- Ранее -
Громко взревев, Уилджек, наконец, встал, энергон рекой хлынул их поврежденной ноги. — Мы не можем продолжать обсуждать это! Мы должны уходить, мы не можем оставаться, у нас нет времени! Рэтчет подхватил меха и помог ему дойти до моста. — Ладно, мы с тобой будем первыми, кто присоединится к Арси на Предвестнике. Оптимус, ты должен прислать остальных со всеми припасами, что они смогут унести. Оптимус кивнул, но ничего не произнес. Он проследил, как Смоукскрин нахмурился еще сильнее и без особых на то причин бросился за парой. Молодой мех видел, что Уилджек пытается вырваться из хватки Рэтчета. — Док, тебе надо прислушаться! Если разделимся сейчас, у Старскрима не будет и шанса! Рэтчет раздраженно фыркнул. — Да, ситуация тяжелая, но она не оправдывает такое поведение! И если ты сейчас же не успокоишься, то потеряешь последние капли энергона, что еще есть в твоем корпусе, а у меня совсем нет настроения проводить долгую и сложную операцию, чтобы спасти тебя! Смоукскрин подошел к медику, помогая ему усадить Разрушителя на стул среди хаотично разбросанных артефактов и припасов. Рэтчет выпрямился и фыркнул. — Я пойду за аптечкой. — Он поднял взгляд на прошедшую сквозь мост Арси и облегченно вздохнул. — Хорошо, Арси, помоги мне. Пара вышла из помещения. Смоукскрин хотел было пойти за ними, однако его руку схватил Уилджек. Мех прорычал, превозмогая боль: — Парень, парень, ты должен послушать. — Я тут. — Он положил манипулятор на ладонь Уилджека, кивнув. — Давай, в чем дело, что-то не так? — Да все! — пробурчал Уилджек. — Скрим был очень детален. Не разделяться. Оставаться вместе. Мы были в курсе, что это случится… ну или хотя бы вы. Я не могу все испортить. Если разделимся, с нами покончено. Пообещай мне, а если не можешь мне, то пообещай Старскриму, ладно? Пообещай, что ты сделаешь все, чтобы мы все добрались до сюда. Можешь пообещать это, парень? Смоукскрин отвернулся. Он был уверен, что повинен во всей этой ситуации. Ему не стоило стрелять в сикера. Ему не стоило активировать его силу. Это все его ви… — ПАРЕНЬ! Молодого меха вырвали из размышлений. Уилджек фыркнул. — Парень, ты понял или как? Потому что если я сейчас попытаюсь поковылять обратно к Ботам, меня просто оттащат обратно. Взгляд Смоукскрина блуждал по комнате, пока не остановился на устройстве, которое Старскрим однажды использовал на нем – Фазовый переключатель. Руководствуясь медленно нарастающей уверенностью, белый мех кивнул и встал. — Я понял, Джеки. А ты сделай все, чтобы не помереть на наших манипуляторах. Уилджек усмехнулся, глядя, как Смоукскрин хватает Фазовый переключатель и устремляется обратно к мосту. — Отлично, парень! Не подведи! Смоукскрин пробежал сквозь земной мост, надевая на запястье Фазовый переключатель и тут же активируя его. Он скрылся в стенах базы в тот момент, когда Брейкдаун, Балкхэд и Нокаут направились на Предвестник.– Сейчас –
Смоукскрин просочился сквозь укрывающие его камни ровно настолько, чтобы увидеть проходящий мимо патруль. Как только те ушли достаточно далеко, он вытянул их с Оптимусом из груды обломков. Оба старались держаться в тени. — Так какой у нас план, Оптимус? — прошептал белый мех. — Чем дольше Старскрим у Мегатрона, тем хуже все будет. Но нам надо возвращаться к остальным. Прайм тихо задумчиво хмыкнул. — В этой ситуации ни один из этих вариантов не будет являться решением, однако как бы мне ни хотелось освободить Старскрима сейчас, мы двое не сможем спасти его самостоятельно. Смоукскрин вздохнул. — Я пообещал Уилджеку, что не позволю нам разделиться. И Скрим сказал ему, что нам надо держаться вместе… — Его взгляд устремился вверх, где все еще парил десептиконский корабль. — Оптимус… сейчас мы бросим его, чтобы добраться до всех остальных?.. Оптимус закрыл оптику. Он не хотел принимать это решение. После всего, сквозь что прошел сикер, после всего, что он создал или испытал, такая судьба была для него несправедлива. — Смоукскрин… — заговорил Прайм, но замолк, не в силах закончить фразу. Они останутся? Они уйдут? Могут ли они позволить себе рисковать быть обнаруженными? А убитыми? Белый мех поднял руку. — Не забывай, у меня есть Фазовый переключатель. Я могу подняться туда и вернуть его. Вошел-вышел, вот и все. Оптика Оптимуса снова активировалась. — Ты знаешь где держат Старскрима? Куда они его поместили? Какую безопасность они обеспечили, чтобы он не сбежал? Смоукскрин почувствовал, как у него прерывается вентиляция. —… Н… ну, нет, но… — Тогда, к сожалению, наш выбор был сделан за нас… — Красно-синий мех посмотрел вверх на Немезиду. — Если мы погибнем, пытаясь спасти его, остальная команда останется без поддержки. Однако если даже мы сбежим вместе со Старскримом, Мегатрону и его войскам понадобится совсем немного времени, чтобы снова нагнать нас. Даже вместе с Фазовым переключателем… Смоукскрин опустил взгляд. — Значит… мы его оставим. — Как бы ни было это тяжело признавать, но да. Если мы этого не сделаем, его шансы на спасение снизятся еще больше. Он бы согласился с этим. Мы… должны уходить. Белый мех быстро утер омыватель с оптики. — Ладно… ладно, тогда как нам отсюда выбираться? Оптимус указал на горизонт. — С помощью Фазового переключателя мы вернемся в систему подземных тоннелей, — тихо ответил он. — Если мы будем идти в этом направлении, к местонахождению Предвестника, то доберемся до команды в течение нескольких дней. Как только мы будем вне видимости и досягаемости радаров Немезиды, то выберемся из-под земли и будем ехать остаток пути. Пока с нами не свяжутся с новой базы, будет опасно пытаться сделать это самим. Смоукскрин кивнул. — Думаю, я справлюсь… Оптимус? — Да, Смоукскрин? Белый мех колебался. — Мы можем подождать? Всего пару минут? Пожалуйста, просто на случай, если что-то произойдет? Вдруг он… Он замолчал. Он слишком много высказывал свои надежды. Но Прайм понял. Так что они оба сели, скрытые темнотой, прислушиваясь к проходящим мимо патрулям, пока их медленно окружала ночь. Вокруг стрекотали сверчки, а нежный ветер обдувал их броню песчаной пылью. Но спустя несколько минут Оптимусу пришлось кивнуть своему спутнику. Смоукскрин неохотно активировал Фазовый переключатель и потянул Прайма в землю. Искры обоих разъедало горькое чувство вины.