Тайное место || A Secret Place

Гермиона стояла в дверях со слезами на глазах. Она уставилась на Лию, которая выглядела так же плохо. Обе девушки были явно обеспокоены весь день по двум противоположным причинам. Лия лежала на Драко в Выручай-комнате, почти не разговаривая, пока они украдкой поглядывали на шкаф. Каждый раз, когда их глаза останавливались на богато украшенной мебели, у них возникало желание уничтожить ее. Лия мечтала о рваных ранах, которые она могла бы нанести неодушевленному предмету, прежде чем Драко заставит ее замолчать своими брезгливыми прикосновениями к плечам, призванными успокоить ее. — Постарайся не думать об этом, — говорил он ей, — Сегодня тебе ничего не придется делать. Обещаю. Но это было все, о чем она могла думать. После сегодняшнего вечера Драко станет убийцей. По словам Беллатрисы, именно он должен был это сделать. Она не могла понять, что может быть хуже. Позволить Драко убить Директора и позволить себе утонуть в море ненависти к себе, или позволить ему войти в мелкую лужу стыда и сделать это самой. Но спасти его от обеих судеб было невозможно. Каждые полчаса или около того она нарушала молчание, отрывая голову от его груди только для того, чтобы он помог ей спуститься. В ее голове возникало предложение, — А что, если мы сломаем шкаф и убежим, чтобы… — Нет, — говорил он ей каждый раз. Поэтому она делала это неоднократно. — Мы можем сказать, что идем в Хогсмид, а потом воспользуемся туннелями, чтобы купить билеты в… — Если ты не будешь спать, я дам тебе повод устать, — отмахнется он от нее. В его кокетливых высказываниях всегда слышалась сдержанная дрожь. Это было едва заметно, но в нескольких словах, которые он произнес, она почувствовала это. Она чувствовала, как его метка сверкает, словно ее собственная. Ее ухо зависло над областью его сердца. Он заставлял ее слышать его тревоги, как труба, ревущая свою песню престиссимо. Весь день он был на пике. Предвкушение съедало и разрывало их на части. Но вина Гермионы была вполне объяснима. Они обменялись безмолвным разговором, прежде чем взгляд Лии смягчился. — Я должна была проверить тебя, — раздраженно сказала Гермиона, ее плечи быстро поднимались и опускались, как будто она задыхалась, — Лия… Лия, мне так жаль. Я не могу перестать думать о том, что произошло вчера, и о том, что это полностью наша вина… — Пойдем внутрь, — Лия потянула ее за запястье, освобождая от ощущения, что ее поймали в коридоре, — Тебе не следует вставать так поздно. — Ты не спала в нашей комнате весь семестр, — обеспокоенно посмотрела на нее Гермиона, — Я скучала по тебе. Я не могу поехать на летние каникулы, не поговорив с тобой хотя бы о… Ну… Обо всем. Лия мгновенно обняла Гермиону, ее плечи сначала напряглись, но мгновенно смягчились, как только она поняла, что делает. Ее так давно не обнимали друзья. Блейз и Тео не очень-то любили обниматься. Гарри и Рон, с другой стороны, заставляли ее скучать по физической привязанности. И теперь, когда прикосновение придало ей оттенок, ей захотелось отшатнуться при одной мысли об этом.  Но объятия старой подруги были не так уж плохи.  Гермиона была так близка к тому, чтобы заплакать, что Лия чувствовала это. То, как дрожало ее дыхание, как дрожали губы, когда она обнимала ее в поисках хоть какого-то утешения. — Магнолия, дорогая, — Драко прочистил горло за колоной разных предметов, — Что за… Лия высвободилась из ее объятий, повернувшись лицом к Драко, который, прищурившись, смотрел на Гермиону.  — Как… Как твоя рука, Малфой? — она указала на костяшки его пальцев, завернутые в белую ткань.  Уголок его рта дернулся вверх, — Лучше, чем лицо Поттера, я полагаю, — Драко посмотрел на свою возлюбленную, — Грейнджер не может быть здесь. И ты это знаешь. Гермиона не дала Магнолии возможности заговорить, — Я хотела извиниться перед Лией. Вообще-то, перед вами обоими. То, что мы заставили Лию сделать… На твоем месте я была бы совершенно подавлена и… — Бывало и похуже, Миона, — Лия оторвала взгляд от двух одинаковых плиток и сделала шаг между ними, — Драко… Лия открыла свой разум, глядя на блондина, который стоял с темными глазами. Ей нужно было сказать ему что-то наедине с собственными мыслями. — Драко… Ты меня слышишь? Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить, когда Гермиона неловко заерзала у нее за спиной. Возможно, это была не такая уж замечательная идея — придти сюда. Рон и Гарри протестовали, но мораль Гермионы не так легко была поколеблена.  — Я тебя слышу. — Я хочу сказать ей. Я хочу разработать план. У меня не так много времени, — глаза Лии потемнели, — Мы не должны тратить впустую остаток наших жизней. Даже если она короткая. — Ты слишком импульсивна, — он свирепо посмотрел на нее, его челюсти заметно сжались, когда они поддерживали зрительный контакт, — Я понимаю, что ты расстроена из-за вчерашнего, но я не могу позволить тебе сплетничать, как будто мы дети. Это безответственно и… — А где сегодня Гарри, Гермиона? — Лия заставила его замолчать, снова включив окклюменцию в полную силу.  Драко выдохнул воздух через нос.  — Гарри уехал с Дамблдором на какое-то задание, если верить Рону, — Гермиона перевела взгляд между ними, — Он так же сожалеет о вчерашнем, как и я… — Если бы Поттер сожалел, он был бы здесь, — хрипло сказал Драко, скрестив руки на груди, когда его лицо вернулось к своему обычному высокомерному хмурому выражению. У них не было времени на пустые разговоры, когда до реализации их плана оставалось меньше часа. — Я уверена, что он бы так и сделал, если бы ты не собиралась бить его головой… — Гермиона замолчала, когда Лия положила руку ей на плечо.  — Я не злюсь на вас, ребята, — Лия сглотнула, полностью отвернувшись от Драко, который был явно на взводе, — Я бы сделала то же самое… На самом деле я сделала бы еще хуже. Драко молился Богу, чтобы Магнолия не была настолько глупа и наивна, чтобы сказать хоть слово о тайне, которую они скрывали. Они оба слишком упорно боролись, чтобы девичья доверчивость могла помешать их успехам.  — У меня есть план, — эхом отозвалась Лия в пространство между бровями Драко, которое, казалось, было вылеплено напряжением, — Поверь мне… Его глаза были прикованы к ее затылку, — Любовь моя, если ты все испортишь, я сам тебя убью… — Ты уверена, что Гарри нет? — снова спросила Лия, игнорируя пустые угрозы Драко. Даже если у него не было достаточно веры в нее, она знала, на что способна.  — А что? — неуверенно спросила Гермиона, когда Магнолия обняла ее за плечи, подвела к креслу и предложила сесть.  Ему так отчаянно хотелось что-нибудь сказать, вмешаться в какую-нибудь безумную идею, которую она для них придумала. Ей было так трудно поверить, что она знала лучше, когда он был эгоистом, убежденным, что он единственный, кто знает, что делать. Она не должна была строить планы, она должна была позволить ему заботиться о ней.  Но Магнолия считала себя гораздо более способной. — Я хочу тебе кое-что сказать. У меня есть только сегодняшняя ночь, чтобы сделать это, — ее грудь начала быстро подниматься и опускаться, когда она посмотрела вниз на Гермиону, — Тебе больше не нужно будет гадать, что со мной случилось. Вам больше не придется задавать никаких вопросов. Драко положил руку ей на плечо, — Магнолия, не… — Если Пэнси может знать, почему она не может? — огрызнулась Лия, отмахиваясь от его осторожных рук.  — Лия, что происходит? — Гермиона встала, раздраженная театральностью, которая всегда появлялась, когда в дело вмешивался Малфой. Неосознанно она потянулась за палочкой в заднем кармане. Драко быстро это заметил. — Экспеллиармус, — Драко быстро взмахнул палочкой. Кусок дерева пролетел через всю комнату прежде, чем Гермиона успела его обработать.  — В этом не было необходимости, — проскрежетала Лия, выхватывая у него палочку и пряча ее в карман. — Лия! — Гермиона начала паниковать, спотыкаясь на стуле, чтобы как можно больше отдалиться от Малфоя. Она знала, что он способен напасть на Гарри, но обезоружить ее было само по себе защитой. Повинуясь инстинкту, она схватила ближайшую к себе вещь — острую сломанную ножку стула. — Миона положи это, — приказала Лия, уперев руки в бока. Она словно смотрела в зеркало, когда вспомнила свою собственную реакцию на темную метку Драко.  Утром Лия проснулась и швырнула его через всю комнату, не дав ему времени объясниться. Она не удивилась бы, если бы Гермиона сделала то же самое.  — Лия, что происходит? — ее глаза расширились, когда она положила ноги на диван. Она стояла на мягком островке, словно пол был ядом. Она выглядела странно.  — Успокойся, Гермиона, — сказала ей Лия, — Ты в безопасности. — Я сказал тебе это несколько месяцев назад, и ты ошеломила меня, — вмешался Драко. — Дай мне мою палочку, — потребовала Гермиона, указывая зазубренным концом дерева на пару, — Мне нужна моя палочка. — Тебе это не нужно, — рассудила Лия, не замечая руки Драко, которая скользнула вокруг ее талии, чтобы забрать оружие.  — Вот почему Малфой… — Империо, — пробормотал он из-за спины Лии, обнимая ее за талию и прижимая к себе. Он держал ее спину прижатой к своей груди, его рука была непреклонной, когда он убедился, что она не суетится.  — Драко! — глаза Лии расширились, когда она увидела, что Гермиона ослабила бдительность, — Драко, что ты делаешь? Когда она попыталась вырваться из его объятий, его губы приблизились к ее уху, шепча угрозу, мотивированную любовью, так что только она могла слышать, — Еще одна жалоба от тебя, и я использую Империо, чтобы тащить твою задницу прямо в Поместье вместе с остальными. Мы сделаем это по-моему. Ты меня поняла? Она начала извиваться, когда Гермиона уставилась на нее со слезами, полировавшими карие глаза, — Драко… Его большая рука, обнимающая ее, только крепче сжала, — Ты. Меня. Поняла? Его решение было решительным, а хватка — бескомпромиссной. Не было никакого выхода, не сделав этого по-своему. Возможно, это был правильный путь.  Но что теперь отделяло их от настоящих Пожирателей Смерти? Используя непростительные проклятия, чтобы получить то, что они хотели. Это была серая область, в которую Лия не была готова окунуть кисть.  Поэтому она перестала извиваться, и его хватка ослабла, как Дьявольская ловушка. Вздымание ее груди было успокоено реализмом, которым она была поражена. — Ладно, — процедила она сквозь стиснутые зубы, — По-твоему. — Грейнджер, — скомандовал Драко, — Что бы ты ни увидела, будь спокойна. — Почему ты позволяешь ему это делать? — она стояла неподвижно, ее глаза были единственным, что двигалось, когда Магнолия подошла к ней, — Почему он… — Я не причиню тебе вреда, — рассудила она, присев на корточки и держа руку Гермионы у себя на коленях, — Твоя рука, Драко. Походка у него была небрежная, неторопливая. Он небрежно закатал рукав, обнаружив зрелище, которое заставило ее глаза расшириться от ужаса, которого у нее больше не было. Она не могла выказать страха. Малфой отнял у нее эту привилегию.  Лия наблюдала за реакцией Гермионы, когда слезы собрались у линии ее ресниц, их оттенки кожи контрастировали, когда Лия крепче сжала ее руку. Она давала утешение, в котором не нуждалась. Гермиона была спокойна.  — А теперь взгляни на мою, — пробормотала Лия, когда ей подняли рукав, — Мы с Драко — Пожиратели Смерти, Миона. — Я должна сердиться на тебя, — она не сводила глаз с метки, внезапно не видя ничего, кроме чернил. Казалось, она не замечает человека, стоящего перед ней, — Я должна быть злой, но Малфой… — У нас мало времени, — кивнула Лия Драко, позволяя ему убрать руку, — Слушай мои инструкции очень внимательно. -Лия, я не понимаю. Ты магглорожденная… — Я прекрасно понимаю, — она встала, предоставив Гермионе самой решать, как реагировать. Она отошла и потянулась за брошенной на пол волшебной палочкой, — Когда я уезжала в Шармбатон этой весной, я три месяца училась у Беллатрисы Лестрейндж. Я искусна в искусстве пыток и… — Ты собираешься убить меня? — она сплюнула, — Если ты собираешься убить меня, то давай. — Я не причиню тебе вреда, — Лия посмотрела на Драко, на лице которого было написано «я же тебе говорил», — Меня там пытали. За мной ухаживала Беллатриса и… — Лия замолчала, тщательно подбирая слова.  Драко пристально наблюдал за ней, сидя на диване напротив кресла, широко расставив ноги, — Магнолия солгала Пожирателям Смерти, чтобы выжить, — ответил он за нее, — Она сказала им, что была потерянной малышкой Морнингстар, и в конце концов она… Она была вынуждена стать одной из них или умереть. Лия смотрела куда-то еще, кроме Гермионы, по щекам которой катились слезы, — Мы этого не хотели. Мы никогда не просили об этом. — Как… Как ты могла не сказать нам? Мы думали, что Малфой издевается над тобой, — Драко напрягся от ее слов, а Лия бросила на него успокаивающий взгляд, чтобы успокоить, — Мы думали, что… О боже, мы так ошибались… Взгляд Лии задержался на Драко, пока она обдумывала слова Гермионы о том, что она чувствует по этому поводу. Гермиона возненавидит ее после этого. После такого предательства не было бы пути назад.  Возможно, именно поэтому на Лию не слишком повлияли вчерашние преступления Гарри. Его неверность никогда не сравнится с ее. — Драко… , — она посмотрела на него, ее голос звучал потерянно в его голове.  Она не знала, что делать. Она была в ужасе.  Драко видел неуверенность в себе в глазах Магнолии, точно так же, как когда-то. Если бы он мог избавить ее хотя бы наполовину от самоосуждения, через которое прошел, когда она впервые узнала, что он Пожиратель Смерти, он бы это сделал. Она не заслуживала того, чтобы пройти через это, даже если она сама заставила его пройти через это. — Драко… — снова позвала она, и метка, которую она продемонстрировала всего несколько минут назад, начала гореть.  Каким-то образом они оба восприняли жар Темного Лорда как предупреждение, а не как следствие, потому что было намного лучше сжечь себя, чем поглотить всех остальных в своем пламени. Это было единственное чувство самоотверженности, которое у них осталось. Драко мгновенно поднялся, его ноги сделали всего пару шагов, прежде чем он оказался перед девушкой, которая стояла в ужасе с блеском слез в глазах.  — Гарри был прав, — Гермиона говорила сама с собой с невыразимой тревогой, пронзавшей ее; казалось, что вода в ее глазах ничего не значила, — Как это вообще возможно, что ты была… — У нее не было выбора, Грейнджер, — выплюнул Драко, — Не веди себя так, как будто это сделал кто-то из нас. Он схватил Лию за руку и притянул к себе, чтобы Гермионе не пришлось смотреть, как она рушится. Лицо Лии на мгновение уткнулось ему в грудь, пытаясь найти след покоя рядом с его сердцем, которое билось так же быстро.  — Она никому не скажет, Драко, — пробормотала она, и кончики его пальцев заменили ее успокаивающие движения над меткой.  Его кожа была ледяной. Каким-то образом его оттаявшее прикосновение смогло охладить фурор, который непреднамеренно поджег ее. Она должна была это сделать. Если она сможет искупить свои грехи, ей придется сделать это.  — Я всегда могу обливейтнуть ее, — сказал он небрежно, когда Гермиона оторвала от них свой обеспокоенный и осуждающий взгляд, — У нас осталось не так уж много времени. Она должна уйти. Как она могла понять, что Лия предала свой народ? Как она могла смотреть на нее сквозь розовые очки, если она была обезоружена и стала жертвой Непростительного Проклятия? Конечно, линзы больше не могли быть для нее розовыми. Они, несомненно, были окрашены кровью. Драко слышал пессимистические мысли Магнолии; он слышал их так, словно она кричала.  Поэтому он на мгновение вторгся в сознание Гермионы, чтобы найти чувство, которое он искал и которое, как он знал, будет там. Ее преданность спасению подруги. — Грейнджер, — снова торжествующе окликнул ее Драко, его магия все еще действовала, — Что ты думаешь о Магнолии теперь, когда она рассказала тебе это? Лия напряглась, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.  — Я скучаю по ней, — быстро выдохнула Гермиона, — Я скучаю по ней, и я хотела бы, чтобы она сказала мне, чтобы я могла ей помочь… — Как ты могла мне помочь, Миона? — Лия резко обернулась, в глазах у обоих стояли слезы, — Все вы возненавидели Драко, как только заподозрили, что он носит Темную Метку. Как вы могли помочь мне, узнав об этом? — Мы все еще любим тебя! — усмехнулась Гермиона, — Мы сделали бы для тебя все, что угодно, если бы ты только… — Время уходит, дорогая, — предупредил ее голос Драко. Он изучал ее следующие движения, чтобы убедиться, что она держит себя в руках. На мгновение ей показалось, что она вот-вот сорвется. Но потом она вздохнула. Он почувствовал, как ее облегчение наполнило воздух, когда Гермиона все еще мучилась в кресле.  — Могу я сказать Рону? — поспешно спросила она, — Если я единственная, кто знает… — Рот Уизли почти такой же большой, как у Блейза, и… Ну, если новость выйдет наружу, это не закончится хорошо ни для кого… — ответил Драко, возвращаясь к подлокотнику дивана и прислоняясь к нему.  Лие дали время собраться с мыслями, и она быстро вытерла слезы, сознавая, сколько минут им осталось.  — Гарри не может знать, — добавила Магнолия, — Если Гарри узнает и Волдеморт в его голове, он снесет мое прикрытие. Это тайна от него. Он должен думать, что я предала вас. Это единственный способ защитить его, защищая Драко. — Тогда кто тебя защитит? — спросила Гермиона. — Я сделаю это, — Драко повертел палочку между пальцами с кольцами, прислонившись к старой мебели, — Я всегда буду. Это было бесспорно, судя по тону, каким он это заявил. Он не просто сказал это, он поклялся. Это было похоже на обещание.  Уголки встревоженных губ Гермионы снова опустились на землю, и стало ясно, что любовь, которую она испытывала к подруге, не умерла с этим новым открытием. Если уж на то пошло, это только усилило ее. Ее лицо было по определению горько-сладким. — Я буду шпионом Ордена. Я буду прослушивать встречи Пожирателей Смерти и буду посылать вам закодированные сообщения любым доступным мне способом. Проверяй «Ежедневный пророк» и первую букву каждой колонки, — Лия сглотнула, возвращая ей палочку, — После сегодняшнего вечера у меня будет доступ к большему количеству их планов… — Что значит «после сегодняшнего вечера»? — спросила Гермиона, — Что произойдет сегодня вечером? На мгновение ее взгляд стал пустым. Магнолия рассказала ей все, что ей нужно было знать; сегодняшние события ничего не изменят. Он может сделать все только хуже. Не было никакой возможности сообщить эту новость мягко. Ее предательство можно было рассматривать как эквивалент предательства Питера Петтигрю. В чем же разница между ними? Как ей удалось в последнее время так хорошо овладеть искусством обмана? Гоняясь за темными тенями, которые удлинялись благодаря открывшимся перед ней возможностям. Солнце было противником, когда она ускользала от него, прячась в умбре. Возможно, Драко был прав на четвертом курсе. Может быть, она была лучше, как Слизеринец. Лия уклонилась от ответа, — Тебе нужно уходить. Сейчас. Драко встал, готовясь закончить Проклятие.  Гермиона встала под его командованием. Лия нашла несколько свободных минут, чтобы обнять ее в последний раз, — Я люблю тебя, — прошептала Лия ей в плечо, — Я люблю тебя так сильно. Это было похоже на то, как хмурый взгляд навсегда запечатлелся на лице Гермионы, когда она обняла ее в ответ, обмениваясь слезами на плечах друг друга.  — Лия… — Иди, — Лия отстранилась, — Сейчас же. — Ты ничего не вспомнишь до завтрашнего утра. И когда ты вспомнишь, ты никому не расскажешь, — Драко прищурился, глядя на нее, и волшебные колеса закрутились у него в голове, когда они услышали, как открылась дверь. — Я никому не скажу, — повторила она, и Лия отвернулась от призрака своей лучшей подруги.  Гермиона рассеянно ушла. Ее сменили Тео, Блейз, Крэбб и Гойл.  — Ты готова? — рядом с ними появился Тео, — Вы оба готовы? Глаза Лии, несомненно, распухли, когда Драко отошел от нее. Ей нужно было личное пространство.  Но когда она посмотрела на Тео… Его глаза, казалось, тоже опухли. Он выглядел так, словно только что плакал. Крэбб и Гойл были молчаливы, как они приняли свои окончательные взгляды на замок. Блейз подошел к единственной девушке и обнял ее за плечи, — Ты поняла, Лия, — прошептал он, глядя, как двое старших мальчиков входят в шкаф, — Ты самая умная, храбрая и коварная девушка из всех, кого я знаю, — гордо сказал он, наблюдая за Драко и Тео, которые разговаривали в углу, — Малфою повезло, что ты защищаешь его сегодня… Видит Бог, сам он не справится. Она остановилась на мгновение, чтобы обдумать то, что он сказал. Это было самое доброе, что он сказал ей за весь год.  — Полагаю, ты будешь ждать нас, когда мы вернемся домой? — Лия улыбнулась, обняв Блейза за талию и обняв его вполне заслуженно, — Постарайся держать меня подальше от глаз твоей матери. — Теперь мы друзья, — пожал он плечами, убирая руку с ее плеча, прежде чем Малфой успел взглянуть, — Если она хочет устроить тебе неприятности, ей придется пройти через меня. Она усмехнулась. — Удачи тебе сегодня, Мэгги, — Тео взял ее руку и поднес к губам, как и при первой встрече, — Береги Драко. Неважно, какой занозой в заднице он будет. — Вы, ребята, должны идти, — кивнула она, — Беллатриса не захочет, чтобы ее заставляли ждать. И я уверена, что вы очень рады видеть своих отцов… Мальчики попрощались и скрылись в шкафу. Лия обернулась и увидела, что Драко глубоко задумался, глядя на мебель, на которую они потратили бесчисленные часы. Он был на грани.  Она не стала его беспокоить и начала собирать остальные вещи. Следующие две минуты тянулись мучительно медленно. За прошедшие недели они были награждены крохами довольства. Они были довольны и полны остатков счастья, которое у них было, какими бы ужасными ни казались их обстоятельства. Но каждый день был азартной игрой, сколько смеха они могли бы получить, прежде чем он неизбежно будет уничтожен. Вселенная, казалось, высмеивала их. Эта насмешка случалась слишком часто. Каждый раз, когда они думали, что их будущее находится в пределах их видимости, это становилось все дальше, и они спотыкались вниз от разочарования в своей собственной степени. Их ладони покрылись волдырями от чрезмерной хватки за перила лестницы. Они слишком крепко держались за идею, что могут быть счастливы. Язвы и рубцы будут покрываться струпьями и заживать, пока их не сорвут снова. Это была гноящаяся рана. Она гноилась до сегодняшнего вечера. — Магнолия, — пробормотал Драко, окидывая стеклянным взглядом шкаф, — Могу я тебе кое-что сказать? Лия оторвала свое внимание от вещей, которые она упаковала в маленькую сумочку; драгоценности, которые он подарил ей вместе с золотой музыкальной шкатулкой, хранились в безопасности. У нее перехватило дыхание, когда она услышала лязг часовой башни, — Что? Громкие боли означали, что они были в нескольких секундах от непредвиденной и неумолимой ночи. Руки Драко упали по бокам, и он крепко сжал палочку. — Я в ужасе, — признался он.  Она подошла к нему, чувствуя его горе, как свое собственное. Кончики их пальцев соприкоснулись. Как будто лед столкнулся с трубой. Или, может быть, если ледник встретит зажженную спичку. Это уравновешивало их, весы жизни приходили к ним в гости. — Что бы ни случилось сегодня ночью, — заверила она его, беря его холодную руку своей теплой, — Это не делает нас злыми. Мы неплохие люди, мы выживаем. — Тебе ничего не придется делать, — повернулся он к ней, прислушиваясь к дребезжанию шкафа, по которому перевозили людей, — Только один из нас должен убить его. Это будешь не ты. Их сердца почти замерли, когда они крепче сжали руки друг друга, уставившись на шкаф испуганными глазами.  Дверь приоткрылась, открыв знакомые и угрожающие лица. — Как же я скучал по тебе, Червяк…