***
— А почему это мы капризничаем и не кушаем кашу, а? Я же просил не трепать нервы миссис Дастин, малявочка моя, — Северус не глядя закрыл дверь за женщиной, пытаясь заглянуть в лицо дочери, которая отворачивалась, видимо, прекрасно чувствуя укор в его голосе. — Ну, значит, пойдем кушать сейчас. Да-да, не смотри на меня так, кашу все равно придется съесть, — Снейп поцеловал девочку в маленький вздернутый нос. Герда нахмурилась и, обняв отца за шею, недовольно замычала. Северус прижал дочку к себе, расплываясь в улыбке. Ужасный день в ужасном обществе ужасных людей наконец-то закончился, и он вернулся домой к тем, кому он действительно был нужен. Ну, по крайней мере, своей малышке он точно был нужен, а вот по поводу Феликса сомневался — кот даже не вышел из гостиной, чтобы встретить его. Зато, пока Снейп провожал миссис Дастин, лысое исчадие Ада перебралось на кухню и оттуда теперь громко призывно мяукало, оповещая о том, что оно голодно и его пора накормить. — Папа, — девочка коснулась сережки в мочке его уха, в очередной раз заинтересованно разглядывая поблескивающий в тусклом свете металлический крест. Расставаться с дочкой даже на несколько часов казалось ему просто пыткой. Он с трудом сосредотачивался на делах, из-за которых ему и приходилось отлучаться из дома, постоянно думая о Герде, хоть и зная прекрасно, что она в надежных руках любящей ее няньки. Малышка уткнулась своим лбом в его лоб, большими черными глазами глядя на него и улыбаясь. Северус не представлял, как в нем вообще умещается это странное теплое чувство, такое огромное и сильное. Он долго не мог к нему привыкнуть, лишь ближе к ее первому Дню Рождения в сентябре сумев принять то, что вообще способен испытывать подобное. Едва Северус сделал несколько шагов от входной двери, как в нее постучали. Он нахмурился, и девочка тоже свела брови к переносице, глядя с подозрением на дверь. Кому это они понадобились в восемь вечера? Может няня что-то забыла?.. — Кто там? — спросил Снейп, не подходя близко к порогу. — Северус… Внутри все вздрогнуло. -…это Дамблдор. Парень подошел к двери и неуверенно повернул ручку, впуская незваного гостя в прихожую. Директор Хогвартса, как всегда одетый в издевательски яркую мантию, с едва заметной доброжелательной улыбкой удивленно вскинул брови, глядя на девочку в руках Снейпа. Герда недоверчиво покосилась на старика. Северус почувствовал, как она стиснула ручкой прядь его волос и несильно потянула вниз, и успокаивающе погладил ее по спине. — Что за прелестное дитя? — Это Герда. Моя дочь, — он все так же хмурился. — Вы… что вам здесь нужно, директор Дамблдор? — У меня есть к тебе деловой разговор. — Пойдемте на кухню. Северус был не рад появлению Дамблдора. Он старался забыть о своем прошлом. Конечно, сделать это совсем не представлялось возможным, но удалось свести к минимуму контакты с теми людьми, что в нем фигурировали. Снейп общался только с недавно тайно обвенчавшимися Мальсиберами и Уилкисом, который писал ему письма, и лишь пару раз приезжал в Англию за прошедший год. Впрочем, это все, и даже рождение дочери и смерть ее матери, не влияло на то, что он никак не мог избавиться от самого главного, что неизбежно вязало его с событиями, которые в ежедневных заботах стали такими далекими — его любви к Лили. Он посадил Герду на детский стульчик, и, сделав чай для своего гостя, принялся в параллель со светской беседой пытаться накормить девочку, которая упорно не желала есть кашу, и кота, который в ином случае продолжил бы противно громко мяукать и раздражать. — Сколько ей? — Альбус вновь улыбнулся, глядя на маленькую Снейп. — Год в сентябре было, — парень смотрел в глаза дочери, а она смотрела на него, поджимая пухлые губы и хлопая густыми длинными ресницами. Он опустил ложку в тарелку и недовольно скрестил руки на груди. — Значит, она родилась сразу после войны? Это многое объясняет, — усмехнулся старик. — Хорошо, я не думаю, что деловой разговор может состоять из обсуждения последних сплетен из пророка. Что вы хотите? — Северус, профессор Слизнорт серьезно заболел. Лечение займет длительное время, а после ему нужно будет еще и восстановиться, так что, как минимум, до конца года Хогвартс будет без преподавателя по зельеварению, а Слизерин без декана. — М-м-м, хорошо, а я тут причем? — Снейп погладил за ухом кота, что запрыгнул на столешницу рядом с хозяином. — Я хотел бы пригласить тебя занять его место.Глава 1
23 января 2021 г. в 21:39
— Ты сегодня выглядела так сексуально, когда отчитывала этого слизеринского хулигана, — прошептал Джеймс, нежно целуя жену в плечо, незаметным движением стягивая тонкую шелковую лямку ее пеньюара.
— Вот только виноват был, как оказалось, совсем не слизеринский хулиган, — пробурчала недовольно рыжая. Она поежилась, сбрасывая с себя руки Поттера. — Почему ты сразу мне не сказал, что это устроил Эмет? Ребенок чуть не получил за просто так, Джеймс! Что за детский сад с гриффиндорской солидарностью?
— Послушай, я не видел, клянусь, кто начал заварушку. Голубка моя, они просто дети, и они просто немножко подрались, вспомни, какими были мы с Сириусом на младших курсах!
Лили с ужасом поняла, что муж совершенно не желает воспринимать проблему всерьез. Он только умилялся тому, как она, так похожая на хомячка, возмущалась происходящему. Джим всецело разделял позицию Дамблдора: травля — это нормально, вражда факультетов — это нормально. Может быть, это нормально, но не когда дети оказываются в больничном крыле, пусть и с пустяковыми ссадинами и синяками, и, черт возьми, это не должно ни в коем случае поощряться со стороны взрослых! Уж Лили то знала, к чему это, ради правды действительно естественное и неискоренимое явление, в совокупности с другими обстоятельствами, может в конце концов привести…
— А ты помнишь, почему на младших курсах я не хотела с тобой общаться, Джеймс? — спросила рыжая в ответ.
— Милая, послушай, — Поттер обнял жену. — Ты слишком серьезно ко всему относишься. Насколько мы здесь, как думаешь? Я — на год, сама знаешь, должность проклятая. Ты — до тех пор, пока МакГонагалл не восстановится после своей травмы. Примерный срок, со слов Дамблдора, до Рождества, максимум — так же до конца года. Может быть, тебе не стоит слишком сильно вживаться в роль декана и принимать происшествия на работе так близко к сердцу?
— То есть ты предлагаешь мне откровенно халтурить на работе, потому что я тут временно? Дети проводят в школе большую часть года, и преподаватели отвечают за их воспитание! Понимаешь ли ты, что во многом, очень во многом, зависит от окружения и воспитания то, вырастет ли юный волшебник в аврора или в Пожирателя смерти?
— Ты опять начинаешь? Лили, может хватит вспоминать то, что прошло? Это, как минимум лицемерно! После войны ты, почему-то, не попыталась наладить с ним отношения! Да он и не заслуживает этого, сколько бы он там не бегал на задних лапках перед Дамблдором и не приносил ему информацию!
— Джим, благодаря его помощи мы смогли спасти Алису!
— Не только благодаря ему: это во-первых. Во-вторых, это не снимает с него ответственности. В-третьих, если ты так жалеешь обо всем, то почему ты со мной, с его обидчиком? Почему не наладила с ним отношения после окончания войны?
Лили промолчала в ответ. Рассказывать ему о том, что она пыталась наладить отношения с Северусом, ей не хотелось, она предполагала, что это может закончиться весьма бурной и далеко не положительной реакцией.
Снейп отнесся довольно холодно к ней тогда, ему словно было некогда с ней мириться, но оно и понятно — ему надо было тогда срочно каким-то образом удержаться на плаву после окончания войны. Несмотря на то, что во всеуслышание было объявлено, что трое из освобожденных Пожирателей были шпионами Ордена, общественность отнеслась к тому, что кто-то из них был реабилитирован, крайне отрицательно.
Лили заказывала у Снейпа зелье тогда. Он делал вид, что они словно вообще незнакомы, и это сделало ей больно. Она хотела извиниться, но он перебил, не стал слушать, а потом вовсе попросил больше никогда не появляться в его жизни по возможности. Анализируя ситуацию, она со временем пришла к некоторым выводам, и теперь понимала, что во всем случившемся между ними, она была виновата отнюдь не меньше самого Северуса. Лили просто безумно тосковала по другу детства, как и в школе после их ссоры, как и после окончания школы, как и на войне.
Конечно, можно понять, что далеко не школьная травля стала для Снейпа решающим фактором для вступления в Пожиратели, но она понимала, что определенный вклад это все же внесло, и что у нее была возможность предотвратить что-то. Каждый раз, видя, как дрались слизеринцы и гриффиндорцы, Лили невольно проецировала ситуацию на саму себя, Северуса, Мародеров, и ей становилось ужасно тошно, особенно, когда речь шла о забитом слизеринском второкурснике Даймонде, против которого ополчились его гриффиндорские однокурсники. Это так напоминало ей собственные школьные годы, что внутри все переворачивалось.
Лили легла спиной к мужу, громко сопя от подступивших к горлу слез. Мало того, что у нее отвратительное настроение весь день, так еще и от Джеймса никакой поддержки!
— Ну, детка, прости. Ты чего? Плачешь что ли? Лили? Девочка моя, ты расстроилась из-за этого всего так сильно? — он прижал ее к себе, ласково гладя по волосам.
— У меня просто… настроение сегодня не очень, — ответила рыжая, прижимаясь еще ближе. — Я, наверное, сильно устала…
— Что-то у тебя часто перепады настроения в последнее время… ты не беременна? — с опаской спросил Джеймс.
— Нет, — Лили закатила глаза, недовольно цокнула, и выскользнула из объятий Поттера, снова укладываясь на бок к нему спиной.
Что за дурацкая мания задевать темы, которые могут спровоцировать ссоры, когда они и так уже чуть-чуть не прошлись по краю?
— Лили, ты ведь знаешь…
— Да-да, мы не обязаны делать наследника только потому, что нам твердят старшие о его необходимости, но я хочу ребенка не потому, что я обязана, Джеймс, а потому что я хочу ребенка, — рыжая завернулась в одеяло. — А ты не хочешь, все просто. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — недовольно проворчал Поттер.
Он взмахнул палочкой и свет погас.
Лили тяжело вздохнула, закрывая глаза. Чем дольше они были вместе, тем чаще о себе давали знать все их различия. На войне они были слишком заняты, чтобы заниматься семейными скандалами и распрями, но теперь времени у них было в достатке. Как правило, в конце концов они всегда приходили к компромиссу, но какой здесь может быть компромисс?