Stop Me

Это конец? Очень похоже на то. Старскрим завопил в агонии, когда два меньших предакона закончили разрывать его на части. Предакинг наблюдал, как из сикера реками льется энергон. — Прошу, — взмолился Старскрим, — я сделаю все… — он резко закашлялся, пытаясь сплюнуть энергон, булькающий в горловине, — Я прекрасно служил Мегатрону… — он заскулил, — я мог бы так же служить и вам… Лорд Предакинг. Предакинг зарычал, но затем рассмеялся, — Ты правда думаешь, что мне нужно твое служение? Твои мольбы останутся неуслышанными. Я не настолько глуп, чтобы верить тебе, паразит! Предакон с размаху наступил на корпус Старскрима, заставив того задохнуться от боли, — О твоей предательской натуре ходят легенды, твоя лживость и лицемерие известны всем! И даже в конце ты сражаешься только за собственную жизнь! Предакинг расправил крылья и взмахнул ими один раз, демонстрируя свою силу сикеру, — Мне нужны только те, кто знает, что такое настоящая преданность, кто понимает ценность второго шанса, что им даруют! — он наклонился ближе, усмехаясь, — Тебе было предоставлено слишком много этих шансов. Я с радостью разорву этот жалкий круг… Предакинг поднял когтистую лапу и с силой опустил ее на искореженный корпус сикера, пронзая камеру искры. Оптика Старскрима расширилась от ужаса и боли, но он был не в силах отвести взгляда от меха перед ним. — Считай это прощальным подарком, Старскрим, — прорычал он, — Больше ты никому не принесешь страданий, и уж тем более себе…. Сикер болезненно выдохнул, когда Предакинг вытащил когти. Над ним летали искры всех цветов и размеров, их совместная энергия со свистом пролетала мимо него. От их вида что-то внутри Старскрима потеплело, и он был рад, что они станут последним, что он увидит в своей жизни. Но сожаление. Это все, что он чувствовал. Несправедливость всего происходящего. Это правда было несправедливо. Но кто довел его до этого? Оптимус? Мегатрон? Автоботы, Десептиконы, Предаконы, МЕХ? Он сам? Возможно, во всем был виноват Праймус, раз он создал такую искру. Предакинг улыбался, наблюдая, как оптика Старскрима мигает и отключается. Последний оборот вентиляторов подсказал ему, что сикер был мертв. Даркстил и Скайлинкс ожидали приказов от своего лидера, когда внезапно до их аудио донесся громкий треск. Предакинг удивленно двинулся и трансформировался. Он клацнул челюстями и зарычал, когда корпус Старскрима зашевелился. Судя по запаху, сикер был мертв. Вернуть его к жизни было невозможно, мертв, значит, мертв. Но предположительно мертвый корпус зашевелился вновь, и из груди показался свет. Предакон зарычал. Это Старскрим? Это ВСЕ ЕЩЕ Старскрим, просто в другом воплощении? Предакинг не хотел полагаться на волю случая. Он рванулся вперед и попытался проглотить искру, но шарик энергии увернулся и метнулся за трон. Она была достаточно разумной, чтобы понимать, когда ее атакуют. Даркстил и Скайлинкс повиновались воле своего лидера и погнались за шариком, набрасываясь, кусая и отчаянно пытаясь ухватить его. Предакинг почувствовал, как на него накатывает разочарование. Огромная волна огня едва не опалила искру, но промахнулась, и остаточная энергия сдула шарик на площадку. Искра задрожала и, кажется, заглючила: ее частички, дернувшись, исчезли в треске электричества и статики. Предаконы насторожено наблюдали за ней, подходя все ближе. Искра ощутила над собой присутствие других, новых, но похожих на нее энергий. Она попробовала воспарить к ним, летать так же, как и они. Но она не смогла. Ее прошила еще одна резкая дрожь, заставив ее прильнуть к полу тронного зала Даркмаунта. Предакинг воспользовался возможностью и бросился к ней в еще одной попытке потушить искорку. Шарик вздрогнул и снова попробовал взлететь, отчаянно желая присоединиться к удаляющимся искрам над ней. И соскользнул с края площадки. Предаконы зарычали и зафыркали, но не стали бросаться в погоню. Без корпуса в качестве оболочки искра, в конце концов, потухнет сама. Вместо этого они повернулись к мертвому сикеру. Вот от него-то избавиться было проще простого… А маленькая искорка продолжала падать. Время от времени ее прошивали золотые молнии электричества и статики. Она все еще пыталась взмыть вверх, улететь, но вскоре почувствовала, как ее тянет другая энергия. По ней прошла дрожь. Ей не была ни знакома, ни приятна эта энергия. Она отличалась от ее собственной. И она тянула ее вниз. Падающую искорку охватил голубой свет, и внезапно мир вокруг перестал быть Кибертроном. Искра подумала, что он выглядит знакомо. «Похоже на земной мост, » — подумала она, продолжая падение. Или же сейчас она плыла вперед? Она больше не могла сказать наверняка. Статика внутри этого странного, голубого земного моста создавала разноцветные пятна, светящиеся и потрескивающие от энергии. Искорка почувствовала, как от этих пятен исходят эмоции. На секунды они наполняли и окрашивали ее, прежде чем она проплывала дальше. Какие-то цвета и эмоции ей нравились, и она росла в размерах и меняла свой цвет в соответствии с пятном энергии, а какие-то — нет. Едва коснувшись их, искра пыталась отпрянуть, когда цвет охватывал и наполнял ее страхом, злостью или же печалью. Но она продолжала двигаться дальше, оставляя их позади. Чем дальше она проплывала, тем четче и яснее становились голоса. — Я должна знать, — всхлипнул мягкий голос, — мне все равно, что вы тут говорите, но я должна знать, будет ли он жить. — Трудно сказать, — вздохнув, ответил глубокий бас, — Я еще никогда не видел такого прежде… Его прервал грохот, и внезапно раздался крик третьего голоса: — Не смей так говорить, не смей, шарк тебя дери! Если ты не можешь ответить нам сам, приведи того, кто сможет! Праймус, никто нам ничего не скажет, не говоря уже о том, выживет ли он! Голос начал стихать, но огонек уловил очередной тихий вздох: — Я не знаю, что сказать… Голоса звучали из далекого прошлого, это искра знала точно. Это место решило, что искорка должна услышать, о чем спорили голоса. Но кому предназначалось это сообщение? Искорка постаралась вспомнить свое имя, свою форму, что угодно, но все вокруг было настолько незнакомым… Единственное, что она помнила, это… «Ничего,» — подумала искорка. Ей нужно было время… Теперь она двигалась намного быстрее, но вдруг сбой заставил ее внезапно затормозить. Она зашипела, когда статика разрушила ее энергетическое поле и резкий, громкий треск грубо вонзился в цветное пятно. Оно было неестественно темно-фиолетовым и словно бы грязным на фоне остального моста. Искорка почувствовала, как в нее проникает этот цвет, и затряслась от острого ощущения — не иначе, именно это называлось болью. Оно было неприятное, неправильное. Но когда искорка уже подумала, что сдастся, цветное пятно дернулось внутрь и нашла насильно вытягивать ее, голубая конструкция вокруг пошла трещинами. И искорка поняла, что она не должна позволить темно-фиолетовой субстанции победить себя. Она не должна позволить ей вытянуть себя. Но она была слишком слаба. Она не знала, как вырваться из этого пятна. Решено. Это слово внезапно прошило искру насквозь, и она вспомнила. Она вспомнила все. Она вспомнила день своего создания, куда она ходила в школу, ее первый бой, споры, битвы, ужас, убийства, пытки, мучения; она не хотела этого! Резкий вдох заставил искру подпрыгнуть и словно сузиться. У него болело абсолютно все, начиная со шлема и заканчивая турбинами. Он почувствовал свет яркой звезды — Солнца — над ним. Он почувствовал камни и грязь под ним. Воздух был горячим и сухим. Все вокруг было яркое. Даже его обонятельные сенсоры уловили слабый запах сломанного металла. Что было сломано? Это он был сломан? Он живой? Но как? А он вообще хотел быть живым? Праймус, если это так, то Предаконы, должно быть, стоят прямо за ним. Как он смог выбраться?.. А он ТОЧНО выбрался? «Слишком много вопросов,» - подумал он, - «особенно для того, кто только что вернулся в собственный корпус». Он не двигался. Голоса вокруг стали более ясными и требовательными, но у него слишком сильно кружился шлем, чтобы понять, о чем они говорят. «Нет,» - подумал он, - «просто стой спокойно, и они исчезнут…» — Старскрим! — услышал он голос показался ему странно знакомым, — Угомонись. Старскрим? Угомонись? Именно в этот момент он осознал, что он стоит. И что он — Старскрим. «Ну разумеется, кто же еще?» подумал он, «Но с чего я вдруг должен угомониться? Старскрим медленно активировал оптику. Его рука была выставлена вперед и направлена на кого-то, ракеты приведены в режим боевой готовности. Но, в то же время, она вся была исцарапана покрыта трещинами. Его зрение все еще было несколько затуманено, но сикер все равно посмотрел вперед и едва не поперхнулся. Оптимус Прайм. И не один. Балкхэд, Бамблби и Рэтчет тоже были здесь, готовые прикрыть своего командира. Все это было знакомо. До ужаса знакомо. Старскрим едва ли не в панике опустил руку и осторожно ощупал собственный корпус: весь металл был покрыт уже подзатянувшимися царапинами, вмятинами, порезами, трещинами — всем, что можно было только представить. Подарок на память от Мегатрона по его возвращении на Землю. Сикер затрясся и сдавленно всхлипнул, нащупывая осколок темного энергона, который, как подсказала ему память, он сам вонзил в собственную искру. Он все еще был там. Дрожащим манипулятором он достал осколок и бросил его на землю. Автоботы смотрели на него с нескрываемым изумлением, когда он отвернулся от них к могиле Скайквейка. Она светилась. Там был темный энергон. Там был он. Старскрим почувствовал, как у него подкашиваются ноги, когда земля начала трястись — без сомнения, Скайквейк, наконец, начал подниматься, — Э-это не по-настоящему, — выдавил тот, — Это все неправда! Сикер оглянулся на Автоботов, Оптимус единственный трансформировал свое оружие обратно в манипулятор, — Э-это… Это не… — он указал на лидера Автоботов так, словно это он был во всем виноват, — Все было совсем не так!.. Оптимус рассмотрел страх и смятение на лице сикера, — Старскрим, я уже говорил тебе… — Заткнись! — взвизгнул Старскрим, отшатываясь, — Это не возможно! Это все нереально! Все было не так! Сикер забился в стену каньона за могилой Скайквейка. Оптика наполнилась омывателем. Он был в ужасе. В его воспоминаниях все было не так. Оптимус уже должен был отстрелить ему руку, но Прайм убрал бластер после того, как Старскрим опустил оружие. Остальные Автоботы просто молча наблюдали за развитием событий. Они не погнались за ним так, как это было в его воспоминаниях. Сикер крепко обхватил шлем, по груди пробежало несколько молний, когда его искра, казалось, едва не потухла от страха. Автоботы сделали несколько шагов назад, Оптимус единственный остался стоять на месте. — Балк, чего ты ждешь?! — раздался вдалеке тоненький голосок, — Вломи ему как следует! Это была Мико, Старскрим знал это наверняка. И он помнил, чем все закончилось. Он помнил абсолютно все. Он помнил даты, время, места, Автоботов, Десептиконов, все. — О, Праймус, — взвыл он, — Я в ПРОШЛОМ.