Призрак подземелий

Таинственный призрак, который уходил так же неожиданно, как и приходил, вновь нанёс Вере визит. Она беспокойно спала, и ее светлые волнистые волосы были раскиданы по подушкам. Пальцы левой руки, находящиеся у изголовья, подрагивали. Тень неотрывно смотрела на Романову, будто хотела узнать, что скрывается там - за этой бархатной кожей, струящимися волосами, бледно-розовыми губами. Но он не мог, потому что понимал, как только его сознание соприкоснется с ее сознанием, она проснется. Этого ему уж точно не хотелось. Смотреть на нее молчаливую было куда приятнее, чем слушать. Она была похожа на девушку с портрета, которые украшали в Хогвартсе чуть ли не каждую стену. Такие же изящные точеные черты лица, тонкие запястья.. на ней разве что только не пышное платье, а одеяло. Призрак медленно приблизился к кровати и сел на ее край так, чтобы не касаться ног нового преподавателя. Ее грудь вздымалась при каждом вздохе, и он подумал, что сейчас, именно сейчас, ему так сильно хочется прикоснуться к ней! Хоть к кому-нибудь.. к любому человеку, который наполнен жизнью и теплом. Уже больше года он был заперт внутри собственного тела и комнаты, из которой был только один выход - в небытие, а там было отвратительно! Будто кости погружаются в ледяной кисель, а разум просто перестает существовать. Это ни капли не было похоже на то сладостное облегчение и покой, о котором он мечтал в самом конце, смотря в глаза, что оказались ему дороже, чем собственная жизнь. Он думал, что увидит их снова, но увидел лишь свою мрачную комнату, из которой не было выхода. И это, по правде, не казалось таким уж страшным, пока не появилась эта девчонка, пришедшая на его место.. Теперь он не мог появляться тут так часто, как ему этого хотелось. Он поднял свою ладонь и медленно провел по одеялу, что точно повторяло изгибы ног Романовой. Она снова заерзала, почувствов во сне, как ее ноги сцепляет лед, а она не может двигаться и избавиться от него. Ощутив блаженное тепло на своей ладони, тень исчезла. Вера проснулась, когда ее часы показывали около восьми утра. Она приводила себя в порядок и размышляла о том, что произошло вчера вечером. В ее комнату просто иногда приходит призрак, вот и все. Но только какой? Злой, мрачный и умеющий трогать предметы! Эти характеристики никак не увязывались в ее голове. Она тяжело вздохнула и отправилась в Большой зал. Там ее встретило несколько преподавателей за их общим столом, а одна женщина с каким-то безумным взглядом в увеличивающих глаза очках сразу же поспешила с ней заговорить: - Мисс, а я вас ждала! - Ждали меня? - в недоумении спросила Романова. Она видела эту женщину впервые, но та, казалось, будто была ее давней подругой - так привычно и непринужденно она вела себя с ней. - Конечно! Разве у нас есть в этом году новые преподаватели, кроме вас? - А откуда вы.. - Профессор Сивилла Трелони - мастер прорицания! Я знаю о вас уже все, дорогуша! Вера еле сдержала смешок вместе со своим удивлением. Трелони выглядела.. странно. Но нет, это слово все-таки не очень подходило ей. Безумно? Да, но не настолько, чтобы слыть за сумасшедшую. Самобытно? Точно. Довольно самобытная женщина сейчас трясла ее руку в приветствии, а другие преподаватели, казалось, не были ничем удивлены. - Рада знакомству, мэм.. Вера Романова. - Да-да.. я знаю. Сейчас сюда придут первокурсники, и нам не удастся поболтать, милая! Приходите ко мне после того, как избавитесь от следов пожара, выпьем чаю! - Пожар? Какой пожар? - Вера нахмурила брови и подумала о том, что, может быть, эта женщина все-таки могла быть сумасшедшей.. - Ой! После ваших занятий, да! После занятий! Не успела Романова ответить, как двери зала распахнулись, и зашла Макгонагалл, ведя позади себя несколько десятков учеников. - Мисс, вы наверное не в курсе.. сейчас будет распределение по факультетам, смотрите, - обратился Флитвик к Романовой, - это очень интересная процедура! - он зажмурился от радости и принялся внимательно следить за каждым прибывшим учеником. Веру действительно изумило то, что она увидела: ученики по очереди садились на стул, Макгонагалл надевала на них старую потрепанную шляпу, которая, немного подумав, выкрикивала название факультета. В славянской школе колдовства, где Романова сама училась, а потом и преподавала искусство приготовления растительных отваров, все было иначе: в основном ведьмами становились девочки, мальчики с колдовскими способностями рождались очень редко, и уже с рождения было понятно, кем будет ребенок: потомственной ведьмой (колдуном), обученной, невольной или кармической. Потомственные ведьмы считались самыми сильными из всех, потому что их сила была в крови. Некоторые из них ставили себя выше других, полагая, что раз уж природа щедро одарила их магическими способностями, то учиться совсем не обязательно. Обученные ведьмы или колдуны становились таковыми по своему желанию, обращаясь за помощью тем, кто мог обучить их ведовству. Иногда случалось так, что в семье, где рождались только потомственные ведьмы, появлялся ребенок без способностей, но он все равно мог видеть больше обычного человека. Вроде сквиба в Великобритании, но обученные ведьмы могли еще и колдовать, научившись этому. Невольной ведьмой можно было стать только в том случае, если другая ведьма передаст тебе свой дар: через проклятье, какой-либо предмет или собственную смерть. Кармических ведьм было довольно мало. Ими становились в том случае, если в прошлой жизни ты убила колдуна или колдунью, и появившийся дар является уроком или наказанием для твоей души. Вера же принадлежала к числу невольных ведьм. Когда все первокурсники были распределены по своим факультетам, Романова удалилась под восхищенные возгласы детей из-за начавшегося пира, чтобы подготовитсься к своим первым занятиям. Ее кабинет был еще мрачнее, чем комната, но, похоже, все помещения подземелья не отличались светлостью и уютом. Она надела рабочую черную мантию, снова прочла план занятия для второкурсников, которым первыми представилась возможность увидеть нового преподавателя, и начала с замиранием сердца ждать, когда же в класс зайдут дети. Прошло пол часа, и в класс завалились ученики. Они хаотично начали рассаживаться по своим местам, будто не замечая Романовой. Но стоило ей подняться со стула и пройти пару шажков в своих громких каблучках, как все обратили свой взор на нее. - Добрый день, ребята, - она постаралась окинуть всех строгим взглядом и сделала свой голос чуть низким, чтобы добавить ему громкости и глубины, - в Большом зале вам уже сообщили, что зельеварение у вас буду преподавать Я. Меня зовут Вера Романова. Не удивляйтесь моему необычному для вашей страны имени и зовите профессором Романовой. Несколько ребят записали имя Веры в тетрадь. - Напомните, кто вы? Какой факультет? - Гриффиндор, мэм, - ответила девочка с пепельно-белыми волосами. - Хорошо, отлично, - Романова села за стол и раскрыла пергамент, где был написан список учащихся, - давайте теперь познакомимся с вами, а потом узнаем, на чем вы остановились в прошлом году с профессором Слизнортом. Тут дети по порядку начали представляться, немного рассказывая о себе и своих увлечениях. Надо было признать, что они были довольно открытыми и смелыми в своих рассуждениях, Романова нисколько их не смущала. Спустя пятнадцать минут в классе снова воцарилась тишина, и Вера начала говорить: - Теперь расскажите, что последним вы изучали на уроке у профессора Слизнорта? Руби Уилсон, давайте, - она рукой указала на девушку, которая самой первой заговорила с ней. - Эм.. кажется, мы пили чай... - Пили чай? - переспросила Романова. - Не просто чай, профессор.. Перед этим мы собирали травы для приготовления Рябинового отвара и подмешивали в несколько кружек с чаем, чтобы угадать, в какой именно находится зелье. - Хм.. здорово, Рябиновый отвар мы должны были как раз делать на втором курсе, но я рада, что вы уже так много умеете, - после этих слов Руби робко улыбнулась. Романова начала с теории для другого зелья, а потом встретила и два других курса - первый и третий. Она проработала большую часть дня, снова знакомясь с учениками и давая им теорию. Последними к ней пришли слизеринцы. Они вели себя не так, как другие - отпускали неуместные шутки в ее сторону, часто перебивали, а какой-то мальчик так вообще умудрился каким-то образом поджечь свою мантию. Вера перепугалась, но быстро сообразила, что надо сделать, и потушила огонь с помощью палочки. Когда все покинули ее кабинет, она сделала глубокий выдох и рухнула на стул, чувствуя усталость, которая все-таки была приятной. Вера закрыла кабинет заклинанием и уже хотела отправиться в свою комнату, как вспомнила об утреннем предложении профессора Трелони. О, как не хотелось к ней идти! Но она, наверное, ждет ее и расстроится, если Вера не придет. "Делать нечего" - подумала Романова, и побрела к предсказательнице. По дороге ее как будто током ударило - она остановилась и вспомнила слова Трелони: "Приходите, как избавитесь от следов пожара". Вот же чудачка! И как она узнала? Романова распахнула дверь в кабинет профессора и ахнула: повсюду стояли магические шары, много-много кружек, а на стенах висели пергаменты с непонятными для нее символами. Кабинет был точно подстать профессору и отражал всю ее суть. - Дорогуша, - послышался откуда-то радостный голос Сивиллы, - я уже заварила нам чай, сейчас принесу! Похоже, Трелони и правда ждала Веру. - Вот, держи, - она, загадочно и озорно улыбаясь, протянула Романовой кружку и пригласила жестом сесть на диван, находившийся чуть дальше передних парт, - как прошли твои занятия? Ты освоилась? - Да, я хо.. - Отлично, отлично! - возбужденно воскликнула Трелони, перебив Веру, - я так и знала, что у тебя все получится! Романова смотрела на профессора из под опущенных ресниц, уже допивая свой чай, и удивлялась тому, насколько эта женщина эмоционально и ярко себя преподносит. Она чем-то напомнила ей цыганок, которые там, у нее на родине, тоже занимались.. прорицанием, но на самом деле просто знали, как вытянуть побольше денег из тех, кого тут принято называть маглами. - Ты допила свой чай? Дай я посмотрю, - не дождавшись ответа девушки, профессор выхватила ее кружку и принялась крутить в руках, внимательно всматриваясь в дно, где остались чаинки. Она долго крутила ее под разными углами, то поднося к себе ближе, то наоборот отдаляя, а потом с раздражением бросила "Ай!" и махнув рукой, побрела в подсобку. От туда она вернулась с толстой запылившейся книгой в чехле из лилового бархата, и чихнув пару раз от пыли, произнесла: - Знаешь, дорогуша, я ничего не могу понять! То ли это птица, то ли... А!! Ааа!! - Трелони отбросила книгу и заорала так, что Вера подпрыгнула от неожиданности. - Что там такое, профессор? Что вы увидели? - Нет, нет, я не скажу! О, девочка.. - Сивилла скривила брови так, будто ей отчего-то стало больно и зажала рот руками, словно боялась, что слова сами вылетят наружу. - Почему? Вы увидели что-то плохое? - она улыбнулась и ободряюще погладила Трелони по плечу. Та сделала глубокий вдох и произнесла: - У тебя Корвус... - Кто, профессор? - Нет, не спрашивай! О, Мерлин... - с этими словами она снова ушла в свою подсобку, а Вера подобрала книгу, открытую на странице, где был изображен черный ворон. - А ведь точно, там было что-то такое, - вспомнила она причудливый рисунок на дне своей кружки, - так.. Corvus corax Linnaeus.. - и дальше прочла про себя значение символа: "Corvus corax Linnaeus олицетворяет ворона, пришедшего забрать светлую душу, чтобы тот подарил ее брату Солнца, облаченному в черное покрывало дня. Когда слуга тьмы исполнит предначертанное, океан заплачет, а волки умрут от суровой кары своего господина."