Друг вы мой пленительный!

— Лосяш, честное слово, я не имею ни малейшего понятия, что происходит! Я ведь её даже не знаю, да я ведь в этом мире от силы сутки, да и вообще, откуда мне знать твою невесту. Вернее она не твоя невеста, но в этом мире… — Друг мой, успокойтесь. Я понимаю, что всё это сплошное недоразумение. Предполагаю, она просто перепутала тебя с кем-то из своих знакомых. Я поговорю с ней и всё выясню. — Перепутала? Казалось, что она узнала меня очень даже хорошо. А что если я, и правда, с ней знаком? Ну, не сам я, а другой я. Который я сейчас. — Не думаю, Карыч. Скорее всего, это простое совпадение. Ты подождешь меня здесь или пойдешь домой, пока я разбираюсь со всем этим? — Не знаю. Если ты захочешь, я останусь тут. Не могу же я бросить тебя в такой странной ситуации. — Этот разговор может продлиться долго, не хочу заставлять тебя ждать. Можешь идти домой, а я как закончу, приду к тебе. Дорогу я запомнил. Карыч немного замялся, но решил, что друг прав. Дорта выглядела уверенной в правоте своих слов, навряд ли она ошибалась. Немного расстроившись, что им снова придется расстаться, Карыч не спеша пошел в сторону дома. Лосяш, тем временем, наконец решился пройти за порог. Дорту он обнаружил на заднем дворе. Она щелкала суставами пальцев и судорожно топала каблуком по каменной плите садовой тропинки. Она изредка поднимала глаза, обращая свой взгляд на деревья. Куда угодно, лишь бы не оборачиваться на своего жениха. Лосяш стоял в дверном проеме, не зная, как подступиться. Дорта выглядела куда более расстроенно, чем он предполагал. Но поняв, что долго так стоять нельзя, он сделал несколько шагов вперед, сократив расстояние между ними до метра. — Дорта, что случилось? Я не совсем понимаю, почему ты так… резко отреагировала, - Лосяш хоть и был знаком с этой девушкой лишь несколько часов, но почему-то уже считал её подругой. Возможно, из-за очень теплого отношения с её стороны. — Ты сейчас шутишь? – девушка по-прежнему не оборачивалась. Голос её звучал до крайности обиженно. — Я не думал, что ты знакома с Карлом, - Лосяшу до сих пор казалось странным называть Карыча этим именем, - Быть может, ты просто обозналась? В этот раз Дорта всё-таки повернулась к своему жениху. Лосяш увидел её лицо: полное обиды и смятения. Она бы вот-вот заплакала, но видимо считала, что должна выдержать этот разговор без слёз. — Лесли, ты издеваешься надо мной? Что за идиотские шутки? Они не смешные, если тебе вдруг так показалось, - она выжидающе посмотрела на Лосяша, но тот ничего не ответил, - Мы же договорились, ты помнишь? Это было общее решение: оборвать все связи ним. Забыть о нём, как о страшном сне. Ты ведь сам согласился на это. Почему сейчас происходит всё это? – голос Дорты дрожал, но она не позволяла себе проявить излишние чувства. В этот момент Лосяш окончательно убедился, что Дорта не ошиблась. Она действительно узнала Карла. И, судя по её словам, он тоже его знал. Раньше. Проблема была иная: как же объяснить ей, что он ничего не знает о прошлом… И стоит ли вообще объяснять? Лосяш не был мастером импровизации, о чем очень пожалел. Он решил, что сейчас будет необходимо поддержать разговор, узнав максимум информации, и, при этом, не выставив себя жертвой амнезии. Сложная задача. — Просто я рассуждал на эту тему и решил, что он всё-таки мой друг, и не звать его на свадьбу будет невежливо... — Невежливо? То есть ты готов оставить все проблемы в прошлом, просто потому что так будет «вежливо»? Поверить не могу! Карл столько лет вел тебя по кривой дорожке, он столько всего испортил в твоей, в нашей жизни. И к чему всё это привело? «Оу, Дорта, смотри, кого я привел! Забудем обо всем и будем петь песни»! — Иногда забыть обиды правильнее, чем копить злость многие годы. — Это не обиды Лесли. Он испортил годы твоей жизни. Я потратила уйму сил, чтобы вытащить тебя из этой воронки бедствий. Ты и сам это прекрасно знаешь. Я могу лишь догадываться обо всём том времени, что ты провел с ним. Я не думаю, что вас связывает нечто настолько большое, что ты готов простить ему всё это. — Дорта, в конце концов, что настолько страшное я должен ему прощать? — Действительно! – девушка всплеснула руками, - тебе вовсе нечего ему прощать! Это ведь не из-за него тебя выгнали с работы. Не из-за него ты стал пить и принимать всякую дрянь. Это не из-за него ты практически перестал общаться со своей семьёй, в том числе со мной. Я уже и не говорю о том, что ты исключительно по собственному желанию решил бросить всю свою жизнь и отправиться с ним в странствие по миру. Да-да, я ещё не забыла все твои сказки о том, что Карл святой и он никогда ни в чем не виноват. За те пять лет я их наслушалась достаточно. Ты всегда его оправдывал и даже сейчас продолжаешь это делать! — Может, я действительно считаю, что он ни в чем не виноват. Я взрослый человек и сам отвечаю за свои поступки. — Мне надоел этот разговор. Мы будто откатились на три года назад. Ты вновь говоришь те же вещи: «я сам всё решал», «Карл тут не при чем». Но в прошлый раз мы сошлись во мнении, что эта дружба тебя сжигала. Будь так любезен, в этот раз приди к этому выводу сам. Дорта прошла мимо Лосяша на кухню. Лосяш окончательно запутался во всей этой истории. Он понял, что с Карлом они были друзьями, но почему-то только пять лет, после чего они перестали общаться. Дорта проговорила достаточное количество неприятных вещей, относящихся к тому периоду. Но может она преувеличивает? Ей определенно больно вспоминать о том времени, но не особо ясно почему. Даже если их с Карлом дружба и носила немного негативный характер, не могло же все быть настолько плохо? Нужно было узнать всё это подробнее, только как? Дорта на разговор не настроена. Кто бы мог помочь Лосяшу. У него наверняка должны быть другие друзья. Только кто? — Дорта, ты не помнишь, ко мне вчера вечером не заходил мой друг? – Лосяш очень надеялся, что этот дурацкий план сработает. — Ого, ты вспомнил, что у тебя есть друзья кроме больного на голову музыканта? — Не надо так говорить. — Если ты про Айзека, то его вчера не было, - дама чуть смягчила тон, но по-прежнему держалась отстраненно. План хоть и был простейшим, но сработал. Оставалось дозвониться до этого Айзека. Лосяш порылся в своем мобильном телефоне (вчера вечером они вместе с Карычем разбирались в его работе) и нашел там имя Айзека Дугласа. Недолго думая, он набрал своего незнакомого друга: — Привет, Лесли! Давно тебя слышно не было. Куда пропал? Вчера ведь обещал позвонить. — Привет. Понимаешь, обстоятельства сложились против меня. Но сейчас дело в другом… Мы не могли бы встретиться? Есть разговор. — Что-то ты меня пугаешь. Но без проблем, я по субботам всегда свободен. Может, встретимся в нашем кафе? — Эм, да, в нашем кафе… Оно всё на том же месте? — Лесли, тебя по голове ударили? Мы же там два дня назад были, конечно оно на том же месте. — А, да, конечно. Давай там и встретимся. — Я лучше за тобой заеду. Ты либо пьян, либо очень сильно пьян. Жди, скоро буду. Через пятнадцать минут к дому подъехала зеленая машина. Следом, к забору подошел рослый мужчина среднего возраста. У него были блондинистые волосы, гора мышц и ужаснейшего вида кепка. Лосяш хоть и не обладал чувством отменного стиля, даже на уровне Нюши, но он и то понял, что эта кепка - преступление против моды. До кафе они добрались довольно быстро. Это оказалось скромное заведение на краю улицы. Здесь было не так много посетителей: около четырех-пяти человек, не считая Лосяша и Айзека. Друзья сели за угловой столик. Айзек заказал две чашки чая, а затем еще добавил к заказу два эклера для себя. Лосяш, не зная как адекватно начать столь странный разговор, с места в карьер выпалил просьбу: — Айзек, расскажи мне о Карле. Айзек, поперхнувшись горячим чаем, глянул на своего друга. В его глазах читалось полное непонимание. Лосяш уже начал думать, что Айзек и вовсе не знаком со старым-новым Карычем, но его прервал голос новоиспеченного друга: — Ты про Диккерсона что ли? Лосяш кивнул головой, пытаясь передать этим жестом все сложившиеся обстоятельства. — Я… В каком смысле? Зачем мне про него рассказывать тебе? Он ведь твой друг, а не мой. Лесли, что происходит? — Мне сложно объяснить. Что если я скажу, что ничего не помню о своих отношениях с ним? — Не помнишь? Ты о чем? — Ничего не помню. Я будто бы его вообще никогда не знал. — Может было бы и хорошо, если бы ты его реально не знал. Ты что от меня то хочешь? — Расскажи мне про то время, когда я с ним общался. — Черт, Лесли, я ничего не понимаю. Ты реально бухой или под чем-то? Ты что несешь? В каком смысле ты ничего не помнишь? Так не бывает. Люди не забывают годы своей жизни просто так. — А я вот взял и забыл. — Тогда тебе надо к доктору. Вдруг у тебя там деменция или раннее проявление Альцгеймера. — Айзек, о чем ты? Нет у меня никакой деменции. Просто мне надо узнать о Карле и о моей с ним дружбе. И я надеялся, ты мне с этим поможешь. — Этот разговор будет для чего-то записываться? — О господи! Ладно, это была плохая идея. — Да не дуйся ты. Расскажу я тебе всё, - Лосяш поднял на Айзека полные надежды глаза и приготовился запоминать и усваивать информацию, - хотя я и понятия не имею, зачем тебе всё это. Это странно. Айзек еще немного помялся, отпил чай и съел эклер. Собравшись с мыслями и почти не глядя на Лесли, он начал свой сумбурный рассказ: — Ну, что же. Познакомились вы на званом вечере от той конторы, в которой ты сейчас работаешь, - было видно, что Айзек не в восторге от этого нелогичного пересказа о жизни своего друга, но он продолжал. - Ты там по понятной причине был, а Карла туда позвали в качестве музыканта. Его тогда и не знал никто, а познакомился он только с тобой. Вы там пообщались, а со мной, Дортой и Алексом он знакомиться не стал. Ещё тогда я понял, что он мутный тип. Хотя тогда ещё ничего не предвещало беды… В общем, вы потом созваниваться стали, тусоваться вместе. Ну, подружились. Со мной ты практически видеться перестал, мол, времени у тебя нет, дела-заботы. Между прочим, я прекрасно знал, что ты просто занят тусовками в доме этого Карла. Мне обидно было, но я виду не подавал. Короче, в скором времени ты вообще ото всех своих друзей отстранился и общался исключительно с этим Карлом, будто тот тебе другой мир показал. С Дортой ты, конечно, общался, но она уже тогда начала жаловаться, что ты ей внимания не уделяешь. Жизнь у тебя складывалась тогда из трех позиций: работа, Дорта и Карл. А потом ты решил, что первые две позиции, видимо, не обязательны. Тогда вы с Карлом стали не разлей вода. Ты у него по несколько дней дома жил, по делам вы тоже вместе ездили. Дорта, естественно, была в шоке, но всё это тебе с рук спускала, потому что любит тебя. А потом всё пошло под откос. Все эти посиделки стали сопровождаться бухлом и наркотой. Уж не знаю, о чем вы там болтали, но ни о чем хорошем явно. Тогда уже Дорта решила тебе помочь, отстранить от этого музыканта. Это уже что получается, третий год вашего общения был. Но у Дорты не особо что-то вышло, ты твердил, что всё хорошо и ничего страшного не происходит. Хотя на тот момент ты уже вылетел с работы, вообще не понимаю, как они потом тебя обратно взяли. А после начался уже абсолютный кошмар, для Дорты в особенности. Ты стал уезжать куда-то с этим Карлом на неделю, две, месяц. Причем никто из нас не знал, куда вы ездите. Да мы и сейчас не в курсе. Может, когда-нибудь, и соизволишь нас просветить. В конце концов, Диккерсон стал для тебя солнцем и воздухом. Как и ты для него, как мне кажется. Не зря же он после вашей разлуки все связи в городе оборвал и явился только через год. В общем, вся эта история закончилась тем, что ты заявился домой впервые за два месяца и сказал, что вы с Карлом отправляетесь в какое-то кругосветное путешествие или что-то такое. Не знаю как, но Дорта смогла тебя убедить отложить это дело, а потом и вовсе отказаться и от поездки, и от общения с Карлом. Ну, потом ты восстановил своё здоровье, работу, общение и прочее. Дальше ты и сам знаешь. Надеюсь. Лосяш потерял дар речи. Слушая претензии Дорты, он и подумать не мог, что всё настолько серьезно. Даже сейчас ему было сложно осознать весь этот рассказ. — Слухи разные ходили, - решил добавить Айзек. - Говорили, что Диккерсон наркодиллер, а ты ему все свои деньги отдал. Что он колдун, а ты в роли подопытной куклы выступаешь. Кто-то говорил, что у вас роман. Сам не знаю, что из этого даже гипотетически может оказаться правдой. Ты ведь после размолвки с ним отказался что-либо объяснять. До сих пор предпочитаю думать, что ты просто нашел себе плохого друга. — Да.… Так и есть, - пытался что-то ответить Лосяш, хотя в голове не было ни одной мысли по этому поводу. Нет, мыслей было очень много, но Айзеку их было высказать нельзя. - Спасибо за рассказ. Я даже вроде всё вспомнил, - безбожно соврал Лосяш. - История, конечно, странная. — Не то слово. А ты с чего вдруг вспомнил то про него? Точнее, забыл и вспомнил. — Я вчера с ним встретился, мы отлично поболтали. А Дорта сегодня всполошилась из-за этого. — Погоди, что? Ты с ним встретился? — Почему вы все так удивляетесь? — Может, потому что три года назад ты, при мне и Дорте, зарекся ни при каких условиях больше не общаться с Карлом? «Я осознал и понял, что вы были правы. Эта дружба была разрушающей. Отныне я буду избегать всяческого упоминания Карла в своей жизни» - спародировал Лосяша Айзек. — Да, точно, так и сказал, - продолжал врать о своей памяти Лосяш. У Айзека зазвонил телефон, он ответил. Разговор не продлился и минуты, после чего Айзек заявил, что ему срочно нужно поехать к некому Фрэнку (который, судя по интонации Айзека, был и другом Лесли). Заверив, что спокойно доберется до дома и сам, Лосяш попрощался с другом. Следующим делом была встреча с Карычем.. И пересказ очень интересных новостей. Дорога до дома Кар-Карыча заняла около получаса. Лосяш постучал в массивную резную дверь. Друг не заставил долго ждать и тут же появился на пороге. Выглядел он взволнованно, и, казалось, ошарашенно. И явно не от предвкушения истории Лосяша. На эмоциях Лосяш смог уложить весь рассказ в двадцать минут. Карыч всё это время молчал и внимательно слушал. По окончании истории Лосяш заявил, что это лишь каркас их прошлого, а деталей никаких нет, и это очень плохо. На что Карыч медленно поднялся, взял с комода толстую тетрадь и положил её перед Лосяшем. — С деталями проблем не будет. Я порылся в доме и нашел это. — Что же это? Я не телепат, - проворчал Лосяш. — Это дневники. Дневники Карла Диккерсона за те пять лет.