Антон и фанфики

            Что такое фанфики? Да всего лишь истории, созданные маленькими девочками, в фантазиях которых все вокруг – геи.       Именно такие слова можно услышать от Антона Шастуна, если речь идёт об этой ветви фанатского творчества. И, вроде бы, даже никого не смущает, что сам импровизатор так хорошо ориентируется на фикбуке, что в любой момент может найти фик по любому пэйрингу, что без запинки пересказывает, с кем конкретно его шипперят и какие фанфики вообще существуют...       На деле же Шастун буквально подсел на короткие истории от "тринадцатилетних фанаток", особенно в последнее время... А что случилось в последнее время, спросите вы? Все очень просто – Антон влюбился. Да, влюбился по уши. И не в кого-то там, а в него.       В Арсения.       И вот тут уже непонятно: то ли действительно все давно шло к этому, и все замеченные шипперами "проебы" были неслучайны и действительно имели какой-то подтекст... Или уже сам парень не без помощи давящего со всех сторон "радужного" контента в их с Арсением сторону убедил себя в том, что мужчина действительно ему небезразличен. В любом случае, итог один: Шастун попал по полной. В целом, ситуация между ним и объектом его воздыхания не была напряжённой: они ведь все же актеры, им приходится взаимодействовать на сцене, так что Антону не приходится ничего скрывать – ведь все вырвавшиеся фразы или действия можно оправдать одним словом: "шоу". На самом деле, охренеть как удобно! И можно смотреть на Арсения хоть весь день напролет, ведь как без этого, коллеги ж! Но у парня имелась другая проблема.       Ему было мало. Мало взглядов, мало касаний, мало любви только на сцене. Да, они с Арсом друзья, но это... Все равно не то. Физический контакт ничем не заменишь, в конце концов, Шастун взрослый человек и у него есть свои... кгхм... потребности! Но о признании не могло быть и речи – тема личной жизни для Попова была запретной. Он дал понять это ещё при их знакомстве, красноречиво промолчав на едкую реплику со стороны Позова: "а ты, красавчик, небось от девчонок отбиться не можешь?". И во всех интервью актер тщательно обходил эту тему, словно бы понятия "личная жизнь" для него вообще не существовало.       Что же остаётся Антону? Лишь влюбленно вздыхать да грустно мастурбировать сначала просто на фантазии, потом, когда их стало мало, на фотографии из Инстаграма голубоглазого совершенства, а потом, когда собственной фантазии стало совсем не хватать, на истории со своим непосредственным участием.       Благослови бог того, кто пишет эти фанфики, неважно, сколько им лет и кто они – это все лишь для публики, чтобы не терять "лицо" гетеросексуального мачо (насколько это возможно, учитывая, что Ира уже не особо старалась изображать счастливую девушку, устав помогать несчастному парню, а на сцене "Импровизации" порой происходило такое, что и описывать стыдно – будет звучать как явное начало гей-порно).       Зачитываясь сначала флаффом, а потом перейдя уже на что-то пожестче, Шастун понимал, что долго так не протянет – уж очень чесались руки (и не только они) воплотить все, что он там вычитал, в жизнь, причем не с кем-то там, а с конкретной персоной, которая так нагло светит своей шикарной, обтянутой слишком узкими брюками задницей по всей съёмочной площадке. И он решительно не знал, что будет делать, когда терпение все же лопнет, но усердно старался об этом не думать: всё-таки, живём мы сейчас, а не потом, верно? Что будет, то и будет!       Так парень продолжал успешно скрывать свое необычное увлечение. Работе это по сути не мешало, ну, разве что, за исключением случаев, когда из-за черезчур детальных описаний пикантных моментов Шастуну, неблагоразумно читающему прямо на съёмочной площадке, приходилось срочно удаляться в уборную, дабы скрыть возникающий... конфуз. Антон уже привык к подобным ситуациям, и таскал телефон с собой повсюду, стараясь погрузиться в придуманный мир поглубже – может, так будет легче, и фантазии смогут заменить реальность.       Вот только парень не учел одного: в транспорте уборная не предусмотрена.       Поездка на гастроли стала приятным разнообразием среди рабочих будней, а потому в микроавтобусе царила оживленная атмосфера. Импровизаторы перекрикивались, слушали музыку, смеялись, Оксана пыталась всучить всем какие-то конфеты, мотивируя это тем, что дорога долгая и кого-то может слегка укачать, Стас как всегда не расставался со своим ноутбуком, просматривая отснятые кадры... Словом, каждый развлекался как мог.       Антон, подустав от перепалки с Позовым, отвернулся к окну. Черт, они только выехали, а кажется, будто прошла целая вечность. Не придумав ничего лучше, он достал телефон.       За день до этого, просматривая новые и популярные работы, парень добавил в избранное несколько мини фанфиков, рассчитывая, что как раз-таки почитает их в дороге. Честно сказать, читал он в последнее время все без разбора, лишь бы рейтинг повыше. И даже неважно, кто в закономерной "кульминации" окажется активом – какая разница, главное, что между ними уже что-то да будет. Между ними. Между Арсением и Антоном.       Погрузившись в чтение, Антон совсем выпал из реальности. Он жадно проглатывал строчку за строчкой, фанфик за фанфиком. Названия, изначально показавшиеся ему любопытными, скрывали за собой такие горячие страсти, что он только и мог, что закусывать губы и судорожно сжимать в руках гаджет.       "Уволен!" – горячая AU про официанта и начальника. Антон прикрывает глаза, представляя, как действительно вжимает Арсения в стену, и...       "Следователь" – реалистичная работа, и тут уже в голову лезут картинки, как после съёмок сильные руки Арсения сжимаются на бедрах парня...       Шастун закидывает ногу на ногу, сам того не замечая, и читает дальше.       "У кого телефон вибрирует? Отключите!" – ещё одна AU, посвященная игрушке особого назначения и неожиданной, но приятной встрече. Сознание Антона затуманивается, он неосознанно издает тихий стон и тут же закусывает костяшки пальцев. Как хорошо, что в микроавтобусе шумно!       В этот самый момент, когда Шастун уже заносит палец над новой работой, сам не понимая, зачем – ведь долго он так точно не выдержит, его плеча вдруг касаются. Парень вздрагивает, прижимая смартфон к себе экраном и поднимает глаза. Арсений, недоуменно выгнув бровь, протягивает Антону свёрнутую толстовку.       – Шаст, брось в рюкзак, а? Он у тебя почти пустой, а в мой вообще ничего не лезет. Неохота в руках с ней сидеть ещё три часа, потом заберу. – с этими словами мужчина разворачивается и направляется обратно к своему креслу.       Антон ещё несколько секунд залипает на его спину, сильнее сводя колени вместе, после чего быстро достает рюкзак и запихивает туда толстовку. Ему уже не терпится вернуться к чтению.       "Пожалуйста, папочка" – Шастун уже не может сдерживать заполошное дыхание, читая такую горячую вариацию игры "На букву". Черт, да он реально мазохист, знает ведь, что до конца поездки ещё куча времени!       Спустя ещё несколько работ парень откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. Жёсткая ткань давит на уже полностью возбуждённый орган, а ехать ещё полчаса! Сейчас он мечтает только об одном – завалиться в отель и сразу в душ.       Время тянется мучительно долго, Шастун даже успевает провалиться в беспокойный сон, но тут, наконец, они подъезжают к отелю. Первым вылетая из микроавтобуса, парень чуть ли не воет, ожидая неторопливо выходящих ребят. Ещё каких-то пять минут – и он, получив ключ от своего, на счастье, одноместного номера, летит по лестнице на третий этаж. Остальные импровизаторы окликивают его, спрашивают, не пойдет ли он с ними в ресторан, но тот уже ничего не слышит.       Залетев в комнату и кинув рюкзак на кровать, Шастун понимает, что душа ему будет мало – слишком долгим было ожидание. Скидывая с себя джинсы и забираясь под одеяло, он достает телефон и открывает наугад один из злополучных фанфиков. Пробежавшись взглядом по нескольким абзацам, содержавшим, как ни странно, исключительно постельные сцены, он не может больше держаться, лезет в рюкзак в поисках влажных салфеток и натыкается на толстовку Арсения. В затуманенном сознании проносится шальная мысль.       Гаджет благополучно остаётся лежать на тумбочке со включенным экраном. Достав толстовку, Антон прижимает ее к лицу. В нос ударяет запах одеколона и чего-то ещё, такого теплого и родного. Это ЕГО запах. Парень стонет, не сдерживаясь, и наконец запускает руку под резинку боксеров, сразу начиная двигать ей быстро и резко. В ушах звенит от переизбытка ощущений, и он не сразу слышит, что незапертая по невнимательности дверь открывается.       – Шаст? Ты куда так быстро сбежал? Я это, забрать... – фраза Арсения прерывается, так как он замирает на пороге комнаты. Вид лежащего под одеялом Антона, взмокшего и красного, прижимающего к лицу его, Арсения, толстовку, мягко говоря, вводит в замешательство. Антон распахнутыми от ужаса, что его застукали, глазами взирает на мужчину, натягивая одеяло до самого подбородка и мечтая провалиться сквозь землю.       Арсений, кажется, не совсем понимает, в чем дело. Он аккуратно закрывает за собой дверь, машинально повернув ключ в замке, и подходит к кровати, присаживаясь на ее краешек.       – Антон, у тебя все в порядке? Тебе что, нехорошо? – мужчина аккуратно кладет руку парню на лоб, пытаясь проверить, нет ли у того температуры, но тот почему-то уворачивается, мыча и мотая головой.       – Н-нет... Все в н-норме... – Шастун проклинает в этот момент все на свете, чувствуя тепло, исходящее от тела Арсения и дрожа под его испытывающим взглядом. Он еле может сдерживаться, чтобы не прижаться к мужчине всем телом, не впиться долгожданным поцелуем в приоткрытые губы...       Попов не верит парню ни на секунду. Нет, ну серьезно, он ещё в поездке выглядел как-то странно! Уж не заболел ли часом?       – Шаст, что с тобой происходит? – мужчина наклоняется, так, что между их лицами всего пара сантиметров, и смотрит прямо в дрожащие зелёные глаза парня. Тот задерживает дыхание, изо всех сил старается не двигаться, но Арсений будто издевается – аккуратно проводит пальцами по волосам парня, словно пытаясь успокоить, но лишь вызывает у него сдавленный хриплый стон. Внезапно взгляд мужчины падает на лежащий на тумбочке смартфон, и вглядевшись, он прочитывает пару строк с экрана.       – "он двигался быстро и резко, вбиваясь в податливое тело..." – Арс бросил удивленный взгляд на коллегу, будто спрашивая, что он, черт возьми, читает, а затем прочитал ещё немного. – "Глаза Антона закатывались, он хватался руками за спину Арсения, оставляя на ней красные полосы." Шаст, это что, фанфик? Про нас... с тобой?!       Антон захрипел и откинулся на подушки, не видя смысла оправдываться. Арсений все так же нависал над ним, но теперь уже не с обеспокоенным видом, а с растерянным.       Теперь все встало на свои места – и состояние Антона в автобусе, и толстовка... Неужели он влюбился? Влюбился в него, Арсения, и пытался облегчить это чтением... подобного?!       Впрочем, недоумевал мужчина недолго. Спустя каких-то несколько секунд его губы растянулись в кривой усмешке. Он аккуратно провел рукой снизу вверх по прятавшейся под одеялом ноге Шастуна, который в этот момент, казалось, перестал даже дышать, зажмурив глаза и ожидая самого худшего. Правда, в следующий миг он уже широко распахнул их, открывая рот в немом стоне – Попов сквозь одеяло поглаживал твердый и давно жаждущий разрядки член парня, с вызовом глядя ему прямо в глаза.       – Что такое, Антош? Ведь ты этого хотел? Ну-ка, рассказывай, давно ты читаешь порно про нас с тобой? – Антон сжал губы в тонкую линию, пытаясь подавить новые стоны, на что Арсений сжал пальцы сильнее. – Ну же, я жду ответа.       – Д-давно-о-о... Полгода уже нав-верное... – говорить у парня получалось категорически плохо, рваное дыхание, будто после быстрого бега, прерывало слова на половине.       – Та-ак, хорошо... – Попов продолжал мучать коллегу, улыбаясь все шире, так, что его лицо принимало какое-то хищное выражение. – И что же, позволь спросить, конкретно ты читал? Что тебе больше нравится? О чем мечтаешь во время чтения?       – Это д-допрос? – находит себе в силы усмехнуться Шастун. Страх потихоньку отступает, ведь "разоблачитель" ведёт себя на удивление спокойно, будто совсем не удивлен и даже в какой-то степени рад раскрывшейся правде. – Честно говоря... Не знаю, но в последнее время концентрация школьных AU в моих "Избранных" почему-то резко повысилась... Нравится представлять себя вновь учеником... – щеки парня заливаются краской.       Арсений довольно кивает и убирает руку. Из губ Антона вырывается разочарованный выдох. Внезапно мужчина берет в руки свою толстовку.       "Неужели... Все? И он вот так просто развернется и уйдет, забрав свою вещь и оставив меня в таком... состоянии?" – мысленно возмущается парень. Но Попов вдруг протягивет толстовку к самому его лицу:       – Что, понравилась вещичка? Могу оставить, если хочешь... Хотя, думаю, для моральной компенсации стольких месяцев выдержки этого мало? Что ж, можно добавить ещё и футболку... – с этими словами мужчина встаёт с кровати и тянет ткань за ворот, стягивая ее со своего тела и оставаясь лишь в черных джинсах с дырками на коленях.       Антон зажмуривается. Ну вот за что Арс... такой? Член стоит уже болезненно, но Попов, кажется, затеял какую-то игру, правила которой известны только ему.       – Что ж, школьные AU, значит... – бормочет мужчина, прокручивая в голове многочисленные прочитанные им самим работы. Внезапно он резко стягивает с Шастуна одеяло, заставляя того инстинктивно прикрыться, после чего опять нависает сверху, зажимая руки парня над головой одной рукой и жадно облизываясь, глядя ему прямо в глаза.       – Хочешь, воплотим что-то из прочитанного в жизнь, м? – шепчет он горячо, а затем широко проводит языком по шее опешившего от неожиданности Антона. – Хочешь?!       – Х... Хочу-у... – уже не веря в реальность происходящего выдыхает Шастун, после чего его губы немедленно оказываются в плену напористых и требовательных арсеньевых. Попов прикрывает глаза, вторгаясь языком в рот партнёра и испускает удовлетворённый низкий стон, когда сталкивается с его сопротивляющимся языком. Свободная рука мужчины задирает ткань футболки парня, скользит по животу вверх, к груди, обводит один за другим набухшие соски...       Так же резко, как прильнул, Арс отстраняется, садится на край кровати и тянет Шастуна за руку на пол, снова одаривая его хищной усмешкой.       – Что же, в таком случае будь послушным учеником и заслужи оценку "отлично".       В голове у Антона все плывет от голоса Арсения и множества воспоминаний... Боже, это все действительно будто воплощение его самых горячих фантазий (а также фантазий многих шипперов, включая авторов тех самых AU)...       Он послушно сползает на пол и тянется руками к ширинке "учителя", но тот вдруг легко хлопает его по ладони и шепчет:       – Без рук, мальчик мой, без рук! Шаст повинуется, убирая руки за спину и аккуратно обхватывает губами пуговицу, выталкивая языком ее из петли. Дальше приходит очередь ширинки – парень аккуратно тянет собачку зубами вниз, и...       – Попов, блять, ты серьезно? Без белья? То-то у тебя по жизни так задница этими джинсами обтянута!       – Не отвлекайся! – прикрикивает мужчина и тут же откидывает голову в тихом стоне – Шастун мягко проводит языком по головке его возбужденного члена, затем вбирает ее губами, тычется самым кончиком языка в щелку... Даа, видать, детальное изучения "теории" берет свое – парень подходит к делу просто мастерски.       Вновь обводя языком головку, парень неторопливо вбирает член на половину длины, начиная слегка посасывать. Арсений шипит и запускает пальцы в растрёпанные короткие волосы, стараясь ускорить процесс, но Шастун упрямо растягивает удовольствие. Да, судя по всему, ему действительно доставляет удовольствие издеваться над Арсом, доводя его до точки кипения. Не все же самому Шастуну быть "жертвой обстоятельств"!       Наконец, он расслабляет горло, резко двигаясь вперёд, насаживаясь до самого конца, и тут же вновь выпускает потяжелевший ствол "на свободу", проходясь языком по всей длине и дуя на покрасневшую головку.       – Бож-жее, Ша-аст... Да не тяни уже... – Арсений еле сдерживается, чтобы не применять грубую силу, сжимая пальцами одной руки простынь, а другой слегка царапая кожу головы парня.       – Учитель мной недоволен? – намеренно невинно выдыхает Шастун и поднимает на Арсения по-детски непонимающие глаза. Он выглядит так блядски горячо в этой съехавшей футболке, обнажившей ключицы, с растрёпанными волосами и покрасневшими щеками, обхватывая припухшими губами ствол, что у Попова в глазах мутнеет.       Ещё несколько резких движений головой, каждый раз утыкаясь носом в лобок мужчины – и Антон чувствует, как переместившиеся на его плечи сильные руки мягко отодвигают его.       – Так, так, давай притормозим... А то я не хочу, чтобы все слишком быстро закончилось, – парень понимающе кивает, поднимается на ноги, слегка оттягивая футболку вниз – все же ему немного неловко, хоть он и много раз представлял себе, КАК это будет, но все же...       Арс на этот маленький жест лишь снисходительно хмыкает и запускает руки под тонкую ткань, притягивая Шастуна к себе и вжимая в собственное тело. Футболка Антона летит в сторону, спустя пару махинаций к ней присоединяются его боксеры и джинсы Арса. Легонько толкая парня на кровать, мужчина окидывает взглядом его худощавое тело.       "Да, он действительно невероятно манит к себе, как бы это клишированно не звучало.." – в его голове сразу всплывают прочитанные когда-то давно строчки подобного содержания из какого-то сопливого флаффа с плохим сюжетом, и он сердито мотает головой. Как же невовремя эта фигня лезет в голову.       Шастун понимает этот жест по своему, приподнимается, принимая сидячее положение и несмело берет ладонь мужчины в свою.       – Арс, если что, я пойму... Если ты не хочешь, если я тебе не нравлюсь...       – Не говори глупостей! Если бы ты мне не нравился, то я бы не стоял здесь сейчас, прикидывая, в какой позе мне лучше вытрахать из тебя всю душу! А поверь, список у меня большой – не ты один тут "подкованный читатель", – Попов вдруг резко наклоняется прямо к уху парня, вклинивая свое колено между его разведенных ног и шепчет: – Но все же мне интересно узнать, чего хочешь именно ты.       Антон резко вдыхает воздух через нос.       "Он тоже читал... И тоже фантазировал на этот счёт... Боже, как же тупо, да знай я это, давно бы уже..." – додумать мысль он не успевает, так как Арс нетерпеливо прикусывает мочку его уха.       – Думай быстрее, Антош, а иначе я сделаю все так, как хочется мне...       – Я только за... Сделай все так, как хочешь! – Антон произносит эту фразу как официальное подтверждение того, что согласен действительно на все, лишь бы здесь, сейчас и с Арсением.       – Ой, зря ты это сказал... – мужчина ещё пару секунд горячо дышит парню в шею, после чего резко переворачивает его и, подхватив под живот, устанавливает в коленно-локтевую, заставляя прогнуться в спине и оттягивая голову назад за волосы, – Теперь ты мой... целиком.       Антон задыхается от такой резкой смены нежности на грубость, естественная смазка с его члена капает на постель – настолько ее много.       Арсений, сильнее оттягивая его голову одной рукой и впиваясь губами в шею, оставляет на ней лиловый засос, а второй рукой проводит по его жаждущему прикосновений достоинству, собирая вязкую субстанцию и размазывая ее по сжатому колечку мышц. Скользкий палец медленно входит в горячее нутро, растягивая чувствительные стеночки. Шастун сильнее прогибается в спине, подаваясь бедрами назад, мычит, прося большего. Арс старается быть предельно аккуратным и чутким, несмотря на то, что у него уже в глазах темнеет от столь сильного возбуждения. Отметив про себя, что всё идёт более, чем хорошо, он добавляет второй палец, и тот подозрительно легко входит, вышибая из Шаста удовлетворённый вздох.       – Ты, я смотрю, баловался игрушками? – Попов медленно ведёт свободной рукой вниз по спине парня, оглаживает ягодицу и вдруг сильно обхватывает рукой его член, совершая сразу несколько быстрых движений. – Настолько невтерпёж тебе было, испорченный ты мальчишка?!       – А-ах, А-арс... – Антон зажмуривает глаза, перед ними плавают разноцветные круги, он едва может соображать, но все же принимает правила "игры". – А-арс, Папочка-а... Я не мог не делать этого, представляя тебя-а-а...       У мужчины от этих слов будто что-то взрывается внутри. Он издает низкий, глубокий стон, граничащий с утробным рыком, с хлюпом вытаскивает пальцы и двумя быстрыми толчками входит в разгоряченное тело. Антон хватает ртом воздух, издавая настолько громкие стоны, что кажется, будто сейчас сюда прибегут все постояльцы отеля. Арс начинает двигаться, с каждым толчком попадая прямиком по простате. Второй рукой он водит по члену парня в такт своим движениям, то надавливая на сочащуюся головку, то лаская потяжелевшие яички. Он практически ложится грудью на спину партнёра и хрипит:       – Как ты меня там назвал, ну-ка повтори!       – А-ах.. А-ах... Ещё... Пожалуйста, ещё, Папочка-а, глубже, прошу-у... – Шастун уже сам не слышит, что говорит, полностью отдаваясь удовольствию, о котором так долго мечтал. Он двигается бедрами назад, навстречу партнеру, делая проникновение ещё глубже, ещё чувственнее, будто стараясь слиться с Арсением воедино. Тот же оставляет зубами на его спине красные метки и двигается размеренно, не спеша, каждый раз с шлепком врезаясь бедрами в ягодицы парня.       Они оба понимают, что то, чего они так долго ждали, наконец свершилось, и от этого осознания просто сносит крышу. Чувствуя, что разрядка не за горами, Арс выходит из податливого тела. Антон недовольно хныкает, но тут же оказывается перевернут на спину, Попов закидывает его ноги к себе на плечи и вновь заполняет его собой полностью, ускоряясь до предела. Ткань простыни трещит под окольцованными пальцами Шастуна, грозя вот-вот порваться, но он этого не замечает. Приоткрыв глаза, он словно сквозь пелену смотрит на лицо Попова, на котором читается такое неподдельное удовольствие, что Шаст не может оторвать от него взгляд. Глубокие зелёные глаза встречаются с небесно-голубыми, зрачки обоих расширяются, в них можно разглядеть поистине вселенское блаженство... Член входит особенно глубоко, и парни, слившись в чувственном поцелуе и заглушив этим финальные стоны, изливаются. Ещё несколько секунд они остаются в этом положении, так и не разомкнув губ, и просто наслаждаются моментом истинного счастья. Наконец, Попов покидает приятную тесноту и тут же поднимается с кровати. Антон только и успевает подумать, что так не хочет, чтобы тот уходил, как Арсений, пошарившись в его рюкзаке, возвращается с пачкой влажных салфеток. Он аккуратно обтирает живот парня, его ноги, на которых красуются белесые подтёки, после чего ложится рядом, накрывая их одеялом и притягивая Шастуна как можно ближе.       – Поспи, Антош. Тебе нужно отдохнуть. Нам ещё предстоит ребятам объяснять, что произошло и почему мы не спустились на ужин.       – Арс, ну ты и... Вообще! Сначала "повтори, как ты меня назвал", а теперь эти нежности... Вот и как тебя понимать? – Антон счастливо усмехается, утыкаясь носом в шею мужчины.       – Ну так, это ж образ... Я же Актер, не забывай! Но, кстати, то, что ты теперь мой, я говорил серьезно. – Попов поглаживает парня по волосам, чувствуя, как тот беззвучно смеется       – Ой, фу, как сопливо, Попов! Ну что за флаффные фразочки?       – Спи давай! Всем нам после жёсткого NC нужно хотя бы немного сладкого флаффа... The end.