Вершитель Судеб

Июль 1980 года.

За те несколько месяцев, что оставались у нас перед финальной битвой, Том успел замучить меня до полусмерти всяческими тактиками, стратегиями, планами на будущее и мыслями о великом. Я, как никогда до этого, с таким восторгом ожидал ночи, что удивлялся сам себе. А ещё у меня появились часы свободного времени, когда новый Министр Магии вызывал меня на консультации по разным поводам. Решающий день был очень близок, и я оттягивал для себя этот миг как можно дальше. В конце концов, все согласились, что нападение на Хогвартс состоится в ночь с тридцатого на тридцать первое июля этого года после предварительной месячной осады. И тёмная, и светлая стороны стягивали все свои силы к замку. Каждый день возникали новые и новые стычки между защитниками и осаждающими. Маги понимали, что древний Хогвартс не выдержит решающей атаки. Изредка обе стороны совершали вылазки в стан врага, стремясь подорвать боевой дух и забрать с собой в Ад несколько десятков чужих жизней. Искренне наслаждался творящимися ужасами только Азазель. Воздух был настолько пропитан магией, что древний дух сумел создать себе полупрозрачное тело, перебравшись на некоторое время в наш мир. Демонический знаменосец, как маленький ребёнок, восторгался происходящим на поле боя. Всё вокруг превратилось в постоянную нервотрёпку; опасность в виде магических ловушек или отравленных клыков-когтей ждали зазевавшегося воина на каждом шагу. За несколько дней до финального сражения состоялся серьёзный разговор между мной и Томом. Он в очередной раз пытался приставать ко мне, одновременно объясняясь в измене с Беллатрисой. Слава всем богам, его излияния прервала военная тревога. Конечно, чтобы не вызывать подозрений со стороны, я наоборот должен был завести пару интрижек, укрепить свою связь с Тёмным Лордом и вообще всячески показывать, что жизнь прекрасна. К сожалению или к счастью, так лицемерить не может даже Люциус Малфой, которым мне пришлось стать. Теперь же, вместо того чтобы вновь философствовать, я перейду к описанию той самой последней битвы, где должна решиться судьба всего магического мира в Англии. Тридцатого числа, как только достаточно стемнело, мы начали полноценный штурм Хогвартса. Отряды оборотней, вампиров и дементоров (тёмная кавалерия) ринулись к прорехам в барьере, который пробили наши маги. Заранее подкупленные русалы подняли в своём озере восстание, чтобы отвлечь до конца сражения водных союзников Светлых сил. Наконец, магический барьер окончательно рухнул, и в бой пошли великаны, торопясь сломать как можно больше стен и костей, и дрессированные магические животные, которых специально натаскивали на убийства. Обе стороны несли серьёзные потери. «Тёмные» имели преимущество во внезапности, которое позволило прорвать первый круг обороны, однако «светлые» знали каждый камень в замке и успели приготовить немало ловушек. Со стороны Чёрного озера и Запретного леса на Хогвартс двигалась армия мертвяков, усиленная живыми магами и бесстрашными наёмниками, что за свою преданность получили немалую сумму. Основная мощь нашей армии во главе с Тёмным Лордом по-прежнему оставалась в стороне от боевых действий, лишь издали обстреливая противников. Мы должны были вступить в бой только тогда, когда или войска выдохнутся, или в сражении наступит тот шаткий момент, когда решится дальнейшая судьба всего. Я чувствовал себя не в своей тарелке: быть полководцем, за которым люди идут в огонь и воду, – не мой путь, не моё решение. Меня просто ткнули носом в ситуацию и сказали: «Делай». А что делать, это уж сам придумай, верно? Подавив в себе все лишние мысли, что могут помешать в самый ответственный момент, я оглядел маленькую «армию» Тёмных сил. В основном здесь был Внутренний Круг Пожирателей и некоторые особо сильные бойцы, которым только стоило получить Метку. У всех в предвкушении горели глаза; некоторые потирали руки, пытаясь сбить некстати пришедшее волнение; в редком случае маги даже проверяли на месте ли их оружие. Воодушевляющую речь Тома я благополучно пропустил, но сигнал к атаке услышал одним из первых. – Вперёд! Хогвартс будет наш! Время медленно перевалило за полночь, но битва продолжалась настолько долго, что на горизонте заалела полоска разгорающегося рассвета. Было светло, как днём, из-за полыхающего повсюду дерева и горючих смесей, щедро вылитых обеими сторонами. Люди горели, как факелы, и Адское пламя медленно сжирало их плоть. Крики раненых, стоны умирающих и вопли тех, кто ещё мог стоять на ногах, слились в единую какофонию звуков, изматывая душу. Увернувшись от нескольких ослепляющих вспышек, я размозжил кому-то голову тяжёлым булыжником и надвое рассёк серебристую дымку при помощи Секо. На землю, истекая кровью, упали два обрубка тела мага, чью левитацию я прервал. Теперь исход боя был решён: мы теснили светлых повсюду и гасили последние очаги сопротивления. Единственной и самой главной проблемой оставался Дамблдор, которого никто не видел у стен Хогвартса. Старик или отсиживался в своём кабинете, или сбежал, прихватив с собой феникса и бесчисленные бесценные знания. Но он всё-таки явился, приведя нескольких свежих бойцов. Светлая сторона была обречена. Вот он, переломный момент, больше нам никто не может противостоять без риска потерять жизнь, но тут мой взгляд пересёкся со взглядом Дамблдора. В старческих глазах пылала настолько откровенная ненависть, что мне стало страшно. Прежде чем я успел что-либо сделать, он направил на меня свою палочку и закричал: – Авада Кедавра!..