Друг вы мой пленительный!

Пространство, которое ранее представляло нечто слаженное и понятное, с каждой минутой приобретало всё более запутанные очертания. Карыч осматривал невыразительные детали гостиной, и с каждой новой составляющей ему казалось, что голова начинает пульсировать. Было сложно воспринимать действительность, которую ты не знаешь, но отчего-то помнишь. Мозг конфликтовал сам с собой. Осмотревшись еще раз, Карыч решил исследовать всё более подробно. Возможно, он «вспомнит» что-то еще, раз окружение так отчетливо толкает его на это. Лосяш так и стоял, не зная, как действовать дальше. По состоянию Карыча он видел, что у него свои мысли и планы на происходящее. В голове Лосяша же была пустота. Очень медленно до него доходило, что это за место и почему оно так важно. Но, тем не менее, логичных вариантов последующих действий не нашлось, а помогать Карычу не было смысла. Решив смиренно ждать, Лосяш сел в миниатюрное кресло желтого цвета. Издалека оно смотрелось практически кукольным, изящным и миловидным. Но рассмотрев его вблизи, Лосяш увидел лишь потрепанный годами предмет мебели, утративший былую прелесть. Старые пружины тихо скрипнули, и Лосяш погрузился в смиренное ожидание. Тем временем Карыч прошел на кухню. Отчего-то он выделил её как крайнее помещение дома, и по этой же причине решил, что изучение стоит начать с неё. Хотя, изучение было слишком громким словом для данного занятия. Скорее, Карыч просто пытался найти то, за что зацепится его взгляд или разум, так же, как вышло с дорогой. Но в кухне не было ничего особенного: покрытые пылью шкафы, деревянный стол, кое-где стояла разного рода посуда. По отдельности всё выглядело старым и безжизненным, но в общем составляло аутентичную картину, хранившую в себе истории хозяина дома. Здесь было меньше света, чем в гостиной, отчего атмосфера становилось более спокойной. Из статичного умиротворения кухни выбивалось разве что окно. Казалось, что оно должно было принадлежать другой комнате, но отчего-то очутилось тут. Старая белая рама резко контрастировала с пышным темно-зеленым садом, который красовался за ней. Конечно, в нем не было ни капли ухоженности и органичности, что явно были в далекие времена. Он весь зарос бурьяном, когда-то подстриженные кусты разрослись, потеряв форму, где-то виднелись лозы плюща. Дикий сад жил своей жизнью, не вспоминая о своей давней красоте. Решив для себя, что кухня не оставила в себе никаких важных акцентов, Карыч, вновь оглянувшись вокруг, хотел вернуться к Лосяшу. Но сделав вперед несколько шагов, Карыч посмотрел направо, влекомый каким-то подсознательным чувством. Карыч подумал о подсказках вселенной, но поймал себя на мысли, что он близок к паранойе. На кухонной столешнице находилась обычная черная кофеварка, также покрытая плотным слоем пыли. «Вот же невезение. Сегодня утром без кофе, кошмарно» « — Я сам поеду в Бристоль, если ты не против. Одолжишь машину?» «Он там уже два часа, сколько можно?» «Он наверняка переживает из-за вчерашнего. Больше нет причин для столь долгого отсутствия» «Что я скажу ему, когда он, наконец, приедет? Сам ведь не знаю, что и думать» «Мне нужно его увидеть» « —Я просто переживаю из-за вчерашнего. В плане, я не знаю, что мне думать. Я был пьян, но вполне адекватно всё воспринимал. Это значит.… Ну, ты понимаешь» Воспоминания сменяли друг друга с бешеной скоростью. Фразы, лица, эмоции, чувства. Каждая деталь окружения приобретала свою историю. Голова Карыча кружилась, будто не в состоянии сфокусироваться хоть на одной мысли. Яркие вспышки уступали место фоновому шуму, позже объединяясь в абстрактную картину прошлого. « — Не знаю, Карл. Давно не чувствовал себя так хорошо» Прислонившись спиной к стене, Карыч постарался прийти в себя. Крепко прижав ладони к лицу, он пытался остановить поток мыслей. Ещё какое-то время чужие воспоминания крутились в голове, но в конечном итоге обстановка в собственной голове успокоилась. Жмуря глаза, Карыч надеялся, что это поможет разобраться в происходящем. Началось очередное «исследование» собственных мыслей. Карыч впервые столкнулся с тем, что воспоминания появлялись без его участия. Далеко не самый приятный опыт из возможных. Он пытался убедить себя в том, что он просто вспомнил сцену из дневника, прочитанную совсем недавно. Но тот факт, что воспоминание обладало огромным количеством новых деталей, никак не описанных и даже кратко не упомянутых в мемуарах, отметал это предположение. Кроме того, Карыч понял, что он прочувствовал весь фрагмент прошлого. Картинки принесли вместе с собой переживания того момента жизни. Он вспомнил, как не находил себе места и как долго думал над поступком Лесли. Вспомнил своё нервное постукивание пальцев по столу и варианты начала разговора на следующее утро. Самое странное, что всё это сопровождалось каким-то внутренним умиротворением и даже теплотой. Это было то воспоминание, которое всплывает при особо хорошем настроении. Карыч поймал себя на том, что даже сейчас его губы тронула легкая улыбка. Осознав это, он поспешно выпрямился и принял серьезное выражение лица. Ему нужно было разобраться, влияют на него воспоминания Карла или же его собственное сознание сливается с сознанием бывшего обладателя тела. В любом случае, появилось новое затруднение: образ Лесли и Лосяша для него так же безнадежно становился единым целым. Карыч поспешил обратно в гостиную. Лосяш всё сидел в кресле, опустив взгляд. Он почти не двигался, лишь изредка поворачивал носок ботинка вправо-влево. Карыч про себя не слишком одобрительно воспринял это: для него Лосяш выглядел чересчур отстраненно, будто всё это окружение вообще его не касалось. Услышав шаги вошедшего друга, он медленно поднял голову и встретился с озадаченными глазами Карыча. Он, не отрываясь, вглядывался в лицо Лосяша, будто пытаясь найти там ответ на какой-то очень сложный вопрос. — Как ты тут? – тон голоса Карыча был не менее недоуменный. — Никак. Просто жду, пока ты насмотришься на дом, - Лосяш смешался, потому что Карыч явно ожидал не то продолжения фразы, не то в принципе совсем другого ответа. Но Лосяш не мог взять в толк, что такого должно было с ним произойти за время, пока он просиживал в гостиной, изучая пол. Конечно, он понял, что это за место, но особых эмоций оно у него не вызвало. Откуда в Карче столько энтузиазма, для него было загадкой. — Тебе не кажется, что это место навивает определенного рода… мысли? — Не знаю, не задумался об этом. Возможно, ты и прав, не предполагал, что мы окажемся в месте, о котором узнали несколько часов назад. Тем более, учитывая тот факт, что сейчас мы в телах тех самых людей. Будто мы стали персонажами какой-нибудь книги. Вот уж не думал, что такое возможно. Лосяш встал с кресла и, сделав несколько плавных шагов, облокотился на рояль. — Понимаешь, друг мой, в нашей с тобой необыкновенной ситуации мысли просто не могут не приходить. Тут наоборот, рассуждениям не может быть конца и края, - Лосяш покрутил кистью руки, параллельно двигая пальцами: это был новый жест в его арсенале. – И всё же, я стараюсь смотреть на все с научной точки зрения. Хотя, могу признать, последнее время чаще обращаюсь к социальной и психологической стороне вопроса. Да и чего уж там, философия тоже не лишняя. Я подумал, что если этот дом оценить как литературную деталь, то… Карыч смотрел на него, как на умалишенного. Хотя из них двоих этот эпитет явно был ближе к Карычу. Но для него столь спокойные рассуждения Лосяша казались дикими. Он сам несколько минут назад погрузился в душевные переживания Карла, а Лосяш стоит и без задней мысли говорит о том, насколько важно оценивать новый мир с нескольких сторон. Он не думает об их прошлом. О прошлом Карла и Лесли. О прошлом этого дома. Будто всё это для него пустой звук. Сейчас он погружен в собственный образ профессора на лекции: вокруг есть информация, которую нужно анализировать и не нужно переживать. Казалось, ещё немного и он попросит сделать конспект всех его наблюдений. Для заумных разговоров у Карыча был слишком сильный шок, так что пока Лосяш продолжал лекцию о восприятии нового окружения, он безотрывно смотрел на рояль и на пустые бутылки около него. Те самые детали, которые в принципе не должны были присутствовать здесь. Он почувствовал, как его вновь накрывает волна неведомых воспоминаний. В этот раз он старался воспринять их более отчетливо и без лишнего испуга, якобы это было уже известное ему явление. Получилось плохо, потому что в этот раз не было ни теплоты, ни спокойствия. «Я опять один. Почему всё сложилось так? Это неправильно» «Это ведь была последняя надежда на что-то хорошее. Так какого черта ты разбил всё на мелкие осколки? Или виноват я? За свою жизнь я сделал немало плохого. Но ведь тебе я бы никогда не причинил зла. Почему ты ушел?» «Опять трясутся руки. Думал, такого больше не будет. Ошибся. Слишком много ошибок. Черт, мне даже сложно удержать бокал» «Жалкое зрелище. Я и мои попытки что-то исправить. С чего я вообще взял, что заслужил спокойной жизни? Глупые решения» «Бездарь. Ничтожество» «Я нашел в тебе всё, и потерял всё вместе с тобой» «Черт, последняя бутылка. Кажется, в верхнем шкафчике было что-то еще» «Я просто любил тебя. Сильнее, чем был способен» «Какой же слабый. Сколько еще нужно выпить, чтобы всё забыть?» — Карыч, что с тобой? – взволнованно прервал поток мыслей Лосяш, увидев, что его друга пробил холодный пот. — Н-ничего. Просто задумался. — Да ты же чуть ли не трясешься, - Лосяш положил свою руку на плечо Карыча, отчего второй резко дернулся и поднял глаза. Его суженные зрачки быстро метнулись в другую строну, лишь встретившись с глазами Лосяша. — Правда, всё нормально. Не думай об этом. Лосяш хоть и не поверил словам Карыча, но настаивать не стал. Ведь поводов волноваться достаточно, и заострять внимание на каком-то конкретном моменте было нелогично, посудил он. В крайнем случае, стоит поговорить об этом по итогу изучения дома. Карыч, в свою очередь, решил идти до конца, поэтому сел за рояль. Впрочем, от уверенной решимости ничего не осталось. Им двигало какое-то апатичное желание дойти до конца. Сознание требовало завершения суматохи с воспоминаниями. Так и не успокоившись, после предыдущей дозы мысленных картин, он продолжал действовать. Судя по дневнику, для Карла музыка играла крайне важную роль в жизни. В ней он находил отдушину. Поэтому было верным предполагать, что за игрой будут спрятаны еще какие-то воспоминания. Как и понадеялся Карыч, он смог сыграть что-то и без нот, основываясь лишь на своих «приобретенных» навыках. Мелодия была простой, ни на что не претендующей. Но, за ней пришли новые ощущения. Без конкретных сцен и фраз, как было в предыдущие разы. Светлые отголоски моментов, когда Карл играл для себя или для Лесли. Вновь светлые воспоминания. В них не было ни боли, ни трагедии. Невольно Карыч сам вспомнил, когда играл еще в своем родном мире для Лосяша. Эти моменты были настолько схожи по своей атмосфере, что в какой-то момент Карыч перестал видеть в них различия. Карл играл для Лесли, Карыч играл для Лосяша. Оба пытались произвести впечатление на близкого друга, оба хотели порадовать и ободрить. Оба добивались чего-то большего, чего сами не могли понять, а может, просто не хотели признать для себя. Игра ради чувств, не ради музыки. Этот тезис сопровождал их всё это время. Лосяш завороженно следил за пальцами Карыча. Их легкое, но уверенное движение по клавишам было новым и прекрасным дополнением к игре. Столь же новый Карыч тоже сильно отличался от прежнего. Конечно, Лосяш, как ученый, понимал, что это очевидный факт, но всю глубину этого изменения он заметил только сейчас. Карыч стал выглядеть гораздо аристократичнее. Безусловно, сквозь внешнюю красоту явно проглядывали внутренние переживания, но Лосяш не знал и не пытался понять, насколько далека их природа от его предположений. Сейчас он всё больше обращал внимание на образы. И облик человеческого существа для него был всяко более цепляющим, чем разбирательство в пространственно-временном казусе. Лосяш сам этому удивлялся, ведь его жизнь строилась на науке, и в его интересах первостепенно всегда было исследование. Его нынешнее внимание к эстетике было столь же необъяснимым, как и вся ситуация в целом. Впрочем, где-то далеко в самом отстраненном уголке души у Лосяша было предположение, почему он ведёт себя подобным образом. Его прошлые исследовательские работы всегда приносили ему много удовольствия, радости и интереса, бывало граничившего с помешательством. Обычно, эти факторы никак не мешали работе, а даже наоборот, помогали. Но в этот раз Лосяш опасался проявлять хоть какие-то эмоции. Потому что эмоции порождают чувства, а чувства – привязанность. Последнее, чего он хотел, так это привыкнуть к этому миру. Обнаружение новых положительных моментов в процессе исследования было равнозначно поиску причин не возвращаться домой. Эта мысль казалась Лосяшу в сущности неправильной, ведь этот неудавшийся эксперимент касается не только их двоих, но и Пина. Да и другие их друзья тоже за них волнуются. Всю эту суматоху было проще перекрывать эстетической составляющей. Наблюдение за особенностями внешнего мира было для Лосяша своего рода медитацией. Он понимал, что для Карыча его отстранённость крайне раздражительна, но ничего не мог с собой поделать. Благодаря пустым разговорам Лосяш мог сохранять хоть какие-то остатки холодной головы, чего явно не хватало Карычу, который, казалось, держался из последних сил. Пальцы Карыча замерли, и музыка стихла, оставив после себя неслышимый гул. Резкая тишина выдернула Лосяша из мыслей, что заставило его чуть вздрогнуть всем телом. — Давай уедем отсюда? – Карыч совсем поник, и произнесенная фраза звучала не то отрешенно, не то измученно. Так или иначе, в реплике проявлялись отдаленные нотки мольбы, отчего вопрос становился риторическим. Лосяш, придя в себя, быстро собрался и поспешил к машине. Хоть это место было ему особо безразлично, оставаться здесь ему не хотелось. Причин этому отталкивающему эффекту он не находил, но последнее время бывшие профессорские привычки его мало заботили. Отсутствие причин, но наличие желания вполне его устраивало. Карыч медленно закрыл дверь дома и устроился за рулем автомобиля. На Лосяша он даже не взглянул, сразу спросив: — Куда сейчас? — Я подумал, что сейчас у нас есть некоторые приоритеты… - Лосяш замялся, ожидая спора, но Карыч, казалось, в принципе не собирался реагировать. – Тебе нужно отдохнуть, да и мне тоже, новый мир жутко выкачивает силы. Посидишь у себя в особняке или погуляешь по городу. Главное отвлечься. — А ты? — А я тем временем схожу на свою, или почти свою, свадьбу. — Я думал, мы решили, что в этом нет надобности. — Если ты так подумал, не значит, что мы так решили. — Тебе не стоит этого делать, - было видно, что Карыч не в настроении для препирательств. Это играло на руку Лосяшу, ведь для себя он уже расписал план на ближайшие дни. Оставив Карыча без ответа, он попросил отвезти их обратно в Лондон. Поездка прошла в грузном, давящем молчании, которое никто не посмел нарушить. Прежде, чем друзья разошлись, Карыч попросил у Лосяша блокнот – единственный способ связи с прошлым. — Зачем тебе он? — Хочу кое-что обсудить с Пином. — А со мной ты не хочешь это обсудить? Откуда взялись секреты? — Это не секрет. Просто я хочу быть уверенным в своих мыслях, поэтому сначала посоветуюсь с Пином. Кроме того, ты мне тоже не все письма показывал, но я не обвиняю тебя в умалчивании. Не найдя подходящего ответа, Лосяш вручил блокнот Карычу. Любопытство превышало все дозволенные рамки, но Лосяш постарался сдержать себя. Хотя бы на ближайшее время, больше бы он не выдержал. Попрощавшись, Карыч устало поднялся в спальню. Моральный урон дня придавил его к кровати, сковывая все движения. После десятиминутной неподвижности Карыч всё-таки нашел в себе силы написать письмо Пину. «Здравствуй, Пин Пишет тебе Карыч. Я одолжил этот блокнот на время. Мы с Лосяшем ненадолго разделились, но всё в порядке. Как твои дела? Расскажи, всё ли в порядке с тобой и как настроения в Долине? Я пишу тебе по следующему поводу. Сегодня я испытал очень странные чувства, полноценно описать которые у меня вряд ли получится. Дело в том, что я попал в место, важное для Карла, бывшего владельца этого тела. И из-за этого у меня появились новые воспоминания. Я их не получал, они возникли просто из ниоткуда. Теперь я в смятении. Мне начинает казаться, что прошлое Карла постепенно настигает меня самого, хотя это звучит очень глупо. Но у меня будто появились новые чувства и эмоции. Они чужие, но я начинаю воспринимать их как свои. Буду честен, мне немного боязно от этого. Что ты думаешь по этому поводу? Буду ждать твоего ответа. Карыч»