Нарушитель by Downing Street
Что-то странное случилось с Лизе в четверг. Весь тот день вообще с самого начала был странный. Начался дождливым и прохладным, но к позднему утру подул южный ветер. Меньше чем за час, погода установилась теплая и солнечная. А в прогнозе ничего такого не предсказывали. Лизе находилась в центре города, в историческом квартале. На дежурстве по контролю дорожного движения – что по факту означало выписывание бесконечных штрафов за неправильную парковку. Узкие извилистые улочки исторического центра никем не планировались для современных автомобилей. Люди парковались где попало. Она как раз вышла к Кольцу Славы – крупной площади, где располагались многие туристические достопримечательности. И первое же, что увидела – пешехода, неторопливо двинувшегося прямо через улицу. - Чертовы туристы! - пробормотала про себя Лизе. Мужчина глазел на исторические здания, совершенно не обращая внимания, куда он идет. В руках он держал раскрытый путеводитель. И продолжал выходить все дальше на проезжую часть. Как ни удивительно, во всех трех полосах автомобили остановились без малейших возмущений. Водители терпеливо ждали, пока человек пройдет. Никто не сигналил. Лизе помотала головой. Удивительно, что этого ненормального до сих пор не переехали. Наконец, Лизе решила, что это парень – отличный кандидат на штраф. Она открыла блокнот с квитанциями и поспешила туда, где сейчас стоял незнакомец, на ее стороне круговой дороги. Он все еще любовался архитектурой исторического квартала. - Monsieur! – окликнула его полицейская, - Arretez s’il vous plait. Une moment. Мужчина оглянулся и посмотрел на нее, доброжелательно улыбнувшись. Он был молод, вряд ли старше тридцати, довольно худого телосложения, с темно-русыми волосами и не очень шедшей ему бородкой. Одет повседневно, но стильно, одежда явно дорогая и брендовая. - Вам придется говорить со мной по-английски, - сказал он, - Извините, французский я так и не освоил. Лизе нахмурилась. Никогда не знаешь, на каком языке говорят туристы. Она попыталась: - Вы… Надо ходить… не через улица… Он снова улыбнулся. Похоже, чувствовал себя совершенно спокойно, ничуть не встревоженный тем, что его остановил представитель полиции в чужой стране. - Мне кажется, вы умеете лучше. Лизе моргнула. Разумеется, она умела лучше. Она свободно владела английским и еще пятью языками. Как-то раз даже хвасталась, выпив в баре, что способна соблазнить мужчину в любой стране западной Европы. С чего же она так косноязычно говорила секунду назад? - Гражданин, - начала она, - Переходить улицу в неположенном месте опасно и запрещено. Вы что, не видели, что идете через проезжую часть? Вас могли сбить, или из-за вас кто-то мог попасть в аварию! – она говорила по-английски с легким, мелодичным французским акцентом, который звучал очаровательно даже для ее собственного слуха. Не совсем тот суровый образ, который она хотела бы проецировать. Незнакомец лишь улыбнулся. - Не думаю. Смотрите, я переходил по обозначенной зебре. В чем проблема? Он указал на дорогу позади себя. Лизе ахнула от удивления. Там действительно был четко обозначенный пешеходный переход, как он и сказал. Знаки на французском и английском по обе стороны дороги и разметка поперек проезжей части. Как она раньше могла не заметить? Ведь ей сто раз доводилось обходить эту площадь. Полицейская нахмурилась. Кому пришло в голову делать пешеходный переход здесь, а не на перекрестке? Место казалось совершенно неподходящим для этого. Абсурд. И тем не менее, белая разметка зебры была выцветшей, со следами от множества колес. Переход очевидно был здесь уже довольно давно. - Нет нужды стыдиться, офицер… - он сделал паузу, чтобы прочитать плашку с именем на ее униформе, - офицер ЛаБелль. Вы добросовестно ошиблись, ничего больше. – в его улыбке появилось немного снисходительное выражение. - Но… но этот переход, его не было… - Возможно, вы новенькая в этой профессии? Как давно на службе? - Четыре года, - ответила Лизе, не успев понять, зачем она это рассказывает незнакомцу. - Четыре года, - повторил он, задумчиво поглаживая бородку, - Довольно много, если учесть, что вы до сих пор раздаете прохожим штрафы за неправильный переход улицы. - Я иногда и в управлении работаю, - сейчас, когда он это упомянул, ей действительно показалось, что она застряла в «бумажной зоне», как это называли ее коллеги, слишком надолго. Разве она не собиралась получить хотя бы капральское звание? Мужчина усмехнулся: - Не удивлен. Полагаю, ваше начальство любит держать вас в офисе, чтобы в любой момент полюбоваться вашими формами в этой форме. Не могу их осуждать. Как ни странно, этот откровенно сексистский и оскорбительный комментарий ее ничуть не обидел. Лизе лишь удивленно приподняла бровь. Она не была как-то особенно привлекательна. По крайней мере, никогда не считала себя таковой. Она реалистично смотрела на свою внешность. Она опустила взгляд вниз. На ней была стандартная повседневная форма: голубая рубашка с темно-синим галстуком, синие брюки и черные ботинки. Приталенная рубашка действительно туговато обхватывала грудь, а брюки плотно облегали ее бедра. Светлые волосы были коротко подстрижены, чтобы не заправлять их под головной убор. Неужели этой картиной могли любоваться ее коллеги? Она задумалась. Действительно, в памяти всплывали долгие взгляды, которыми ее провожали мужчины, когда она шла по коридорам участка. Вслух Лизе сказала: - Слушайте, это не имеет отношения к делу. Определенно, я совершила какую-то ошибку. Не буду больше вас задерживать. Доброго дня. Мужчина ответил: - Я вот что думаю. Может быть, ваша внешность тормозит вам карьеру? Возможно, ваши сослуживцы считают вас слишком милой девочкой, чтобы серьезно воспринимать. - Что? Конечно, нет! И что вы вообще имеете в виду? Он пожал плечами. - Может быть, вы слышали, когда говорят: «она слишком красива, чтобы быть полицейской». Возможно, в вашем случае, это правда. Никогда не задумывались? Trop belle pour une flic? Разговор явно принимал странный оборот. Лизе задумалась на мгновение, почему бы ей просто не развернуться и уйти. - Не говорите глупостей. Мои коллеги – профессионалы. Они не судят меня по внешности. – она откинула от лица прядь волос, выбившуюся из-под головного убора. Пора было подстричься. Лизе чувствовала себя отнюдь не так уверенно, как старалась казаться. Чем больше она размышляла, тем отчетливее вспоминала, какое количество мужских взглядов собирала на себе в участке. Другие полицейские постоянно ее разглядывали. Забывали о своей работе, когда она проходила мимо. Любовались, как она покачивала бедрами при ходьбе – а она лишь виляла попкой еще демонстративнее, когда замечала рядом зрителей. Что? Нет, она никогда этого не делала! Нет, конечно же, нет! Ну, может быть… иногда. Она вновь посмотрела на себя. По какой-то неведомой причине на ней была парадная форма, с юбкой и кожаными сапогами. То, как ее упругая грудь оттопыривала ткань блузки, действительно здорово смотрелось, надо было признать. Узкая юбка выгодно подчеркивала ее фигуру и длинные ноги. Она не вполне помнила, откуда в парадной форме взялись сапоги вместо уставных кожаных туфель, но они тоже определенно шикарно выглядели. Сплошные вопросы. Зачем она надела эту форму на дежурство? Разве эта одежда не предназначена сугубо для торжественных церемоний? Или как? Понятное дело, в таком виде она конечно будет привлекать куда больше заинтересованных взглядов, чем в брюках и ботинках Она нахмурилась. Что-то не так. Мужчина вновь рассмеялся своим неприятным смехом: - Дорогая моя, мы все судим по внешности, даже если не признаемся в этом. Мужчины – визуалы от природы, с этим ничего нельзя сделать. Мы не можем не реагировать позитивно на привлекательную женщину, вроде вас – точно так же, как вы не можете не радоваться этому вниманию. Это прописано в генах. В нас заложено стремление привлечь противоположный пол, это биологический императив. Привлекательность и сексуальность лежит в фундаменте всего, что мы делаем в жизни, подчас на подсознательном уровне. Несколько удивившись такой философской речи, Лизе ответила: - Вы что пытаетесь сказать? Что мои коллеги не могут относиться ко мне профессионально из-за того, что я женщина? Он все еще улыбался. - Нет, я хочу сказать нечто иное. Они *не хотят* относиться к вам профессионально, потому что вы *привлекательная* женщина. И возможно, вы этого тоже не хотите, по той же самой причине. Гораздо интереснее, когда тебя вожделеют, чем когда уважают. Лизе уперла сжатые кулаки в бедра. - Так, ну это уже не входит ни в какие рамки! – она непроизвольно облизнула губы на слове "входит". - Правда? Оглянитесь вокруг. Приглядитесь пристальнее, как люди друг на друга реагируют. Видите вон ту девушку там? – он махнул рукой в сторону не особенно примечательной худощавой молодой женщины – вероятно, какой-то офисной работницы - что торопливо шагала по улице в строгом брючном костюме черного цвета. В одной руке она несла портфель, через другое ее плечо висела сумочка. - Да, вижу. И только не пытайтесь сказать мне, что она ведет себя как-то непрофессионально. Судя по виду, она адвокат или кто-то в таком духе. - Вообще говоря, она работает менеджером по персоналу. Ее зовут Жанетт. Но это не имеет значения. Сейчас с ней произойдет определенное событие, которое откроет менее профессиональную сторону этой женщины. - Откуда вы можете… ой! Когда женщину отделяло от них метров десять, внезапно порвался ее наплечный ремень. Красная кожаная сумочка полетела на землю. Женщина остановилась, застигнутая врасплох такой неприятностью. Неожиданно, молодой мужчина, проходивший мимо, поднял сумку и вернул хозяйке. Он тоже был одет в деловом стиле, как заметила Лизе, но более неформально - костюм без галстука, пара пуговиц на рубашке расстегнута. Модная короткая щетина украшала его подбородок. - Ну и? Молодец парень, поступил галантно. Что это доказывает? - Продолжайте смотреть. Женщина приняла сумочку с улыбкой. Они какое-то время говорили по-французски. Лизе не могла расслышать слов. Но пришла к выводу, что Жанетт довольно красива. Ее первое впечатление было неверным. Жанетт была стройной, но определенно не тощей, со вполне привлекательной женственной фигурой, а ее узкие черные брюки выгодно подчеркивали это, в сочетании с высокими каблуками. Этих деталей Лизе раньше не замечала. Как ни странно, те двое все еще болтали. Похоже, разговорились сходу. Жанетт все еще улыбалась. Она рассмеялась над какой-то фразой мужчины. Приблизилась к нему и положила раскрытую ладонь на лацкан его пиджака. Ее сумочка вновь упала, но на сей раз девушка едва это заметила. Лизе обратила внимание, как бедра Жанетт легонько покачиваются туда-сюда, на несколько сантиметров вперед и назад, медленно и соблазнительно. Ее облегающие черные леггинсы подчеркивали каждый мускул и мельчайшее движение ног. Что касается мужчины, то он всем своим видом источал спокойную уверенность, почти наглость. Жанетт это жадно впитывала. Теперь она стояла уже почти вплотную к своему новому знакомому. Их диалог притих до шепота. Она опустила на землю кожаный портфель, чтобы взяться обеими руками за его пиджак. Мужчина положил ладонь ей на бедро. Он небрежно погладил блестящий винил облегающих леггинсов, как покупатель прикасается к лакированному боку спортивной машины. Жаркий шепот Жанетт плавно превратился в еще более жаркие поцелуи. Пара начала открыто сосаться прямо посреди тротуара. Жанетт обвила его шею руками, поглаживая пальцами волосы. Их губы и языки плясали быстрый и непристойный танец. Лизе машинально приоткрыла губы и ощупала языком свою алую помаду, одновременно представляя, что сейчас должна чувствовать эта счастливица. Мужские руки смело скользнули ниже, на оттопыренную упругую попу Жанетт. Он притянул девушку вперед, агрессивно прижав ее к своему паху. До Лизе донесся тоненький женский вскрик, быстро перешедший в томный стон. Мужчина начал водить пальцами между ног у своей спутницы, массируя ее нижние губы, контуры которых отчетливо виднелись сквозь невероятно тонкую ткань. Похоже, никакого белья девушка не носила. Жанетт задрала одну ногу, потираясь всем телом об кавалера. Ее туфли-шпильки были того же глянцево-алого оттенка, что и забытая сумочка на земле у ее ног. Лизе отстраненно заметила, что у Жанетт фигура на уровне топовой фитнес-модели. - Mon Dieu, они сейчас уже сексом займутся прямо на улице! – выпалила полицейская, - Я должна вмешаться! Я должна… Ее участие оказалось ненужно. Мужчина на секунду оттолкнул от себя тяжело дышащую Жанетт. Непринужденным кивком головы он пригласил ее куда-то уйти. Девушка покорно кивнула в ответ. Он повел ее прочь, а перевозбужденная Жанетт засеменила вслед, едва не пытаясь запрыгнуть на него. Ее леггинсы имели очень низкую посадку, лишь чуть-чуть прикрывая два идеальных полушария ее ягодиц. Сумочка и портфель так и остались лежать брошенными на газоне. - Ну как, долго ли продержался ее профессионализм? – непринужденно спросил незнакомец рядом с Лизе, - При столкновении с мужчиной, вызвавшим у нее сексуальное желание, она моментально растаяла и отдалась своей женской природе. Лизе сделала растерянный жест рукой. - Но они не были… это всё не… и ко мне это какое имеет отношение? Невозмутимость ее собеседника была непрошибаема. - Ну как же. Самое прямое, разумеется. Разве вы не оказывались в схожих ситуациях? Когда вся ваша профессиональная подготовка становилась бесполезна перед лицом вечной биологической потребности быть женщиной?***
Архивная комната в участке была чистой и ярко освещенной. Лизе все равно считала ее анахронизмом. В эпоху всеобщей компьютеризации и мобильной электроники, зачем жандармерия продолжает цепляться за такое количество бумаги? Или, что более актуально, почему она стоит здесь, сортируя старые рапорты, вместо работы на улицах, как подобает всем нормальным полицейским? Она училась несколько лет, чтобы стать полноценной сотрудницей полиции, а не какой-то секретаршей в униформе. Слово “униформа” заставила ее посмотреть на себя. Она была одета в парадную форму с юбкой, которую по настоянию капитана все сотрудницы носили в участке. Лизе пыталась поначалу возражать – возможно, менее настойчиво, чем следовало бы. В конце концов, она смирилась. Приказ есть приказ. Все-таки она была приучена исполнять приказы начальства, даже если это полный произвол и сексизм. В каком-то смысле, ей даже нравилось исполнять приказы. Ее раздумья прервал звук шагов сзади. Капитан Мейнар собственной персоной – безукоризненно-импозантный мужчина с зачесанными назад темными волосами, седеющими у висков. - А, офицер ЛаБелль. Лизе. Я как раз хотел с вами пообщаться. - Да, капитан? – она собиралась было повернуться к нему лицом, но капитан стоял слишком близко сзади. - Пожалуйста, не отрывайтесь от работы, - сказал он через ее плечо, - Я лишь хотел сказать, что наше отделение может вами гордиться. Вы воплощаете собой идеальный образ, который мы хотели бы демонстрировать публике. Вы делаете честь этому мундиру. - Сп-спасибо, капитан, - ответила Лизе. Она могла ощутить тепло, исходящее от его тела. - Стало быть, вы согласны со мной, - продолжил командир, - Что изменения, недавно внедренные мною, идут на пользу проецируемому образу и моральному состоянию личного состава, да? - Я… да, наверное, капитан. Изменения, о которых говорил капитан Мейнар, включали в себя кожаные сапоги, приталенные блузки, обязательные юбки и полное отсутствие кителей для всех женщин в участке. Несомненно, новая униформа повысила моральный дух, по крайней мере, среди офицеров мужского пола с традиционными взглядами. Хотя 7-сантиметровые каблуки, которыми обладали все закупленные форменные сапоги, вряд ли позволили бы женщинам эффективно преследовать подозреваемых. - Отлично, - сказал капитан. Теперь он уже шептал ей на ухо. Девушка чувствовала, как что-то твердое прижимается к ее попе. И это что-то пошевелилось, когда она повела бедрами, - Я очень ценю ваше содействие, как и благоразумие остальных девочек. Разумеется, я не хочу, чтобы меня считали закостенелым консерватором. Можете позволить себе определенные вольности в униформе, в целях самовыражения, если пожелаете. – говоря это, он обхватил свою подчиненную руками сзади и ослабил ее форменный галстук. Затем начал расстегивать пуговицы на ее блузке. Туго натянутая ткань расходилась все шире с каждой высвобожденной пуговицей. Он остановился на третьей, когда белый бюстгальтер Лизе стал виден. Девушка ничего не говорила. Мысль о том, чтобы попытаться остановить его – как возникла, так и осталась в сфере невозможного. Он был вышестоящим офицером. Капитан продолжал прижиматься к ней, и держал ее в своих медвежьих объятиях, и приводил ее одежду в совершенно непристойный вид. Она чувствовала его эрекцию своей попой. Ощущала эту мужскую энергию, что пульсировала у него в штанах, этого голодного хищника, готового сорваться с цепи. Она чуяла запах его кожи. Теплое дыхание щекотало ей ухо. Лизе все еще не шевелилась. Капитан Мейнар развел в стороны лацканы ее блузки, еще сильнее открывая ее внушительную грудь. - Не давайте униформе сдерживать вашу женственность. – теперь его руки двинулись ниже, чтобы погладить ее бедра сквозь синюю юбку. - Мы также готовы дать вам немного пространства для маневра по части длины юбок, - продолжил он, - Я прекрасно понимаю, что стильные молоденькие девушки любят носить юбочки покороче. – он провел пальцами по ее бедрам, словно показывая, где должны заканчиваться юбки, которые ему по нраву. Лизе с трудом смогла найти в себе силы, чтобы подать голос - Капитан, я… я не думаю, что… что вы можете приказывать… - Пожалуйста, не воспринимайте это как приказ, - сказал Мейнар. Он все еще обнимал ее и гладил ладонями по бедрам, - Всего лишь рекомендация. Нечто, достойное рассмотрения, ради блага всего отделения. И ради вашего капитана, мм? Лизе чувствовала, как у нее голова идет кругом. Она знала, что это все неправильно. Но почему-то не могла найти в себе духу воспротивиться. Исходящая от капитана аура мужественности подавляла ее и дурманила разум. Девушка была беспомощна как корабль на отмели. От ощущения прижимавшегося к ней сзади напряженного члена было совершенно невозможно соображать. Лишь пара слоев ткани отделяла этот торчащий орган от теплой темной глубины, что жаждала принять его. Лизе знала, что должна возразить. Должна возмутиться. Он практически открытым текстом приказывал ей сексуально одеваться. Но он был капитаном, как сам только что ненавязчиво напомнил. Ее вышестоящим начальником. Разве это не подразумевало, что она тогда – нижестоящая? Стоящая ниже. Подчиненная. Та, кто подчиняется. Исполняет приказы. Повинуется. Дрожь пробежала по спине молодой полицейской - и не только от того, что сильный мужчина в тот момент тёрся членом об ее ягодицы. - К-капитан… - выдавила она, запинаясь, - Я буду… я постараюсь… как прикажете, капитан. Я в вашем распоряжении. Она воспользовалась традиционным французским оборотом ‘a vos ordres’, что могло значить как «в вашем распоряжении», так и «повинуюсь вашим приказам». Приказам (о да!) необходимо повиноваться. Какое чудесное слово. Она стояла, наклонившись вперед, опустив голову, для равновесия упершись руками в шкафчик с документами. - Замечательно! – воскликнул капитан, - Tres bien! Я знал, что могу рассчитывать на ваше понимание. Возвращайтесь к работе. – он шлепнул ее по попе, заставив девушку дернуться, затем с триумфальным видом покинул кабинет. Лизе еще долго оставалась неподвижна. Она тяжело дышала. Наконец, она подняла голову и огляделась. Посмотрела вниз, на свой полу-обнаженный бюст. Все-таки грудь у нее была весьма красивая. Только надо будет прикупить новых лифчиков. Красивых, с открытыми чашечками и пуш-апом, чтобы максимально выгодно демонстрировать ее сокровища. И разных цветов. Она простонала. Сортировка рапортов подождет. Прямо сейчас ей требовалось немного личного времени, чтобы удовлетворить потребности своего тела. Между ног все горело, и это дело совершенно не терпело отлагательств. Ее тонкие каблуки звонко зацокали по коридору на пути в туалет.***
Стоя на улице, Лизе заметно пошатнулась под напором этого воспоминания. Она огляделась по сторонам, на мгновение потеряв ориентацию в пространстве. - В чем дело? – спросил у нее все тот же нарушитель правил дорожного движения. - Я… не совсем уверена. Я тут… вспомнила кое-что… один разговор с моим капитаном… но… Но я уверена, что его никогда не было. Не могло быть. Правда ведь? - Откуда мне знать? Это же вы вспомнили, не я. – взгляд мужчины опустился вниз. Лизе тоже посмотрела вниз, вслед за ним. И ахнула. Ее галстук исчез. Три верхние пуговицы облегающей узкой блузки были расстегнуты. Грудь была не столько открыта, сколько специально выставлена напоказ в темно-синем бюстгальтере в цветочек. И объем казался существенно больше, чем она помнила. Ветерок, обдувавший ноги, отвлек ее от мыслей о том, что сиськи не могут просто так взять и в одночасье вырасти. Быстрая проверка подтвердила, что нижняя половина ее замечательной фигуры столь же качественно выставлена на обозрение, как и верхняя. Было даже логично, если вспомнить тот диалог с капитаном, что ее форменная юбка оказалась укорочена до середины бедра, позволяя ей похвастаться тонкими темными чулками, подобранными в тон к блестящим черным сапожкам. Она выглядела умопомрачительно – и совершенно неподобающе для полицейской на дежурстве. Что-то творилось явно ненормальное. Лизе зачесала назад волосы привычным движением. Должно быть, опять выбились из заколок. Она старалась игнорировать теплое, приятное чувство, что вызывали в ней многочисленные долгие взгляды прохожих. Вместо этого она решила пристальнее изучить этого странного мужчину, что стоял рядом с ней. В его улыбке была странность, которая ей очень не нравилась. Что-то в его глазах вызывало тревогу: нечто дикое, и первобытное, и очень опасное, едва сдерживаемое цивилизованным фасадом. - Вы… - пробормотала она, - Это вы как-то причастны к этому… к этим странностям. Вы что-то делаете… Я не знаю, что именно, но… Вы кто такой?