***
Лесли проснулся раньше всех, как он думал. Но обойдя дом, понял, что Габриэль еще более ранняя пташка. Парень сидел в плетёном кресле на улице, а в его руках была маленькая фарфоровая чашка, от которой шел едва заметный пар. Его лицо выражало глубокую задумчивость, так что Лесли решил не тревожить его. Ближе к обеду, когда всё проснулись и оклемались, компания мужчин начала разъезжаться по своим делам. Алекс благородно предложил всех подбросить, чтобы не тратиться на такси. В машине кто-то начал вспоминать вчерашние выходки, отчего автомобиль наполнился смехом и ругательствами тех, про кого вспоминали. Лосяш тоже вспоминал вчерашний разговор с Габриэлем, не в силах выкинуть рассказанное из головы. Лосяш добрался до дома и обнаружил, что Дорты дома нет. Не скрывая облегчения от этого факта, он прошел в гостиную и уселся на излюбленную тахту. Он не успел толком собраться с мыслями, когда до него дошло осознание того, что необходимо позвонить Карычу и объяснить, что произошло. Но стоило включить телефон, как раздался звонок человека, записанного «Мистер Раевчи»: – Приветствую вас, мистер Диккерсон, можете говорить? – голос звонившего был низкий с сильным акцентом. – Д-да. Здравствуйте, Да, я могу говорить, – Лосяшу стоило уже привыкнуть к «незнакомо-знакомым» людям в его окружении, но он всё равно сбивался каждый раз, слыша новый голос. – Звонил мистер Фолкнер, мы с ним поговорили по поводу бутоньерок. Ваша невеста должна была Вам сказать про цветы. Суть в том, что я бы хотел поменять галстук у вашего костюма, а я, как вы знаете, работаю только лично с клиентом. Заодно заберете костюм домой. Подъедете в районе двух часов? – Хорошо, я буду, – Лосяш даже не успел сообразить, что ему нужно сделать, но согласился. Он просто не видел поводов отказываться. Мужчина со странным акцентом попрощался, и связь оборвалась. Наконец Лосяш получил возможность позвонить Карычу. Друг моментально ответил на звонок, и на другом конце телефона послышался веселый голос. – Лосяш, до тебя последнее время крайне сложно достучаться! Весь в делах и заботах, – Карыч проговорил это без какой-либо обиды, и это положительно подействовало на нервы Лосяша. Он ужасно переживал, что Карыч затаит обиду из-за сложившихся обстоятельств. Но всё складывалось неплохо. – На меня неожиданно свалился мальчишник, прости, пожалуйста. Я хотел тебе позвонить, но там действовало какое-то правило, согласно которому телефоны забрали. В этом конечно есть смысл, но в тех обстоятельствах это было крайне неудобно… – Я понял, что ты не специально, – Карыч перебил Лосяша, зная, что это оправдание может вылиться в полноценную историю со всеми подробностями. Они были интересны Карычу, но он бы предпочел услышать их при личной встрече. – Вчера я так и не смог тебя найти, давай я сейчас подъеду? Лосяш взглянул на часы. Через полчаса ему нужно было быть у мистера Раевчи. – Мне сейчас нужно поехать к одному человеку, он попросил встретиться. Что-то по поводу свадьбы, – при упоминании предстоящего торжества оба друга почувствовали внутренний дискомфорт, который ощущался даже через мобильную связь. – Ну, мы наверняка можем встретиться там, - поспешил исправить неприятное напряжение Лосяш. – Хорошо, только напиши мне, куда я должен подъехать. Без навигатора я в городе ориентируюсь довольно плохо, – с веселой ноткой произнес Карыч. Вскоре разговор прервался, и Лосяш приступил к поиску адреса. Перелистав несколько раз блокнот, лежавший в прихожей на тумбочке, он, наконец, обнаружил размашистую запись адреса с еле различимым именем рядом «Иоска Раевчи». Без проблем разобравшись с отправкой сообщения, Лосяш потратил несколько минут, чтобы понять, как вызвать такси. Тот факт, что знания о некоторых вещах этого мира приходили лишь наполовину, начинал порядком раздражать. Вскоре Лосяш оказался перед дверью изысканного и солидного заведения. Он зашел внутрь и увидел за стойкой даму средних лет. Заметив посетителя, она нажала на кнопку, находившуюся рядом, и произнесла несколько фраз на другом языке. Затем она переключилась на Лосяша и, поприветствовав его уже на английском, попросила подождать пару минут мистера Раевчи. Карыч опередил появление загадочного сотрудника салона. Дверь открылась, и на пороге появился старый друг в новом костюме. На этот раз изумрудный, подчеркивающий белоснежность рубашки. На лоб падали короткие прядки черных волос, которые слегка закрывали добродушный взгляд Карыча. Друг в несколько шагов преодолел расстояние между ними и протянул руку Лосяшу. Тот смешался на пару секунд, подыскивая в голове нужную реакцию, но быстро додумался, что нужно протянуть руку в ответ. – Я смотрю, ты совсем освоился здесь, – поделился наблюдениями Лосяш, оценив новый жест друга. – А, ну, есть такое, на самом деле это всё… Фразу прервал внезапно появившийся низкий плотно сложенный мужчина с темными усами. Он также пожал руку обоим мужчинам, но затем приостановился чего-то ожидая. – Оу, это Карл Диккерсон, – произнес Лосяш, догадавшись чего от него ждут, – он мой близкий друг. Эпитет вырвался сам собой, отчего Лосяша пробила легкая дрожь. Голова резко наполнилась мыслями, которые навязчиво привлекали к себе внимание. Он не был тем, кто сразу обговаривает статус отношений с представляемым. Лосяш бы скорее рассказал о рабочей сфере, и почему сейчас он поступил иначе, оставалось для него загадкой. Таинственной оставалась и другая мысль, маячившая на горизонте. По непонятной причине Лосяшу отдаленно казалось, что это был верный вариант представления, но кроме того, эпитет недостаточно точно описывал уровень их отношений. Лосяш постарался отстраниться от этого размышления и принялся слушать мистера Раевчи, который старательно объяснял что-то о бутоньерках. Лосяш решил просто кивать на все, что говорит ему работник салона. Тактика сработала, и вскоре мистер Раевчи сам решил возникшую проблему с костюмом. – Примерьте костюм ещё раз, чтобы убедиться, что всё точно в порядке. Если всё будет хорошо, то мисс Дабукен упакует наряд, сможете увезти домой. Если будут проблемы, обращаться тоже к ней. У меня появились дела, так что нам нужно на сегодня попрощаться. Всего доброго. Ещё раз пожав всем руки, мистер Раевчи удалился. На его месте тут же оказалась мисс Дабукен, в руках которой неожиданно появился костюм. Вручив его Лосяшу и проводив его до примерочной, представлявшей собой отдельную комнату, вернулась к своей стойке. Карыч, недолго думая, уселся на большое серое кресло, находившееся в примерочной. Лосяш прошел за перегородку, где находилось огромное зеркало и крючки для одежды. В тишине находиться не хотелось, поэтому Лосяш спросил: – Так чем ты вчера занимался? Пока меня не было. – День прошел довольно насыщенно. Когда я понял, что до тебя не достучаться, – Карыч решил избежать в разговоре факта о беседе с Дортой, и очень надеялся, что Лосяша не смутит этот небольшой провал в истории. – Подумал, что глупо будет просидеть весь день в особняке. Тем более, он мне жуть как надоел. Огромный дом, мало того что пользы ноль, так ещё и настроение портит. Поэтому решил прогуляться по городу. Лосяш, это просто сказка, ты себе не представляешь! – Лосяш услышал взволнованные нотки в голосе друга, и в душе появилось скребущее чувство. – У меня слов не хватит всё это описать, – продолжал Карыч. – Первым делом я забрел в какой-то парк. Он был довольно большим. Множество деревьев, кустов, трав, цветов. Всё это можно рассматривать бесконечно. Ты, наверное, не обращал внимания, но как же много у деревьев листочков. Когда дует ветер, они тихо шуршат, это такая красивая мелодия. Я ужасно пожалел, что со мной не было холста и красок. Но это было только начало моего маленького путешествия. Я понял, что захотел есть, и, собственно, отправился в кафе, которое было неподалеку от этого парка. Я никогда такой вкусной еды не пробовал, Лосяш. Там подали суп и какие-то закуски, типа бутербродов. Бьюсь об заклад, ты таких никогда не ел. Но это еще ладно. Вот когда я натолкнулся на музыкальный магазин… Карыч с упоением рассказывал о том, что он увидел в магазине, с какими людьми он говорил и о чем. Лосяш, давно стоящий в скучном черном костюме, слушал это, из последних сил стараясь не прервать его. Ему было тяжело даже смотреть на этот мир, не то что слушать о нем в таких красках. Казалось, Карыч даже не пытается отвлечься от настоящего, чтобы вспомнить о их прошлом. О всем том, что осталось позади. Лосяш думал об этом постоянно, и уже ужасно устал от этого. Он поступал совсем не так, как хотел бы сам. И он никогда не думал, что это будет настолько сильно выматывать его. От пытки красотой мира его спасло сообщение. Писала Дорта. Просьба очень срочно приехать в неизвестное ему заведение для крайне важного разговора. Последний факт нисколько не насторожил Лосяша, он был рад уйти, только бы не слушать испытывающие его волю рассказы Карыча. Быстро обрисовав ситуацию, Лосяш попросил о встрече с Карычем чуть позже, после того как поговорит с Дортой. Карыч, будто привыкший к резким исчезновениям друга, нисколько не расстроился. Лишь попросил позвонить ему, когда Лосяш освободится.***
Во второй раз заминок с такси не возникло, так что Лосяш выдвинулся к месту встречи с Дортой практически моментально. Водительницей такси была девушка лет двадцати пяти. Вокруг неё была аура путешественницы, которая изучает огромный город на своей машине. Собранные в неаккуратный пучок каштановые волосы, потертые джинсы, ковбойские сапоги и огромное пончо с бахромой. – Вы не против музыки? – девушка осветила Лосяша широкой улыбкой. – Нет, не против. Девушка была явно обрадована, поэтому быстро включила собственный плейлист, продолжая поездку уже слегка подпевая и покачивая головой. Лосяш попытался смотреть в окно в процессе поездки. Но пейзажи города только навивали мысли об ответственности за сложившуюся ситуацию. Он попытался на время отвлечься на веселую музыку, чтобы не думать о том, что рассказал ему Карл.*One day my father, he told me "Son, don't let it slip away" He took me in his arms, I heard him say "When you get older Your wild heart will live for younger days Think of me if ever you're afraid"
Песня продолжала играть, а Лосяш уже засомневался в том, насколько хорош был такой план отвлечься.He said: "One day you'll leave this world behind So live a life you will remember" My father told me when I was just a child "These are the nights that never die" My father told me.
– Да вы издеваетесь, – полушепотом сказал Лосяш, тяжело выдыхая воздух. – Что такое? – мгновенно отреагировала водительница. – Слишком много людей вокруг напоминают мне о том, как мне стоит проживать эту жизнь, – Лосяш потер лоб рукой и немного нахмурился. – Ааа, Вы про песню, – протяжно произнесла девушка. – Мне она нравится, заставляет задуматься о многом. Меня, кстати, Айла зовут. На светофоре девушка протянула руку в знак знакомства. Её глаза засветились, и Лосяш понял, что она одна из тех, кто любит поболтать с незнакомцами. – Правда, песня хорошая, зря Вы так про неё, – Айла произнесла это с такой интонацией, будто это была вовсе её песня, либо её ребенок. – Когда мне было восемнадцать лет, у меня были кошмарные истерики из-за того, что я понятия не имела, что делать со своей жизнью. Мне восемнадцать, я взрослая и самостоятельная. Но куда податься? Было бы просто, если бы всё было расписано на листочке. Ну, я так тогда думала. А потом я поговорила со своей тетушкой. Она невероятно умная и опытная женщина, я ей восхищаюсь, право слово! Она тогда усадила меня и заставила послушать эту песню. Мол, вдумайся в посыл. Я тогда не особо поняла, поэтому она рассказала мне, как важно жить в гармонии с собой. Сейчас я понимаю, насколько она была права. – Если бы всё было так просто. Обстоятельства не всегда позволяют нам жить так, как хочется. – Значит, эти обстоятельства надо изменить. Серьезно, мы ведь когда-то и правда покинем этот мир, как бы ни прискорбно это ни было, – Айла кивнула в сторону магнитолы, из которой доносились соответствующие строчки. – Так зачем отвлекаться на то, что заставляет нас грустить и думать о плохом? – Да, с гармонией в этом мире у меня и правда дела плохи, – Лосяш едва заметно усмехнулся, задумавшись, в насколько странной ситуации он сейчас находится. – Наверное, потому что Вы этот мир от себя отталкиваете. Нужно принимать его таким, какой он есть, со всеми плюсами и минусами. – А что, если я отталкиваю, но при этом в глубине душе хочу принять его? – Так, примите, что вас останавливает? – Честно говоря, сам не знаю. Возможно, прошлое, – Лосяш правда не знал ответа на этот вопрос. Он понимал, что не может двигаться дальше из-за ответственности за эксперимент, за друзей, за родной дом. Но не понимал, почему не может отказаться от этой давящей ответственности хотя бы на время. – Прошлое на то и прошлое, чтоб оставить его позади. Вы когда-нибудь катались на лошадях? – резко сменила направление разговора таксистка. Лосяш на секунду задумался, разрешая диссонанс в голове, а затем ответил отрицательно. – Я раньше ужасно боялась лошадей. Потому что когда-то в детстве одна кобыла попыталась меня укусить. Но несколько месяцев назад я познакомилась со своей нынешней девушкой, а она, представляете, наездница! Работает с лошадьми постоянно! Она меня и уговорила оставить то страшное происшествие там, в прошлом, в детстве. И теперь я свободно разъезжаю вместе с ней на лошадях. Мою любимую кобылку зовут Гретта. Эх, а несколько лет назад я и подумать не могла, что сяду на лошадь. Вот и Вы, оставьте всё в прошлом и удивитесь, сколько всего может появиться в жизни. – Может быть, мне и правда стоит так сделать, – Лосяш попытался окунуться в свои мысли, но Айла вновь заговорила. – Кстати о лошадях. Может, потом как-нибудь встретимся? Вы прокатитесь на лошади, раз никогда не ездили, – предложение Айлы звучало еще более неожиданно, чем всё сказанное до этого. – Вы удивительно добродушны к человеку, которого знаете двадцать минут. – Ой, а этому все удивляются. Но мне просто нравится заводить новые знакомства. Но мне не страшно, я вообще очень смелая, – Айла улыбнулась. – Кроме того, если человек окажется, например, маньяком, у меня есть электрошокер, а в багажнике лежит бейсбольная бита. Но вы на маньяка не похожи, поэтому всё хорошо, – девушка вновь широко улыбнулась. – Необычная вы девушка, Айла, – сказал Лосяш, всё еще удивленный прошлой реплике. – Это я знаю, – Айла звонко хихикнула. – Ой, а мы уже приехали. Возьмите мою визитку, если захотите, можете позвонить. Моё предложение всегда в силе! Лосяш вышел из машины в полном замешательстве. Хотя, это замешательство было отчасти приятным. Позитив Айла благотворно влиял на всё вокруг. Правда, на душе легче от этого не становилось. Лосяш оказался перед большим заведением, похожим на то ли на кафе, то ли на кофейню. Внутри он почти сразу увидел Дорту, она сидела за угловым столиком. Уже издалека на её лице можно было разглядеть сильнейшее напряжение. Подойдя ближе, Лосяш заметил её красные глаза. Она часто моргала, будто таким образом старалась успокоить себя, а может, просто боялась заплакать. – Спасибо, что приехал так быстро, – Дорта выпрямилась, стараясь придать себе более смелый вид. Но её лицо всё равно выдавало растерянность. – Я честно не знаю, как ты отреагируешь на это. Впрочем, независимо от твоей реакции, решение останется неизменным. Дорта делала паузы, время от времени шмыгая носом и глубоко вздыхая. – Я долго думала об этом. Мне помогли в решении разговоры с некоторыми людьми, – Дафну упоминать было незачем, а о Карле Дорта решила умолчать. – Я понимаю, мы вместе очень долго. Многое пережили вместе, многое совершили. Но я больше не могу продолжать это. Это слишком тяжело. Я долго мечтала об этой свадьбе, но видимо мечта утратила свое волшебное очарование. Честно, для меня нет смысла продолжать эти отношения. Я невероятно сильно тебя люблю, но, к сожалению, только сейчас понимаю, что вся эта любовь не взаимна. Благо, моё уважение к себе пересиливает любовь, так что я нашла силы в себе, чтобы сказать тебе о нашем расставании. Свадьбы не будет. Сказать, что Лосяш опешил от такого заявления, ничего не сказать. Он молча смотрел в глаза Дорты, из которых безмолвно катились слезы. Она плакала с каменным лицом. Эта картина разрушала последние вещи, в которых Лосяш был уверен. Эта свадьба была для него точкой опоры в планах на ближайшее время. Он видел в ней необходимость для этого мира, для Лесли, для Дорты. Вокруг всё только и крутилось вокруг их женитьбы. Но Дорта разорвала эти связующие ниточки. – Почему такое решение? Вернее… Зачем? – Зачем? – несмотря на слезы, Дорта старалась сохранить серьёзное лицо. – Я не хочу прожить оставшиеся годы во лжи. Мне хватило. Я уверена, что смогу оставить свои чувства позади и двигаться дальше. Не хочу потерять себя в пустом браке. Прости. Лосяш видел, как тяжело дается Дорте каждая фраза. Она ждала от него реакции. Скандала, слез, оправданий. Чего угодно. Но Лосяш смотрел будто сквозь неё, перед собой он видел лишь пустоту разрушившихся планов. Он думал о том, что именно его действия должны были повлиять на события этого мира, а не наоборот. Только он свыкся с мыслью о хоть немного определённом будущем, мир заставляет его менять свои планы. Лосяш не представлял, что он может сейчас сказать Дорте. Каждый вариант фразы казался ему недостаточно сочувствующим, разочарованным, спокойным. Он не находил слов, которые были бы для него и для Дорты подходящим завершением их истории. – Не ожидал услышать от тебя подобное, – Лосяш опустил голову, чтобы не видеть сокрушенное лицо Дорты. – Даже не знаю, что ответить тебе. Я не представляю нужным отговаривать тебя, уж тем более устраивать сцены. Лосяш замолчал. Он сминал в руках салфетку, не зная, куда ему следует направить свои мысли. Стоит ли хоть немного побороться за свадьбу, или же забыть о ней и подумать о возвращении домой? Оба варианта вызывали ноющую боль в сердце, отчего в голове просыпались совесть и стыд. Лосяш не знал, при каких обстоятельствах он сможет не думать о возвращении домой. Об их с Пином эксперименте, о самом Пине. Есть ли у него право не думать о прошлом? Имеет ли он право называть прошлое прошлым, если оно остается в настоящем. Голова не выдерживала столкновения предположений и собственных желаний. Лосяш заметил, что последнее, что он сейчас хочет, так это оправдываться перед девушкой, которую едва знает. Бороться за свадьбу, которая никак не откликалась в его душе. – Ты уже всё решила, мне незачем переубеждать тебя. Дорта резко и глубоко вздохнула. Это было похоже на последний вздох перед шагом в пропасть. Бывшая невеста замерла, её слезы застыли в глазах, тело перестало содрогаться. Они смотрели друг на друга, не в силах больше продолжать беседу. Дорта поднялась на ноги и прошла к выходу из заведения. Лосяш последовал за ней. Выйдя за пределы кафе, они остановились. Дорта долго смотрела на дорогу и проезжающие мимо автомобили. После продолжительной паузы она резко повернулась, обвив руки вокруг шеи Лосяша. Это были прощальные объятья, в них чувствовалось смятение и сожаление. Лосяш хотел обнять девушку в ответ, но она успела отойти от него на расстояние шага. – Это лишь официальное прощание, – на лице Дорты появилась горькая улыбка. – Мы ещё не раз увидимся, как минимум надо будет разобраться с вещами. Что касаемо свадьбы, то можешь не беспокоиться: Дафна уже всех предупредила об отмене. И да, пожалуйста, будь добр не беспокоить меня хотя бы дня два. Хотя я предпочла больше в принципе тебя не видеть, это будет довольно больно. Пожалуй это было бы лучшим вариантом развития событий, – Дорта покачала головой, соглашаясь сама с собой. – Да, я напишу тебе, когда ты сможешь забрать свои вещи из моего дома. Когда меня там не будет. Ключ оставишь в почтовом ящике, и таким образом нам больше не придется видеться. И я буду хоть в какой-то уверенности, что всё это было верным решением. Согласен? – Тебе решать, – Лосяш уже не думал ни о свадьбе, ни о Дорте. Его голова начинала болеть от внутреннего конфликта. – Сделаю, как скажешь. Дорта ещё пару раз кивнула и, развернувшись на каблуках, ушла прочь. Лосяш смотрел ей вслед, и только сейчас он начал осознавать, как правы были все вокруг. Гул машин, шум от прохожих заглушали второстепенные мысли, помогая сосредоточится на той, что съедала Лосяша последнюю неделю.***
Карыч сидел в одной из пустовавших комнат своего особняка, отдыхая от проделанной работы. В его руках была слегка мокрая тряпка, капли с которой падали в стоявшее около кресла ведро. Звук соприкосновения капли с поверхностью воды прекрасно сочетался с классической музыкой, льющейся из винилового проигрывателя. Карыч обнаружил целую коллекцию пластинок на втором этаже и решил разбавить день приятными мелодиями. Расставшись днем с Лосяшем и вернувшись домой, Карыч задумался о состоянии своего дома. При любых обстоятельствах ему еще долго предстояло жить здесь. Вновь пройдясь по пыльным коридорам и заглянув в нежилые комнаты, в голове Карыча зародилась идея привести в порядок хотя бы пару комнат. Начать он решил с гостиной. Уборка оказалась довольно увлекательным, а главное сосредотачивающим занятием. Карыч встряхнул шторы, отчего комната наполнилась ещё большим количеством пыли. Сначала его посетила идея постирать их, но они были настолько длинными и плотными, что появилось сомнение в том, войдут ли они в стиральную машинку. Так что стирка отложилась на неопределенный период. После штор дело перешло к книжному стеллажу, казалось глубоко забытому. Брали оттуда лишь несколько книг, которые выделялись яркой незапыленной обложкой. Количество романов было внушительным. Некоторые книги были на другом языке, казалось на французском. Карыч постарался прочесть несколько страниц, но получалось слабовато. Многие слова он не мог вспомнить, либо сомневался в переводе. Чем дольше он читал, тем лучше выходило, только вот времени на это особо не было. Оставив иностранные книги на полках, Карыч принялся прибираться в оставшихся тумбах. Единственной идеально чистой вещью в гостиной был рояль. Он сиял своей черной поверхностью. Он казался чем-то неприкасаемым, инструментом вне времени и вне пространства. Карыч смело предположил, что это была одна с немногих вещей, к которым Карл относился с большим уважением и любовью. Пришлось повозиться с нотами на столике около рояля: они были полностью перепутаны. В стопках нотных листов Карыч обнаружил несколько фотографий. На одной из них был изображен Лесли, сидящий за роялем и с энтузиазмом что-то рассказывающий. Теплое веселье и яркая влюбленность во взгляде передавались через фотографию, наполняя комнату приятной атмосферой. Карыч долго всматривался в изображение, постоянно находя для себя новые детали. Больше всего, конечно, выделялась былая чистота этой гостиной. В комнате было больше света, на тумбах стояли живые цветы. Один из букетов явно был подарен, рядом с вазой лежала украшенная коробочка средних размеров. Карыч сравнил состояние гостиной на фотографии и в реальности. Нынешняя комната была уже очень похожа на свое давнее состоянии, так что Карыч мысленно похвалил себя. Он открыл окно, чтобы впустить больше свежего воздуха и избавиться от пыли в воздухе. Наслаждаясь теплым майским ветерком, Карыч задумался о том, что его окружает. Ещё вчера он понял, насколько сильно этот мир превосходит его родной. Каждая характеристика превосходила в несколько раз. Он принял для себя всё то, что произошло с ним на днях, весь стресс, пережитый в Бристоле. Приняв всё это, в голове зародилось желание, чтобы Пин никогда не смог починить свою машину. Возможно это было эгоистично, безответственно и самолюбиво, но это было то, чего ему действительно хотелось. И сейчас, сидя в своём кресле под разливающуюся по гостиной музыку он лишь убеждался в этом желании. Атмосферу потревожила хлопнувшая входная дверь. Карыч поднялся на ноги и обернулся в сторону прихожей. Перед ним стоял Лосяш. Сложно было сразу описать его состояние. В нём смешивалась тяжелая подавленность и смутная решимость что-то сделать. Молча Лосяш прошел в комнату, где стоял Карыч. Он провел руками по лицу, будто стараясь сосредоточится на том, что собирается сказать. Не поднимая головы, он начал что-то бормотать. Карыч не смог разобрать невнятную речь, так что переспросил о сказанном. – Я больше не могу так, – Лосяш говорил сбитым шёпотом, а его руки слабо тряслись. – Я больше не могу. – Что случилось, Лосяш? – Я.. Я не хочу продолжать делать вид, что мне неважно всё это. Называй меня эгоистом, ничтожеством, как угодно. Лосяша трясло. Он изо всех сил старался собраться с мыслями и преподнести всё складно, но полная переживаний голова не помогала ему с этим. Карыч, видя это состояние, подошел чуть ближе, пытаясь рассмотреть лицо Лосяша сквозь опущенные пряди волос. – Тут так прекрасно. Ты.. Ты был абсолютно прав. Про всё, что говорил. Я был таким глупцом, что не соглашался с тобой. Про родной мир, про этот, про наслаждение этим миром. Я честно пытался оставаться верным родному дому, друзьям. Но у меня не получается. Я старался изо всех сил. Не выходит. Тело Лосяша содрогалось, а комнату заполнял звук сбившегося дыхания. Карыч прекрасно понимал, что чувствует Лосяш, оттого ему сильнее хотелось как-то помочь. Говорить о прошлом казалось ужасно неуместным, а о настоящем было сказать просто нечего. Карыч подошел к Лосяшу и, положив руки ему на плечи, крепко обнял. Он стал ещё более отчетливо слышать его тяжёлое дыхание, постепенно успокаивающееся. Через какое-то время Лосяш обнял Карыча в ответ, сильнее прижавшись головой к его плечу. Ещё немного сбившееся дыхание оставалось на шее Карыча. – Я не хочу возвращаться, – практически прошептал Лосяш на ухо Карычу. – Друг мой, мне никогда не было так интересно наблюдать за окружающим миром. Пойми меня, пожалуйста. –Не беспокойся так, я всё прекрасно понимаю, –Карыч погладил Лосяша по спине, и ему показалось, что тот действительно постепенно начал успокаиваться. – Я тоже хочу остаться тут. Не думай, что ты один проникся к этому миру. Лосяш беззвучно посмеялся и отошел к окну, вглядываясь в открывающийся пейзаж. – Хочешь сказать, что мы официально сбежали из родного мира? Это звучит как юношеский максимализм, – узнав об аналогичных желания друга, Лосяшу стало явно легче. –Юношу ты уже явно перерос, – Карыч уселся на подоконник и легко толкнул стоящего рядом Лосяша. – Но в остальным ты прав. На какое-то время мы полноправные жители этого мира. – А я с Дортой развелся. Точнее, расстался. – Что ты сделал? – заявления Лосяша удивляли Карыча одно за другим. – Вернее будет выразиться, что она меня бросила. Сказала, что ей не нужен брак с человеком, который её не любит. Эх, не знает она, что ситуация даже близко не так проста. Лосяш посмеялся, и Карыч последовал его примеру. Внутри он был очень рад, что Дорта не рассказала об их разговоре, но при этом послушала его совет. Это было маленькое внутреннее ликование. – Теперь остается думать, что делать дальше. – Ты даже не представляешь, сколько ещё предстоит уборки в этом доме.