Завязка затронуть с первых строчек должна, Чтоб засиделся читатель с книгой допоздна. А чтобы скучать ему не пришлось — Продумай все, не пиши на авось!
Завязка.
17 января 2021 г. в 18:51
В кабинет директора зашел рыжеволосый мальчик, держась за подол маминой юбки и рассматривающий все вокруг с неподдельным интересом. В документах было указано, что ему 8 лет, хотя до ужаса низкий рост не позволял дать ему больше 6. Женщина, мама ребенка, положила на стол толстую папку с рисунками мальчика, неспеша присаживаясь на стул и указывая сыну расположиться на лавочке рядом.
Рассматривая преподнесенные рисунки, директор то щурился, хмурил брови, слегка ухмылялся, показывая полный спектр человеческих эмоций. Признаться, он был удивлен. Директор ожидал, что такой тихий и скромный на вид мальчик предпочитает изображать легенькие пейзажи или портреты родителей. Однако, перед ним представился ряд всевозможный, связанных между собой картин про жизнь, как он понял, самой настоящей мафии. У мальчика было богатое воображение, либо же насмотрелся фильмов про криминал. Рисовал он недурно, для своего возраста. Многие его ровесники предпочитают обходить портреты в рост, но Чуя, как написано в свидетельстве о рождении, осмелился взять эту тему. Картины с изображениями убийства, причем, с довольно аккуратно прорисованной кровью и открытой раной, слегка пугали. Создавалось ощущение, будто мальчик видел весь этот ужас своими глазами. Директор отметил, что на всех рисунках мелькают два, по видимости, главных героя: рыжеволосый парень, скорее всего, сам выросший Чуя, и, возможно, его друг — странноватый высокий парень с бинтами на руках.
— Чуя, — мальчик приподнял голову, — почему ты выбрал именно такую тему для рисования?
Мальчик снова опустил голову, не отвечая.
— У тебя хорошо получается, даже очень. — директор, немного растерявшись, прочистил горло. — Это мой чисто, скажем, дружеский интерес.
Мальчик, продолжив молчать, лишь шмыгнул носом, болтая ногами. Директор, собравшись было тяжело вздохнуть и подписать заявление о взятии нового ученика, но приглушенный голос заставил его остановиться.
— Просто я буду работать в мафии. — совершенно серьезно произнес Чуя.
Женщина, потерев переносицу, попросила не обращать внимания, сказав, что это всего лишь детские выдумки и они приличная семья.
— Добро пожаловать, юный мафиози. — добродушно улыбнулся директор, внимательно рассматривая мальчика.
Он был заинтересован. Да, ему было интересно, какая жизнь ждет юного художника. Конечно, директор сомневался, что в будущем Чуя последуют своей детской мечте и вступит в ряды мафии. Но понаблюдать за ним было слишком большим соблазном. Как говорится, в тихом омуте черти водятся.
В дверь настойчиво постучали, и женщина, беря свое дитя за руку, поспешила удалиться, забыв даже попрощаться. В кабинет снова вошли, и директор устало опустил голову на руки. В начале года всегда такой ажиотаж. На этот раз с новоприбывшим был отец, кладя на стол маленький, но толстый блокнотик.
— Он не любит рисовать на обычных листах, поэтому…только так. — потирая затылок, объяснился мужчина.
Директор обратил внимания на пришедшего с ним мальчика. Каштановые, немного кудрявые волосы, янтарные глаза и бессмысленный взгляд. Такое ощущение, что он вообще не хотел сюда приходить. К своему ужасу, директор заметил потрепанные бинты на запястьях, надеясь, что это несчастный случай. В документах указано, что ему всего лишь 8, но только за пустые глаза можно было дать ему не меньше 40. Словно в нем застрял абсолютно взрослый человек, успевший повидать и ощутить все прелести жизни на себе и разочароваться в ней. Ожидая увидеть что-нибудь депрессивное, директор, с детским трепетом открыл блокнот. Однако, все его опасения отпали, когда перед ним представились довольно качественные портреты японских писателей. На первой странице Акутагава Рюноскэ, да, директор читал его «Расемон». Книга явно не для детей, и он искренне надеялся, что мальчик просто случайно наткнулся на прозаика. Дальше — Доппо Куникида. Директор не знал этого писателя, но подпись в углу рисунка подсказала ему. Может, это все кумиры юного художника? Хотя Рюноскэ не совсем детский писатель… О чем он думает, когда перед ним, кажись, сидит запертый в теле ребенка взрослый? Директор молча подписал заявление о поступлении и протянул блокнот обратно.
— Извините, можно побеседовать с вами наедине? — прикрыв дверь за ушедшим мальчиком, попросил мужчина.
Директор сухо кивнул. Ему не хотелось тратить время и силы на ненужные разговоры, но делать нечего, приходится притворяться вежливым и терпеливым, чтобы не потерять статус.
— Понимаете, Осаму, он…немного странный для своего возраста.
Директор еще раз кивнул. Значит, мальчика зовут Осаму. Он даже забыл как следует просмотреть свидетельство о рождении.
— Я, честно, не знаю, хотел ли он сюда приходить, но рисует он неплохо, ведь так? — получив тихий положительный ответ, мужчина продолжил. — И я подумал, может, в рисовании он найдет себя, свое хобби.
Директор устало протер глаза. Да, не заметить, что мальчик необычный, может только слепой. Вспомнился этот Чуя. Вроде тоже тихий, немного поникший, но различия видны сразу. Чуя, несмотря на свое серьезность, самый настоящий наивный ребенок. Что вполне естественно. А Осаму — полная противоположность. У них и взгляды разные: у Чуи — полный эмоций, легкой агрессии, детской смущенности и кроткий испуг. У Осаму — пустой. Даже янтарные глаза словно скрывали свой настоящий цвет за белой пеленой. Жалость он не вызывал. Скорее, посмотрев на него, задумаешься, что жить тебе осталось не 100, ни 90, а возможно, и не 10 лет. И хочется прямо сейчас пойти спрыгнуть с парашютом, полететь в Африку и позвонить маме. Чуя же будто специально притворялся таким серьезным. Мол, он уже не маленький, относитесь к нему как к равному себе. Это поведение не вызывало отвращения, совершенно наоборот, хотелось смеяться и передразнивать его, смотря, как мальчик краснеет от злости и дует пухлые губки.
— Хорошо, я учту это.
Мужчина, бросив на прощание короткое «спасибо» и «до свидания», поспешил к выходу.
Директор сонно посмотрел на часы — остался всего час, вряд ли кто-то еще зайдет. Он размышлял о двух последних учениках. С одной стороны, они такие разные, что, кажется, из совершенно разных миров. Но, если посмотреть с другой — так похожи. Две похожие-непохожие друг на друга жизни. Директор словно фильм включил, только на жанр не посмотрел — то ли комедия, то ли драма. В любом случае, интересно. Он понаблюдает за ними, возможно, разбавив серую обыденность.