***
— Эй, сопляк! — окликает Аккерман, стоя на середине тренировочного поля, — Если собираешься продолжать отлынивать, я с лёгкостью добавлю тебе и всем твоим друзьям по десять лишних кругов. Йегер не решается что-либо отвечать. Лишь вытирает испарину со лба, ускоряя бег и оставляя Микасу и Армина позади себя. Тренировочный бег он не любил, но ещё больше ему не нравилось, когда друзей отчитывают из-за его промашек. Лучше он сам пробежит ещё двадцать кругов, но зато остальные кадеты со спокойной душой пойдут по комнатам отдыхать. — Простите капитан, понял! — Через пару минут Эрен все же подаёт голос, продолжая бежать в нарощенном темпе, чувствуя, как голова начинает немного кружиться. Бегать в тёплую погоду для всех было адом, тем более для того, чья температура почти всегда выше средней человеческой.***
Кабинет капитана всегда был запретной зоной для солдатов, но в последние два месяца Эрен появлялся там безграничное количество раз. Ханджи часто сваливала на него свои обязанности - относить Леви важные бумаги на подпись, поэтому практически каждый вечер, как минимум на час, Йегер задерживался с капитаном, хотя с чего бы? - занести бумаги казалось не такой длинной процедурой. Но узнавать никто не стал. Разницы нет.***
— Ты снова делал это? — Эрен приподнимает брови со знаком вопроса в глазах, глядя на стол, где были аккуратно сложены бумажные полотенца. Кровь была видна слишком отчетливо, Йегер не мог не заметить. — Старые наверное. Не успел убрать. — Нагло врет. Как Аккерман может сказать правду? Просто так сознаться, что стал слабаком и не может прекратить наносить себе вред? Перед этим мальчишкой Леви просто не мог этого сделать. — Ты, и не успел убрать? Не смеши меня, Леви. Я ведь знаю, что ты врешь мне. — Присаживаясь на край стола, Эрен прикусывает губу и смотрит в окно, пытаясь найти там хоть что-либо интересное, что сможет отвлечь его. — У меня и без того куча дел, я не могу успеть сделать все на свете. — Но время сделать себе хуже ты находишь? — Усмехнувшись, мальчишка тут же оборачивается, глазами быстро находя фигуру Леви, сидящего на кровати. — Прекрати это. Если это единственное, что тебе нужно обсудить со мной, то где находится дверь на выход ты знаешь лучше всех. — Леви кивает в сторону двери, закидывая одну ногу на другую. — В следующий раз передай Ханджи, чтобы приносила все сама. Либо посылала кого-то другого. Эрен не отвечает. Лишь медленно ступает к Аккерману, присаживаясь на кровать, тянется к нему руками, пытаясь обнять. Чужие руки останавливают его. В тот момент он почувствовал, будто все рушится. Медленно, не давая никакой возможности исправить все. — Леви, пожалуйста. Не отталкивай меня хотя бы сейчас. Тебе нужна помощь, и я могу быть рядом с тобой… — Будешь ты рядом, а толку? Я продолжаю играть роль злого капитана, который избивает тебя направо и налево. Каждый чертов удар я будто чувствую на себе, и ты не представляешь, как мне больно наблюдать за тобой. Как ты потом ходишь весь в повязках, еле бежишь на тренировках, но отдыха даже и не думаешь попросить. Но чтобы нас не раскрыли, я не могу прекратить делать это. — Мы не можем по-другому, но и видеть как на твоём теле появляются новые шрамы я не могу. На мне все заживает за два-три дня, а у тебя, к сожалению, нет такой способности. — Давай прекратим. Я устал, а тебе нужно идти. Ты задержался, могут появиться вопросы. — Ты снова прогоняешь меня. Никто и не заметит что меня нет, а если и так, то скажу, что уснул в столовой. Тяжело вздохнув, Аккерман укладывает голову на плечо Эрена, ненадолго прикрывая глаза. Сейчас все казалось каким-то абсурдным, и он не мог понять, когда стал таким. Может тогда, когда начал отношения с этим странным парнишкой? А может и ещё раньше, когда только понял, что влюблён?***
Их история не была романтичной от слова совсем. Только почувствовав, что происходит что-то странное, и осознав, что мысли об Эрене не прекращались ни на минуту, Леви сразу же после тренировки позвал Йегера в свой кабинет, желая, насколько это возможно, быстро разобраться с появившейся проблемой. Аккерман и не думал об ответных чувствах Йегера к себе. Изначально знал, что то, что он чувствует—неправильно и недопустимо для него. Как минимум потому, что он капитан, а Йегер—солдат. Такого рода отношения были запрещены, а тем более когда они оба мужчины. Все оказалось куда тяжелее, чем думал Леви. Быстро разложив все младшему по полочкам, он ещё долго смотрел ему в глаза, и никак не мог понять, почему тот выглядит таким радостным. Совсем скоро понял. — Вы тоже нравитесь мне, Леви. Что ответить тогда он так и не придумал, да и это не нужно было. В ту секунду все мысли были о губах Эрена, которые слишком резко и неожиданно накрыли его собственные. Но отстраняться он не хотел. Лишь слегка стукнул того по голове, обнимая широкие плечи солдата. С того дня начались их «запретные» отношения. — Одно условие, — натягивая рубашку проговорил Леви, пока Эрен, все ещё не веря в то, что произошло, лежал на мягкой кровати, часть тела ниже торса скрывая под одеялом. — О том, что между нами никто не узнает. Все телячьи нежности оставь при себе на время, пока мы не будем вдвоём. — Даже Армину и Микасе нельзя рассказать? — С ноткой грусти в голосе отозвался Йегер, наблюдая за аккуратными движениями Леви. — Ты слушаешь меня? Никому. Ни одной живой душе. — Простите, когда я смотрю на вас такого, голова совсем не работает. — Будто обычно она работает. И, кстати. Когда мы вдвоём, можно просто «Леви». Закончив с одеждой, Леви наконец вернулся к кровати, присаживаясь на её край, бегло осматривая глазами обнаженного Эрена, пока что не зная, к чему позже приведёт его влюбленность, нарастающая слишком быстро.***
Немного посидев с Леви, Эрену все же пришлось вернуться в комнату, где на кровати его ждали Армин и Микаса. Они о чем-то оживленно болтали, уже переодевшись в свободную одежду, причём оба выглядели очень по-домашнему милыми. Открыв дверь, Йегер улыбнулся им, прошёл вглубь комнаты, в спешке переодеваясь, пока друзья спрашивали у него, где он был и почему задержался. — Сначала как и обычно относил капитану документы, а после случайно уснул в столовой. Вы же знаете меня, мне не тяжело уснуть где угодно. — Капитан слишком жесток к тебе. — Медленно выдаёт Микаса, пальцами касаясь красного шарфа на шее. — В этот раз не могу не согласиться с Микасой, тебя стоит беречь, а он гоняет тебя как пса. — Армин отодвигается к стене, давая Эрену сесть рядом с ними. К тому времени он уже успел переодеться. — Ребята, хватит. Я и сам иногда думаю так, но все же мне нужно больше тренироваться, чтобы стать лучше. Ладно, не об этом. Вы хотя бы успели отдохнуть? — Пока тебя не было, мы случайно уснули тут, Конни и Саша что-то снова стащили с кухни, а потом тоже завалились спать. Все как всегда, в общем. Ты теперь часто задерживаешься у капитана, он ведь ничего не делает с тобой? — Армин краем глаза глянул на руки Эрена, на которых все ещё были видны небольшие следы от синяков. — Ох, завидую этим двоим. Я даже не успел поесть… — Садясь на кровать, Эрен облокачивается на Армина, от чего тот тихонько ойкает, но рукой лишь проводит по мягким каштановым волосам. — Нет, ты что. Мы просто… Говорим немного, и я ухожу. Он не так жесток, как вам кажется, не волнуйтесь. — Он бьет тебя почти каждый день, на тебе живого места почти не осталось. — Видно как Микаса хмурится. О, Эрен знал этот убийственный взгляд как никто другой. — Н-не смотри так, пугаешь. Все заживает быстро, это не проблема. Говорили они ещё очень долго, совершенно забыв обо всем и пропустив отбой. Микаса ушла в свою комнату, оставляя Эрена и Армина вдвоём. Уже лёжа на своих кроватях, они шепотом переговаривались о море, которое так мечтали в скором времени увидеть. Армин всегда засыпал быстро, и на долгие разговоры ночью его не хватало. В свою очередь, выждав как минимум час, Эрен тихо выходит из комнаты, направляясь по знакомой дороге к кабинету Аккермана. Будет печально, если тот спит. Но Леви не спал. С бумагами он давно закончил, но сон или хотя бы лёгкое расслабление не приходили к нему. Голова была забита своей отвратительной личностью, осознанием себя ничтожеством, не достойным даже взгляда своего возлюбленного. Он не мог прекратить это. Не мог остановиться. Лезвие в его руках будто уже само двигалось по тонким ногам, оставляя после себя глубокие порезы, в которых скапливалась кровь, стекая вниз. Он не чувствовал физической боли, только раздирающую душу моральную, неописуемую боль. Руки слегка подрагивали, но остановиться он не мог. Чтобы пересчитать шрамы, красующиеся на его ногах, не хватило бы даже всех пальцев и рук, и ног. Шрамов было бесчисленное множество, будто Леви занимался этим каждую секунду. Зажившие и не совсем. Уже побелевшие или ярко-красные, отчетливо выделяющиеся на бледной коже. Он ненавидел убогие порезы, ненавидел это дурацкое правило об их запретной любви и ненавидел себя. Кажется, уже вся простынь была в его собственной крови, найти хотя бы часть, белое пятно было практически невозможно. Ещё, ещё, ещё. Его прерывает резкий стук в дверь, от чего Аккерман слегка вздрагивает, опуская взгляд вниз. Отвратительно. Эрена сейчас он ждал в последнюю очередь, но кто же ещё может прийти к нему в два часа ночи? Аккерман надеялся, что это будет не он. Только не он. Ханджи, Эрвин, заблудившийся солдат. Да кто угодно, только не Эрен. Он встаёт с кровати, ощущая как по ногам стекают капли крови, медленно идёт к двери, и приоткрыв её на несколько сантиметров, замечает изумрудные глаза. Все его надежды рухнули. — Нельзя. — Коротко отвечает Леви уже думая закрыть дверь, но небольшая часть сапога, уже протиснувшаяся в дверной проем, не дала этого сделать. — Повторить? Не смей заходить. У нас давно был отбой. — Не будь таким жестоким, мне пришлось целый час ждать, чтобы Армин уснул, и я мог прийти к тебе. Пусти, пожалуйста. — Эрен наивно улыбается, даже не подозревая о причине, почему его не пускают даже сейчас, когда, казалось бы, идеальное время побыть вместе. — Сейчас нельзя. У меня ещё много дел, и я не успел одеться. — Буду очень рад увидеть тебя без единой ненужной тряпки, тем более работающего. Леви, сейчас ведь идеальное время увидеться, хотя бы десять минут, и я уйду. — Если для тебя моя работа шутки, то проваливай. Я сказал нет, и убери ногу наконец. Но в своём намерении побыть с любимым Эрен был уверен на все сто процентов. Хоть Леви и не в настроении, состроив щенячьи глазки, обычно уговорить его получалось. Этим Йегер и воспользовался. — Зайдёшь через минуту, понял? Если пройдёт меньше, я обещаю, что остаться в моем кабинете больше чем на тридцать секунд у тебя и в мыслях не появится. Эрен интенсивно закивал головой, убирая ногу. Он не услышал щелчок замка, а значит войти он сможет без препятствий. У Леви же в это время была ровно минута, чтобы убрать все последствия его моральной боли. Первым делом он быстро надел штаны, будучи уверенным в том, что кровавые следы вряд ли появятся на них. Лезвие, лежавшее на кровати, он без сожалений выкинул. Поменять простынь заняло не больше двадцати секунд. Осмотревшись, он тихо выдохнул, в ту же секунду слыша скрип двери. — Кажется, прошло только пятьдесят девять секунд. — Аккерман складывает руки на груди, приподняв при этом брови. — Нет-нет! Ровно минута, я считал. Это ты, видимо, сбился. — Яркая улыбка на лице Эрена заставила и самого Леви в тот момент стать чуть мягче. Все будет в порядке, Эрен ни о чем не узнает. — Ладно. Но в следующий раз чтобы не приходил, не предупредив. Я не ждал тебя. — Я думал, что ты всегда ждёшь меня? — Глаза б мои тебя не видели, идиот. — Аккерман закатывает глаза, но недолго думая подходит к Эрену, обнимая его. От паренька приятно пахло мылом и новым постельным бельём. — Ты приятно пахнешь. — Да? Рад, что тебе нравится. Хотя это мыло оставляет после себя не самые приятные ощущения. — Планируешь остаться у меня на ночь? — Только если ты разрешишь, но надеюсь на твою благосклонность. Сегодня сел на свою кровать после твоей, думал, что просто упал на бетон. — Эрен тихонько смеётся, обнимая Леви в ответ, аккуратно ступает с ним к кровати, вскоре садясь, для удобства обоих усаживая старшего на свои колени. — Как обычно, разбужу тебя в пять утра. То есть… Через два часа и сорок семь минут. — Жестокий… — Ты же знаешь, что я бы сделал все, чтобы ты мог отдыхать больше. Но таковы правила. Нам нельзя раскрывать наши отношения. Устало кивнув, Эрен припадает губами к чужой шее, оставляя небольшую дорожку из поцелуев до ключиц, тонкими пальцами скользя по выглаженной рубашке вверх, расстегнув пару верхних пуговиц. — Мы не можем сейчас, тебе стоит остановится. — Разве не можем? А что мешает? У нас ведь давно не было. Хитро смотря в серые глаза напротив, Эрен усмехается, снова целуя бледную кожу. Устоять он просто не мог. Сейчас ночь, все спят, а то, как Леви сдерживает стоны, чтобы их никто не услышал, было раем для ушей Йегера. — Просто не сейчас. — Тогда может через пять минут? — Проходясь руками по талии Аккермана, Эрен опускает взгляд вниз, цепляя пальцами ширинку на чужих штанах. — Я соскучился по тебе. Леви не мог позволить Эрену увидеть то, что творилось сейчас с его ногами. Повторяется та же ситуация, когда младший только узнал о том, чем Аккерман занимается. Не сильно, но ощутимо сжав запястье Эрена, Леви сводит брови к переносице, заставляя того смотреть на себя. — Леви, но почему? Ты ведь… Не снова? — Былая радость тут же пропадает из сверкающих глаз. — Покажи мне. — Поэтому я и не хотел тебя пускать. — Леви, я не понимаю тебя. Совершенно не понимаю. Почему ты продолжаешь это? Прошу, дай мне увидеть. Леви не может ответить. Лишь приподнимается ненадолго, медленно стягивая штаны так, чтобы растянуть это на как можно дольше. Но Эрен не может терпеть, он сам приходится руками по штанам, как можно аккуратнее избавляя Аккермана от ненужной сейчас ткани. Приподняв рубашку, которая мешала увидеть полную картину, Эрен после стискивая зубы до скрежета. — Эрен… — Прекрати это. Можешь наносить мне вред сколько это понадобится, но, пожалуйста, прекрати делать себе плохо. Я не могу быть рядом с тобой всегда, как бы я этого не хотел. Я не могу защитить тебя от самого себя, просто не могу. — Я старался, Эрен. Можешь не верить, но я пробовал. Мне больно держать все в себе и у меня не остаётся выхода: кроме как делать это. Тебе больно, значит, должно быть больно и мне. — Не должно, Леви. У меня все заживет, но ты… Как же ты не понимаешь, я боюсь тебя потерять. Мне страшно думать, что когда-нибудь ты сделаешь это настолько сильно, что ни я, ни Ханджи, да вообще никто не сможет тебе помочь. И это безумно страшно. Я не готов тебя отпускать. — Уже в могилу меня положил? Мне было бы куда легче, если бы не пришлось делать тебе больно. Не скрывать наши отношения, боясь, что об этом все узнают. — Если тебе станет легче, пусть узнают. Мы попробуем поговорить с командиром Эрвином, я все объясню, и он поможет нам. Вы ведь друзья уже так долго, он поймёт, и Ханджи, если кто-то будет против, не смотри на это. Я буду рядом всегда. Я дам тебе столько любви, что мелкие букашки, которым что-то не нравится, даже не сравнятся с этим. Леви вновь обнимает Эрена, устало закрывая глаза. Он успел увидеть набежавшие на его глаза слёзы, но, самое ужасное, что это из-за него. Когда возлюбленный плачет из-за тебя, это самое жуткое, что можно увидеть. — Не плачь, мы со всем справимся. Но рассказать мы не можем. Тихо плача, Йегер уткнулся носом в шею Леви, с силой сжимая его рубашку на спине. Его разрывало от чувств. От чувств к Леви, от непонимания, которое он испытывал. От боли. — Ничего. Справимся. Ты прав. Давай… Давай полежим? Голова заболела, обоим стоит отдохнуть. Мы проснемся, и все будет намного лучше, да? — Так и не дождавшись ответа, Йегер сначала укладывает Леви рядом с собой, а после тут же ложится ближе к нему, на уровне груди старшего. Он уже не плакал. Слёзы попросту сами текли из глаз. — Да, Эрен. Будет лучше. Они быстро засыпают. В тёплых объятиях Эрену всегда было легче уснуть, даже если его голова раскалывалась от невыносимой боли. Леви как мог старался успокоить его, поглаживая по мягким волосам, и в то же время обнимая как можно крепче. Пусть они не могут со всем разобраться сейчас, но надежда на лучшее была у обоих. Это значит только одно—в итоге все должно получится. Не сразу, не в ту же секунду, может не через месяц, а может и не через год. Но они постараются быть рядом с друг другом, помогать как это только будет возможно.***
На утро Леви не решился будить младшего. Пусть он отдохнёт, после тяжелого вечера ему это было нужно. Аккерман и сам был бы не прочь полежать с ним хотя бы пару минут, но стук в комнату и веселый голос Ханджи оповестивший его о завтраке, попросту не дали задержаться. — Как только проснёшься, не выходи. Тебе стоит провести день в кровати, выспись насколько сможешь. Я скажу что тебе стало плохо вечером, и я оставил тебя в своём кабинете. Главное, отдохни. Как только я буду свободен, вернусь. — Шепча это на ухо любимому, и слыша только тихое «угу» в ответ, Леви напоследок целует младшего в макушку, накидывая куртку Разведкорпуса на плечи, тут же выходя из комнаты.