«Да зарычишь ты, Как рокочущая святая вода! Да заставишь ты болезнь выйти Как будто с помощью произнесенного заклинания! Да решишь ты его судьбу, Как будто решаешь судьбу новорожденного в коровнике!»
Надавив пальцами на кожу, Локи начал медленно вести вдоль кровоточащей раны, раз за разом повторяя заклинание. Мужчина под ним резко дернулся и начал изгибаться в немом крике, и только благодаря сильной хватке его товарищей Лафейсону удалось извлечь проклятие из первой раны. Черная, будто смола, жидкость растеклась на мускулистой груди. — Вытирай, — кивнул трикстер, и подмастерье тут же принялся за работу, ловко смахивая густую жидкость в небольшой котелок. Прошло несколько часов, пока Локи управился с каждой раной. Еще раз проверив на заражение изнеможенное тело охотника, принц удовлетворенно кивнул, не обнаружив остатков проклятия. Два других гостя устало привалились у стены и с благодарностью пили ромашковый отвар из широких глиняных посуд. Локи вытер руки о передник и смочил еще одну тряпку в отваре. Он разгладил ткань на израненной груди и нанес поверх две руны — «уруз» и «эйваз». На секунды они вспыхнули ярким пламенем, а затем прозрачным слоем растеклись по смоченной ткани. — Руны силы и защиты помогут ему быстрее пойти на поправку, — пояснил лекарь, встретившись с недоверчивыми взглядами путников. Взглянув на часы, Локи удивленно охнул. Почти полночь. Поблагодарив подмастерья, он отправил того отдыхать, а сам, сварив себе крепкого чаю, отправился сторожить неровный сон раненого. — Вы бы тоже отдохнули, а мы как-нибудь проследим, — предложил самый крупный охотник, неловко переступая с ноги на ногу. Поначалу глядевший со скептицизмом, мужчина признал талант юного целителя и теперь вовсю гнал отдыхать. Однако внутри Локи все бурлило — он впервые провел сложную операцию без надзора Эйры и теперь боялся лишний раз отойти от раненого, опасаясь, что тому станет только хуже. Но мужчина быстро шел на поправку, и к утру на его лице появился румянец, а в животе громко раздалось раскатное урчание голодного человека. Локи хмыкнул, а двое мужчин у стены рассмеялись. — Он в порядке, — кивнул второй охотник и благодарно склонился в поклоне. Обменявшись немыми вежливостями, Локи передал работу рано пришедшему лекарю, объяснив всю ситуацию, и отправился в свои покои. Он не помнил, как дошел до них. Да и вообще — как у него хватило сил, чтобы стянуть с себя пропахший кровью и травами камзол, но на следующий день он висел на его стуле уже вычищенным. Сердце бешено стучало, когда Лафейсон несся по коридорам и лестницам, пока наконец не вбежал в лазарет. — Локи! — вскрикнула Эйр и буквально подхватила его за воротник. Трикстер замер, с опаской вглядываясь в лицо женщины, что источала одним своим видом вселенское негодование. — Ты работал этой ночью? — уточнила она и вопросительно сощурилась. Локи лишь кивнул, чувствуя, как во рту резко иссохло. Паника начала закрадываться в его мысли. Глаза забегали в поисках знакомой русой макушки, но на столе, где пару часов назад лежал охотник, никого не было. — Без моего разрешения ты провел неподвластное тебе заклинание, — начала грозно нависать над ним лекарша, — не удосужился позвать ни меня, ни старшего лекаря. Провел все в одиночку, да и с новичком подмастерьем, которому до сих пор плохо от увиденного. Вместо того чтобы дождаться, пока твой больной придет в себя, ты ушел почивать и скинул свои обязанности на другого… Дальше слова будто отскакивали от принца. Сердце больно кольнуло от понимания, что он сгубил человека. Вновь и вновь его постигают неудачи, даже когда он так старался. Локи до боли сжал кулаки, чувствуя, как ногти упираются в уже излюбленные шрамы-полумесяцы. В глазах неприятно защипало, и Локи с ужасом понял, что вот-вот расплачется, как малое дитя. Но вдруг на его голову опустилась теплая ладонь. Эйр наклонилась к нему и успокаивающе улыбнулась. — Ты большой молодец, — наконец произнесла она. — Конечно, нужно было позвать меня. Но ты действовал по ситуации и, должна признать, все твои решения были верны. Ты выкачал проклятие из ран и правильно наложил лечебные руны. Твой больной уже к полудню буквально пританцовывал, пока собирал вещи. Оказалось, Локи не дышал, слушая упреки лекарши. А сейчас, услышав, что его пациент был жив, да и к тому же смог отправиться дальше в свое путешествие, он хрипло выдохнул и схватился за грудь. Дыхание сбилось, и Локи недовольно сверкнул глазами на Эйр. Та специально начала отчитывать его, чтобы тот понял всю тяжесть ответственности лекаря. — Я горжусь, что ты мой ученик, — добавила женщина и оставила легкий поцелуй на его лбу. Она чуть дольше обычного задержала теплый взгляд на поблескивающих от слез глазах принца, а затем произнесла: — Но вот бросать пациента и уходить спать — неслыханная безалаберность! Хоть падай от усталости, но убедиться в состоянии больного ты обязан! С этими словами она отвесила Лафейсону легкий подзатыльник и с широкой улыбкой отправилась на утренний обход. А Локи потребовалась еще пара минут, чтобы прийти в себя.✧✧✧
Утро началось с торопливых шагов советника, что, не разгибая тонкой спины, оставил большой серебряный поднос у ног Всеотца. Ежедневные доклады, письма, просьбы и даже объявления о войне. Любой подвох мог затаиться в глубине горы, состоящей из множества продолговатых свитков, которые сотнями в день приходилось прочитывать царю Асгарда. Один тяжело вздохнул и отложил в сторону очередную новость о мире альвов. Там неустанно велись о чем-то споры между правящими семьями. Сейчас трон был разделен между братом и сестрой, которые вот уже тысячу лет не могли найти общий язык. Они воевали, строили против друг друга козни и даже натравливали проклятых духов. Один не понимал, откуда у потомков древнего рода природных хранителей бралось столько злобы. Самым раздражающим оставался для царя тот факт, что оба правителя альвов всегда просили рассудить очередной спор именно его, превознося за мудрость. — Вот как им отказать? — Всеотец устало потер виски и оглядел никак не уменьшающуюся гору свитков под боком. Неожиданно его взгляд зацепился за сверкающий футляр. Потянувшись к нему, Один с интересом стал рассматривать тонкую чеканку, что украшала свиток. Он не припоминал, кто из дружеских народов так изящно обрамлял свои послания. Но в груди разгорелся интерес, и Всеотец поспешил развернуть свиток и принялся жадно читать. С каждым новым словом на лице царя разрасталось удивление. Под конец свитка Один поднял взгляд и замер, будто в него попала молния. — Мой король? — с долей волнения позвал советник, поглядывая на Всеотца, но тот не ответил ему. Один резко поднялся на ноги, крепко сжимая сверкающий свиток и быстрым шагом направился к двери. Советник еще пару раз обращался к королю, но, так и не удостоившись внимания, отстал от него и застыл удаляющейся точкой за его спиной. Каждый шаг эхом отлетал от стен. Всеотец уверенно вышагивал в сторону царского сада, где по привычке стал проводить много времени его младший сын в компании очаровательной леди Сигюн. Племянница лучшей целительницы альвов имела необычайно колкий характер, чем-то напоминая манеры самого Локи. Его сын был остер на язык и не боялся колко высказываться в сторону обидчиков. Когда же до Одина дошла весть о необычайно странной паре, тот поежился от мысли, какая гремучая смесь из этих двоих могла получиться. Остановившись у окна, мужчина оглядел сад и тут же нашел две тонкие фигуры на скамье. Локи что-то увлеченно чертил на большом листе пергамента, в то время как Сигюн старательно его растягивала на своих коленях. Оба были так сосредоточены на своем деле, что не заметили, как у скамьи остановилась большая фигура. Всеотец какое-то время продолжал рассматривать их юные лица, пока на его лице не растянулась добродушная улыбка. Но его прибывание было вскоре замечено, и Сигюн поспешила склониться в поклоне. Локи же медленно поднялся, аккуратно перекладывая пергамент на скамью, и повторил поклон подруги. — Локи. Леди Сигюн, — поприветствовал царь, сжав за спиной свиток. — Боюсь, мне нужно укрась на личный разговор моего сына. Девушка подняла на него глаза, а затем, встретившись с многозначительным взглядом Локи, сложила губы в тонкой улыбке, еще раз поклонилась и поспешила скрыться. — Пройдемся, — предложил Один, и, не дождавшись какого-либо ответа, развернулся, и зашагал в сторону конюшен. Локи молчаливо следовал за ним, топчась в отбрасываемой тени отца, пока тот неожиданно не остановился, и трикстер буквально не влетел в широкую спину. — Как твоя практика в лазарете? Неожиданный вопрос, как и неожиданная остановка, застали принца врасплох. Сморщившись, он потер свой лоб и поднял глаза на отца, что терпеливо дожидался ответа. — Хорошо, — наконец выдохнул трикстер. — Хорошо, — с серьезным лицом кивнул Всеотец и продолжил свой путь. Локи поравнялся с отцом и кидал в его сторону косые взгляды. Один вел себя странно. Лафейсону казалось, что Всеотец хотел что-то спросить, но не знал как. Потому и предложил эту странную прогулку. — Отец, ты хотел что-то обсудить? — Да, — Один, словно вырванный из раздумий, нервно кивнул. — Да, — более уверенно повторил он. — Тебе доводилось уже проводить сложные операции? Локи нахмурился. Он никак не мог поймать линию размышлений своего отца. От этого незнания собственные мысли закрутились в голове с ошеломляющей скоростью. И Локи не сразу заметил, что молчание затянулось. — Проводил, — кивнул принц. — Пару месяцев назад, уже под вечер, пришли охотники, одного из которых ранил утбурд. Это была моя первая серьезная операция. Внутри зародилось нехорошее предчувствие. Неужели тот охотник все-таки сгинул и теперь его семья обвиняет во всем неумелого лекаря? Требуют для него наказания? По спине прошелся холодок, и Лафейсон неосознанно поежился. Увидев разрастающееся волнение в глазах сына, Один прочистил горло, громко кашлянув в кулак, и тепло улыбнулся. — Видно, ты хорошо справился, раз семья пострадавшего присылает тебе такие подарки. Трикстер недоверчиво взглянул исподлобья на отца. Один тихо рассмеялся и наконец показал сверкающий свиток. — Не знаю, совпадение ли это или простая удача, но ты совершил нечто очень важное. С этими словами Один подхватил сына за плечи и развернул лицом к дальней конюшне. Поначалу Локи увидел белого коня. Короткостриженая грива, темно-бронзовый отлив глаз. Лошадь упоенно жевала выделенный ей овес, не обращая внимания на посетителей. А затем Лафейсон прищурился и зацепился за нечто неописуемо волнительное. За то, от одного взгляда на что пальцы на ногах сжались от волнения и восторга. Это был пегас. Настоящий крылатый конь стоял прямо перед ним. — Это же… — не веря своим глазам, прошептал Лафейсон, инстинктивно сделав шаг вперед. В его глазах застыло восхищение. Всеотец удовлетворенно хмыкнул, довольный произведенным впечатлением на сына. Минуту назад переживавший принц сейчас стоял и восторгался красотой невероятного создания. Поначалу Всеотец скептически отнесся к полученному письму. У него никогда не было хорошо налаженных отношений с олимпийцами. Асгард и Олимп не воевали — этого было достаточно для спокойствия царя. Но получить неожиданную весточку с края другого мира было интригующе. Один гадал, что же могло заставить Зевса самолично написать ему. Причина оказалось такой же неожиданной, как и само письмо. По стечению обстоятельств один из сыновей Зевса оказался в асгардских лесах. Не зная всей опасности, он вместе с товарищами угодил в ловушку утбурда. Они одолели проклятие, но принц был ранен. Дальше его судьба пересеклась с младшим принцем Асгарда, который по счастливой случайности был дежурным в тот день. Сам того не понимая, Локи спас жизнь любимому сыну самого Зевса, за что тот был безмерно благодарен. Не зная, кем являлся лекарь, Зевс отправил подарок и благодарственный свиток с просьбой отдать коня лекарю по имени Локи. Один посчитал произошедшее жестом доброй воли. Хоть между олимпийцами и Асгардом никогда не было вражды, но и хорошими эти отношения сложно было назвать. А теперь в груди царя теплилась надежда на налаживания близких отношений между государствами. И все благодаря случайности и таланту Локи. В последнее время Один не узнавал своего младшего принца. Некогда высокомерный и горделивый ребенок буквально за год изменился до неузнаваемости. Теперь вместо колких ответов обидчиков ждала немая ярость на дне зеленых глаз, от которой у многих пересыхало в горле и начинали трястись поджилки. Всеотец не раз замечал, как когда-то острые на высказывания придворные тихо обходили младшего принца, уже не желая заводить беседу. Учеба у леди Эйр явно пошла принцу на пользу. И сейчас Один был рад видеть столько неподдельной радости в глазах сына. С каждым новым шагом дыхание перехватывало. Локи буквально на цыпочках подошел к коню и завороженно оглядел вытянутую морду. Шерсть переливалась серебром, а тонкая уздечка маняще поблескивала сотнями камней. День шел к закату, и они, точно слезы, мерцали на изящной чеканке уздечки. Локи на мгновение залюбовался и не сразу заметил, как конь любопытно уставился на него. Подняв взгляд, трикстер встретился с блестящими глазами животного, что тянул свою шею к незнакомцу в попытке обнюхать. Локи хмыкнул и протянул ладонь, в которую конь тут же уткнулся носом и жадно вдохнул. Пегас долго вдыхал чужой запах, внимательно изучая человека. Трикстера поразило, насколько осмысленным был его взгляд. — Пегасы — удивительные существа. — За его спиной встал Всеотец. — Говорят, они только раз за всю жизнь выбирают себе хозяина. Они живут вместе с ним, а затем и умирают. Локи задумчиво перевел взгляд от отца к пегасу. Конь словно почувствовал это и посмотрел в ответ. Их глаза встретились, и Локи вздрогнул, чувствуя, как будто между ним и белым пегасом натянулась невидимая нить. В то мгновение принц ощутил, что конь принял его своим хозяином.✧✧✧
Часы собирались в день, а дни — в недели. Прошло несколько месяцев, и Локи все чаще стал замечать мельком брошенные взгляды старшего брата. Если они встречались в коридорах замка, Тор старательно избегал любого зрительного контакта, будто от этого напрямую зависела его жизнь. В какой-то момент это стало настолько очевидно, что Локи ощутил прилив небывалой досады от осознания, что Тор от него бегал только завидев. Очередной день и очередной обед. За столом не хватало только Громовержца. Локи притупленным взглядом наблюдал за скачущим овощем на тарелке, который ему никак не удавалось насадить на вилку. Фригга искоса глядела на него, но свои догадки держала при себе, как и сам Один. Родители давно решили не лезть в отношения между братьями, понимая, что от их комментариев может сделаться только хуже. Локи же полностью был сосредоточен мыслями на поиске причины такого нелепого поведения своего брата. Он перебирал все последние их диалоги и встречи. Прокручивал раз за разом в голове каждое сказанное слово, но так и не находил причины побегов Тора. Обменявшись простыми любезностями, Локи поспешил распрощаться с родителями и покинул зал. Но стоило ступить за порог, как он тут же наткнулся на мнущегося на месте брата. Поначалу Тор не заметил его и продолжал задумчиво вглядываться в мысы своих сапог. Стоило ему поднять голову, как на лице отразилась такая буря эмоций, что Локи искренне удивился, как человек может испытывать столько чувств одновременно. — Локи! — воскликнул Одинсон и тут же оказался перед братом, обхватывая его худые плечи. Широкие ладони словно прожигали сквозь камзол, и Лафейсон поспешил уйти от чужого прикосновения, но Тор лишь увереннее перехватил его за плечи. С широкой улыбкой он потянул принца за собой. Недовольно пыхтя и кривясь, Локи все же смог выбраться из удушающих объятий. — Только не бурчи, — легко бросил Тор и потянул его за собой, на сей раз схватив за руку. Лафейсон обреченно вздохнул и уже на добровольных началах последовал за братом. Вскоре они вышли на широкую поляну, что располагалась за стенами замка. Вдалеке, будто гуляя по линии горизонта, пасся скот. Юный пастух весело размахивал звенящим посохом, подгоняя животных вперед. — Пойдем, — выпустив чужую руку из хватки, Тор кивнул в сторону близрастущих деревьев. Братья устроились под широким дубом, что своей кроной смог укрыть их от палящего солнца. Лучи пробивались сквозь редкие прощелины в листве, играя тысячью солнечных зайчиков на траве. Локи вытянул ноги и блаженно потянулся. Почувствовав пристальный взгляд, он повернул голову и заметил мелькнувшее смущение на лице Громовержца. — Ты хотел что-то мне сказать? — Локи весело вскинул бровь и наклонился чуть ближе к брату, поддразнивая своей уверенностью. Ведь когда-то все было в точности наоборот. Одинсон неловко потер шею и наконец открыто взглянул на брата. — Я хотел… извиниться. Трикстер не смог удержать рвущуюся усмешку и с нескрываемым пренебрежением к чужим словам рассмеялся. Будто ожидая подобной реакции, Тор терпеливо переждал, пока Локи вновь вернется к их разговору. И только плотно сжатые кулаки говорили о том, как трудно давалось Громовержцу то самое терпение. Не привыкший к подобным ролям, Тор долгое время мялся и убегал, как последний трус перед решающим боем. Царевич понимал, что своим поведением обидел младшего брата, хоть тот и не подавал виду. Однако их совместные разговоры становились все короче, а прогулки и вовсе пропали из повседневного репертуара. Тогда Громовержец осознал, насколько ему было дорого время, проводимое наедине с братом. Локи мог вывести его из себя одним словом, но также и вернуть все на круги своя лишь раз улыбнувшись. Прознав о доставленном подарке, Тор поспешил на конюшни, чтобы расспросить, кому же достанется столь редкая диковинка. Каково было удивление увидеть там Локи в компании Всеотца. В тот день Тор немым наблюдателем спрятался за ближайшим углом. Его сердце бешено заколотилось, когда Локи с неприсущей ему мягкостью коснулся морды коня. Тонкие пальцы скользили по мягкой шерсти, пока не зарылись в ершистый загривок. Пегас фыркнул, и Локи, сам того не замечая, расплылся в счастливой улыбке. А Тору в то мгновение показалось, что все цвета мира не сравнятся по красоте с изгибом тонких губ царевича. И сейчас, сидя так близко друг к другу, Тор ощущал нарастающий жар в груди. Его щеки предательски пылали, а мысли путались. Уже не один раз он спрашивал себя, когда же это началось? Когда от одного вида младшего брата его сердце отрастило крылья и запорхало? Тору не были знакомы подобные чувства, и это пугало. Может, поэтому, из-за унизительного страха перед неизведанным, он позволял друзьям насмехаться над братом. А после корил себя в темных углах дворца. Но находиться в не фаворе внимания Локи оказалось слишком раздражающе. И чересчур неприятно. — Мне жаль, что я позволил Фандралу с тобой так говорить… В ожидании скрестив руки, Локи сощурился и кивнул, словно давая понять Тору, что он все делает правильно. Нервно облизнув пересохшие губы, Одинсон продолжил: — Это неподобающе для старшего брата. Я уже поговорил с друзьями, и никто из них никогда более не поведет себя так неуважительно по отношению к тебе. Взгляд Локи был прожигающим. Тор ощутил себя маленьким провинившимся ребенком, что предстал перед грозным родителем в ожидании наказания. Буквально за год его младший брат изменился. От капризного и злопамятного мальчишки до сдержанного и холодного принца, которому были чужды яркие проявления эмоций. Теперь вместо острых ответов, что жалили не хуже его тонких кинжалов, Локи мог пригвоздить к месту своего врага одним взглядом. И Тор в подобные моменты стал переживать странно трепещущее чувство восхищения. В какой-то момент в голове промелькнула мысль, что его брат действительно выглядел в подобные минуты как настоящий правитель — сдержанный и рассудительный, не ведущийся на поводу собственных эмоций. — Ты изменился, и я… — с каждым словом эмоции захлестывали Громовержца все больше, в глубине души он боялся подобрать не те слова и вновь обидеть брата. — Мы всегда были вместе. Я был первым, с кем ты обсуждал свои новые увлечения. Но в последнее время ты отдалился. И я… Мне так сложно справляться без тебя. Без твоих советов и подшучиваний. Ты целыми днями пропадаешь или в лазарете, или в компании леди Сигюн. А на меня обращаешь внимание, только если тебя вспомнить недобрым словом… Выговорившись, Тор уперся ладонями в колени и опустил голову. Лафейсон замер. Его брат, вечно смеющийся и уверенный в себе, сейчас напоминал верного пса, что жался к сапогу хозяина ради ласкового слова. В груди неприятно кольнула вина, ведь он действительно свел общение с Тором к минимуму, боясь сорваться в порыве злости на него или его друзей. Слишком цепляясь за воспоминания прошлого, Локи и не понял, как вновь, но уже собственными руками загонял их с Тором взаимоотношения в тупик. Взгляд Лафейсона смягчился. — Ты мог бы спокойно поговорить со мной, а не выставлять посмешищем при своих друзьях. В его словах промелькнул отцовский упрек, и Тор невольно вздрогнул. Он поднял на него свой взгляд и замер в недоумении — когда же Локи смог так измениться? Будто за один день его брат постарел на сотни тысяч лет, а за его плечами покоилось множество прожитых жизней. — Прости, — добавил Лафейсон и вздохнул, переводя взгляд к горизонту. — Я и не заметил, как мы отдалились. Моя жизнь наполнилась определенными обязанностями, и их выполнение дарит мне… — на мгновение он запнулся, а его брови взвились от удивления. — Да… думаю, это дарит мне покой и уверенность, — Локи кивнул в такт своим словам, будто сам только что осознал сказанное. Тор не сдержал улыбки. Впервые за долго время им удалось поговорить. И где это видано, чтобы Локи не только принимал извинения, но и признавал свою неправоту? Сейчас перед ним был абсолютно другой человек. И Тору неимоверно хотелось оказаться к нему еще ближе, чем он есть. Сердце заколотилось быстрее, когда Лафейсон резво вскочил на ноги и вышел из тени дерева. Он прикрыл глаза, подставляя лицо теплым солнечным лучам. Его черные волосы чуть покачивались на ветру, и Тор заметил, что они стали немного длиннее. Может, вскоре они смогут обменяться прядями, чтобы вплести в свои волосы**. От этой мысли Тор не смог сдержать улыбки. И почему младшим братом в этот день почувствовал себя именно он?