлящий его взглядом Локи. — Миры появляются и погибают, а что-то вечно, — язвительно рассмеялся Фандрал. — Согласен, — подхватил Локи и расплылся в ухмылке, — мозги и чувство юмора — это то, к чему ты стремишься, но никогда не обретешь, — трикстер наигранно вздохнул и развел руками. Вольштагг захохотал и весело толкнул плечом закипевшего друга. — А что же так измучило Его Высочество, что он выглядит хуже ощипанной курицы? — продолжил диалог Фандрал, не обращая внимания то, как Вольштагг одернул его за руку. — Кому-то важнее стрельба из лука и охота, а кому-то — спасение чужих жизней, — с прищуром ответил Лафейсон, чувствуя, как только утихшая ярость с новой силой забилась волнами в его груди. Фандрал хмыкнул. — Да ты и недели там не протянешь. Тор удивленно окинул друга взглядом. Его друзья всегда недолюбливали Локи, но сегодня впервые Фандрал нарушил этикет и обратился к принцу на «ты». Лафейсон проследил за взглядом брата, ожидая от него грозного наставления в отношении друзей, но тот лишь повел плечами. Благодаря тому, что Тор никак не отреагировал на подобное обращение, Фандрал, видно, ощутил преимущество и заговорил дальше: — Неужели ты думаешь, что хоть кто-то захочет принять помощь от тебя? Я бы лучше спрыгнул со скалы, нежели доверился твоим целительским умениям. Внутри все сжалось. Локи готов был взорваться от такой неприкрытой наглости. Но еще больше его злила реакция Тора, а точнее ее отсутствие. Своим молчанием он будто дал немое разрешение на подобное обращение к своему брату. И Лафейсон не понимал, чем заслужил подобное отношение. В голове пронеслась мысль, что одно мановение руки — и в ладони материализуется нож, что всегда был спрятан в высоком сапоге. Еще одно движение — и он ловко бы воткнул его в шею не подозревающего об этом Фандрала. А затем ему оставалось бы наблюдать за тем, как наглец захлебывается своей кровью. И это было бы прекрасно. Видно, в его глазах настолько сверкала злоба, что увидеть ее смог бы любой. Потому что Фандрал рассмеялся. — Неужели мой принц расстроен словами своего слуги? — Он сделал притворный реверанс. А сердце Локи пропустило удар. Потому что подобные поклоны исполнялись лишь в отношении дам на пире, которых приглашали на танец. Ярость полностью поглотила его разум, и он уже подался вперед, как позади неожиданно раздались тяжелые шаги. — Назовите, из каких вы семей! — Леди Эйр грозно возвышалась над застывшими в удивлении юнцами и раздраженно сверлила их взглядом. Локи вздрогнул и непонимающе уставился на лекаршу, что редко поднимается на верхние этажи дворца. Что заставило ее поступить так сегодня, Локи не знал. Но он вздохнул с облегчением, потому что в порыве ярости мог натворить глупостей. Через пару минут Фандрал и Вольштагг в панике разбежались, а Тор, густо покраснев после выслушанной тирады о достойном поведении будущего царя, поклонился и поспешил скрыться. — Отчего же ты выслушивал всю эту грязь? — недовольно спросила Эйр, искоса наблюдая за поникшим принцем. Не так она себе представляла грозу дворца — вечного трикстера, от проказ которого страдал весь двор. На деле простой мальчишка, над которым подтрунивает старший брат, разрешая это и другим. — Боялся совершить непоправимое, — тихо ответил Лафейсон. Лишь сейчас Эйр заметила глубокие кровавые полумесяцы, оставшиеся на его ладонях. — Пойдем, — вздохнув, лекарша обхватила чужие плечи и потянула юного принца за собой. Локи молча следовал за ней, не замечая ошарашенных глаз придворных, что провожали странную парочку нечитаемыми взглядами. Вскоре они остановились у самой дальней комнаты в восточном крыле. Здесь располагались покои многих придворных дам, и Локи нехотя нахмурился. — Не делай так, быстрее состаришься, — добродушно рассмеялась Эйр и провела большим пальцем по образовавшейся складке меж черных бровей. Лафейсон быстро увернулся от прикосновения и потер горящую после чужого касания кожу. Эйр лишь хмыкнула и постучала в высокую дверь, украшенную орнаментом лилий. Когда та отворилась, Локи познакомился с той, кого всю жизнь будет называть настоящим другом. С того дня его жизнь стала меняться. После инцидента между Локи и Тором поведение Эйр сменилось с гнева на милость. Она оставалась такой же строгой и жесткой в высказываниях, но в ее взгляде читалась глубокая нежность по отношению к новому подмастерью. Локи же полностью сосредоточился на обучении. Целыми днями он пропадал в лазарете, наблюдая в свободные минутки за мастерством лекарей. Со временем его обязанности сменились — теперь он следил за складом трав. Даже зачаровал доску, где само собой убавлялось число каждого ингредиента, если кто-то его брал для зелий. Все в лазарете оценили его идею и целый день благодарно кивали ему при встрече. Ведь теперь не нужно было волноваться о том, что нужные травы закончатся в самый неподходящий момент. Вскоре Локи доверили самому варить зелья и мази. Он добавил в некоторые из них душистой лаванды, чтобы их запах стал мягче и приятнее. Не говоря о том, что он успокаивал раненых. Эйр одобрительно кивала на каждую его идею и с улыбкой наблюдала за неописуемо быстрым ростом принца. На семейные трапезы Локи почти не поднимался, проводя свободные часы или в библиотеке, или в компании новой подруги — леди Сигюн, с которой его познакомила Эйр. Оказалось, что девушка была ее дальней родственницей и пребывала во дворце в роли придворной дамы королевы. Она отличалась от остальных девушек своим взрывным нравом и невероятно острым умом. Локи искренне восхищался своей новой знакомой, потому и любил проводить в ее компании свободные часы. Вместе с Сигюн Локи не нужно было притворствовать. Она не обижалась на его колкости, а отвечала колкостью в ответ, после чего юные друзья громко смеялись. По дворцу быстро разнеслись новости о новоиспеченной паре. А также о том, что теперь в лазарет спускаться и проявлять неуважение к лекарям себе дороже — младший принц мог спустить на невежу пару-тройку змей. Леди Эйр, вместо того чтобы отругать трикстера, сама громче всех хохотала. Так и повелось, что Локи хранил покой лазарета одним своим присутствием, а Эйр и Сигюн — его.