***
Чуя искренне не понимал, почему их еще не выгнали. Будь он директором — несомненно бы выпихнул обоих, послав куда подальше. Его терпение лопнуло бы еще в первый раз. Особенно, учитывая то, что их список «преступлений» начинается с обмазывания друг друга и всего окружающего гуашью. И все это сопровождалось весьма дрянными словами. Произошел этот инцидент, когда им было всего 10. Быстро же не выдержали. На самом деле, Чуя готов был свернуть голову Дадзаю сразу же, как только последний зашел в класс. Предварительно опоздав. А Чуя ненавидел опоздания. Этот маленький невинный поступок Осаму записал того в черный список Накахары. И сейчас, идя рядом с этим ублюдком, тянуло блевать, а желание воткнуть ему в шею ручки возрастало в десять раз. — Ну чего ты дуешься, Чу-у-уя. Я же не специально. Чую аж передернуло. Эта лицемерная мразь еще и оправдывается. — Случайно вылил на мой натюрморт воду? — Чуя ускорил шаг, надеясь, что Дадзай не побежит за ним. Его надежды рассыпались в прах. — Ты же сам всегда кричишь мне о том, какой я криворукий! Накахара молчал. Затишье перед бурей. — Хочешь, я нарисую тебе новый натюрморт? Мне несложно! Шаги Чуи более твердые. Он снова ускоряется. — Чуя-чан, я конечно все понимаю, но… Накахара резко остановился. Тоненькая нитка лопнула. — Ненавижу. Тебя. Скотина. — прошептал Чуя, вкладывая в каждое слово всю свою агрессию. — Извини, извини, буду официальней, Чуя-чи. Накахара не сдерживался. Он снова наплевал на всякие законы, уставы школы, хорошенько приложив Дадзая ударом в ребро. Осаму, так и не привыкший за семь лет к вспыльчивому Чуе, сгорбился от резкой боли. А Накахару уже не остановить. В такие моменты, он полностью теряет контроль над собой, круша все подряд и всех подряд. В такие моменты становится страшно. Но Дадзай привык. В конце концов, у него есть маленькая хитрость, которая должна остановить Чую. Осаму сделает это потом, а сейчас, уворачиваясь от кулаков Накахары, насладится «игрой». Встав, он даже не убрал руки из карманов, чем взбесил Чую еще больше. Удары стали быстрее и точнее. У Дадзая был еще один козырь в рукаве. Хоть и к резкой вспыльчивости Чуи он не привык, все его удары он выучил как Шекспира, что облегчало задачу. Спустя пару минут, Дадзай понял, что затягивать нельзя — либо Чуя все-таки вырубит его одним тяжелым ударом, либо их заметят и снова отправят к директору. Тогда уж, разгневанный Мори точно выгонит их раз и навсегда. — Успокойся, Чуя. Осаму говорит это, ловко уворачиваясь от занесенной руки Накахары и оказывается у него за спиной, положив ладонь тому на плечо. Это и есть маленькая хитрость Дадзая. Всегда срабатывает. В голове Накахары что-то щелкает. Хочется, почему-то, упасть в подставленные сзади руки и спрятаться там. Признаться, он устал. Устал от Дадзая или от бесконечных ссор с ним. — Дрянь. — устало бормочет Чуя, усаживаясь на диван. После подобных «истерик» он чувствует себя абсолютно бессильным. — Ты же знаешь, что если мы прогуляем оставшиеся 25 минут, нас заставят отмывать палитры с засохшей краской? — поинтересовался Осаму, присаживаясь рядом, положив руки под голову. — Я тебя не держу, зубрила. — Чуя потер лицо руками, на несколько секунд отключившись из этой реальности вовсе. Медленно убрав руки и раскрыв глаза, Накахара вздрогнул. В миллиметрах от него располагалось лицо Дадзая с глупой улыбкой. Настороженно поддавшись назад, и стукнувшись в итоге о стену, Чуя вопросительно приподнял брови, мол, чего тебе, неудачный эксперимент природы? Рука Осаму, которая, кажется, потянулась к волосам Накахары тут же была перехвачена и сжата так, что бинты затрещали, а Дадзай обиженно айкнул. Вторую руку постигла та же учесть, и тогда Осаму подался чуть вперед, слегка ударяясь лбом о голову Чуи. Последний распахнул прекрасные, как отметил Дадзай, глаза. Чуя хотел отодвинуться еще назад, но чертова стена мешала. В тот момент он готов был пробить ее. Осаму, продолжая улыбаться, воспользовался удивлением Накахары, и, освободив руки, провел ими по волосам, быстро прикоснулся губами куда-то в щеку. Это было похоже на поцелуй в детском саду, или поцелуй мамы — быстрый, но передающий всю заботу и нежность. — Долго тут не засиживайся! — крикнул напоследок Дадзай, убегая в класс. Чуя не вернулся на занятие. Первые пять минут он сидел, тупо пялясь в стену, держа руку у себя на щеке. Потом, нахмурившись, вскочил, направляясь в туалет. Чуя включил воду, яростно мыля место, куда Осаму посмел приложить свои мерзкие губы. Отражение в зеркале словно смеялось над ним. «Все уже поняли, что происходит, а ты продолжаешь отрицать очевидное» — кричало оно, заставляя Чую еще отчаяннее тереть щеку. Мори, вышедший из кабинета за минуту до инцидента, решив взять кофе в автомате, замер, наблюдая за очередной сценой. «Ты должен их остановить, Огай. Ты директор, или кто?» — твердил трезвый разум, но опьяненный мозг приказал ногам стоять там, где они стояли, а глазам смотреть туда, куда они смотрят. Проще говоря, Мори не сдвинулся с места, поступая, как минимум непрофессионально и некультурно. Перед ним кульминация.После завязки идет кульминация — Для читателя — сенсация! Произойдет все интересное тут, И читатель оценит писательский труд!