В кабинете у директора

— Профессор Поттер, могу я вас попросить… — Тэтчер слегка замялся, когда Лили обернулась к нему сразу же, как только стерла все с доски. — У меня возникли проблемы с сегодняшней темой. — Это какие же? — она прищурилась. — Я очень плохо понял…       Лили даже немного встревожилась: Даймонд был сообразительным мальчиком и проблем с материалом никаких не имел, даже иногда приходил на занятие готовым в несколько раз лучше всех остальных. Девушка заметила, что волосы у мальчишки сегодня лежали как-то странно — темные кудри были явно намеренно зачесаны на правую сторону и сильно свисали на висок. Она вспомнила, как Северус прятал синяки, максимально зачесывая волосы вперед, и решила, что проверить лишним не будет.       Она резко отбросила его волосы в сторону и действительно успела заметить фиолетово-синее пятно прежде, чем Тэтчер отшатнулся от нее, зачесывая волосы обратно. — Откуда? — Я случайно ударился, — он насупился, глядя ей в глаза. — Мистер Тэтчер, что произошло? Вы… — Лили проводила последнего студента, выходившего из класса, взглядом, и продолжила. — Опять подрались с Бруствером? Что на этот раз? — Мы не дрались. Я правда просто неудачно оступился у себя в комнате и ударился, профессор. Так вы поможете мне? — А что случилось? Эта тема — одна из самых легких. Да и вообще ты весь урок молчал сегодня… как будто не подготовился, — отметила Поттер. — Скажи правду. Я не буду ругать тебя за это. У меня тоже такое бывало, что мне было очень лениво учить что-то легкое, и я уповала, что и так разберусь, а в итоге на уроке все оказывалось плохо. — Я не ленился! — возмутился мальчишка. — Я никогда не ленюсь! Просто мой учебник пропал! — Пропал? Ты его забыл где-то? — А-ага. Я теперь не знаю, где его искать… Все осмотрел, — Даймонд стыдливо уставился в пол. — Везде, где мог его оставить — нигде нет. — Хм, а ты у Филча смотрел? У него конфискат вперемешку с потеряшками хранится. Я там постоянно свои заколки находила, — Лили улыбнулась. — Не-е-ет, не смей мне говорить, что ты боишься Филча. Даже не думай.       Мальчик захлопал глазами, такими большими и черными, и Поттер тяжело вздохнула. Как можно не помочь ребенку с такими глазами и такими очаровательными кучеряшками, да еще и в этой мешковатой форме?.. Наверное, он донашивает за кем-то из родственников, но он вроде единственный в семье… — Пойдем сходим к нему вместе, — девушка отряхнула руки. — Знаешь, на самом деле иногда мне кажется, что Филч боится детей намного больше, чем его боятся дети, — она направилась к выходу из кабинета. — Он не страшный… — Я не говорил, что он страшный. Он просто несчастный, наверное, — Тэтчер засеменил за ней следом. — Несчастный? — Ну да… Бабушка Пепперминты всегда говорила, что злые люди часто просто глубоко несчастны. Может быть его никто не любит, кроме его кошки… Я не его боюсь. Не знаю, как это правильно объяснить, меня пугает то, что я иногда думаю, что я сам такой. Что со мной не дружат, потому что я злой, а злой я от того… не важно, простите за лишнюю болтовню. — С тобой не дружат не из-за этого. И к тому же, почему не дружат? С тобой дружит Пепперминта. Вы ведь помирились? — Нас посадили вместе на зельях. Пришлось налаживать контакт. Но я рад, что мы снова общаемся.       Лили улыбнулась. Ей нравились эти двое. Они были довольно странной парочкой, но очень напоминали ей ее и Северуса в детстве. Даймонд был нелюдимым, умным парнишкой, которого откровенно невзлюбили его гриффиндорские однокурсники. Она пыталась выяснить причину конфликта, но так ни к чему и не пришла. Бедность? Бруствер не трогал тех, кто выглядел еще хуже Тэтчера. Зависть к мозгам? Жан и сам не был глупым, а Даймонд своими знаниями особо не кичился, да и вообще любил помолчать на уроках до тех пор, пока преподаватели не начинали на него конкретно наседать.       Иногда проскальзывала мысль, что дело было в Роули, но Жан вроде бы не проявлял к ней никакого интереса, и иногда даже высмеивал ее за вес, за что всегда от нее получал. Лили в таких случаях обычно закрывала глаза, символически давая Пепси час отработок, прекрасно зная, что просто так она никого трогать не будет. Профилактические беседы с Бруствером и его друзьями не давали плодов, и Поттер могла только тяжело вздыхать, пытаясь подбирать ключики к загадочным детским умам, начиная понимать, почему в свое время было так тяжело угомонить Мародеров.       Единственное, что ее беспокоило, так это то, что директор не позволял применять какие-то более серьезные меры. Почему бы просто не пригрозить мальчишкам и их родителям отчислением? Хотя, конечно, за школьные драки и оскорбление полных отчислять никого не станут, но ведь бывали и более серьезные случаи. Лили уважала Дамблдора и восхищалась им, но в этом он был для нее совершенно не понятен. Как можно делать вид, что все в порядке, когда ученики иногда так заигрываются в войнушку, что начинают причинять друг другу реальный вред?       Задумавшись, она не обратила внимание сразу на то, что в этом походе к Филчу их стало трое: Пепперминта, видимо, присоединилась где-то в коридоре. Они с Тэтчером обогнали ее и теперь шли впереди, обсуждая то, насколько вероятно, что учебник действительно окажется среди потеряшек. Девочка сегодня выглядела как-то иначе, и Лили не сразу поняла, что та просто накрашена, почти незаметно.       Она постучала в дверь филчевской каморки. — Чего надо? — проскрежетал недовольно Аргус, открыв дверь, но увидев Лили заметно изменился в лице. — Профессор Поттер! Что-то случилось? — Мистер Филч, нам очень жаль, что пришлось вас беспокоить, но нельзя ли нам заглянуть в коробку с конфискатом и потерянными вещами? Молодой человек был слегка рассеян, — она с укором глянула на Даймонда, что тут же стыдливо опустил голову. — И забыл где-то учебник. — Да, разумеется, проходите, — он запустил их в маленькую комнатку. — На этой неделе был богатый улов, поэтому даже среди учебников вам придется порыться, — хмыкнул сторож. — Прошу, — он поставил на небольшой стол картонную коробку, в которой лежали всевозможные вещи.       Заколки для волос, письменные принадлежности, блокноты, маленькие игрушки, украшения… Лили вздохнула, вспоминая, как, потеряв какую-нибудь мелочевку, тащила Снейпа под руку к сторожу, потому что одной было страшно, но к ним он был всегда на удивление хорошо расположен. Северус, наверное, импонировал ему как тот, кого так же недолюбливали другие студенты, а Лили нашла подход к Миссис Норрис. У нее всегда были хорошие отношения с кошками, поэтому и к Феликсу она нашла подход, и тот ее не сдавал, хотя сомнений не было — эта умная и противная животина бы запросто могла найти способ рассказать все хозяину.       Пока ребята перебирали стопку книг, она осмотрела еще раз все содержимое коробки. Ничего интересного… Ее голову словно резко что-то склонило ниже, заставляя опуститься в коробку и вдохнуть противный затхлый запах старых вещей, зацепившись взглядом за толстую тетрадь, лежащую на самом дне. — Профессор Поттер? — спросил недоуменно Филч. — Я просто… заметила кое-что на дне. Можно посмотреть? — машинально поправив волосы, все еще явственно чувствуя, что что-то совершенно точно упиралось в ее затылок, как будто чья-то невидимая рука, пролепетала девушка. — Да, конечно…       Поттер, чтобы не лезть к наиболее пыльным и явно наиболее старым вещам, достала палочку. Один взмах и уже знакомая ей тетрадь в черной обложке, усыпанная блестками и с несколькими тусклыми наклейками, оказалась у нее в руках. Лили отряхнула с обложки пыль, сморщившись. Нет, она совершенно точно уже где-то видела эту тетрадь. — Профессор, я нашел учебник! — радостно объявил Даймонд.       Она видела ее где-то в библиотеке. — Очень хорошо, — Лили улыбнулась. — Теперь тебе не нужны дополнительные? — Я сам разберусь обязательно, — дети вышли из коморки, и Поттер, улыбнувшись Аргусу, последовала за ними. — Я это заберу? — спросила девушка, когда уже стояла в дверном проеме. Она махнула тетрадью. — Ну, учитывая, что эта тетрадь тут не первый год лежит, вряд ли за ней кто-то вернется, — вместо согласия ответил мужчина. — Спасибо, профессор Поттер, — Тетчер улыбнулся. — Мы пойдем позанимаемся в библиотеку!       Лили кивнула и отправилась дальше по коридору. Оставался один урок у всех студентов, у нее же в расписании было окно, но ей еще нужно было проверить пачку самостоятельных и разобраться с подготовкой к урокам на следующую неделю, чтобы разгрузить себе выходные. Джеймс хотел, чтобы они побыли вместе где-нибудь на море, где сейчас тепло. Игнорируя свое желание все выходные пролежать в теплой постельке с книжкой, она согласилась. В конце концов, от моря еще никому не становилось хуже.       В одном из залов, мимо которых она проходила, что-то не ритмично и довольно громко стучало, раздавались голоса студентов, неразборчивые крики. Поттер подошла к дверям и заглянула в небольшую щель между ними. Студенты играли в волейбол. Лили удивленно хлопнула глазами, заметив ровные белые линии, очевидно очерчивающие площадку, натянутую в воздухе сетку… взгляд ее неизбежно уперся в темную фигуру Снейпа. Он без особого энтузиазма наблюдал за игрой, ведя счет голам. Девушка приоткрыла двери и проскользнула в помещение. Двигаясь близко к стене, и внимательно глядя на увлеченных и сосредоточенных ребят, она добралась до Северуса. — Мне стоит спрашивать, что здесь происходит? — поинтересовалась она. — Увлекательнейший матч в волейбол, в котором семьдесят процентов игроков сегодня впервые услышали о волейболе, — ответил Снейп, улыбнувшись ей. — Зачем ты так заморочился? — Заморочился? Да не особо. Сетка трансфигурирована из шторки, — он покосился на одно из окон, где действительно не хватало левой шторы. — Немного краски с пола уберет магия, ну, или филчевская тряпка. Детям было скучно, а Спраут где-то запропастилась, они начали капризничать и их надо было чем-то занять. Это первое, что пришло мне в голову, — Северус пожал плечами.       На миг его выражение лица стало весьма добродушным и даже милым, и Лили замерла, вспоминая, как они играли в волейбол с соседскими детьми. Отец учил их с Северусом играть, и у них даже неплохо получалось… — Господи, скажи, что ты тоже чувствуешь этот запах, — Снейп сморщился. — Какой запах? — задумчиво спросила девушка. — Озером пахнет. Водой, тиной. Отвратительно. Этот запах меня преследует уже несколько дней, может даже пару-тройку недель… — Точно озером, а не… воспоминаниями? — Лили покосилась на него.       Они замерли, косясь друг на друга. Стоило ли заводить эту тему? Едва ли. Но озеро давно ассоциировалась у нее только с теми болезненными событиями, разделившими для них обоих все на «до» и «после».       Для Лили это было своего рода точкой в ее детстве, завершающим моментом для поры, когда она верила всем и каждому, когда без раздумий прощала и давала вторые, третьи, четвертые шансы, когда она хотела обнять весь мир не подозревая, что мир в ответ на это скорее захочет попытаться ранить ее, нежели ответит взаимностью. Момент, когда она поняла, что неважно в общем-то, насколько ты хороший человек — есть десятки факторов, которые в глазах других людей сделают тебя никем, в том числе в глазах самых близких.       И хотя она много раз в последующем корила себя за то, как они тогда расстались у портрета, у нее долго не проходил осадок от понимания, что тогда для него это было важным, раз он назвал ее именно так. Она была для него поганой грязнокровкой тогда, но что изменилось? Что заставило его в итоге спасать ее от Лестрейндж, хотя у него очевидно была уже в тот момент беременная жена? — Нет. И вообще, это было давно и неправда. Наверное, мне мерещится, — Северус нахмурился. — Похоже, у меня проблемы с обонянием. Это нехорошо, — он почесал нос. — А ты… не замечала ничего странного? — Снейп вдруг перешел на шепот. — Счет пятнадцать десять, — объявил он, когда мяч с грохотом угодил между игроками на левой стороне площадки. — Смотря что ты имеешь ввиду под странностями. Для меня Тэтчер, умудрившийся потерять учебник по трансфигурации — огромная странность. — Скорее всего просто забыл его на подоконнике у башни Когтеврана, заболтавшись с Пепперминтой. Уж больно увлеченно они тогда обсуждали новый альбом какой-то популярной маггловской исполнительницы. — Подоконник у башни Когтеврана? Серьезно? — Лили хихикнула. — Ты их поэтому вместе посадил? — Ну, не только. Тэтчер — самое лучшее, что есть в их классе. Больше разговаривать на занятиях обычно особо не с кем. — Ты преувеличиваешь. К тому же, они еще просто маленькие и не понимают, что твой предмет очень важен, — улыбнулась Поттер. — Ладно, я пойду. У меня куча важных дел. — Еще увидимся, — ответил Северус, снова переключаясь всецело на игру.       Ноги сами принесли ее к тому самому подоконнику.       Это было их место. Они встречались здесь по вечерам, когда выдавалась свободная минутка, все реже по мере того, как отдалялись друг от друга. Лили выглянула в окно на совсем не изменившийся мрачный пейзаж. Снег тонким слоем покрывал землю, но деревья еще стояли голыми, и уродливые ветки торчали в разные стороны, были похожи на огромное колючее покрывало. Вообще-то, она знала, что сюда часто ходили парочки во время вечеринок, чтобы целоваться, но сама так и не позволила Джеймсу ни разу ее сюда привести.       Зато когда-то на четвертом курсе она позволила Северусу здесь поцеловать себя. Ей так хорошо это запомнилось: полнолуние, пасхальные каникулы, на которые она не поехала домой из-за слишком крупной ссоры с сестрой в рождественские праздники, и они, оба грустные и усталые после того, как целый день бегали по поручениям МакГонагалл по всему замку, сидели вдвоем на подоконнике, держались за руки и все пытались начать обсуждать какую-нибудь ерунду, но все заканчивалось через пару предложений. И тогда он просто подсел к ней ближе, обнял за талию, и она положила голову ему на плечо.       И их губы соприкоснулись на несколько секунд. Лили удивительно четко помнила его дыхание, горячее и обжигающие, и какими были его губы — холодными и шершавыми. А потом появилась Минерва и отправила их по гостиным, ссылаясь на то, что осталось всего полчаса до отбоя. Эванс прикоснулась подушечками пальцев к губам, опираясь на подоконник, глядя в окно.       С Джеймсом было совсем по-другому. С Джеймсом все случилось на шумной вечеринке, прямо при всех во время медленного танца — так он официально заявил ей и всем вокруг, что теперь она не просто его подруга, а дама сердца. Лили усмехнулась, пытаясь вспомнить, в какой момент было более стыдно: когда их с Северусом застукала декан, или когда все вокруг пялились на нее и Поттера, что напористо целовал ее, крепко прижимая к себе.       С Джеймсом в этом не было никакого таинства, ничего особого — он гордо показывал ее всем, в то время как с Севом они про тот поцелуй предпочли больше никогда не вспоминать, хотя тогда в груди совершенно точно у нее что-то сладко и трепетно сжималось…       Лили села на подоконник и оперлась на холодный камень стены плечом. Хотелось спать, есть, и, наверное, к Джеймсу: спрятаться от бесконечной вереницы листков с ошибками, написанных корявым почерком в его объятиях. Она несколько продолжительных мгновений рассматривала тетрадь, вытащенную со дна коробки с конфискатом и попыталась ее открыть. Плотная корочка не поддавалась — палец соскальзывал, и после пары попыток Лили сдалась, когда порезала о край подушечку пальца.       В коридоре раздались шаги. — Вот ты где! Лили, милая, ты дождешься — я на тебя следящие чары наложу. Я хочу тебя найти, а тебя нигде нет, а ты вообще где-то на другом конце замка непонятно чем занята, — Джеймс улыбнулся, подойти к ней.       Лили молча улыбнулась в ответ, подумав, что если он действительно наложит на нее следящие чары, она будет очень злиться, но озвучивать мысль не стала — не хотелось лишний раз ссориться. Поттер обнял жену за талию, и она, взяв его лицо в свои ладони, притянула его к себе и мягко поцеловала в губы. — У тебя хорошее настроение, — выдохнул Джеймс, не открывая глаз. — Я очень рад, принцесса. Ты решила, где мы проведем выходные? — Да.       Что ж, можно было сказать, что отдых они оба заслужили за свои старания в налаживании отношений.

***

      Лили переминалась с ноги на ногу, оглядываясь в пустом коридоре. Джеймс уснул рано, а она все ворочалась в постели: зачарованная тетрадь никак не давала ей покоя. Она несколько раз пыталась снять чары в течении дня, но ничего не вышло. Так и не сумев уснуть, она тихонько вылезла из-под одеяла, оделась и отправилась к тому, кто точно мог ей помочь. Или, по крайней мере, ей хотелось думать, что Лили просто обязана привлечь к этому именно Снейпа. Отличный повод с ним поговорить.       Она неуверенно, негромко постучала в дверь. — Лили? — спросил Северус, когда открыл. У него из-за спины послышалось словно эхом ее имя, повторенное Гердой. — Еще не спите, да? Можно? — Проходи, — он отошел в сторону.       Поттер зашла в комнату. Герда стояла в кроватке, глядя на внезапную гостью внимательно, словно тоже понимала прекрасно, что ее появление в такое время суток — странно. Только Феликс спрыгнул с койки и, вальяжно подойдя к ней, кивнул головой в знак приветствия. Лили хмыкнула и кивнула в ответ. — Что-то случилось? — несколько встревоженно спросил Снейп. — Нет-нет, просто у меня тут кое-что есть, — она показала ему тетрадь. — Я нашла ее в конфискате у Филча и, кажется, на ней защитные чары. Может быть ты сможешь их снять? — Чары? — Северус взял тетрадь, попытался ее открыть. — Хм. Ты сама-то пробовала? — Конечно. Все, что было можно. — Дай мне минутку, — сказал парень с задумчивым видом, подходя к идеально убранному рабочему столу. — Можете с Гердой пока поболтать о чем-нибудь. О чем вы обычно разговариваете, когда Помфри сплавляет ее в твои руки. — А? — Если хотела и дальше помогать инкогнито, надо было не использовать больше ту помаду.       Он стоял к Лили спиной, но та чувствовала, что он улыбнулся. И, пока она ворковала с Гердой, Северус что-то шаманил над тетрадью. Поттер взяла малышку на руки и та вяло развалилась в крепких теплых объятиях. Она что-то говорила — какие-то отдельные слова, но понять, о чем ей толкуют, Лили никак не могла. Приходилось изображать заинтересованность и абсолютное понимание. — Я показывал ей книжку с лошадями, — объяснил Снейп, глухо засмеявшись. — Мои навыки переводчика не самые блестящие, но думаю, она пытается рассказать тебе именно о ней. — Лошади это очень хорошо, — Лили поцеловала девочку в висок. — Готово. Это были особые чары, которые используют только когтевранцы. Они ужасно замудренные, личная разработка, передающая строго секретно из одного поколения в другое, за разглашение тайны — изгнание. Ну, так говорил Лавгуд, когда просил меня никому их не показывать. Я с помощью него зачаровал свой сундук после шутки Эйвери на третьем курсе. Слушай, а зачем оно тебе вообще? Хочешь залезть в чью-то личную жизнь? — Северус взял дочь у нее из рук, передавая девушке тетрадь. — Как бы объяснить… назовем это интуицией, — решив, что посвящать его в эти странные ощущения, граничащие с галлюцинациями, не обязательно, сказала Лили. — Спасибо вам за помощь, — она еще раз поцеловала Герду. — Всегда пожалуйста, — он так тепло улыбнулся, что ей захотелось и его отблагодарить поцелуем в щеку, но Поттер только расплылась в ответной улыбке.       Вернувшись к себе, Лили переоделась и зажгла свечу, сев за стол. Муж все-таки же мерно сопел.       На корочках имени владелицы не имелось, по первой же странице едва можно было что-то понять — стандартное описание дня буквально каждой первой студентки-старшекурсницы с негодованием про плохих учителей и описанием взаимодействия с объектом влюбленности. Разве что несколько удивило Лили то, что под некой одной единственной буквой, которой был обозначен этот объект, явно скрывалась девушка-однокурсница хозяйки дневника. Удивляло ее не то, что одна девушка влюбилась в другую, а то, что кто-то потерял дневник с такой информацией.       Это же клеймо на репутации… — Милая, ты почему не спишь? — Поттер поднялся с кровати, подошел к ней. — Да так. Не могла заснуть, решила немного поработать, — спешно закрыв тетрадь и убрав ее в ящик стола, ответила Лили. — Уже заканчиваю. — Не можешь уснуть значит? — Джеймс сжал некрепко плечи жены несколько раз, разминая. — Помочь тебе? — он взял ее за запястье, потянул на себя, призывая встать, и тут же подхватывая на руки. — Ну, наверное, лишним не будет, — хихикнула девушка.