✧✧✧
— Ты становишься предсказуем, — со вздохом Сиф присела рядом с трикстером. — Похоже на то, — кривая улыбка на его лице не вселяла в юную воительницу ничего, кроме тревоги. Поспешное отбытие Тора ударило по многим, включая ее саму. Сердце тосковало по громкому смеху Громовержца, по его искренней улыбке, вселяющей надежду. Долгие месяцы Сиф мучали подозрения. Одного взгляда на Тора хватило, чтобы понять — его терзали неведомые ей напасти. Каждое посещение тренировочного поля заканчивалось ужасными картинами изломанных манекенов и побитых воинов, решившихся на бой с Тором. Что-то происходило, и Сиф догадывалась: эти знания недоступны ей. Она не имела права требовать ответа, но ее немой поддержки оказалось недостаточно, чтобы удержать Тора. Весть о магическом сне Всеотца громом прокатилась по Асгарду. Все замерли в ожидании, кого же Один оставил править вместо себя. Кто-то догадывался, но скрывал личную неприязнь, а кто-то открыто выражал поддержку. Происходящее Сиф только злило, ведь она входило в число тех, кто знал: достойным регентом могла быть и Фригг, но народ должен видеть на троне лицо наследника, чтобы укреплялись позиции престолонаследия. Но проходили дни, недели, а вестей из дворца не поступало, и люди начали перешептываться. Сплетни окутали улицы столицы, наполняя сердца асов тревожными догадками. И только те, кто был вхож во дворец, знали, что вопрос регентства был решён давно. — Что тебя смущает? Разве ты не хотел бы занять трон? Сиф видела, с каким мрачным видом ходил трикстер по дворцу. Его словно окутал холод, вызывая у воительницы не самые приятные воспоминания. — А ты бы преклонила колено? От брошенного в ее сторону взгляда захотелось сбежать, но в ответ Сиф лишь упрямо улыбнулась. — Перед достойным правителем колени подгибаются сами собой. Услышав ее слова, трикстер приглушенно рассмеялся, и Сиф на мгновение показалось, будто его губы задрожали. Впервые ей довелось лицезреть Локи в столь уязвимом положении. На его плечи обрушилось сразу несколько напастей, но Сиф ожидала от него совсем иной реакции. В ее памяти образ младшего царевича застыл с опасными искрами в глазах, жалящими речами на языке и совиной мудростью в сердце. Никак не ожидала она, что Локи попытается избежать сияния царского венца. — Мы сообщили Тору об отце, — вполголоса начал говорить Локи, — предложили ему вернуться и занять место регента, но… Сидя на краю крыши, Локи устремил взгляд вдаль. Ветер подгонял его мысли, путая слова на кончике языка. События прошедших недель не укладывались в голове. Отказ Тора возвращаться домой заставил его усомниться в собственных действиях. Возможно ли, что будущее меняется в такт их действиям? Пока Локи сидит в ожидании знакомых событий, реальность идет по иному пути, игнорируя любую логику или судьбу. — Что? Сиф не поверила своим ушам. Сложно сказать, что вызвало у нее столь сильное удивление — необъяснимый поступок Тора или задумчивая тревога на лице трикстера. Оба принца предстали перед ней незнакомцами. — Он отказался. Затаенная горечь в голосе Локи отозвалась в воительнице бурей эмоций. Тор, не желающий поскорее взобраться на золотой трон, и Локи, который не стремится спихнуть старшего брата с пьедестала славы, — Сиф упустила мгновение, когда капризных принцев сменили закаленные невзгодами асы. «Похоже, его мучает действительно что-то серьезное, раз Тор не вернулся даже после вестей о сне Одина, — решила Сиф. — И также это значит, что он всецело доверяет ему…» Как бы ни старалась воительница увидеть новый образ трикстера, она всегда была способна разглядеть в нем искру сумасбродства. На сей раз глаза ее подвели. Сколько бы Сиф ни вглядывалась в лицо принца, ей не удавалось отыскать в его чертах знакомые линии прищура или холодной усмешки. Не только мир стремительно менялся вокруг нее. Внезапно она открыла для себя, что многие из дворца поддерживали кандидатуру младшего принца, даже Фригг и Тор передали ему бразды правления. Но сам же виновник нашествия саранчи, заядлый пакостник, обкорнавший дюжину пышных причесок придворных дам и всегда желавший взобраться на трон, неожиданно сбежал, когда получил такую возможность. Более всего Сиф удивлял не побег трикстера от трона, не отправка гонца к Тору с вестью о настигшей их беде, а всепоглощающий тонкий запах страха, окутавший фигуру принца. В каждом его движении Сиф видела обреченность перед грядущим. Точно приговоренный, застывший перед эшафотом, Локи замер в тени сияющего трона и боялся сделать первый шаг на пути к своей судьбе. — Послушай… — Сиф не ожидала, что когда-нибудь ей доведется уговаривать главного плута царства взойти на престол. К счастью или по воле богов, ее речь прервал запыхавшийся страж. Гремя доспехами, он подбежал к ним и неуклюже поклонился. — Ваше Высочество, леди Сиф… Ас выглядел взволнованным, его глаза в бешеном темпе бегали по фигуре принца, точно тот был воплощением оазиса среди пустыни. — Отдышись и доложи спокойно, — нахмурился Локи. — Ваше Высочество… Етуны… Ледяные великаны проникли в хранилище и попытались выкрасть один из артефактов… — Что?! — воскликнула воительница, в ярости сжимая кулаки. — Им удалось получить то, за чем они пришли? — уточнил Локи и, получив отрицательный ответ, тяжело вздохнул. «Как и ожидалось, последовательность событий меняется». Поначалу Локи переживал, что ранний уход Громовержца на Землю только сильнее затянет гордиев узел, но закономерность истории сложно нарушить, и даже при перемене мест логика всех явлений остается прежней. В прошлой жизни великаны разыскали брешь в магическом барьере хранилища благодаря его подсказке, но это не значит, что етуны бы самостоятельно не обнаружили ее. — Ваше Высочество, вы будете распоряжаться об ответных мерах? Страж сплел пальцы в нерешительном жесте, и Локи понял по его взгляду, что происшествие заставило асов пережить очередной толчок. И реакция царской семьи, его реакция, послужит показателем стабильности в столь непростой период. — Созовите всех в тронном зале. Голос Локи переменился, стал жестче. От его звучания кожа покрылась мурашками, и Сиф еле сдержала рваный вздох. За мгновение трикстер отринул сомнения и преобразился, возрождая одним тоном своего голоса в страже уверенность и силу. — Слушаюсь! — ас с улыбкой поспешил во дворец. На какой-то миг Локи застыл и продолжал наблюдать за фигурой удаляющегося стража, гадая, не станут ли его решения новым Рагнареком для Асгарда. Конфликт с Етунхеймом настиг бы его в каждой новой жизни, сколько бы он ни отрекался от своей сущности. В этот раз Локи желал защитить то ценное, что удалось построить небывалым усердием, но страх перед соблазнами и собственной слабостью стыдливо маячил на горизонте, куда бы он ни бросил свой взгляд.✧✧✧
Тугие стебли неприятно стегали по коже, пока Тор несся сквозь высокие поля пшеницы. Впереди мерещились темные фигуры. Стоило подумать, что он нагнал их, как они расплывались в воздухе мутным пятном. Повсюду звучали незнакомые голоса, но из-за поднявшегося ветра не удавалось различить ни слова. Уже несколько ночей Тора посещали видения, в которых он становился немым участником погони за неведомыми сущностями. В какой-то момент казалось, что он вот-вот нагонит их и наконец вытрясет всю правду, но мерцающим фигурам всегда удавалось скрыться в слепящих лучах закатного солнца. Двое? Трое? Или целая толпа — в холодном тумане было не различить даже количество преследуемых. Многим богам подвластна способность заглядывать в будущее, но еще ни разу Тор не сталкивался с вещими снами. В давние времена, когда ему еще не стукнуло и двадцати, Фригг рассказывала о видениях, что изредка посещали ее под ночным куполом. — Сновидения — это очень вязкая и чувствительная материя, — рассказывала Фригг, перебирая золотые локоны на голове сына, — не каждому подвластно искусство трактовать видения, и лишь самым искусным мастерам удается стать их участником, чтобы заглянуть в ядро предсказания. Тогда и только тогда на долю секунды ты окажешься в царстве мойр и сможешь задать им волнующий вопрос, а ответ будет столь же четок и верен, как сама Фидес. — Спроси! Спроси у них, каким великим королем я стану! — с горящими от возбуждения глазами взмолился мальчик, на что Фригг только рассмеялась. — О, милый, уверена, ты станешь замечательным королем. Ее мягкая улыбка и нежные руки наполнили сердце юного Громовержца воодушевлением, отчего его улыбка засияла еще ярче. — И Локи всегда будет со мной! — добавил Тор. — Конечно, — Фригг рассмеялась, — вы всегда будете вместе. Тор желал бы навсегда остаться в моменте, когда любовь к Локи или Фригг казалась абсолютной, а доверие к отцу статичным и нерушимым. Теперь казалось, что каждое воспоминание или чувство покрылось налетом лжи и недопонимания. И даже решение отправиться на Землю не помогло побороть одолевающие его сомнения. Порой победа имела чересчур высокую цену, и Тор прятал это знание далеко в сердце, чтобы и дальше сохранять подъем духа серди товарищей. С годами он отточил мастерство улыбки и возвращался после каждой битвы с величаво поднятой головой, порой забывая про ту боль, которую испытывал при виде полей, до горизонта залитых кровью павших. Откровение прогремело как гром среди ясного неба: он оставался «достойным» благодаря убежденности в собственной значимости. Стоило раз упасть на дно, как силы отвергли его, а вся решимость превратилась в пепел. Пребывание на Земле оказывало воодушевляющий эффект. Наблюдая за жизнью смертных, Тор проникался к ним симпатией и с интересом наблюдал, как люди справляются с невзгодами. Особое внимание привлекло живое полотно, которое люди устанавливали по всему городу. Неведомые силы заставляли изображения двигаться, а порой и рассказывать о странных и порой ненужных приспособлениях. Поначалу Тор воспринимал двигающиеся картины с подозрением, ведь он никогда не разбирался в магии, но затем добрый путник в ярком жакете рассказал ему, что приспособление зовется телевизором. Чем больше Тор узнавал о достижениях смертных, тем сильнее пропитывался неподдельным уважением к их цивилизации. «Надо показать Локи». В глазах горел азарт, пока Тор жадно следил за происходящим на экране. Театральные постановки показывали в любое время дня и ночи! В какой бы час он ни подходил к широким витринам, на экранах телевизоров транслировались сотни различных постановок и новостей. — Опять ты, верзила. Сбоку донесся уже знакомый голос, и Тор с улыбкой поприветствовал местного попрошайку, который с первого дня косился на него. — И че он все лыбится… — старик с недовольным видом продолжил свой путь, всячески игнорируя доброжелательность Громовержца. Уже привыкший к постоянному зрителю, сотрудник магазина при виде Тора лишь устало кивнул ему в знак приветствия и перевернул табличку «закрыто». По мнению Тора смертные обладали большим количеством достоинств, однако порой выполняли работу, которая не подходила им или приносила только горе. Ежедневно он наблюдал, как сотни и тысячи людей проносились по улицам, спеша на нелюбимую работу, и задавался вопросом: почему они это делают, если их жизнь так коротка? Однажды Тор спросил у своего приятеля в коробке о смысле человеческого существования, на что тот криво усмехнулся и посмотрел на него с такой злобой, что тело пробила дрожь. — Такова жизнь, сопляк, — рявкнул старик, повыше натягивая наполовину порванное одеяло. — Не всем дано родиться с серебряной ложкой в одном месте. Порой надо работать и улыбаться сквозь боль, чтобы заработать себе на кусок хлеба с маслом. С этими словами бродяга отвернулся лицом к стене, но Тор еще какое-то время продолжал вглядываться в его фигуру, гадая, какая жизнь скрывается за этой спиной. Порой его одолевало любопытство, и Тор спрашивал у старика, по какой причине тот оказался на улице. В ответ он получал хмурое молчание, от которого становилось не по себе, и спешил уйти от неловкости при помощи яркого смеха и вскользь брошенного прощания. Бродяга так ни разу не ответил, почему сменил каменный дом на картонный. Хотя порой казалось, что он куда свободнее большинства людей. Однажды, во время очередной прогулки по центральной улице, внимание Тора привлек выпуск новостей, кричащий на всю громкость в полупустой кофейне. Без раздумий он свернул внутрь и уселся прямо перед телевизором, не замечая заинтересованного взгляда официантки. Суровая на вид дама рассказывала через экран об удивительной находке, которой поделился эксклюзивно с их телеканалом фермер. Усталый на вид мужчина одной рукой держался за ремень, а другой потирал усы, пока описывал подозрительные круги, выжженные неизвестными в его полях. — Говорю вам, — фермер смотрел в камеру с самым серьезным видом, — это все посланники из других миров. Кто еще? Китайцы? Русские? Не смешите подковы моей кобылы! В следующее мгновение на экранах стали мелькать кадры, снятые с высоты, на которых четко вырисовывались круглые орнаменты, оставленные среди золотых полей. Одного взгляды хватило, чтобы Тор резко подскочил на ноги и выбежал прочь. Точно молния, осознание ударило Тора в голову, отчего он несся, протискиваясь сквозь толпу людей, к своему жилищу в конце улицы. Кусочка золота, что он предложил за свое проживание маленькой старушке, с лихвой хватало. Тор не знал, что собирался искать, когда окажется в своей комнате. Ему требовалось пространство, чтобы обратиться к Хеймдаллю и сообщить о следах портала посреди человеческих полей. Выжженные рисунки что-то отдаленно напоминали, неприятно играя на нервах Громовержца. Казалось, что ему уже доводилось встречать похожие руны, но не хватало концентрации, чтобы ухватить нужное воспоминание за хвост.✧✧✧
Дворец гудел как пчелиный рой. Новость о проникновении етунов в потайные уровни хранилища вызвала необычайно бурную реакцию среди дворянства. Паника подпитывалась неоднозначным положением титула регента, а известие о глубоком сне Всеотца только подливало масла в огонь общего негодования. Собрав всех советников в главном зале, Локи надеялся усмирить поток сплетен и заморозить его внутри дворцовых стен. «Никакой паники», — повторял себе трикстер. Попытавшись соотнести произошедшее с временной шкалой из прошлого, Локи пришел к неутешительному выводу: события стали происходить раньше положенного. Было ли то исключение из правил или перемены вторили изменениям в их выборе? В прошлой жизни он даже не попытался разрешить конфликт с Етунхеймом и после постоянно размышлял об этом. Локи знал, что когда-нибудь этот день наступит и ему придется столкнуться с той стороной своей сущности, которую он постоянно избегал. Отрицание принадлежности к етунам стало вечной спутницей для него, Локи совершал этот отказ намеренно и без зазрений совести. Только прошлое вновь нагнало его и уже впивалось своими когтями в плечи, загоняя яд под кожу. Локи чувствовал, как страх растекался по всему телу, отравлял разум и подминал под себя пространство вокруг. Мир исказился через призму опасений. Казалось, что каждый новый шаг повлечет за собой катастрофу и море сожалений. — Ваше Высочество, — позади него в нерешительности замер один из стражников, — все ожидают вас в зале, — быстро поклонившись, он поспешил скрыться из виду под тяжелым взглядом трикстера. Локи видел, в каком тревожном состоянии находились служащие дворца. Каждый старательно исполнял свой долг под грузом нависшей опасности, но он догадывался, что все с замершим сердцем ожидали царского решения. Нападения етунов не случались уже несколько десятилетий, потому было несложно догадаться о царящих меж стен настроениях. Либо царская семья проявит стойкость и предложит решение, либо верность подданных пошатнется и окрепнет вновь нескоро. Асгард поразил Етунхейм в самое сердце, лишив правящую семью власти над «ларцом древних зим». Могущественная старинная сила таилась в глубинах ледяной реликвии. Если етун обладал достаточной мощью, ему удавалось укротить силу ларца и властвовать над мирами, которым не удавалось противостоять могуществу древней реликвии. Благодаря прошлой жизни Локи знал, какие цели преследовали етуны, когда проникали во дворец. Ледяной ларец веками хранился на далеком пьедестале в нижних этажах хранилища, собирая кольца пыли. Одного прикосновения к резным бокам хватило, чтобы етунская сущность внутри Локи всколыхнулась. От воспоминаний о том дне становилось не по себе. Кожа словно покрывалась невидимым слоем инея, и Локи боролся с порывом содрать это ощущение вместе с кожей. Не раз Локи размышлял о решении, которое принял Всеотец в завершении конфликта с Етунхеймом. Лишив королевскую семью могущества, Один прихватил с собой и новорожденного полукровку. Горькая улыбка озарила лицо трикстера. Уязвленный собственными мыслями, он не заметил, как его сердце поглотила тоска. В зале ожидали советники и дворяне, могущественные асгардцы, готовые по первому зову ринуться точить топоры, чтобы отплатить ледяным великанам за неповиновение и нарушение договора. Проникновение в Асгард являлось плевком на древний пакт, заключенный на крови тысячи воинов. Притом Локи догадывался о злобе, которая сотнями тысяч лет накапливалась в ледяных сердцах етунов. Наблюдая за богатствами, в которых купались асгардские дети, етуны не понимали, почему их наследники лишены подобной роскоши. Нападение было неизбежно, Локи всегда знал об этом. Сколько бы он ни бежал от своей сущности, она настигала его в компании с миром, породившим его. От одной мысли, что ему предстоит встретиться со своим отцом, почувствовать на себе его презрительный взгляд и ощутить скользкий трепет от вида кривой усмешки, становилось тошно. Тошно от самого себя, ведь в глубине души знакомый голос продолжал нашептывать: «Вы так похожи».