Пока бьётся твое сердце

— Мистер Поттер, как я понимаю, Вам уже был известен Ваш статус, – начал Крюкохват, пристально наблюдая за непростым мальчиком.       Тот в ответ лишь лениво кивнул головой в знак согласия, не говоря ни слова. Его немного забавляла эта ситуация: не каждый день ты заставляешь нервничать гоблинов. А им есть из-за чего переживать. Но мальчик старательно пытался держать спокойную маску на лице. К сожалению, Гарри не мог полностью скрывать свои настоящие эмоции, как его обожаемый муж, поэтому можно было невооружённым глазом заметить, как в прекрасных изумрудных глазах плескаются игривые огоньки. Это было так заметно, что кровожадный гоблин немного насупился. А может быть, мальчику просто показалось. — Мне хотелось бы узнать, конечно же, если Вы не против, – с нажимом продолжил Крюкохват. – Кто Вам сообщил об этом. Я точно знаю, что Вы ни разу не проходили проверку крови до сегодняшнего дня, даже после рождения, что также меня очень интересует, но давайте по порядку. Для начала, мистер Поттер, откуда Вы узнали про ритуал проверки крови? Также меня интересует, как Вы сюда попали. По нашей последней информации, Вы проживаете у своих магловских родственников со стороны матери, верно же?       Гоблин замолчал в ожидании, было видно, что он хотел еще что-то спросить, но решил воздержаться от дальнейших вопросов. У него еще будет время на это. «Видимо, он хочет узнать, сколько мне известно и что от меня ждать. Времена идут, конечно, может и не совсем в ту сторону, которую надо, но все-таки гоблины не меняются. Особенно Крюкохват», – думал Гарри, теребя свою большую футболку от предвкушения и волнения. – «Надо будет купить нормальной одежды, а то, если я встречу Драко в этих обносках, я просто сгорю от стыда. Надо бы после банка наведаться к мадам Малкин... Хотя, наверное, лучше будет сходить с Хагридом по магазинам в обносках, чтобы Дамблдор лишний раз не заподозрил что-нибудь... Так, я снова отвлекся.», – возвращаясь обратно в реальность, Гарри немного смутился, увидев недовольный взгляд гоблина. — Все верно, – быстро отчеканил мальчик, судорожно вспоминая вопросы гоблина. – Ваша информация точна, как и тьма ночью, но я пришел сюда не для разъяснения непонятных для Вас вопросов, сэр. Я хочу предложить Вам стать моим поверенным рода Певерелл, и через Вас я буду инвестировать галеоны в различные проекты Банка. Конечно же, это будет не за просто так, – добавил он, увидев хищную улыбку собеседника. – А за определенный процент... Но начнем, пожалуй, с начала. У меня есть претензии к Банку и к его работе, и я, возможно, даже подам на вас иск в Министерство. Догадываетесь, почему, дорогой Крюкохват? — глумливо спросил Гарри, наблюдая за сменой эмоций собеседника: шок, растерянность, недоумение, задумчивость и осознание – такой яркой палитры Гарри никак не ожидал. Гоблин явно начал что-то понимать в происходящем и теперь критически искал выход из сложившейся ситуации, как мышь, загнанная в угол. Юный Поттер даже пообещал себе, что обязательно сольет это воспоминание и покажет его Драко. — А поскольку я – ни много ни мало – Герой Магической Британии, то мое прошение точно будут рассматривать. Ну, или же, если вам все-таки как-то удастся замять это дело, то я просто начну действовать через журналистов. А мы с Вами прекрасно знаем, как они любят «помогать» людям. — лаконично сообщил маленький хрупкий мальчик с невинной улыбкой на губах, больше не казавшейся гоблину скромной, а, наоборот, напоминающую звериный оскал. — Прошу Вас объяснить поподробнее, мистер Поттер, — с наигранным любопытством попросил, что удивило Гарри, Крюкохват. — Я прекрасно осведомлен, что мой опекун – Альбус Персиваль Дамблдор – снимал деньги из главного сейфа рода Поттеров, при этом ни один галеон не был потрачен на меня. Но это меня сейчас не сильно волнует. Представьте мое удивление, когда я узнал, что гоблины знали об этом и не препятствовали, — наигранно-удивленно произнес мальчик. — Хотя я прекрасно знаю, что банк «Гринготтс» должен был сообщить мне и о моем финансовом состоянии, и о моем опекуне, — весело продолжал он. — Не переживайте, у меня почти такая же претензия к Министерству. Халатность работы, видимо, у Вас с ними одинакова, — легко прокомментировал он, прекрасно зная, как гоблина оскорбило сравнение их Банка с Министерством. — А теперь, если быть серьезным, — от былого задора не осталось и следа. — Я бы хотел предложить вам сделку.       Гоблин смотрел на него очумелым взглядом и с какой-то слегка нервной улыбкой. Он не пытался скрыть свой шок, оскорбленность, тревогу и, кажется, легкий ужас. Представьте, что маленький мальчик в грязных обносках, которому и восемь лет с натяжкой могли дать, оказывается известным Гарри Поттером. И мало того, этот же самый мальчик, узнав откуда-то довольно конфиденциальную информацию о настоящем положении дела, начинает торговаться или, точнее будет сказать, «слегка» угрожать гоблинам – мастерам торговли. И теперь один конкретный гоблин должен решить проблему с... ребенком. «А ребенок ли?» – быстро пронеслась мысль у Крюкохвата. — Я с радостью займусь делами рода Певерелл, мистер Поттер, — ответил гоблин спустя время, вставая с кресла, поклонившись в официальном поклоне юному наследнику. — Также от имени всего банка «Гринготтс» приношу Вам наши глубочайшие извинения, — увидев недоверчивое лицо мальчика, он добавил: — Конечно же, мы выпишем Вам компенсацию за принесенные... неудобства... А также... — А также примете несколько моих условий, так ведь, дорогой Крюкохват? – перебил гоблина Гарри.       Он никогда не любил всю эту политику и интриги. Да и ходить вокруг да около не было в его принципах. Вместо долгих бессмысленных разговоров о чем-то не сильно нужном и важном, бывший Малфой-Поттер предпочитал или конкретику, или же информация должна хотя бы приносить если не пользу, то удовольствие от беседы точно. Коротко и по существу, так сказать. «Если хорошо подумать, то я с трудом вел беседы с Роном и Гермионой даже до их признания в предательстве, – думал Гарри. – Да, мы проходили различные «испытания судьбы» вместе, да, у нас были «общие» секреты, но я им мало что доверял. Особенно Рону после Турнира Трех Школ. Гермиона же говорила много, это да. По делу? Тоже да... Но все равно, она просто цитировала откуда-то информацию, не анализируя ее, без своего мнения... Ну или она просто не хотела говорить не сильно нужные вещи для Мальчика-который-выжил...»       Гарри начал чувствовать себя очень уставшим. Его тело ныло от непрошедших побоев, которые его прошлое «Я» получил от Дурслей. Желудок был сжат и посылал небольшие спазмы от голода. Голод был частым спутником детства маленького героя. Гарри уже давно не помнил этого чувства. Чувства брошенности, ненужности, голода, боли во всем теле. Вся эта смесь боли и отчаяния просто убивала его. Морально, а может, даже и физически, но убивала. От этого хотелось плакать. Не важно, что внутри ему двадцать три, сейчас ему всего лишь десять. Тело и мозг не хотят воспринимать владельца взрослым человеком, как бы мальчик ни старался. «Мерлин, мне лучше побыстрее возвращаться обратно! За домом Дурслей же постоянно следят... Как я мог забыть об этом!? Идиот... Надеюсь, кошатница меня не заметила... На дворе ночь, она же должна спать, да? Опять рассчитывать на мою удачу?! А если она не спала и видела? – панически подумал Гарри. – Дамблдор же узнает об этом первый... ужас... Плохой из меня стратег... Хочу обратно в Малфой-мэнор... Там светло, тепло, беззаботно и всегда уютно, особенно в малой гостиной. Там был Драко с его крепкими объятьями и нежными поцелуями... Мерлин, я только недавно был с ним! А если он умер... просто умер?.. Я же тогда буду один... снова совершенно один... Боль, голод, Дурсли, Дамблдор, Волан-де-морт, предатели, Пожиратели смерти и я – один... против всех...» – мальчика начала бить крупная дрожь. Крюкохват до этого наблюдавший за ушедшим в себя наследником, быстро заметил его непонятно из-за чего начавшуюся истерику. Вопросов стало больше, но все потом.       Гоблин быстро вышел из кабинета, оставив позади тяжело дышавшего мальчика. Гарри пытался успокоиться, он делал вдох, выдох и снова вдох, с промежутками в несколько секунд. Но истерика не хотела так просто отступать. Когда-то Гарри мог хвастаться своей выдержкой. Он часто оставлял свои мысли позади или же просто загонял их куда-то глубоко в себя, так, чтобы они его не трогали, но с появлением в его жизни Драко, не как врага, а как возлюбленного, любимого, а позже мужа, Гарри узнал, каково это –высказываться, негодовать или жаловаться кому-то, и даже просто поплакать у кого-то на плече, у того, кто всегда тебя с радостью выслушает и успокоит, шепча что-то глупое своим спокойным бархатным голосом.       Мальчик все также сидел глубоко в кресле и дрожал. Слез не было, они просто застряли в глазах. Он не должен плакать. Не сейчас. Гарри вновь глубоко вздохнул и попытался загнать свои невесёлые мысли подальше от самого себя. Как делал раньше, до Драко. Мысленно представив, как все его переживания уходят и прячутся за большой каменной стеной, и еще раз повторив дыхательную гимнастику, мальчик закрыл глаза, облокотился на спинку и попытался проанализировать происходящие.       Крюкохват вышел из кабинета. Куда и зачем – мальчик не знал. Начавшаяся истерика стала отпускать его. «Когда же я стал таким эмоциональным, интересно? Драко совсем меня избаловал, видимо. А может, меня еще гормоны не отпустили...» – Гарри вновь глубоко вдохнул и потряс головой. – «Только не снова... Надо найти Крюкохвата и продолжить разговор. Мерлин и Моргана, я же перед ним в истерику впал! – внутренне простонал он. - И как мне теперь вести переговоры с ним... Мерлин!»       Гарри тупо смотрел на книжные полки и пытался не думать вообще ни о чем. Именно таким его и застал вернувшийся Крюкохват. Новый поверенный рода Певерелл обвел мальчика критическим взглядом. — Прошу, мистер Поттер, выпейте это, – протягивая склянку, произнес гоблин. – Это Успокоительное зелье, если Вы не знаете, что это. Оно не отравит Вас, а, наоборот, успокоит, что следует из названия. Поэтому можете не волноваться, Вы в безопасности. «Теперь со мной разговаривают как с ребенком. Прекрасно», – про себя закатив глаза, подумал мальчик. — Спасибо, сэр, и простите за эту ужасную сцену, – забирая зелье, произнес он. «По цвету это Успокоительное, – Гарри открыл его и стал принюхиваться. – По запаху оно. Это точно».       Закончив свои небольшие махинации, мальчик залпом выпил содержимое из склянки. Прикрыв свои глаза, стал ждать, когда зелье подействует. ____       Сидя в любимом кресле в малой гостиной, около зажжённого камина, с чашечкой свежеприготовленного ароматного чая, Люциус Малфой наслаждался тишиной и спокойствием, еще и своими любимыми макарунами с черникой. Обычно собранные платиновые волосы – фирменный цвет волос Малфоев – в хвост, сейчас были свободны и мягко лежали на плечах мужчины. Его постоянный костюм, выглаженный всегда, как только из ателье, остался в его гардеробной. Классические черные брюки и бежевая рубаха свободного кроя делали его вид более домашним и умиротворенным. Никаких масок, никакого фарса и снобства – он дома. В тишине и спокойствии, только звук треснутых полений и запахи огня, чая и макарон.       Вот уже какой идет спокойный год по счету. После смерти Темного Лорда, Люциус мог вздохнуть свободно - теперь его семье ничего не грозило. Поначалу, увидев впервые будущего Лорда, на одном из собраний, на который был приглашен его отец, он был горд и счастлив. Люциус отчетливо помнил тот день: ему еще не было и десяти, когда прошлому Лорду Малфою пришлось взять его с собой. Так сложились тогдашние обстоятельства, но Люциус помнил, что это был не приказ Лорда.       Тогда Лорд Волан-де-морт был еще Томом Марволо Реддлом – амбициозным политиком, мечтавшим сделать Министерство рабочей структурой, чтобы оно помогало и выполняло свои функции. У него не было тогда никаких заскоков насчет маглов и полукровок, хотя отец и говорил ему, что еще в Хогвартсе у него случались недолгие вспышки гнева на всех, кто не являлся чистокровным. Долго такое состояние не держалось – неделя, может, чуть больше, максимум две в полгода, после таких срывов, на тот момент Том, постоянно ходил и извинялся. Он не считал извинения тогда признаком слабости. После школы будущий Темный Лорд куда-то пропал на несколько лет, а появившись снова, его приступы гнева на недостойных, как он вначале стал называть маглорожденных и полукровок, участились настолько, что все реже и реже можно было встретить его в адекватном состоянии. Но после того, как Люциус принял метку, которую стали ставить после одного из таких приступох, появился окончательно Лорд Волан-де-морт.       Имя Том Марволо Реддл стало запретным в их кругах Пожирателей смерти. Они боялись его произносить, особенно среди своих, также сильно, как и все население Британии – имя Волан-де-морт.       Тяжело вздохнув, мужчина сделал глоток ароматного напитка. Уже столько времени прошло, а он до сих пор не может понять, что же случилось с его некогда обожаемым кумиром. Негласно было принято, что он просто сошел с ума, но Люциус чувствовал здесь какой-то подвох. Его Малфоевская интуиция так и вопила, что он что-то упускает. И это что-то очень важное. Но сколько бы он ни думал, ответ не хотел к нему приходить. Да и не важно это. Темного Лорда уже нет, спасибо Гарри Поттеру и чете Поттер.       Люциус задумался насчет маленького героя. Все, что он знал о наследнике Поттеров – это то, что его родителей убили, когда он был полугодовалым младенцем, то, что он был ровесником Драко, то, что он приходится дальним родственником Циссы и... на этом все.       Лорд Малфой, поставив чашку на блюдце и, откинувшись на кресло, нахмурился. Местонахождение мальчика было неизвестно. Только небольшая статья, где Дамблдор сообщает, что герой спрятан в надежном месте, только вот от кого? Почти все ярые сторонники Темного Лорда или убиты, или заключены в Азкабан. Слишком мало информации. И Люциусу это определенно не нравилось. Он сам по себе не слишком доверял своему бывшему директору, поэтому верить в его слова с его стороны было бы странно. К тому же скоро Драко отправится в Хогвартс, там он сможет познакомиться с мальчиком. «Главное, чтобы Драко не вел себя, как сноб», – подумал Люциус Малфой и улыбнулся. Он прекрасно знал, что сын пытается подражать ему, точнее, его маске. И это его забавляло. Драко всегда знал, кто он и из какого рода, поэтому вел себя как истинный аристократ. Только иногда он переигрывал, как считал сам Люциус.       В дверь кто-то постучался, что было странным. Кто бы что ни говорил, но семья Малфой редко исполняла все правила этикета, помимо встреч, где нельзя ударить в грязь лицом. Это было что-то вроде их общего правила, мол, дома мы просто семья без каких-либо заморочек. Конечно же, правила приличия никто не отменял, но стучать в их малую гостиную – комнату, которую любил и посещал каждый член их семьи (так вышло, что она была центром семейного тепла и здесь каждый Малфой чувствовал себя уютно) – было очень необычно. Еще больше Люциус удивился, когда в гостиную вошел его сын. — Отец, – мальчик с точно таким же цветом волос, как у него самого, приветственно поклонился. – Я бы хотел с тобой серьёзно поговорить.       Лорд Малфой ощутимо напрягся. Что-то мужчину смущало. Его сын выглядел не так, как три дня назад, когда он видел его в последний раз. Драко смотрел на отца серьезным холодным взглядом, который мужчина никогда у него не видел прежде. Он часто делал такой взгляд сам, когда надевал маску, но его одиннадцатилетний сын никак не мог повторить его без жизненного опыта. Люциус еще раз посмотрел на наследника, на этот раз более внимательно. Обычные брюки, рубашка и мантия – ничего особенного, но именно это и напрягло Лорда. Его сын любил детализированный образ аристократа вплоть до мелочей, а сейчас он был в классической черной мантии с серебряными стежками, даже вечно зализанные назад волосы сейчас были в легком беспорядке. Специальном, конечно же, но все равно беспорядке. Что-то явно случилось за эти три дня, и Люциус судорожно пытался вспомнить хоть что-то, что могло так кардинально поменять его сына.       А Драко все также стоял под изучающим взглядом отца, в ожидании разрешения на то, чтобы присесть на кресло напротив мужчины. Люциус не сразу понял, почему его наследник молча стоит. Когда же до него дошло, он слегка нахмурил брови. — Прошу, садись, сын, – сказал он, указал на кресло напротив и стал наблюдать за своим ребенком. Тот грациозно сел на предложенное место и испытующе посмотрел на родителя. Этот взгляд очень не понравился Люциусу. Недолго думая, он сразу задал волнующий его вопрос: — Что-то случилось за то время, что мы не виделись с тобой? — Смотря с какой стороны посмотреть, отец, – спустя время ответил Драко, переводя свой взгляд на огонь в камине. Он неосознанно теребил что-то на безымянном пальце левой руки. От Люциуса не ушел этот жест, он сам такое делает со своим обручальным кольцом время от времени, но у его сына никакого кольца на руке не наблюдалось. – Я скажу прямо, отец, я не совсем тв...кхк... – Драко, резко схватившись за горло, стал кашлять. Люциус быстро подскочил к своему наследнику и бросил в него диагностирующие чары; они ничего не показали. Откашлявшись, юный Малфой вновь посмотрел на отца и криво улыбнулся. — Это будет сложнее, чем я думал...