***
— Нет, ты говорил что-то такое. – Это скрестила руки на груди. Норой никогда не умел увиливать от ответа и хитрить. — Я ничего тебе не скажу. – Норой сурово глянул на неё, переставая пытаться заговорить ей зубы. — Мне важно это! – Это пристально смотрела в лицо своему опекуну, пытаясь надавить на жалость. — Это, этот гуль умён, но ещё более он опасен. Бойся такого врага как он. Ему нравиться играть с чужими жизнями, поэтому я ничего о нём тебе не скажу. – Норой говорил с ней, как с пятилетним ребенком. Это нахмурилась. — Но он знает про V? – Если да, то ей надо было увидеть его любой ценой. — Он знает всё. Но ты меня не слушаешь. – Норой тягостно качает головой. — Мне нужно знать о V как можно больше. Они сломали мне жизнь. – Это срывается на крик. Норой знает гуля, который знает V. Ей нужно его увидеть. Потому что она не хочет ничего спрашивать у Аримы. Потому что она умеет читать людей, и хотя Арима – сложный экземпляр, но он изменился, он сам это подтвердил, и Это не знает, как найти к нему подход. Она так отчаянно по нему скучает. Она не видела его два дня. Только два дня. Словно прорвало плотину. Он мерещиться ей везде. — Он глава четвертого района, одного из самых опасных Токио. Не лезь не в своё дело. – Норой попытался поставить её на своё место, но давно лишился права голоса в её жизни. Это услышала то, что хотела. Найти главу четвертого района будет легко. – Это, вернись! – Норой громко окликнул её, когда она ни слова не говоря, развернулась и ушла. Норой недооценивал её. Ей почти не пришлось причинять боль какому-то плаксе из Синдзюку, чтобы узнать, что ей нужен Безликий. Клоун. В одном Норой был прав – не стоит показывать свою нужду и свои слабости.***
Это окунула голову в железный таз с водой. С поддержанием гигиены в подземке всегда было трудно. Шампунь был пресыщен химикатами и жёг нежную кожу около ушей. Это снова окунула голову, глаза защипало. Главное не глотать мыльную смесь. У Аримы дома был прекрасный шампунь, мягкий и вкусно пах. Это сполоснула голову. Потом взяла расческу. Волосы всегда долго сохли и не было никакого способа ускорить сушку. Когда с волос перестало капать, Это зачерпнула воды и начала поливать себя. Вода была холодной, неприятной. Это завернулась в простыню, ещё несколько раз провела расческой по волосам. Потом заколола челку, достала косметичку и села перед треснувшим зеркалом. Сначала взяла ту фиолетовую отвратительную помаду. Если наносить тонким слоем, то получается почти красиво. Губы сильно выделялись на фоне бледного лица, чернели мягким изгибом. Потом Это достала украденные тени, серо-фиолетовые, под цвет губ. Это нанесла много, сильно затеняя глаза, которые резко посветлели на контрасте. Она выглядела старше. Потом достала тушь, размышляя, удастся ли нанести красиво. Это едва тронула ресницы, но прекратила, боясь испортить. Она сбросила с себя простыню и встала перед зеркалом. Она давно решила, что она и красота несовместимы. Но сейчас, впервые за долгие годы, она смотрела в зеркало и пыталась понять, а красива ли она? Её тело было нескладным, оно медленно взрослело и развивалось. Ноги и руки были худыми, колени и локти резко выделялись. Грудь была маленькой, почти мальчишеской. Ребра просвечивали сквозь кожу. Впалый живот. Ниже Это решила не разглядывать. Арима был прав, она сильно похудела, питаясь гулиной плотью. Ей не помешало бы набрать вес. Это смотрела на своё тело и пыталась понять, нравится она себе. Тело было привычным и родным, было странно оценивать его в другой категории. Это решила, что она не красива. Но и не уродлива. Что-то между. Это достала из шкафа фиолетовое платье с красными разводами. Его носила девушка, которую Это убила. Дождавшись, когда высохнут волосы, они всегда высыхали, как им вздумается, Это надела его. Оно было чуть-чуть большим, но стало почти незаметно после того, как она подвязала его чёрным поясом. Единственные её туфли были поношенными, и Это серьезно задумалась, не надеть ли что-то другое. Ей стало почти смешно, когда она представила, как будет вылезать из люка в такой одежде.***
«Helter Skelter» был набит под завязку. Ей сообщили, что заведение только что открылось, и все клоуны зависали там. Это проскользнула внутрь, и тут же смешалась с толпой. Помещение разрывала ритмичная музыка, слишком громкая для чувствительных ушей гулей. Это медленно пробиралась к барной стойке. Молодая рыжеволосая девушка разливала напитки. Это окинула её оценивающим взглядом – барменша вряд ли старше её больше чем на пять лет. И выглядела довольно просто, но слишком заинтересованные глаза, озорно наблюдающие за всеми, стали сигналом для Это вести себя осторожнее. Это направилась к стойке. — Я вас раньше не видела. – Барменша вежливо улыбнулась. Её глаза смотрели цепко. — Я недавно в Синдзюку. – Это решила говорить прямо. – Хотела увидеть Безликого. С главой района лучше дружить. – Это лукаво улыбнулась. Девушка ответила ей такой же улыбкой. — Итори. – Барменша протянула руку для рукопожатия. — Мирай. – Это мягко ответила на рукопожатие. — Я позову Безликого позже, сейчас он занят. Не хотите выпить? Сегодня за счет заведения. Люблю новые лица. – Барменша предлагала ненавязчиво. Но Это инстинктивно чувствовала, что должна согласиться. Она никогда не пробовала алкоголь и не знала, насколько высокая толерантность у её организма. Ей лучше быть трезвой на встречи с Безликим. — Да, давайте. – Итори поставила перед ней высокий бокал и налила черно-красную жидкость, густую как смоль. Это сделала маленький глоточек. Забродившая кровь была странной на вкус, почти мерзкой. И слишком густой. Это пила медленно. Осушив бокал, Это прислушалась к своим ощущениям. Никакой легкости в теле, картинка была чёткой. Голову не вело. Что ж, по крайней мере, она не улетала с одного бокала. Итори услужливо налила из другой бутылки. Её пытались споить, чтобы понять, что она из себя представляет. Это послушно продолжила пить. Пойло стало гуще и кислее. Вкус был мерзким. Музыка сильнее начала бить по ушам. — Как на вкус? – Итори улыбалась любезно. Это хотелось выцарапать ей глаза. — Как дерьмо. – Это смотрела прямо в глаза. – А чем занят Безликий? – Алкоголь делал её злее. — Он в меланхоличном настроении. Не стоит его трогать. – Барменша улыбнулась почти мечтательно. – Не стоит лезть под горячую руку. – Она снова наполнила бокал Это. На соседнее место плюхнулся человек лет тридцати, от которого разило выпивкой и потом. Это поморщилась. — Мне ещё. – Его речь была невнятной. Итори с той же неизменной любезностью поставила перед ним стакан с бледно-розовой жидкостью. Мужчина развязно улыбнулся Это, разглядывая её. Это не обратила внимания – от музыки заболела голова. Она медленно пила, чтоб не опьянеть. Гуль положил руку ей на колено. Волна отвращения поднялась в Это. Но прежде чем она успела что-то сделать, он поцеловал её. Мерзкая слюна затекла ей в рот. Это целовалась с Аримой потому, что ей было весело. Ей было интересно, какой он в постели. В тот день, когда она проснулась в первый раз в его квартире, она подумала, что не против переспать с ним, если вдруг так получиться. Без шуток, по-серьёзному. Потому что он был красивым. Умным. И готовил ей завтрак. Ей почти не хотелось его убивать. Эта мысль смутила её, она гнала её прочь. Арима вынес приговор. То, как он обозначил место встречи не оставило сомнений, что он знает. И Это затолкала сомнения глубоко внутрь – она убьет его, как и хотела. Она действительно хотела выпить кофе. Она вела Ариму в кофейню. Но потом проснулось мстительное желание – завести его в лав-отель. Просто понять, какой он. Он казался уверенным в своих действиях, но был нежен. Он, чёрт его дери, был нежен. Почти невесомые поцелуи. Он спросил разрешения, и Это поддалась. Так медленно и тягуче. Это понимала, что не будь он таким нежным, она бы не позволила себя касаться. Он был аккуратным, но так боялся причинить ей боль. Всё было восхитительно, плавно. Правильно. Гуль целовал жадно, грубо. Это пришла в себя. Её зубы схватили его язык и выдрали с корнем. Это отстранилась от него, всасывая язык. Гуль взвыл от боли. Это чувствовала, как по подбородку течет мерзкая кровь. Все смотрели на них. Повисла тишина. Но музыка так же сильно била по голове. Это лениво перерезала ему горло и с мрачным удовлетворением смотрела, как он бьётся в конвульсиях. — Я хочу поговорить с Безликим. Сейчас. – Её голос звучал спокойно. По тому, как легко остальные вернулись к веселью, Это сделала вывод, что это не первое убийство в этом баре. Это услышала сквозь нарастающую музыку хлопки. Мужчина без возраста с активированными какуганами хлопал ей, прислонившись к дверному косяку. Его лицо разрезала ухмылка, но сам он оставался равнодушным. Его чёрные волосы криво спадали на правую сторону. — Иди ко мне, малышка. – Он поманил её пальцем. – Итори, дай нам бутылку самого крепкого вина и принеси закуску. – Он кивнул на труп, рассмеявшись. Это пошла к нему, завороженная им. Он был абсолютно серым и неприметным с такой яркой внешностью, словно сотканный из противоречий. Он обнял её за плечо и повёл в дальнюю комнату. Это слышала его тихий смех. Безумец с таким спокойным лицом. В комнате был выключен свет, и его глаза светились в темноте. Это с неудовольствием почувствовала легкое головокружение – забродившая кровь начинала действовать. — Как тебя зовут? – Он улыбался ласково, но Это слышала жестокость в его голосе. — Мирай. – Её голос хрипел. — Ты лжешь, но ладно. Что, в сущности, значит имя? Так, пустой звук. – Он снова рассмеялся, тихо и грустно. Это выпрямилась в кресле. — Ты знаешь что-нибудь о V? – Это посмотрела в его ничего не выражающие глаза. — Подожди, дай Итори принести вина, мы выпьем, как старые друзья, а потом поговорим. – Он по-доброму усмехнулся, но Это не почувствовала доброты. Итори принесла поднос с бутылкой и двумя боками. На подносе лежали ровные куски мяса. Безликий махнул Итори рукой, а потом налил им по бокалу. Жидкость была такой густой, что её скорее надо было есть. — Бери мясо. Я без понятия, что делать с пьяными детьми. – Это бросила на него злобный взгляд. Но последовала совету. — Ты знаешь что-нибудь о V? – Это повторила свой вопрос. Раздражение душило её. Она слишком быстро выпила бокал. Её вело. — Конечно знаю. Но какой резон мне тебе отвечать? Я хочу что-то взамен. – Безликий снова рассмеялся. Это сжала зубы. — Чего? – Это скрипнула зубами. Глаза Безликого казались пустыми чёрными провалами с рыжей искрой. Безликий уставился в потолок, задумчиво постучав пальцем по подбородку. — Хотя бы знать, в чьи руки отдаю информацию… — Он снова рассмеялся. — Ты хочешь знать моё имя? – Похоже алкоголь тормозил её мысли. — Имя ничего не значит. Я знаю, что это ты нападала на второй район четыре года назад. Но это скучно. – Это передернуло, но она взяла свои эмоции под контроль. – А вот твоя реакция забавная. Просто ответь на пару моих вопросов. Это кивнула, боясь что голос выдаст её напряжение. — Ты девственница? – Он смотрел скучающе. Это чуть не подавилась вином. Не такого вопроса она ждала. — Нет. – Она не хотела вспоминать Ариму сейчас. — Да, я так и думал. Скажи мне, это было по любви? – Он поболтал жидкость в стакане. — Нет. – Это судорожно сглотнула. Не спрашивай меня об этом. Безликий в первые за вечер смотрит заинтересованно. — По принуждению? — Нет! – Это ответила слишком резко и быстро. — Это был тот мальчишка, с которым ты играла в снежки? – Это показалось, что её внутренности обожгли кипятком. – Я знаю обо всём, что происходит в моём районе. У меня на душе было так светло, когда я наблюдал за вами, что я даже предложил своему другу сыграть. Он поджарил меня своим кагуне. – Он снова рассмеялся. Он встал и подошёл к ней, наклонился к уху и быстро зашептал. – Его зовут Арима Кишо верно? Так почему ты пришла ко мне, если он знает больше, чем показывает, и расскажет тебе без всякого условия? Это передёрнуло. Но она не собиралась отчитываться перед мужчиной, которого с каждой секундой понимала всё меньше и меньше. Голова кружилась от выпитого алкоголя. — Ты его знаешь? – Голос Это хрипел. — Лично? О нет. – Он снова рассмеялся, и его смех горчил у Это на языке. – Но я люблю наблюдать за интересными людьми, они развевают мою скуку. А Арима-кун очень интересный. Это хотелось вскочить на ноги и закричать, чтобы он никогда не приближался к Ариме. Она действительно поднялась, но ноги плохо её держали. Безликий многое знал, но не собирался рассказывать. Он играл с ней. Это зашипела от ярости. Она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Не стоит ссориться с Безликим сейчас, на пьяную голову. Потом. Позже она размозжит ему череп. Она шла сквозь массу танцующих тел, звук и мигающий свет давили на голову. Нужно было выйти отсюда как можно скорее. На холодном воздухе стало легче. Мысли стали не такими путанными. Это дышала глубоко. Надо было возвращаться. Это шла медленно, бесцельно. На улице было темно, подсветка била по чувствительным глазам. Это не понимала, куда идёт. Улицы сливались, редкие прохожие были на одно лицо. Это поняла, что у её дороги было конкретное назначение, когда обнаружила, что около минуты звонит в чью-то дверь. Это тупо уставилась в тёмную поверхность. — Это-сан, что ты здесь делаешь в такое время? – Это проморгалась. Арима озадачено навис над ней. Она понятия не имела, что он здесь делает, но в груди потеплело. Он наклонился к ней чуть ближе, и на его лице появилось недоумении совсем другого рода. – Ты пьяна. – Его голос звучал строго. — Да, папочка. – Язык был вялым. — Сколько ты выпила? И чего? – Арима встряхнул её за плечи, её голова запрокинулась. Это рассмеялась, сама не зная чему. — Это не важно. – Она повалилась на него, и он её подхватил. Это уткнулась лбом куда-то в ключицу. Тепло. – Я хочу тебя. Не знаю съесть или чтобы ты погладил меня по голове. Не определилась. – Арима как-то обреченно вздохнул. Потом мягко коснулся рукой её волос. – Угу, вот так. — Это-сан, пошли, тебе стоит умыться. – Это резко запротестовала двигаться с места. Арима посмотрел на неё долгим взглядом, и резко поднял на руки. Это затошнило от такой смены. – У меня были другие планы на ночь, знаешь? Он её отчитывал? Это рассмеялась. Его плечо было острым, но удобным. — Мне не понравилось, как он о тебе говорил. Я его убью, и он тебя не тронет. — Кто? – Это провела рукой по его щеке. — Ты такой глупый. – Она поцеловала его.