***
15 мая 1997 Я надеюсь, что твое поражение заставило тебя сойти с твоей гребаной лошади. ДМ***
Как, черт возьми, Пэнси ее побила? Лия была застигнута врасплох. Она не знала, что нанесет удар магией после их маленькой кошачьей драки. Она также не знала, что Паркинсон рискнет ударить ее с Блейзом так близко. Что, если она попала бы в него? Неужели Пэнси так мало заботилась о своей игрушке для траха? Унижение смешалось с яростью, когда она почувствовала, как ужалила метка на руке. Это происходило снова. Ей нужно было держать себя в руках. Неприятности, преследующие ее, не помогали. — В женском туалете намного чище, чем у нас, — пробормотал Рон себе под нос. — Лия, — позвала Гермиона, Золотая Троица следовала за девушкой, когда она ворвалась в уборную на третьем этаже, — Что это было? Ты чуть не умерла… — Гарри много раз чуть не умирал, но никто, кажется, не удивляется, когда он это делает? — она вздохнула, схватила полотенце со стойки и открыла кран. Ее руки были испачканы ее собственным малиновым оттенком; полотенце было влажным в ее руке, когда она прижимала его к груди. Гарри и Рона не смутил вид ее бюстгальтера с опасно низким вырезом, когда она терлась о заштопанную кожу. — Потому что меня не калечат другие ученики, — покачал головой Гарри. — Ты должна рассказать об этом Дамблдору, Лия, — тяжело вздохнула Гермиона, подойдя к ней и выхватив полотенце из ее рук, — Это незаконно… — Он ничего не сделает, — Лия попыталась потянуться за тряпкой, но Гермиона быстро отдернула ее и запустила под воду. Разбавленная кровь стекала в канализацию, пока она выжимала ее, — Я могу за себя постоять. Теперь метка пылала. — Ты, черт возьми, только что получила ранение, — Рон скрестил руки на груди, облокотившись на раковину, — Как долго это происходит? — Как будто тебе не все равно, — Лия стиснула зубы, когда Гермиона начала подносить полотенце к ее шее, где еще больше начала высыхать кровь, — Какого хрена ты… Не трогай меня… — Не двигайся, — нахмурила она брови, начиная избавляться от беспорядка, который устроила Пэнси. Сосредоточенность окрасила ее черты, когда Лия перестала протестовать. Гермиона обычно носила это лицо, когда они вместе учились. Они так давно этого не делали. Неподвижна. Жжение в руке прекратилось. — Ты не должна закрываться от нас, Лия, — заговорил Гарри, встав перед Роном, — Мы сожалеем, что велели тебе уйти. — Говори за себя, приятель… — оживился Рон. Гарри пнул его в голень и бросил свирепый взгляд на Рона, — Мы просим прощения, Лия. Она перевела взгляд в сторону зеркала, повернув голову так, чтобы Гермиона могла лучше видеть. На ее лице был намек на позор… Намек на предательство. Как она смеет смотреть им в глаза после того, что сделала? Они подумают, что она чудовище. Ее кризис болезненно сжал губы, когда она сжала их вместе, — Я не нуждаюсь в ваших извинениях, — прошептала она, встретившись взглядом с Гарри, отражавшимся в зеркале, — Ни от кого из вас. — Ты с ними уже несколько недель тусуешься, — вздохнул Рон, — Ты сто лет не была в гостиной… — Рон, я знаю, — она посмотрела на него, ее взгляд смягчился. Чем больше они говорили, тем меньше чернила на ее руке требовательно кричали ей в ухо. Она чувствовала себя спокойной, — Все очень сложно. Гарри ничего не понял. На самом деле никто из них не понимал. Гермиона провела бесчисленное количество часов, обдумывая причины ее исчезновения, но все это не имело для нее никакого смысла. Желтушные глаза Рона увидят ее на параде со Слизеринцами и будут надеяться, что она посмотрит на него. Из чувства вины она никогда этого не сделает. И Гарри… Гарри был ранен. Он был обижен, взбешен, разочарован и обманут ею. Потому что как могла девушка, которую он раньше считал своей семьей, теперь нагло тратить свое время на людей, которые отняли у него его собственное? Она чувствовала, как в воздухе витает их негодование. Она чувствовала, как он обволакивает ее, но не душит. Так же ужасно, как она могла впитывать их разочарование, она даже могла чувствовать, как их прощение обнимает ее… Держит ее вместе. — Я знаю, что сейчас это не похоже, но я делаю это для вас, ребята, — сказала она дрожащим голосом, — Я держусь подальше, чтобы… Чтобы вы были в безопасности и… — Разве не то же самое говорил тебе Малфой в начале этого года? — Гарри пожал плечами и нахмурился, — Я не собираюсь говорить о Малфое, потому что я был с ним весь год, но… — Ты мне доверяешь? — спросила их Лия. Гермиона вытерла остатки крови с шеи и убрала руку. — Конечно, — мягко сказала она, переглянувшись с мальчиками, — Мы просто не понимаем, что может быть настолько серьезно, если ты вот так от нас уходишь. Объяснение так отчаянно хотело сорваться с ее губ. Она должна была дать им какой-то ответ на те месяцы вопросов, которые она оставила им. И мысль об истине бодрила. Мысль об этом заставила ее почувствовать себя свободной от обязательств перед татуировкой… Темным Лордом. Но ее Гриффиндорец давно умер, и она не могла собраться с духом, чтобы поднять его из могилы. — Мне очень жаль, — она сглотнула, волнение на ее щеках исчезло, когда она вернулась к своему обману, — Мне нужно идти. — Что? — Рон слез с раковины, — Ты нам ничего не сказала! — Ты не уйдешь, пока не расскажешь нам точно, что происходит… — Не знаю, сколько раз я тебе это говорила, Гарри, — Лия посмотрела на всех, застегивая рубашку, — Но я могу постоять за себя. Она вышла с важным видом, с намерением зашнуровать каждый шаг, когда она вывела себя из атмосферы, которая дала ей самое большое облегчение, которое она чувствовала за многое время. Они смотрели, как она уходит, а Гермиона закрыла голову руками, — Мы были так близки к тому, чтобы поговорить с ней. Я знаю, что у маггловских подростков происходят гормональные изменения, но это просто из-под контроля… — Нам нужно запланировать вмешательство, — вздохнул Гарри, глядя на двоих, которые в замешательстве нахмурили брови, — Это необходимо. Некоторое время они сидели молча. — У меня есть идея, — вздохнул Рон.***
Класс был пуст, кабинет Снейпа возвышался прямо над ним, и он велел им ждать его прихода. Их учитель был невероятно недоволен их отсутствием прогресса с шкафом, а также их безрассудным поведением. Драко занял место в конце класса. Его светлые волосы были первым, на что она обратила внимание, когда ворвалась в комнату. Широко расставив ноги, он вертел палочку между пальцами, ожидая ее появления. Она не обратила на него внимания, когда вошла. Лия сорвала с себя рубашку и отшвырнула пуговицы, оставив ее в лифчике и юбке. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд. Ее образ крутой девчонки вернулся, ей было стыдно, что она скомпрометировала его на мгновение в ванной. Мальчик сглотнул у нее за спиной, ерзая на стуле, когда она бросила грязную ткань на стул. — Ты должен работать над шкафом, — заметила Лия, усаживаясь на свободный стол и закидывая ноги на стул. Взгляд Драко на ее спине казался почти аморальным. Очертания ее изгибов заставили его стиснуть челюсти, поскольку его мысли управлялись чувством вины. Он не должен был так на нее смотреть. Не сейчас. Пустая фляжка лежала у него в кармане как напоминание о туманном состоянии его души. Последние несколько дней он только и делал, что опустошал бутылки. — Ты тоже, — пробормотал он, глядя на нее снизу вверх, — Ты должна была меня выслушать… — Разве ты не видел, как я проиграла? — Лия нахмурилась, — Вот что я получаю за то, что слушаю тебя. Драко не шевелился. Он гудел от остатков сегодняшнего утра. Он проснулся с похмелья. Снова. Они оба задавали себе одни и те же вопросы. Где они стояли? Что означал их спор? Если уж на то пошло, действительно ли они имели в виду какие-то слова, которыми обменялись? Мальчик не работал над шкафом, разве что в школьные дни. Лия посещала свои занятия, а он — свои. Его попытки ускользнуть от нее стали совершенно явными. Но его сегодняшние действия на поле боя не изменили ее отношения к нему. — Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — он закатил глаза и стукнул палочкой по столу. Она даже не вздрогнула, — Я не хочу говорить с тобой, Морнингстар. Нет, пока ты не будешь готова перестать валять дурака и вести себя как ребенок. Пока он говорил, она заметила, что он смотрит на нее. Это было самое уязвимое место за последнее время. Он ничего не мог поделать с этим зрелищем. Казалось, что у них был целый разговор, когда двое вновь соединились жесткими взглядами через проход пустого класса. Их борьба снова всплыла в их головах. Драко заговорил о Седрике. И то, что она сказала в ответ, было… Что ж, у нее не было для этого оправдания. И он не собирался выслушивать от нее никаких оправданий. Но она заставит его заговорить. Не имело значения, что она должна была сделать. Она закинула ногу на ногу и откинулась назад. Когда она это сделала, ее юбка сдвинулась. Глаза Драко потемнели. Лия не могла понять, зол он или возбужден. С другой стороны, между ними была такая тонкая грань. — Ты всегда называл меня Морнингстар, когда сердился, ммм? — Лия склонила бровь набок. Он отвел взгляд. Играешь в труднодоступность, Малфой? Тео всю неделю рассказывал ей о своей решительной немоте. Очевидно, он тоже воевал с миром. — Почему ты такой холодный? — она надула губы и наклонилась вперед, так что ее грудь стала еще больше. Его глаза не блуждали, как она хотела. Он не отрывал глаз от пола. Драко был не совсем трезв. Лия убрала руку с щеки, и перебросила волосы назад. Ее рука легла на щеку, когда она увидела его… Такого грубого на вид человека. Было ясно, что только один из них хотел поговорить об их инциденте. Слова, которыми они обменялись, можно было считать непростительными. И она была не в настроении для разговора по душам. Но она все равно требовала от него реакции. Ей нужно было признание… Его признание. — Эгоистичная шлюха, — прозвучало у нее в голове. Лия закатила глаза, — Когда ты получил темную метку, ты не разговаривал со мной месяцами… Драко усмехнулся, подходя к стойке, — Так это и есть твоя расплата? — он облизнул губы и уделил ей знак, — Магнолия, когда я получил метку, я не говорил с тобой, чтобы защитить тебя. Ты делаешь это… Ты делаешь это, чтобы… Чтобы наказать меня. Она стиснула зубы. На прошлой неделе она предполагала самое худшее. Порывисто он сделал то же самое. Ее неуверенность все росла и росла с каждым днем. Она пыталась скрыть это под маской пренебрежения и отстраненности, но она соскользала в ту же секунду, когда она входила в Выручай-комнату и обнаруживала, что его там нет. Ей стало интересно, поднялось ли наконец число его тел. Куда еще он мог пойти, чтобы избавиться от стресса, которым она заразила его? В конце концов, у человека есть потребности. — Не имеет значения, — пожала она плечами, продолжая возиться с ногтями, не обращая внимания на его приближающуюся фигуру, — Полагаю, у Блейза теперь синяк под глазом? Его волосы были в беспорядке, но рука выглядела нетронутой. На нем не было и следа повреждений. Видя, как Блейз так легко подхватил ее на руки… И без ее возражений… Разогрел его кровь до точки кипения. Смешанный с выпивкой, которую он принял сегодня утром, чтобы пережить день; можно было бы сказать, что он был более раздражителен, чем обычно. — Это то, к чему ты стремилась? Чтобы я защищал тебя перед любым мужчиной, который к тебе прикоснется? — он прищурился, глядя на нее всего в нескольких футах, — Я думаю, ты забыла о своем маленьком несчастном случае с Забини на четвертом курсе и о том, кто поставил его на место… Его разочарование было очевидным с каждым шагом. Она откинулась назад и скрестила ноги, отказавшись от своей соблазнительной позы. Лия усмехнулась, — Наш четвертый курс был… -…Я немного устал от твоих игр, принцесса, — Драко встал перед ней, встав перед ее сомкнутыми ногами, — Я спас тебя сегодня. Не забывай об этом, черт возьми. Когда их хмурые взгляды встретились, они оба почувствовали притяжение своих эмоций и то, что они начали принимать, когда следы на их руках горели. Она выпятила грудь, пытаясь утвердить свое превосходство. — Если ты действительно хотел «спасти» меня, — саркастически усмехнулась она, — Почему ты не вмешался, чтобы остановить драку, пока она не стала грязной? Мы оба знаем, что я больше никого не слушаю… — ее слова застряли у нее на языке, когда она вытащила их. И поскольку она знала, что он не сможет долго злиться на нее, она прикусила нижнюю губу. На его лице было чужеродное выражение замешательства и разочарования, когда он прорычал, — Перестань делать это… Чертово… Его рука инстинктивно потянулась вперед, чтобы схватить ее лицо, нежно… Но требовательно… Держа за подбородок, когда он приказал ей посмотреть на него. Большой палец коснулся ее верхней губы, переходя к нижнему кусочку плоти. Он задержался там, ее аура искушала его осквернить ее бесплодный холст, лежащий на ее груди. Она видела, как его челюсти сжались, а губы слегка приоткрылись, когда он посмотрел на нее. Он хотел ее… Даже если он был так зол, она знала, что он не сможет устоять перед приманкой, которой она начала его заманивать. — Я… Я ненавижу тебя, — его лицо исказилось, когда он грубо отпустил ее, поворачиваясь и пытаясь вернуться на свое место. Ее сердце заколотилось в груди, когда она проглотила его оскорбление, не в силах принять его близко к сердцу. Лия быстро соскочила со стола и схватила его за запястье, — Да, я понял это, когда ты назвал меня «эгоистичной шлюхой»… — Если мы вспомним все те жестокие вещи, которые говорили друг другу, — он попытался вырваться из ее объятий, — Мы никогда не покинем эту комнату. Ее хватка не ослабла, когда она подвела его к стулу перед своим столом и резко заставила сесть. — Как однажды сказала одна мудрая женщина, — Лия положила ногу на его ногу, оседлав его, когда он сидел на стуле, — Иногда трахаться легче, чем говорить. Глаза Драко потемнели, когда он попытался остаться неподвижным под ней. Если она пошевелится… Хотя бы на дюйм — это выдаст его. Но его эго было слишком велико, чтобы ослабить бдительность, независимо от того, сколько раз она хлопала на него глазами. Какова была конечная цель всех ее игр? Почему она играет с ним так, как он? Почему она держала эту бессердечную личность только для того, чтобы держать его на поводке? Магнолия не могла признать, что у нее недостаточно веры в то, что она сможет соблазнить его, не играя в кошки-мышки. Как он мог хотеть ее, если не было возбуждения? Ей нужно было развлечь его, чтобы убедиться, что он все еще хочет ее. Драко оторвал взгляд, когда она положила руки ему на плечи, а он остался рядом, — Я даже смотреть на тебя сейчас не могу… Мальчик провел языком по щеке, одновременно сглотнув. — Ах, ты не можешь спокойно смотреть на меня? — на надулась, ее руки оторвались от его широкой фигуры, — Я поняла… Пока он смотрел куда угодно, только не перед собой, Лия поднесла кончики пальцев к спине и расстегнула лифчик. Ткань упала ей на плечи, так как теперь на ней не осталось ничего, кроме юбки и нижнего белья. Она отбросила его в сторону. Драко был близок к тому, чтобы сойти с ума. — Надень рубашку, Морнингстар, — процедил он сквозь зубы, облизывая губы и издавая низкий стон. Мальчик запинался, пытаясь найти слова на потолке, — Ты ведешь себя… Ты ведешь себя чертовски смешно… Его глаза затрепетали, когда он проглотил горькую пилюлю правды; он был тверд как камень в своих штанах. Разум Драко был затуманен пьяными мыслями, отчаянно пытаясь бороться с желанием отдаться ей. — Сейчас я не испытываю к тебе никакого желания, — он заставил себя посмотреть ей в глаза, не касаясь ее обнаженной груди, — Никакого. Пока он говорил, она чувствовала запах виски в его дыхании; он был пьян. В конце концов, оправдание ее проступков не будет слишком трудной задачей. Что же касается извинений от него, то она их и не ждала. Все, что он сказал на прошлой неделе, было чистой правдой. — Объяснишь это потом, — он сделал резкий вдох, когда она чуть подвинула бедра вперед, чувствуя, как его длина касается ее одетой киски. — Ты… Я не… Морнингстар, слезь с меня, пока я не… — Тебе нравится, когда я сижу у тебя на коленях? — она игриво улыбнулась, когда ее глаза ослепили, — Я знаю, что Пэнси любит сидеть на твоем. Его лицо было почти умоляющим. Он хотел большего. Но он не хотел этого признавать. Драко схватил ее за бедра, останавливая ее опасные движения, и проговорил сквозь стиснутые зубы, — Твое поведение отвратительно, дорогая. — Да, ты сказал, что я превратила твою жизнь в «сущий ад», — она пожала плечами, наблюдая, как на его лице презрение сменяется раздражением и возбуждением. Лие повезло, что он проявил снисходительность к ее поддразниваниям. Она оставила его обезумевшим от ее прикосновений. Очертания его штанов напомнили ему об этом. Ее грудь задержалась перед ним. Если она доставит ему удовольствие вот так прикасаясь, его рот будет точно знать, где бродить. Его язык знал точные узоры, которые заставили бы ее закричать; это было так же просто, как мышечная память. Она была ему так знакома. Он помнил каждый дюйм ее тела. — Я никогда… — он запнулся, — Я никогда не говорил, что ад — это плохо. Именно тогда она поняла, что поймала его на крючок. Она планировала в свое время раскрутить его, как рыбу на леске. Однако было невероятно невнимательно, что он уже вышел из воды. Приливы и отливы будут меняться каждый вечер, но он никогда не почувствует, как приятно снова оказаться в объятиях моря. Эти руки должны были обнимать его бессонными ночами. Она сто лет не давала ему почувствовать вкус объятий соленой воды. Она не знала, как это сделать. Секс был единственной формой близости, с которой она была знакома, но она не могла полностью посвятить себя этому. По классу разнесся смех. — Теперь ты не такой жесткий, правда, шлюха? — она усмехнулась, ее губы коснулись его уха, когда она провела рукой по его груди. — Продолжай в том же духе, и я превращу тебя в одну из них, — прорычал он, раздраженный ее заигрываниями, но невероятно возбужденный. Его руки легли ей на талию, сжимая плоть. — Я так не думаю, Драко, — усмехнулась она, чувствуя, как его член твердеет у нее между ног. Пока Магнолия насмехалась над ним, его рука поползла к ее затылку, заставляя ее дать ему доступ к своей шее. Другая скользнула вниз по ее бедру и вверх по юбке, грубо проталкиваясь мимо кружевных трусиков, которые она носила специально, чтобы дразнить его. Ее губы слегка приоткрылись, когда он просунул руку между ее складок, впервые за долгое время почувствовав ее влагу. Губы Драко коснулись ее шеи, — Ты чувствуешь это? Ты здесь шлюха. Лия издала низкий рык и схватила его за запястье, выдернув пальцы только для того, чтобы увидеть, что они были покрыты ее возбуждением. Она сглотнула от этого зрелища, вторжение между ее бедер не было оценено, — Не прикасайся ко мне, пока я не скажу, что ты можешь, ты меня понял? Дразнит. Он хотел бы снять с нее не только одежду. Он хотел лишить ее стыда, ее эго и, что еще важнее, ее боли. Он хотел, чтобы их раздели, чтобы они снова стали равными. Оба их зазубренных и сломанных края снова сойдутся вместе. Возможно, они перестанут наказывать друг друга за проступки, совершенные вчера, и вместо этого узнают, как любить друг друга завтра. Драко понимающе кивнул. Даже пьяный, он старался демонстрировать самообладание. — Хорошо, — прошептала она, ее хватка на его запястье ослабла, когда она провела рукой по его груди и осторожно приблизила его руку к своему лицу. Девушка поддерживала зрительный контакт, когда приоткрыла губы, впиваясь в его длинные пальцы и кружась вокруг него языком. Как будто он был недостаточно тверд, зрелища, которое он увидел сейчас, было достаточно, чтобы заставить его кончить в штаны. Большая рука погладила ее талию, добравшись до обнаженной лопатки, когда она слегка уперлась бедрами в его промежность, — Хорошая девочка… Его суждение исчезло. Драко хотел отрицать, что ее катастрофа заворожила его; его глаза были прикованы к огню, который развратил его. Как он мог осуждать ее за то, что она грешница, и вести себя так, будто ему это не нравится? Или как будто не сделал бы того же… Сколько раз в самом начале их отношений он пробивал себе путь к прощению? Стены двойных стандартов рушились, когда она вытирала с него свои соки. Он смотрел на нее, как на богиню; ущербную, но все же превосходящую мужчин. — Когда я поймала тебя, Малфой, — прошептала она, направляя его руку к своей груди, — Ты представлял меня прижатой к стене, с твердыми сосками и влажной киской? Или, может быть, это была очередная фантазия обо мне, связанной и беспомощной… — Мы собираемся сделать это прямо сейчас? — он виновато смотрел на нее, прижимаясь губами к ее ключице, его руки слегка сжимали ее грудь, — Мы еще не говорили об… — Что я сказала, Драко? Он посмотрел на пол, прежде чем снова встретиться с ней взглядом, — Что легче трахаться, чем говорить… Пока он, спотыкаясь, произносил эти слова, она продолжала тереть его. Было очевидно, что он сдерживает стон. Низкий гул вырвался из его горла, когда она поцеловала его в шею, мягкие губы, которые избегали его любой ценой. — Я знаю, ты любишь мои игры, Малфой. Так скажи мне, чего ты хочешь? — она застонала, склонив голову к его уху, оседлав его через штаны, — Какая твоя самая большая фантазия? Его руки перекатывали сосок между пальцами, пока она ждала его ответа. Лия подавила стоны. Девушка не хотела, чтобы он доставлял ей удовольствие. Она этого не заслужила. Потому что, черт возьми, как секс должен быть приятным? Она нуждалась в его прощении, и это был самый легкий путь к нему. Она рассудила, что ей не нужно относиться к своему телу с таким уважением, когда с ним слишком много раз плохо обращались. Она осторожно убрала руки от его ладоней, положив руку, пытающуюся доставить удовольствие ее спине, на талию. — Ты хочешь трахнуть меня на публике? — прошептала она, целуя его за ухом. Лия продолжала тереться о него, пытаясь придумать фантазию, которой у них не было оправдания. Он не ответил. Его глаза были слишком заняты видом ее грудей, подпрыгивающих перед ним, — Нет, дело не в этом… На ум пришла еще одна тема… В которой она не была уверена. Голова Драко была запрокинута назад, когда он начал прижиматься к ней бедрами, встречая ее темп. — Хочешь посмотреть, как я трахну кого-нибудь еще? — он остановился, встретившись с ней взглядом, — Я тоже не думала, что это поможет, — Лия пожала плечами и снова начала целовать его шею, избегая губ. На ее лице появилась улыбка, когда в нее вторглась навязчивая мысль. — Как насчет секса втроем? Я уверена, что Пэнси не будет возражать… — от неожиданности и возмездия он импульсивно крепче сжал ее бедра, — Следи за своими руками, Драко. Ей нужно было держать себя в руках. Чтобы избавить его от чувства вины, вызванного ее тоном, она подняла настроение, — Это может быть даже парень, если это больше тебе нравится… Впервые с тех пор, как она снимала с него одежду, он заговорил, — Ты же знаешь, я не люблю делиться. — Кто бы мог подумать? Драко Малфой, шлюха века, не хочет трахаться ни с кем, кроме меня… Я действительно сделала тебя своей сучкой, не так ли? Он не стал возражать. Он был побежден ее движениями вверх и вниз по всей длине его члена, ее влага просачивалась сквозь трусики. Он не хотел, чтобы она останавливалась. Лия засмеялась, ее грудь оказалась рядом с его лицом, когда он начал покрывать их поцелуями. Драко посмотрел на нее, ожидая разрешения, — Если сосание моих сисек — это то, что поможет тебе отвлечься… черт. Она была застигнута врасплох, когда он взял сосок в рот, со стоном щелкнув по чувствительному бутону. Ее лицо исказилось, когда он приподнял бедра более агрессивно, Лия сделала то же самое. Она дала ему трение, в котором он нуждался, и приблизила свой рот к его уху, — Драко… Ты заставляешь меня чувствовать себя так чертовски хорошо… — она застонала сквозь зубы, когда ее голова упала ему на плечо. Она не только гладила его член, но и ласкала его эго. И это было самое большое возбуждение, которое она могла обеспечить. Под слоями одежды она почувствовала, как дернулся его член, когда собственнические руки потянулись к его волосам, вцепившись в них, чтобы унять ее темп. Хриплые стоны донеслись до его уха, когда он оторвал рот от ее груди. Его бедра прижались к ней, пытаясь найти хоть какое-то облегчение от боли в члене. — Ты хочешь, чтобы люди смотрели, как мы трахаемся? — его шаг становился все тяжелее и грубее, когда он задирал ее юбку, проводя руками по ее заднице. Он сжал ее крепче. Она позволит им устроить для кого-нибудь шоу. — Продолжай, Драко, — пробормотала она ему в плечо, — Вот так, вот так… Трахни меня через трусики, вот так. Малфой начал оставлять синяки на ее груди, отмечая свою территорию губами и зубами. Он позаботится о том, чтобы никто не взглянул на нее, чтобы знали, что она принадлежит ему. Лиа тихонько ахнула, когда он попал в нужное место, и теперь их обоих охватило наслаждение. — Магнолия, я не могу… Если ты продолжишь, я… — он сглотнул, ее мягкие звуки в ушах довели его до крайности, — Черт, ты заставишь меня… Дорогая, ты должна остановить меня, иначе я это сделаю… Он хотел закончить, но не так. Он хотел кончить в нее. Но он не мог проявить никакой сдержанности, когда схватил ее за бедра, притягивая их к себе так, чтобы он попал в нужное место, чтобы заставить его кончить. — Сделай это, Драко, — простонала она ему в ухо, — Будь хорошим мальчиком и кончи для меня. Кончай мне в свои гребаные штаны. — Мы не можем… Черт возьми… — его голова была запрокинута назад, когда она прижалась губами к его шее, посасывая, зная, что поставит его на колени, — Я собираюсь… Черт возьми… Вскоре его шаг стал более небрежным, и его дыхание стало прерывистым, когда он кончил под ней. Лоб Драко покоился на ее ключице, пока она наслаждалась его оргазмом, — Как я уже сказала… — пробормотала она, уткнувшись ему в шею, — Ты моя сучка. Он сглотнул, взволнованный всем этим, — Что насчет тебя? Закончила ли ты… — Не волнуйся за меня, — пробормотала она, слегка касаясь тыльной стороной ладони его щеки, — Ты слишком много занимался ночными делами днем, — она поцеловала его в нижнюю часть челюсти, встретившись с ним взглядом, прежде чем поцеловать в щеку. Прежде чем они успели обменяться еще несколькими словами, дверь распахнулась. — Лия! — Слизнорт взвизгнул, — Боже мой, я… — Профессор! — она пискнула, оставаясь на месте, и спрятала лицо в груди Драко. Мальчик, не колеблясь, обнял ее, прикрывая наготу, — Какого черта он делает… Дверь захлопнулась. Она смяла его рубашку в руках, крепко вцепившись в нее. Смущение такого уровня вызвало легкий румянец на ее карамельных щеках, когда она вдохнула запах Драко, смешанный с виски. Ни один из них не пошевелился. Во всяком случае, они этого не хотели. Через пару мгновений его большой палец начал водить маленькими кругами по ее пояснице. Он положил руку ей на затылок. Это было самое большее, что она позволила ему почувствовать за последние месяцы. У него не было достаточно энергии, чтобы злиться на нее. Слишком многое он упустил, чтобы теперь все испортить. Разговор о нарушениях в сердцах друг друга, конечно, мог подождать. Лиа уткнулась носом в его шею, глядя на дверь, которая теперь была закрыта, прежде чем произнести тихие слова, — Как думаешь, он видел… — Если он это сделал, я выколю ему глаза, — презрительно бросил Драко, и рука, лежащая у нее на затылке, защитно легла ей на шею, — Я же сказал тебе надеть окровавленную рубашку… — Как будто тебе это не нравится, — она закатила глаза и облизнула губы, на ее лице появилась улыбка. Он тоже посмотрел на нее. Они старались скрыть улыбки. На мгновение они остолбенели от шока и… Что еще более удивительно… От желания рассмеяться. И они это сделали. В классе раздался смех, и Драко поспешил укрыть ее своей Слизеринской мантией. Ее взгляд скользнул вниз к его брюкам, — Какой беспорядок ты устроил, Малфой…***
15 мая 1997 как бы ты отнесся к еще одной игре? М.Морнингстар