✧✧✧
Локи отнесся к пышному празднеству в свою честь с подозрением. После подписания договора между царствами официально были закреплены экономические взаимоотношения. Локи понимал, что благодаря соглашению золото в казну будет литься рекой, из-за чего с вежливой улыбкой принимал рукопожатия олимпийцев. Он затылком ощущал, как Зевс без стеснений награждал его своим взглядом. И даже толща гостей не могла уберечь трикстера от мурашек. Ежеминутно окруженный олимпийцами, Локи вскоре осознал, насколько велика его тоска по асгардским пирам. При всей своей нелюдимости ему нравилась царившая в родных залах атмосфера дружбы между асами. Их помыслы возможно прочитать по взгляду и выражению лица. Порой это вызывало у трикстера приливы уважения к асам, ведь в залах Олимпа в глазах окружающих он постоянно подозревал подвох. «Словно упал в чан с гадюками». Локи дернул плечами в попытке скинуть скользкое внимание царя и грозно стрельнул взглядом через плечо, вызвав на лице Зевса веселую ухмылку. До отъезда оставалось два дня, в течение которых Зевс решил окунуть званого гостя в праздный мир олимпийцев. Днями напролет те пили сладкое вино, подпевали знакомым песням и восхваляли мудрость своего короля за удивительное решение конфликта между Альвхеймом и Асгардом. Трикстер сразу понял, что Зевс не сообщал всей правды даже собственным подданным. К его удивлению, это открытие не сыграло роли — Локи давно сформировал свое представление о правителе Олимпа. Сейчас, после долгих дней утомительных переговоров, всех оскорбительных действий и слов, что вылетали из уст Зевса, Локи отчаянно нуждался в покое. Все его мысли были посвящены возвращению домой. Еще никогда Локи не ощущал подобной жажды по пребыванию в родных стенах Асгарда и теплой улыбке матери. «Осталось переждать совсем немного…» — мысленно успокаивал себя трикстер. — Есть смысл кидаться вам в ноги и молить остаться подольше? — Геркулес бесшумно остановился рядом. — Или только меня страшит мысль о разлуке? Локи почувствовал укор в его словах и тихо хмыкнул в бокал, делая глоток вина. — Буду решать проблемы по мере их поступления. Сейчас я способен тосковать только по собственной постели и прохладе зимы. Геракл рассмеялся замечанию о погоде и согласно кивнул. — У нас есть пегасы… — Да… У нас есть пегасы, — эхом повторил трикстер и нахмурился, когда обнаружил, что его бокал пуст. — Позвольте принести еще, — подхватив кубок из его рук, Геркулес скрылся в толпе. Какое-то время Локи продолжал вглядываться ему вслед, мучаясь вопросом: отчего его сердце так спокойно? Вскоре им придется расстаться, а ведь Геркулес стал единственным, кого Локи смог впустить в свое сердце. Сейчас же в нем говорила лишь усталость и неукротимое желание покинуть ненавистные стены Олимпа. Локи был уверен, что тоска настигнет его сердце, стоит провести несколько недель без теплоты Геркулеса. Помимо сердца у Локи млела душа. Олимп выкачивал из него все силы, оставляя после себя пугающую пустоту, и ничто в этих стенах не могло восполнить утрату. И даже поддержка Геркулеса не помогала справиться с этим невидимым противником. Качаясь на волнах своих мыслей, Локи не сразу заметил, как все в зале стихли и устремили взгляды к парадной лестнице. Зевс тут же поднялся с трона и поспешил встретить званых гостей, что немало удивило трикстера. Подобное поведение Зевса в иной раз вызвало бы у него тревогу, но вскоре Локи узнал причину чужого трепета. Три сестры в молчании приняли приветствие царя и под грохотание сердец присутствующих двинулись вперед. Олимпийцы покорно расступались перед ними. Никто не понимал причин их неожиданного визита, пока мойры наконец не остановились напротив Локи. Трикстер не сдержал удивленного вздоха, когда прохладная рука одной из сестер коснулась его руки. — Они хотят передать ему пророчество! — тут же послышался голос из толпы. — Да ты счастливчик, Одинсон! Зевс весело хлопнул его по спине и по-дружески приобнял за плечи. Локи недовольно дернулся, пихнув локтем того в бок, но Зевс лишь шире улыбнулся. — Что же сестры хотят нам поведать? — Сказанное нами может услышать лишь этот асгардец, — скупясь на эмоции, произнесла сестра по центру. — Ты должен пойти с нами, — добавила сестра по правую руку от нее. Третья сестра ничего не сказала, но от ее внимательного взгляда становились волосы дыбом. — Честь принять предсказание от вас, — не успел Локи договорить, как мойры развернулись и направились к лестнице. — Следуй за нами, — наконец подала голос третья сестра, и трикстер даже не заметил, как собственное тело, вопреки мыслям, повиновалось чужой воле. Олимпийцы с замершем дыханием следили за ними, пока Локи вместе с сестрами полностью не скрылся из виду. — Отец, ты что-то об этом знаешь? Стоило Геркулесу отлучиться за напитками, как Локи уже покидал зал в компании мойр. Если три сестры изрекали желание поделиться пророчеством, никто на Олимпе не осмеливался вмешиваться. Геркулесу оставалось наблюдать за ними издалека, а затем поспешить к отцу в надежде, что тот догадывается о планах трех сестер. — Их помыслы мне неведомы, — Зевс развел руками, — но что-то подсказывает мне, разговор будет не из скучных, — на его лице расплылась жадная улыбка, от вида которой Геракл нахмурился. — Оставь его, отец. Зевс удивленно взглянул на сына. — Мне не послышалось? — рассмеялся он. — Ты слышал, — твердо настоял Геркулес. — В твоих речах яд, а твои действия только отдаляют его от меня… — Ох уж эта любовь, — громко захохотал Зевс. — Похоже, мне стоит напомнить тебе, дорогой сын, что именно благодаря твоему содействию наши дела идут столь хорошо. — Зевс придвинулся ближе, заглядывая в растерянное лицо сына. — Поразмысли на досуге, как отреагирует твой ненаглядный, если узнает о том, какую ты сыграл роль во всем этом… Взгляд Геркулеса потемнел, стоило Зевсу заикнуться о прошлом. Он знал о своей вине перед Локи, и лишнее напоминание только сильнее распалило бушующее пламя совести. Знай он тогда, что человек, которого он так жестоко обманет, займет столь видное место в его сердце, никогда бы не ввязался в планы отца.✧✧✧
Помещение погрузилось во мрак, стоило дверям за спиной трикстера захлопнуться. Локи не обернулся, продолжал наблюдать за плавными движениями мойр. Сестры остановились в центре комнаты и синхронно обернулись к нему. Их глаза были наполнены всеми знаниями вселенной и в то же время не выражали ничего. В детстве Фригг рассказывала сыновьям присказку о трех сестрах, что могли поведать любому о его прошлом, настоящем и будущем, а в глубине их глаз можно увидеть свою судьбу. Каждая легенда или сказка несла в себе долю истины, и Локи опасался, что все услышанное о мойрах могло оказаться правдой. — Желаем мы поведать о твоей судьбе, — изрекла мойра по центру. Лахеса — определяющая судьбу, средняя сестра и главный путеводитель каждого живого существа во вселенной. Ее отстраненный взгляд словно пронзал насквозь, достигая самых потаенных тайн души. Локи не произнес ни слова. Он даже не мог понять собственные чувства. В иной раз он бы обрадовался такому стечению обстоятельств и попытался выведать как можно больше деталей своего будущего. Только это был бы прошлый Локи — жаждущий признания и всеобщей любви. Теперь сердцем трикстера владели иные страсти. — Ты можешь отказаться, — добавила младшая сестра — Атропа. Она ведала будущим и знала о смерти каждого раньше, чем тот успевал появиться на свет. Атропа чувствовала смятение внутри принца, но также знала, что, несмотря на перемены, он не откажется от пророчества. — Каковы же правила? Атропа улыбнулась. — Правило одно — никаких вопросов. Локи не нашел слов для ответа. Его поражала та энергия, что исходила от сестер. Одного взгляда на мойр хватило, чтобы вся уверенность трикстера испарилась. — Каждая из нас даст тебе пророчество, — невозмутимым тоном сказала старшая сестра, Клото, что пряла нить жизни. — Прислушаться к нашим словам или нет — решение только за тобой. Локи собрался с духом и кивнул. — Я слушаю. Стоило его словам прозвучать, как вокруг поднялся ветер, факелы погасли, и в помещении воцарился полумрак. Светильники бряцали, ударяясь о стены и друг о друга. Глаза сестер словно горели, заманивая в свои сети. Локи не был способен отвести от них взгляд. Первая заговорила Атропа: — Пришельцем ты прибыл в наш мир. Не раз принял смерть, и теперь она постоянно ходит рядом. Пока ты вне досягаемости ее власти, но некто близкий рядом с тобой найдет в ее руках свой конец. — Не на своем ты месте, сын Лафея, — продолжила после своей сестры Лахеса, — твое предназначение мне неведомо, однако… Для Локи не было ничего удивительного услышать из уст мойр слова о прошлой жизни. Его волновала участь тех, чьи судьбы он сгубил когда-то. «Хватит ли мне сил, чтобы исправить все ошибки?» — вопрос не умолкал в голове. Когда же произнесла свои последние слова Клото, мир вокруг стих. Снова поднялся ветер, замигали огни, и помещение вновь наполнилось светом. Локи же остался стоять посреди зала совершенно один, погруженный в размышления об услышанном.✧✧✧
Асгард охватил переполох. После оглушительного поражения Тор воззвал к Хеймдаллю, чтобы тот отворил врата и перенес всех уцелевших домой. Мысли хаотично сплетались с бушующими эмоциями. Тор шел с опущенной головой, опасаясь лишний раз взглянуть на стенающих от боли раненых, вокруг которых столпились лекари. Стоило шагнуть на мост, как в голове одна за другой стали возникать идеи, благодаря которым он бы смог сдюжить напавших монстров. «…но ни одна из них не посетила меня в нужную минуту». Опечаленный, Тор направился с повинной к отцу. Один, как и ожидалось, был в ярости. Стоило переступить порог тронного зала, как Всеотец поднялся с трона и без промедлений ударил сына. Пощечина вышла звонкой. Кожа словно загорелась и стала пульсировать. Громовержец молча снес отцовский гнев и выпрямился, чтобы заглянуть ему в глаза. — Это моя вина. — Хорошо, что ты это признаешь, — Один устало покачал головой и вздохнул. — Нападение было спланировано. Они точно знали, где и когда мы пройдем… — Сплетники, глупцы и шпионы будут всегда! — оборвал его на полуслове Один. — Если ты станешь королем, то тебе придется уметь подстраиваться под ситуацию! Планировать заранее, иметь несколько вариантов! Всегда думать о жизнях тех, кто вверил в твои руки свои судьбы! С каждым словом отца Тор переставал быть похожим на самого себя. Его плечи поникли, а взгляд потускнел. Изнутри его пожирала вина, а в голове колоколом била мысль: «Почему ты не сделал больше?» — Поди прочь… — уже тише добавил Один и отвернулся. На какой-то миг Тору показалось, что ему удастся примириться с отцом, но его плеча коснулась Фригг и понимающе улыбнулась. Перед тем как ворон донес до Одина вести о нападении, Всеотец был занят выявлением лазейки на границе с Етунхеймом. Одна за другой проблемы тяжелым бременем ложились на плечи царя, вынуждая его быть грубым даже в отношении самых близких. — Ты должен понять своего отца, — Фригг шла под руку с Тором, успокаивающе поглаживая его по плечу. — Я знаю, что сейчас тебе непросто и что тяжелые мысли тяготят тебя. Но твоему отцу не легче, ведь на нем ответственность за поступки не только сыновей, но и всех подданных. Тор нахмурился и задумчиво кивнул. Ему всегда нравилась мысль о правлении. Быть королем означало возноситься над всем миром, править одной из самых могущественных цивилизаций Вселенной. Битвы, пиры и слава, а затем вечность в Вальхалле — вот что всегда олицетворяло в его голове выражение «быть королем». Чем запутаннее оказывались обстоятельства, тем быстрее стал осознавать Громовержец ошибочность собственных представлений. Правитель обязан заботиться в первую очередь о своем народе и его благосостоянии. Если нет народа, то не будет и правителя. И как же трудно в таких обстоятельствах оставаться достойным уважения собственных сыновей. Теперь Тор понимал, отчего Один проводил так много времени в залах, обсуждая очередной вопрос с советниками. Всеотец старался находить не одно решение, а сразу несколько, чтобы не подвести свой народ в случае непредвиденных обстоятельств. — Не терзай себя, — Фригг втянула сына в объятия, — отдохни. Ты наверняка устал с дороги. Завтра мы все обсудим… Тор вымученно улыбнулся и, пожелав матери спокойного сна, скрылся за дверями покоев. Оказавшись наедине с собой, он неожиданно ощутил прилив отчаяния. Глаза застелило туманом гнева, когда Тор схватил первую попавшуюся под руку вазу и швырнул. Осколки разлетелись по полу, а за дверью тотчас послышались быстрые шаги и прозвучал голос служанки: «Ваше Высочество, у вас все в порядке?» — Пошла прочь! Разгневанный тон царевича, видно, напугал юную асинью, отчего она разошлась в извинениях, и вскоре за дверями воцарилась тишина. Тор оглядел осколки под ногами и, окончательно потеряв власть над собой, резко опрокинул стол. Привыкнув вымещать раздражение и злобу на поле боя или на тренировочной площадке, Тор ненамеренно оказался в том состоянии, когда собственная совесть мешает вести привычный образ жизни. Выносить косые взгляды придворных и других солдат, многие из которых наверняка водили знакомство с воинами из его отряда, было сверх его сил. Всю ночь напролет из комнаты старшего царевича доносился грохот и нечеловеческий рев, словно за дверями был не Тор, а подбитое животное. Под утро напуганная служанка подкралась к его двери и тихо постучала. — Ваше Высочество? — неуверенно протянула она в надежде, что царевич не ответит вовсе. Но через дверь вдруг послышалось копошение, и вскоре прозвучал охрипший голос Громовержца. — Слушаю. — Прошу прощения, если потревожила ваш сон, но Его Величество просит вашего присутствия в тронном зале. — Зачем? — Его Величество просил передать, что вскоре прибудет ваш брат… — Передай, что я не заставлю себя ждать! За мгновение голос царевича оживился, а напряжение вокруг спало. Тору не верилось, что настал тот час, когда он наконец увидит своего брата.