Из огня да в полымя

В городе снова царила золотая осень. Она была теплой, в меру дождливой, со вкусом жареных каштанов да с букетиками из ярких, сочных листьев. В промежутках между различными реабилитационными процедурами Егор уходил из больницы подальше от врачей-стукачей, стойкой вони лекарств, давящих серых стен… Спасался от полнейшего отчаяния. Вот и сегодня, в который раз, надвинув бейсболку поближе к глазам, тем самым пытаясь сокрыть свое изуродованное крупной россыпью шрамов лицо, он привычно вступил в маленькое кафе, где можно было скоротать время за чашкой кофе с французскими булочками. Ибо заведение являлось довольно-таки уютным и с волнующим названием "Монмартр", – аромат свежепомолотых горьких кофейных зерен здесь приятно смешивался с запахом сладкой ванили. Немногочисленные клиенты опирались локтями о столики, вовсю уставляясь в мобильные телефоны. Еще всегда обязательно обнаруживалась какая-нибудь воркующая парочка. Калита старался не удостаивать их взглядом – ему весьма не хотелось вспоминать о нем, о своей несбывшейся мечте… У стойки из старого зернистого мрамора Егор обыденно заказал двойной американо, чтобы усесться с любимым напитком за свободный стол у окна. Сейчас ему вновь нужно было хорошенечко подумать об совершенно ином, – как наконец-то сбежать, и не оставить при этом абсолютно никаких следов. В придачу не накликать беду ни на Костю, ни на его семью, ни на Карину, где бы подруга теперь не находилась. Над входом приветливо пропел колокольчик. Он невольно дернул туда головой. – Егор?.. Альбина нервозно ступала прямо за отцом, ни на секунду не выпуская из поля зрения его понурую фигуру. Девушка, получив четкие указания, сказала ложь. С того глупого и во многом рокового звонка постоянно оправдывала саму себя: все ради папы! Простодушно попросила проконсультировать “лучшего друга” по кадровым вопросам управления фирмой. И к отцу ненадолго вернулась уверенность. Походка стала твердой. Осанка – гордой. Даже слегка помолодел. Профессионализм. Именно профессионализм нес Поторочу Константина неуловимым вихрем к стандартной кофейне. Мужчина один рывком распахнул дверь, галантно пропуская дочку вперед. Раздался мягкий звон. – Егор?.. Потороча увидел и узнал очень важного для себя человека сразу. Растерянное красивое лицо, что вмиг сделалось собранным, еле заметные прядки блестящих русых волос, бездонные голубые при голубые очи. Он совсем другой и в то же время все тот же. – Егор… Шаг. Константин потянулся к возлюбленному рукой, дабы убедиться в реальности всего происходящего, что это вовсе не мираж. Воображение, подстегиваемое ледяным ужасом, четко дорисовало ненужные детали – сплошной огонь да жуткие раны. Шаг. Потороча цепко схватил Калиту за острое плечо. Ткань простенькой кофты сильно смялась под длинными пальцами. – Давайте без фамильярностей. Парень нахмурился. Затем лихо сбросил ладонь. Тогда мужчина, отодвинув стул, уселся напротив. – Егор. Произносить имя давалось с громадным трудом, Константин никогда не упоминал его при людях весь этот тяжелый год. Бред какой-то. Точно же. Его Егорка. Малой на кладбище. Спит спокойно под влажным черноземом… И Калита сие твердо, сухо подтвердил: – Ты ошибся, Кость. Напоследок, еще фальшиво-вежливо улыбнулся. Поднявшись с места, он неспешно направился к выходу. Прошел мимо застывшей, словно прекрасная статуя, Альбины. И тихонько, чтобы слышно было лишь ей, сказал: – Дурочка. Швырнула всех из огня да в полымя. Папа бы снова простил тебя. Но все ж таки Калита, даже, несмотря на едва стерпимую боль в груди, лихорадочно надеялся, ведь когда-то давно, в уже им позабытой жизни с ним такое уже было – его не раз оставляли. Но Константин больше не собирался так легко и просто сдаваться – ни за что его не отпустить. Своего Егора. Заботливого, нежного, любящего. Одним словом: идеального. Потороча таких еще никогда не встречал, да уже и не встретит – сердце на веки вечные отдано ему. Добрый взгляд и широкая искренняя улыбка. Да, не совсем порядочный и не совсем честный. Только не с ним. С ним он не путался под ногами. Он делал для него все. Он научил любить. Он показал, как быть счастливым. Казалось бы, что еще нужно?.. Однако ж, нет. Дико струсил. Поддался страху. Предал. Отправил в ад. И был за это жестоко наказан. Отныне и вовек мужчина знал какова цена потери. И чему та может научить. Смелости. А быть смелым означало, пройти свой путь длиною в жизнь до конца. Вместе. – ЕГОР!