The shadows in your head They've got you down again (Тени в твоей голове Они снова загнали тебя в угол)
Когда на второй день всё остаётся на своих местах, календари не меняются, а смех Хаиру, как и она сама, слышится совсем-совсем близко, это уже начинает напрягать. Наверное, прошлого и ещё не случившегося будущего ещё не было. Он терял сознание, так ведь? Соскальзывал с тонкой грани между реальностью и сном, да? Так откуда это навязчиво-тревожное чувство дежавю? Хаиру всё так же навещает его, ведя себя более разговорчиво, чем «раньше» — Коори не уверен, что это «раньше» существовало когда-то. Если предположить, что сумбурные воспоминания не являются признаком шизофренического расстройства и вполне реальны, он не подпускал Хаиру так близко к себе и уж тем более не разговаривал с ней в больничных стенах, отправляя её писать отчёты и заниматься чем-то более полезным. Но стоило ему вспомнить-увидеть её смерть, чувство горечи, закрадывающееся в сердце, не отпускало ещё несколько минут, хоть уверяй, что этого никогда не было, и он не допустит повторения подобного кошмара, хоть не уверяй. Видеть её с собой рядом, ощущать, что она в безопасности, пожалуй, намного легче. Пусть и причиняет огромную боль. Именно это и позволяет поддерживать внутреннее спокойствие. Коори не знает, чему верит больше — тому, что проносящихся в голове событий никогда не было, и он просто видел реалистично-живые галлюцинации из-за каких-то препаратов, или же тому, что все на самом деле и происходило, а его закинуло в прошлое в какой-то переломный момент. Казалось бы, в мире, где водится нечисть на подобие гулей, оказаться там, где совершил больше всего ошибок когда-то — пустяковое дело, такому даже никто не удивится. Пока что у него получается отвести подозрения от Хаиру — она понимающе кивает и мелодичным голосом, которого так не хватало на протяжении столь долгого времени, рассказывает о происходящем. С остальными, конечно, будет проблема, но для человека, что случайно попал в прошлое или видел своё будущее, параллельно ощущая все с ним связанное, это не будет являться такой уж проблемой, верно? Об этом он подумает позже. В её обществе мыслить о чём-то отвлеченном не удаётся совсем, то ли внимательный взгляд, изредка пробегающий по лицу собеседника, не даёт расслабиться полностью, то ли голос слишком пленительный, не дающий вырваться из цепей, в которые слушатель необоснованно вовлекает себя. Хаиру не замечает этого, кроется за маской растерянности. У неё ветер в голове и охватывающая все реальные и нереальные границы фанатичная любовь ко всему, что её окружает. Коори рядом с ней ощущает лишь большую пустоту и чётко чувствует, как тонет в собственной чёрно-белой апатии. Ихей слишком светлая для того, чтобы впустить её в свой тёмный мир, пропахший горькими сигаретами, пеплом обрушенных надежд и эгоистичными побуждениями, косвенно уничтожившими Токио. — Я могу поделиться дынной булочкой, — согревающая улыбка на её лице вновь появляется, и ему кажется, что никакой свет здесь не нужен. Появляется навязчивое желание даже выключить его. Хаиру неровно отделяет от своей булочки половину, и, не колеблясь, большую часть протягивает ему. Как в тот раз, в метро. Навевает сладкие воспоминания с печальным послевкусием. Давно забытый аромат сливается с уже не кажущимся стерильно-хлорированным воздухом. Коори не может припомнить, когда именно пробовал что-то сладкое — наверное, только рядом с ней. После смерти Хаиру ему не то, что не хотелось добивать себя воспоминаниями ещё сильнее сквозь запах булочек и фантомного «Коори-сэмпай». Не было желания даже есть и существовать там, где нет её. Что ж, кажется, его немая просьба исполнилась. За несколько дней галлюцинации не исчезают, голос Хаиру и она сама — тоже, что довольно-таки странно. Коори неестественно для себя улыбается — её присутствие рядом неосознанно заставляет это делать — и принимает кусок от её лакомства, успешно игнорируя удивленный взгляд, брошенный в свою сторону. Отчего-то появляется ощущение, что он откусывает железо. Аппетита нет вот уже несколько дней, но следователь помимо воли глотает еду. — Надо же, Коори-сэмпай, вы даже не сказали, что сладкое вредно для ума, — Ихей весело хихикает, прикрывая ладонью рот, —это так… Непривычно. — Могу повторить, — услужливо предлагает Уи, слегка прищуривая глаза, — например, сколько минут драгоценного времени ты тратишь на бессмысленные разговоры со мной. Его главной ошибкой была повышенная требовательность к Хаиру. Она раздражала такого пунктуального и спокойного человека, как он, своей беспечностью и веселой манерой общения. Она делала попытки сблизиться со всеми, кто её окружал, но каждая попытка подкрасться к Коори хоть на шаг каралась ещё сильнейшим раздражением с его стороны. Стоя около её безжизненного тела, он думал лишь о собственной несправедливости и предвзятости, которую проявлял, когда его… Напарница была ещё жива. The future's lookin' bleak Your will to live is weak (Будущее выглядит мрачным Твоя воля к жизни слаба) Хаиру в глубокой задумчивости потягивается, вновь прислоняя ладонь ко рту и зевая. Она не выглядит уставшей и невыспавшейся. По крайней мере, ему так кажется. Коори уже собирался спросить об этом, но девушка прервала поток его мыслей, ответив: — Нет, не стоит, — немного подумав, она выдала, — без этой правильности Вы нравитесь мне гораздо больше, Коори-сэмпай. — Я польщëн, — усмехается он, пытаясь потушить в себе перманентное желание закурить даже не одну сигарету. Оно же постоянно появлялось, что-то должно оставаться неизменным. —…а ещё Вы стали похожи на живого человека, это так радует! У меня, когда я общаюсь с Аримой-саном и Хирако-саном, всегда возникает ощущение, что я разговариваю с ледяными скульптурами, которые почему-то передвигаться и кое-как отвечать мне могут. А Вы всегда от них отличались, раздражение же тоже эмоция! Не думала, что в CCG все будут такими строгими, — лицо Хаиру выражает небольшое разочарование, меркнущее перед радостью за установившуюся дружескую связь с Коори. Чувство вины по отношению к себе прошлому давит на грудь. Ей было не с кем пообщаться, так? Она специально выводила из себя, чтобы убедиться, что люди вокруг тоже что-то чувствуют? Яркое пятнышко на фоне монотонно-серого CCG, Хаиру заметно отличалась от большинства следователей, от тех, с кем ей приходилось контактировать. Из-за плотного графика работы у неё вряд ли были близкие друзья, с которыми она могла бы поговорить о жизни. У Коори сил после смены хватало только на то, чтобы дописать нужные отчёты, разогреть еду и лечь спать до следующего утра. Конечно, у Хаиру жизненная сила била ключом, но она со своей врожденной прямолинейной искренностью могла бы хоть раз упомянуть о том, что у неё есть друзья. «Мне всё равно некуда торопиться, Коори-сэмпай» Он всегда прислушивался к ней и её словам. Незаметно для себя самого. Незаметно для всех. Отмечая, с какой интонацией она говорит о событиях дня. Её тон помогал воссоздать нужную картину, вспомнить тот год, что сейчас на улице, а также все события, связанные с ним. Её голос усыплял и вводил в анестезическое успокоение. Которого так не хватало. Коори почти не отвечает на её вопросы, наслаждается лишь милой болтовней, лихорадочно сменяющимися темами, варьирующимся от погоды на улице до результатов какой-нибудь операции. На лице Хаиру за какие-то несколько секунд меняется множество эмоций, и он едва успевает следить за ней. В итоге все вскоре сливается воедино — и её голос, и ярко мелькающие улыбки, и хаотично-беспорядочные жесты. Голова начинает кружиться от калейдоскопа чужих эмоций — его всегда немного утомляло общество таких разговорчивых людей. — У Вас лицо побледнело, — Ихей почти виновато обращает внимание на своего напарника. Она часто увлекалась рассказами, забывалась в мире собственных историй, а выводить её из прострации было в основном некому, — отдохните, пожалуйста, я хочу, чтобы вы поскорее поправились. Коори едва слышно усмехается и сильнее хочет наругать себя прошлого. Почему он так не хотел подпускать Хаиру ближе? Её трогательная забота… Её глаза, наполненные искренним сопереживанием… Её нежные руки, поглаживающие по тыльной стороне его ладони… В этих ненавязчивых прикосновениях хочется раствориться окончательно. Если бы это было последним, что он чувствует, Коори умер бы с улыбкой на лице, отпустив все страхи и тревоги. Убаюкивающий тон доносится словно через толстое стекло — он вот-вот подставляет к нему руки, чтобы хотя бы воображаемо дотронуться до неё. Лицо Хаиру застывает в ужасе-удивлении, и она ответно тянется к нему — их попытки сходят на нет вместе, одновременно. Руки разбиваются о толстое стекло, оставляя кровоточащие порезы, капающие кровью на гладкую поверхность… Нет. Здесь все неправильно. Хаиру здесь нет, не было и не будет. Это лишь его галлюцинации, ставшие привычным явлением. Он видел её обезглавленное тело, против воли шагал по её же крови, смотрел в закатившиеся глаза, что отливали нежно-розовым прямо сейчас. У Коори кружится голова — уже не впервые за столь короткий промежуток времени. Голос Хаиру, пытающейся вызволить его из пленительного полусна, разбивается, словно волны о скалистый берег; он уверен, что она пытается что-то ему сказать, но он не слышит. Пугающее чувство когтистыми лапами подкрадывается к горлу и душит, как хищник жертву… Нет. Нет. Нет… Коори поднимает на неё воспаленные глаза; в них больше красного, а от белого не осталось ни следа. Из-за лопнувших капилляров даже жжёт немного. Хаиру склоняется над ним, но он почти не видит её лица — лишь волосы цвета весенней сакуры, ставшие вмиг размытым пятном. Он трепетно касается одной пряди рукой, замечая, что Ихей не дёргается — это лишь подпитывает подозрения. Если это действительно иллюзия…неправда…воображение…пусть оно продлится чуть дольше. Даже если она является ангелом, спустившимся с небес, чтобы проводить в последний путь… Да, наверное, так и было. Коори не замечает, что говорит это вслух — моментально сменяющие друг друга мысли не дают сконцентрироваться на настоящем. — А ты всё такая же. Розовые волосы, нежный взгляд, ласковый тон… Ты не представляешь… Не видишь со стороны… Разве у ангелов не должны быть крылья? Чёрт возьми, Хаиру, ты самый красивый ангел из всех, — болезненно смеётся. Сказанные слова прожигают болью, оседают едким привкусом на языке, что и сглатывать больно, — но… Что ты до сих пор здесь делаешь?.. Почему не исчезаешь до сих пор? — Коори-сэмпай… — потрясенно шепчет Ихей, до неузнаваемости напуганная — она никогда не видела людей в бреду и не знала, чем можно помочь. Собственная беспомощность заставляла легкую дрожь пройтись по телу, выразиться в приподнятых от удивления ресницах и слабом шепоте: — я здесь, я с вами. Я никогда не умирала и не собираюсь. Да что с вами такое?I know that you're an angel But it's not your time to fly, now (Я знаю, что ты ангел Но сейчас не твоё время летать)
Руки мелко дрожат, но девушка упрямо подносит их к своему лицу, чтобы убедиться в том, что она жива. Её напарник всегда был рационален и даже в самые страшные минуты не позволил бы страху захватить себя. Но она видела обратную сторону — и в этом неоспоримо была доля её вины. Хаиру не знала, в чём. Не знала, что такого могла сделать. Но точно понимала — ей, черт возьми, страшно. — Знаешь, когда ты ушла, весь мой мир рухнул, как по щелчку. Я обещал приносить тебе цветы хотя бы каждую неделю, прости, что не сдержал слово. — Перестаньте! Какие цветы?! Коори-сэмпай, Вам показалось, это всего лишь кошмарный сон… Девушка делает попытку подняться со стула. Нужно позвать врачей… Она безжалостно убивала гулей и окрашивала свой мир в алый цвет, но никогда не имела дело с таким. В голосе её сэмпая явно скользило отчаяние, боль…и как будто мольба. Хаиру так и не смогла вырваться — её руку крепко сжали. Словно боялись отпустить. Потерять. Она же никогда не умирала. Ничего не случалось. Так почему же…? Девушка так и не находит в себе силы разжать руку. — Хаиру, ты любила солнце?.. Светлое, тёплое… Только солнца не было. Лил дождь. Чёрные зонты, чёрные плащи, белые лилии и… Пустой гроб. — Прекратите, Коори-семпай! У вас жар и вы бредите. Выпейте это, вам станет легче, — Хаиру протягивает ему небольшую кружку с водой. Её руки дрожат так, что она боится случайно выронить предмет, — ничего не было. Вам показалось. В этот момент понимание собственного бессилия превышает все когда-либо поставленные границы. Хаиру поправляет спадающую прямо на лицо прядь волос, сама подносит к сухим губам Коори чашку, заставляя выпить. Любому было бы ясно, что это просто бред, но Ихей почему-то особенно тяжело воспринимает его слова. И почему в этих галлюцинациях внимание заострено на ней одной? Они же никогда так много не разговаривали, как сегодня. Туманная дымка, застилавшая глаза, рассеивается, опуская стены возведенных иллюзий. Коори снова видит перед собой не сбитую галлюцинациями реальность и не сомневается, когда видит Хаиру рядом с собой. Её взгляд из-за чего-то источает волнение и немой ужас, отражающийся в бездне глаз цвета сакуры. — Теперь всё хорошо? — с надеждой спрашивает она, ставя на прикроватную тумбочку опустевшую чашку. Приглаживает волосы неловким движением руки, но отвлечься не удаётся, а заинтересованность всё возрастает, — о чём Вы говорили, Коори-сэмпай? Какой дождь и пустой гроб? Почему я… Всё такая же? «И взгляд у меня нежный» — хочется напомнить не без хитрого прищура, но девушка, пожалуй, потерпит чуть-чуть. Скажет позже, когда он уж точно в сознание придёт. И тогда точно от разговора не отвертится! — Что? — настороженно переспрашивает Коори, нервно зажимая в руках ткань одеяла. Давящее ощущение того, что он мог ей наговорить только что, ноющей болью расползается по телу, — я не совсем в порядке, Хаиру. Не воспринимай всерьёз. И зачем ты тут сидишь так долго? Уже поздно, иди домой. — Прогонять гостей невежливо, — с притворной грустью вздыхает Ихей, переводя взгляд на экран телефона. Время действительно позднее, и ей надо уходить. Чудо, что врачи её ещё не выгнали, — обещайте мне, что выспитесь, Коори-сэмпай!The sun's already set, now Won't you go to sleep, now? (Солнце уже зашло, вот и всё А теперь, может быть, ты уснёшь?)
*** Холодный дождь безжалостно хлестал по щекам. Хаиру без всяких ярко выраженных эмоций шагает по затемненной улице. Безразлично всматривается в витрины, переводит взгляд на людей — их вид не вызывает ровным счётом ни-че-го, исчезает, кромешную пустоту оставляя после себя. И только потом она вспоминает, что так и не раскрыла зонт. — Всё такая же, да? — неслышно, про себя — Хаиру уверена, что произносит это про себя. У неё возникают странные ощущения от осознания своего страха: она же никогда в жизни не боялась! И скажи ей кто-нибудь, что её смогут испугать бредовые мысли не совсем здорового человека… Да она и сейчас не верит. Раскрыв над головой белый зонт, Хаиру довольно перешагивает чёрные полоски на асфальте, хоть из-за дождя всё практически сливается воедино. Своё занятие она так просто не оставит! Пытаясь вытравить невеселые мысли из головы, девушка устремилась вдаль. Придётся пройти более долгий путь, но ей не страшно. Ехать на метро одной не хочется. Stay right here I'll stay here with you, my dear (Останься здесь Я останусь здесь с тобой, мой дорогой)